Повесть о Сонечке

Серебряный век русской литературы чем-то неуловимо привлекает и одновременно отпугивает меня. Пышностью ли, упадочностью ли, калейдоскопом имен - непонятно. Однако имя Марины Цветаевой, как и некоторые ее стихи, знакомо мне с детства. Решив, что я уже достаточно взрослая, чтобы попытаться познакомиться и с изнанкой ее творчества, а, вероятно, и жизни - прозой, я выбрала "Повесть о Сонечке" в качестве одной из книг заявки "Игры в классики". Читать было трудно. Слог щебечущий до невразумительности: какие-то люди, Юрий, Вера, Павлик, какие-то постоянные вопросы, обрывки стихов, диалоги, бесконечные восклицания, абзацы на французском - тяжело выдерживать всю эту экзальтацию и этот темп. Была ли Сонечка как раз такой? Хочется верить, что да, была, оттого она и нарисована такой прозой.

Не…

Про любовь к Человеку.
Во время революции, голода, общей неустроенности остается только театр, стихи и любовь к людям. И одной этой любви достаточно, чтобы в хаосе держаться на плаву.

Сонечка, как объект любви, не представляет из себя ничего особенного. Любовь в глазах смотрящей - гения, которым была Марина Ивановна Цветаева. И Соне Голлидэй очень повезло остаться в веках любовью поэта.

Превосходная возможность заглянуть в «то» время. Узнать, услышать «тех» людей, которых мы знали как современников великой поэтессы. Главная героиня – Сонечка Голлидэй, и все повествование в общем-то крутится вокруг нее, втягивая в этот водоворот и остальных героев. Она – муза Цветаевой, она – ее большая любовь (без грязи, пожалуйста).

Проза Марины роскошна – и в то же время невесома и нежна. Удивительной души человеком была Цветаева. Все, о ком она пишет... Такие они все...неприспособленные к миру. Пылинки. Снежинки. Золотинки на ветру. А ветер дул мощный. Ветер эпохи завывал, словно пес в подворотне, хватал за полы пальто.

Очень образная проза, очень насыщенный сравнениями и эпитетами текст. Если бы я писала стихи, то непременно черпала бы вдохновение из прозы поэтов. (Поэт – всегда и…

Нет, некоторым историям лучше оставаться не рассказанными. Это моё личное мнение и оно особенно применимо к этой книге. Проза от такой яркой поэтессы? Конечно же да! К тому же так удачно подходящая сразу под несколько игр на сайте. К тому же я уже видел эту яркую обложку и добавлял книгу к прочтению. Но какая-то невыраженная тревога остановила меня в тот раз. Сейчас я поддался стечению объстоятельств, но в результате ощутил только разочарование и досаду. При чтении я почувствовал антипатию к этому автобиографичному произведению и начал поиск фактов в интернете. И к своему ужасу открыл Поэтессу с очень непристойной стороны. Хотите поподробнее? Читайте сами на просторах сети, а мне до сих пор неприятно. Да, я понимаю её желание осветить (или подсветить) жизнь близкого ей человека, очень…

Пусть вся моя повесть - как кусок сахара, мне по крайней мере сладко было её писать!

Сонечка Голлидэй - нежная любовь Марины Цветаевой. Удивительно, что столь малое количество страниц оказалось неподъёмным во всех смыслах. Повесть очень трудно читать: тяжёлый язык, исчерченный знаками препинания и бурлящий неполными предложениями, которые необходимо достраивать в голове; текст, льющийся неровно, насыщеный образами, не скрывающий сильных эмоций. И всё, решительно всё, вертится вокруг Сонечки, которую читателю крайне сложно полюбить. Повесть, бесспорно, яркая, сильная, чувственная, но этого всего слишком много. Для неё нужно определённое настроение, с наскока она не раскроется, ленивому читателю не поддастся.

1919 год, разгар Гражданской войны. Сергей Эфрон воюет с большевиками и надолго…

Москва - 1919. Борисоглебский переулок. Марина Цветаева и две ее дочки - Ариадна и Ирина. От Сергея Эфрона нет вестей с Юга.

В Москве 1918-1919 г. из мужской молодежи моего круга - скажем правду - осталась одна дрянь. Сплошные "студийцы, от войны укрывающиеся в новооткрытых студиях... и дарованиях. Или красная молодежь, между двумя боями, побывочная, наверное прекрасная. но с которой я дружить не могла, ибо нет дружбы у побежденного с победителем.

Слово "дрянь" в данном случае я воспринимаю не ругательством и осуждением, а в значении сор, хлам, отходы. У Даля есть значения дрянь - обрезки, стружки

Дрянить, наполнять дрянью, сорить, особ. стружками, разными обрезками.

Вот и они, как обрезки от большого, бывшего, еще не прошлого, но уже не будущего. Передана атмосфера той Москвы, того…

Не уверена, что вообще стоило оценивать эту книгу. Просто потому, что она оказалась совершенно «не моя». Я не фанат поэзии от слова совсем, а здесь именно она, просто прозой. Много витиеватых фраз, непривычного построения предложений, что выглядит красиво, но бывает, что смысл ускользает. Весь текст - признание в любви одному-единственному человеку. И сложно смотреть через такую призму на кого-либо. И здесь Сонечка выглядит тем еще эльфом, нежным, восторженным ребенком, которого не коснется что-то плохое, а сама она - само совершенство. Собственно, об этом и книга. О Сонечке, о светлом человеке, о нескольких месяцах счастья. Красивая, наверное, книжка. Даже жалко, что мне она далась необычайно тяжело и, поэтому, совершенно не понравилась.

А любовь все-таки вышла. Наша.

Чтобы вы понимали...

Вся Сонечка – мой последний румянец. С тех приблизительно пор у меня начался тот цвет – нецвет – лица, с которым мало вероятия, что уже когда-нибудь расстанусь – до последнего нецвета.

Я тогда думала – из-за него, что ему – его – себя, себя к нему – читаю – перед всеми – в первый раз.

Это, ей-богу, грамматическая революция, не иначе. Слащавый слог, аж приторный, цепляется за ваш рассудок, как растаявшая ириска пристает к пальцам и тянется, тянется, тянется... Галлюциногенный сон длинною в несколько ночей. Нарочитая речь, будто на преддыхании. Будто корсет шикарного платья был затянут до отказа и героиня в предобморочном состоянии. Очень тяжелый слог, местами абсурдный. Не отчитала, а измучилась. Сонечка затерялась вся - путалась в…

Необычная книга, как и сам автор. Читаешь и невольно ускоряешься, такое чувство, что слышишь чью-то взволнованную, захлебывающуюся от эмоций торопливую речь. И все эти образы, сравнения. Однако за счет всего этого читать довольно сложно, непривычно, особенно в самом начале пока не подстроишься под рваный темп книги. Несмотря, что книга вроде бы о людях, которые окружали Цветаеву в 1917 году, которых она любила, которые ей были дороги (это чувство восхищения и надрыва в каждой строчке), эта книга на самом деле о самой Цветаевой, эдакая чудная автобиография. В школе я зачитывалась стихами Цветаевой, однако никогда не пыталась копнуть глубже, понять внутренний мир и эмоции подтолкнувшие на создание ее шедевров. С этой книгой у меня получилось приподнять краешек завесы. Было интересно, но…