Пятеро

О, Боже, сохрани этот город, соедини разбросанных, тех, кто в других местах не может избавиться от своего таланта и своеобразия. (Мих. Жванецкий)

На три четверти книга состоит из воздуха дореволюционной Одессы. Места, характеры, словечки, штрихи поведения и прочее, что никак не из нашего времени, легко окунает в ту атмосферу. Вот, из череды обыденно-невероятного:

— Le cadet de mes soucis, — ответил он равнодушно, уже нанизывая веревочные кольца с веслами на уключины. По-французски это у него искренно вырвалось, а не для рисовки

Совсем не солнечными нотами врезаются политические реалии, упоминания погромов, терактов, Азефа, Зубатова, Плеве, неназываемых знакомых нелегалов ( которым, если пошарить в окололежащих источниках, найдутся конкретные имена), восстание на "Потемкине". Дрейф…

Заниженные ожидания - отличная штука. Это та приправа, которая позволяет получить массу удовольствия от хорошей, но в общем-то заурядной книги. Кто такой этот Жаботинский вряд ли знает в России и один человек из ста. А как попал ко мне в руки его роман - я и сам не знаю. Но получилось удачно.

Итак, Одесса, начало века. Перед нами разворачивается история еврейской семьи. Этакие братья Карамазовы, только вместо четырех братьев - три брата и две сестры. (Отмечу в скобках, что Братьев Карамазовых я рассматривал всегда как уникальную книгу: единственную, дающую исчерпывающий ответ о сути русской души. Можно ли в таком же ключе понимать "Пятеро" - у меня нет морального права утверждать. Права нет, но очень хочется).

Сионизм Жаботинского - теплый и вызывающий сочувствие. Я не разбирался в…

Хороший, хотя и заметно устаревший язык. Читается легко. Но не зацепило.

Даже не знаю как взяться за рецензию, на такие вещи можно только метр восклицательных знаков поставить. Откровенно - лучшей прозы, чем у Жаботинского, я не читала. Ни одного натужного абзаца в этой книге, ни одного неискреннего, ни одного лишнего. Легко и грустно-весело, и даже о страшном - с искренно-глубоким, но коротким вздохом. Местами брала светлая зависть: бывает же в семье такая свобода.

Мне всегда была интересна тема револиции в Российской империи, и когда предоставилась такая замечательная возможность "посетить" Одессу последний дореволюционных лет и посмотреть, как начинались волнения в массах, я не могла ее упустить.

Сама повесть написана очень красивым языком, чего в современных книгах уже не встретишь. К тому же весь текст наполнен огромным количеством ссылок, пояснений, переводов слов, что невольно начинаешь искать дополнительную информацию об этом времени или событиях. А они, события, построены вокруг одной семьи, дети которой глубоко запали в душу автора.

Как описать книгу? Начало как весна - многообещающая, приветливая, яркая. В ней хочется купаться как можно дольше. Середина как небо перед грозой. Хмурое, но красивое. Притягивающее к себе, но опасное. Финал…

С годами заметно портятся нравы моего внутреннего читателя: он мучительно избегает очевидностей, сторонится обязательных и громких книг из обязательных длинных списков, становится придирчив и привередлив, и если раньше мне всегда было в радость чтение как таковое, то теперь совсем не каждая книга радует меня лишь потому, что ей, книге, выпало быть написанной и опубликованной. "Пятеро" Жаботинского среди долгих бесплодных поисков - не просто открытие, а редкое везение. Тонкая, печальная, невыносимо пронзительная история, которая ножом врезается в нутро, и не спасают от глубокой кровоточащей раны ни блистательные одесские фразеологизмы, ни ироническая отстраненность рассказчика, ни его беспощадные насмехательства - вскользь, между делом - над чьими-то декадентскими кудрями, укладом…

«Пятеро» — это роман о том, как «время больших ожиданий» становится «концом прекрасной эпохи» Одесса, еврейская семья, пятеро детей: Маруся, Марко, Лика, Сережа, Торик... Возможно, все сложилось бы по-другому, если бы не время. Именно оно стало определяющим фактором или наоборот фактором разброда в умах молодых людей семейства Мильгром. Но начало 20-го века уже будоражило многие умы революционными идеями, да и каких только идей не витало в воздухе, автор назвал время становления своих героев "весной" в смысле общественного и государственного пробуждения. Сам Жаботинский был активным участником сионистского движения. Почему именно эта семья? Потому что эти пятеро могут наглядно служить маленькой исторической моделью всей еврейской Одессы в целом.

...те пятеро мне запомнились не…

Пятеро, словно пять первоэлементов одной планеты, пять лучей одной звезды, пять пальцев одной руки, пятеро детей из одной одесской еврейской обрусевшей семьи Мильгром, и родители - это единственное, что их объединяет. Вода: Старший брат Марко, как охарактеризовал его средний брат Сережа:

Штаны с дырой, зато в идеях модник; Ученый муж и трижды второгодник.

Земля: О своем младшем брате Торике Сережа отозвался:

он «опора престола»: обо всем «судит так правильно, что издали скиснуть можно.

Огонь: О самом Сереже, сравнивая его с младшим братом, отец пятерых высказывается следующим образом:

Есть люди, которые любят суп с лапшою, а есть и такие, что любят его с клецками. Это не просто, это два характера. Лапша — дело скользкое: если повезет, наберешь целую копну; но есть и риск, что все…

Есть книги, которые очень приятно читать, иногда весело, иногда горько, но они почему-то в самом конце не оставляют глубокого следа в душе. Такой для меня оказалась и эта книга.

По всем параметрам она должна была попасть прямо в яблочко и стать одной из любимых. Ведь в ней есть прекрасная дореволюционная Одесса, начало 20 века, переплетение судеб и истории, аутентичность. Но вместе с этим, в ней не оказалось нерва. Все кусочки пазла мне очень понравились, каждая отдельно глава. Персонажи почти все тоже трогают за душу. И Маруся, и Сережа, и их родители. А стиль повествования так просто - песня! Я пишу рецензию и вспоминаю кофе с рахат-лукумом в кофейне, таинственную Луканию и много милых, простых, но очень красивых и поэтичных эпизодов.

Но к сожалению книга слишком быстро отпустила и я…