Цитаты из книги Девочка без имени. 5 лет моей жизни в джунглях среди обезьян

В тот день я получила очень важный урок, который не забыла и по сей день. Семья – это не те люди, которые на тебя похожи. Семья – это люди, которые тебя любят и ценят. Семьей может стать благотворительная организация, круг друзей или приемные родители. Дружба и уверенность, что тебя не подведут, гораздо важнее кровного…

В тот день я получила очень важный урок, который не забыла и по сей день. Семья – это не те люди, которые на тебя похожи. Семья – это люди, которые тебя любят и ценят. Семьей может стать благотворительная организация, круг друзей или приемные родители. Дружба и уверенность, что тебя не подведут, гораздо важнее кровного…

Свернувшись клубочком в своем дупле-расщелине, я слушала болтовню обезьян над моей головой и незаметно сама превращалась в обезьяну.

За время жизни с обезьянами я узнала, что в джунглях иногда встречаются фрукты, очень похожие на съедобные, но немного другие. К этим на первый взгляд незначительным отличиям сводится вся разница между жизнью и смертью.

Когда тебя никто не уважает, вскоре перестаешь сам себя уважать и начинаешь задаваться вопросом: зачем ты вообще родился на свет?

Беспризорника можно сравнить с бизнесменом, который ведет свое собственное дело. Надо было найти способ заработка.

Мама никогда не просила своих детей сесть и выслушать ее историю. Просто некоторые события становились поводом для рассказа о том или ином эпизоде ее жизни в джунглях. Например, веточка ванили могла пробудить в ней воспоминания, которые уносили ее далеко в прошлое. Порой мама оживлялась при виде фотографии или…

– У меня дети, и поэтому ты не можешь остаться в моем доме, – объяснила Маруйя. – Я обязана думать об их безопасности. Но я уверена, что Мария возьмет тебя к себе, если ты докажешь, что тебе можно доверять. – Да, мне можно доверять, – заверила ее я. – Я тебе верю, – ответила Маруйя, – но этого недостаточно. Я обязана в…

Нас могли побить, изнасиловать, ограбить или арестовать. Несмотря на дружбу, наши отношения были достаточно циничными, и никто не плакал, когда знакомый или приятель бесследно исчезал.