4,2

Моя оценка

«О дивный новый мир» — изысканная и остроумная антиутопия о генетически программируемом «обществе потребления», в котором разворачивается трагическая история Дикаря — «Гамлета» этого мира.
Издательство: Олег Булдаков

Лучшая рецензия на книгу

VikaKodak

Эксперт

Эксперт Лайвлиба

17 января 2024 г. 22:19

863

4.5 Счастливые люди

Люди счастливы; они получают все то, чего хотят, и не способны хотеть того, чего получить не могут.
Олдос Хаксли

Дивный новый мир с первых же страниц показался мне отчаянно неуютным. Олдос Хаксли сразу же начинает бить по нежному и чувствительному. В этом мире отменили чудо рождения и материнство. Здесь не чураются экспериментов над эмбрионами и детьми, а право на жизнь имеют только те, чье появление на свет экономически целесообразно. Этот мир уже был свидетелем биологической катастрофы, поэтому здесь считают, что цель оправдывает средства.

Рецепт антиутопии от Хаксли прост. Давайте назовём чёрное - белым, высоконравственное - аморальным, упраздним культуру, превознесем животные инстинкты - и посмотрим, какую конструкцию получим в итоге. Кстати, на удивление, стабильную. И на первый, и…

Развернуть

Год издания: 2014

Язык: Русский

Исполнитель: Олег Булдаков
Обложка: Сергей Беломестных
Корректор: Андрей Зарщиков
Звукорежиссер, музыкальное оформление: Ярослав Ирген
Аудиокодек: MP3
Время звучания: 07:42:28

Возрастные ограничения: 16+

В заглавие романа вынесена строчка из трагикомедии У. Шекспира «Буря».

В 1958 году, спустя почти 30 лет после выхода романа, О. Хаксли публикует его нехудожественное продолжение: «Возвращение в дивный новый мир», в котором он рассуждает, насколько приблизился или отдалился наш мир от описанного в романе 27-летней давности. О. Хаксли приходит к выводу, что мы движемся к концепции «дивного мира» намного быстрее, чем он предполагал.

Имена и аллюзии

Бернард Маркс (Bernard Marx) — по имени Бернарда Шоу (или Бернара Клервоского, или Клода Бернара) и Карла Маркса.
Ленайна Краун (Lenina Crowne) — по псевдониму Владимира Ульянова.
Фанни Краун (Fanny Crowne) — по имени Фанни Каплан.
Полли Троцкая (Polly Trotsky) — по фамилии Льва Троцкого.
Бенито Гувер (Benito Hoover) — по имени Бенито Муссолини и Герберта Гувера.
Гельмгольц Уотсон (Helmholtz Watson) — по фамилиям Германа фон Гельмгольца и Джона Уотсона.
Дарвин Бонапарт (Darwin Bonaparte) — по имени Наполеона Бонапарта и Чарльза Дарвина.
Герберт Бакунин (Herbert Bakunin) — по имени Герберта Спенсера и Михаила Бакунина.
Мустафа Монд (Mustapha Mond) — по имени Кемаля Мустафы Ататюрка и сэра Альфреда Монда.
Примо Меллон (Primo Mellon) — по фамилиям Мигеля Примо де Ривера и Эндрю Меллона.
Сароджини Энгельс (Sarojini Engels) — по имени Сароджини Найду и Фридриха Энгельса.
Моргана Ротшильд (Morgana Rothschild) — по имени Джона Пирпонта Моргана и Майера Амшильда Ротшильда.
Фифи Брэдлоо (Fifi Bradlaugh) — по фамилии Чарльза Брэдлоо.
Джоанна Дизель (Joanna Diesel) — по фамилии Рудольфа Дизеля.
Клара Детердинг (Clara Deterding) — по фамилии Генри Детердинга.
Том Кавагути (Tom Kawaguchi) — по фамилии Кавагути Экай.
Жан-Жак Хабибулла (Jean-Jacques Habibullah) — по именам Жана-Жака Руссо и Хабибуллы-хана.
Мисс Кийт (Miss Keate) — по фамилии Джона Кита.
Архипеснослов Кентерберийский (Arch-Community Songster of Canterbury) — от архиепископа Кентерберийского.
Попе (Popé) — от Попе.
Дикарь Джон (John the Savage) — от термина «благородный дикарь».

Присущий интерес Хаксли к чисто философской и социологической проблематике наиболее последовательно воплотился в антиутопии «О дивный новый мир» (1932), насыщенной узнаваемыми звуками Шекспира («Буря») и Свифта (Академия в Лагадо из «Путешествия Гулливера»). Книга Хаксли, явившаяся прямым продолжением эксперимента Е. И. Замятина, предпринятого в романе Мы , предстает как произведение, давшее начало жанровой традиции, которая получила большое развитие в антиутопиях Дж. Оруэлла и других прозаиков 1940-50-х годов. Под пером Хаксли возникла гнетущая картина общества восторжествовавшей технократии, для которой прогресс синонимичен полному отказу от духовного многообразия и подавлению всего индивидуального во имя социальной стабильности, материального благополучия и стандарта, несовместимого с мыслью о свободе. Действие, перенесенное на много столетий вперед, в Америку «эры Форда», насыщено прямыми отголосками тревог, вызываемых у Хаксли усиливающейся обезличенностью, которую он воспринимал как прямое порождение его эпохи с ее расшатанными этическими нормами, создающими богатую питательную среду для тоталитарных режимов.

История создания
Как писал сам Хаксли, «О дивный новый мир» стал в значительной степени полемическим ответом на предложенную Уэллсом в романе Люди как боги модель идеального «научного» общества:

Я пишу роман о будущем «дивном новом мире», об ужасе уэллсовской утопии и о бунте против нее.

И позднее Хаксли отмечает, что темой книги является не сам по себе прогресс науки, а то, как этот прогресс влияет на личность человека.

По сравнению с другими произведениями антиутопистов роман Хаксли отличает материальное благополучие мира, не ложное, фальсифицированное богатство, как у Оруэлла в «1984», где душевные страдания человека тесно связаны с его благосостоянием, а действительно абсолютное изобилие, которое в конечном итоге приводит к деградации личности. Человек как личность — вот главный объект анализа Хаксли. И «О дивный новый мир» более чем другие произведения этого жанра актуален именно благодаря такому упору Хаксли на состояние человеческой души.

Действие романа разворачивается в Лондоне далёкого будущего (около 26 века христианской эры, а именно в 2541 году). Люди на всей Земле живут в едином государстве, общество которого — общество потребления. Отсчитывается новое летоисчисление — Эра Т — с появления Форда Т. Потребление возведено в культ, символом потребительского бога выступает Генри Форд, а вместо крестного знамения люди «осеняют себя знаком Т».

Согласно сюжету, люди не рождаются традиционным путем, а выращиваются на специальных заводах — человекофабриках. На стадии развития эмбриона они разделяются на пять каст, различающихся умственными и физическими способностями — от «альф» до «эпсилонов». Для поддержания кастовой системы общества посредством гипнопедии людям прививается гордость за принадлежность к своей касте, почтение по отношению к высшей касте и презрение к низшим кастам. Ввиду технического развития общества значительная часть работ может быть выполнена машинами и передается людям лишь для того, чтобы занять их свободное время. Большинство психологических проблем люди решают с помощью безвредного наркотика — сомы. Также люди часто изъясняются рекламными слоганами и гипнопедическими установками, например: «Сомы грамм — и нету драм!», «Лучше новое купить, чем старое носить», «Чистота — залог благофордия», «А, бэ, цэ, витамин дэ — жир в тресковой печени, а треска в воде».

Института брака в описанном в романе обществе не существует, и, более того, само наличие постоянного полового партнера считается неприличным, а слова «отец» и «мать» считаются грубыми ругательствами (причём если к слову «отец» примешан оттенок юмора и снисходительности, то «мать», в связи с искусственным выращиванием в колбах, едва ли не самое грязное ругательство). Книга описывает жизнь различных людей, которые не могут вписаться в это общество.

Героиня романа Ленайна Краун — медсестра, работающая на конвейере производства людей, скорее всего, член касты «бета минус». Она состоит в связи с психологом человекопитомника Бернардом Марксом. Он считается неблагонадёжным, но для борьбы за что-то у него не хватает смелости и силы воли, в отличие от его друга, журналиста Гельмгольца Уотсона.

Ленайна и Бернард летят на уик-энд в индейскую резервацию, где встречают Джона, носящего прозвище Дикарь — белого юношу, рождённого естественным путём; он сын директора воспитательного центра, где они оба работают, и Линды, теперь опустившейся алкоголички, всеми презираемой среди индейцев, а некогда — «беты» из воспитательного центра. Линду и Джона перевозят в Лондон, где Джон становится сенсацией среди высшего общества, а Линда становится наркоманкой и в результате умирает от передозировки.

Джон, влюблённый в Ленайну, тяжело переносит смерть матери. Юноша любит Ленайну неуместной в обществе возвышенной любовью, не смея признаться ей, «покорный обетам, которые никогда не прозвучали». Она искренне недоумевает — тем более, что подруги спрашивают её, какой из Дикаря любовник. Ленайна пробует соблазнить Джона, но он называет её шлюхой и убегает.

Психический срыв Джона ещё усиливается из-за смерти матери, он пытается объяснить работникам из низшей касты «дельта» такие понятия, как красота, смерть, свобода — в результате его, Гельмгольца и Бернарда арестовывают.

В кабинете Главноуправителя Западной Европы Мустафы Монда — одного из десяти, представляющих реальную власть в мире, — происходит долгая беседа. Монд откровенно признаёт свои сомнения по поводу «общества всеобщего счастья», тем более, что сам был некогда одарённым физиком. В этом обществе фактически под запретом наука, искусство, религия. Один из защитников и глашатаев антиутопии становится, по сути, рупором для изложения авторских взглядов на религию и экономическое устройство общества.

В результате Гельмгольц и Бернард отправляются на Фолклендские острова. Джон становится отшельником в заброшенной башне. Чтобы забыть Ленайну, он ведёт себя неприемлемо по меркам гедонистического общества, где «воспитание делает всех не то что жалостливыми, но до крайности брезгливыми». Например, он устраивает самобичевание, свидетелем чего невольно становится репортёр. Джон становится сенсацией — уже во второй раз. Увидев прилетевшую Ленайну, он срывается, бьёт её бичом, крича о блуднице, в результате чего у толпы зевак, под влиянием неизменной сомы, начинается массовая оргия чувственности. Придя в себя, Джон, не сумевший «выбрать между двумя видами безумия», кончает жизнь самоубийством.

Тема, идея, проблематика
О. Хаксли при создании модели будущего «дивного нового мира» синтезировал наиболее обесчеловечивающие черты «казарменного социализма» и современного Хаксли общества массового потребления. Однако Хаксли считал «усечение» личности до размеров, подвластных познанию и программированию, не просто принадлежностью какой-то отдельной социальной системы — но закономерным итогом всякой попытки научно детерминировать мир. «Дивный новый мир» — вот то единственное, до чего может дойти человечество на пути «научного» переустройства собственного бытия. Это мир, в котором все человеческие желания предопределены заранее: те, которые общество может удовлетворить, — удовлетворяются, а невыполнимые «снимаются» еще до рождения благодаря соответствующей «генетической политике» в пробирках, из которых выводится «население». «Не существует цивилизации без стабильности. Не существует социальной стабильности без индивидуальной... Отсюда и главная цель: все формы индивидуальной жизни... должны быть строго регламентированы. Мысли, поступки и чувства людей должны быть идентичны, даже самые сокровенные желания одного должны совпадать с желаниями миллионов других. Всякое нарушение идентичности ведет к нарушению стабильности, угрожает всему обществу» — такова правда «дивного нового мира». Эта правда обретает зримые очертания в устах Верховного Контролера:

Все счастливы. Все получают то, чего хотят, и никто никогда не хочет того, чего он не может получить. Они обеспечены, они в безопасности; они никогда не болеют; они не боятся смерти; им не досаждают отцы и матери; у них нет жен, детей и возлюбленных, могущих доставить сильные переживания. Мы адаптируем их, и после этого они не могут вести себя иначе, чем так, как им следует.

Одна из незыблемых основ антиутопического «дивного нового мира» Хаксли — это полная подчиненность Истины конкретным утилитарным нуждам общества. «Наука, подобно искусству, несовместима со счастьем. Наука опасна; ее нужно держать на цепи и в наморднике»,— рассуждает Верховный Контролер, вспоминая о том времени, когда его справедливо, по его теперешним представлениям, хотели покарать за то, что он слишком далеко зашел в своих исследованиях в области физики.

Мир в романе представляет одно большое государство. Все люди равны, но отделяет их друг от друга принадлежность к какой-либо касте. Людей еще не родившихся сразу делят на высших и низших путем химического воздействия на их зародыши. «Идеал распределения населения — это айсберг, 8/9 ниже ватерлинии, 1/9 — выше» (слова Верховного Контролера). Количество таких категорий в «дивном новом мире» очень большое — «альфа», «бета», «гамма», «дельта» и далее по алфавиту — вплоть до «эпсилона». Примечательно здесь, что эпсилоны в «дивном новом мире» специально создаются умственно неполноценными для самой грязной и рутинной работы. И следовательно высшие касты осознано отказываются от всяких контактов с низшими. Хотя, что эпсилоны, что альфа-плюсовики, — все проходят своеобразный процесс «адаптации» сквозь 2040 – метровую конвейерную ленту. А вот Верховные Контролеры уже никак не могут войти в разряд «счастливых младенцев», их пониманию доступно все, что доступно обычному «неадаптированному» человеку, в том числе и осознание той самой «лжи во спасение», на которой построен «дивный новый мир». Их пониманию доступен даже запрещенный Шекспир:

Видите ли, это запрещено. Но поскольку законы издаю здесь я, я могу и нарушить их.

В антиутопическом мире Хаксли в рабстве своем далеко не равны и «счастливые младенцы». Если «дивный новый мир» не может предоставить всем работу равной квалификации — то «гармония» между человеком и обществом достигается за счет преднамеренного уничтожения в человеке всех тех интеллектуальных или эмоциональных потенций, которые не будут нужны для, в прямом смысле этого слова, написанной на роду деятельности: это и высушивание мозга будущих рабочих, это и внушение им ненависти к цветам и книгам посредством электрошока и т.д. . В той или иной степени несвободны от «адаптации» все обитатели «дивного нового мира» — от «альфы» до «эпсилона», и смысл этой иерархии заключен в словах Верховного Контролера: «Представьте себе фабрику, весь штат которой состоит из альф, то есть из индивидуализированных особей... адаптированных так, что они обладают полной свободой воли и умеют принимать на себя полную ответственность. Человек, раскупоренный и адаптированный как альфа, сойдет с ума, если ему придется выполнять работу умственно дефективного эпсилона. Сойдет с ума или примется все разрушать... Тех жертв, на которые должен идти эпсилон, можно требовать только от эпсилона но той простой причине, что для него они не жертвы, а линия наименьшего сопротивления. Его адаптируют так, что он не может жить иначе. По существу... все мы живем в бутылях. Но если мы альфы, наши бутыли относительно очень велики».

Хаксли говорит о лишенном самосознания будущем как о чем-то само собой разумеющемся — и в романе «О дивный новый мир» перед нами предстает общество, которое возникло по воле большинства. Правда, возникают на фоне большинства отдельные личности, которые пытаются противопоставить свой свободный выбор всеобщему запрограммированному счастью — это, например, два «альфа плюса».

Бернард Маркс и Гельмгольц Ватсон, которые к тому же не могут полностью вписаться в структуру «дивного нового мира» из-за своих физических недостатков; «что они оба разделяли, так это знание о том, что они были личностями». А Бернард Маркс доходит в своем внутреннем протесте и до такой сентенции: «Я хочу быть собой... Отвратительным собой. Но не кем-то другим, пусть и замечательным». А волею случая вывезенный из резервации Дикарь, открывший для себя «Время, и Смерть, и Бога», становится даже идеологическим оппонентом Верховного Контролера: «Я лучше буду несчастным, нежели буду обладать тем фальшивым, лживым счастьем, которым вы здесь обладаете». Одним словом, в романе Хаксли «О дивный новый мир» представлена борьба сил, утверждающих антиутопический мир, и сил, его отрицающих. Даже элемент стихийного бунта присутствует — Дикарь с криком «Я пришел дать вам свободу!» пытается сорвать раздачу государственного наркотика — сомы. Однако этот бунт основ антиутопического общества не потрясает — чтобы ликвидировать его последствия, достаточно было распылить государственный наркотик сому в воздухе с вертолета и пустить при этом в эфир «Синтетическую речь «Антибунт-2». Стремление к самосознанию и к свободному нравственному выбору в этом мире не может стать «эпидемией» — на это способны лишь избранные, и эти единицы в срочном порядке от «счастливых младенцев» изолируются. Одним словом, Бернарду Марксу и Гельмгольцу Ватсону предстоит отправка «на острова» специально предназначенные для прозревших интеллектуалов, а свободолюбивые речи Дикаря стали всеобщим посмешищем — осознав это, Дикарь повесился. «Медленно, очень медленно, как две медленно движущиеся стрелки компаса, ноги двигались слева направо; север, северо-восток, восток, юго-восток, юг, юго-запад, запад; потом приостановились и через несколько секунд медленно стали поворачиваться обратно, справа налево. Юг, юго-запад, юг, юго-восток, восток...» — так заканчивается роман. При этом происходит это на фоне радостных восклицаний обитателей «дивного нового мира», жаждущих необычного зрелища. Таким образом, получается, что к уходу из жизни Дикаря подталкивают не те, кто управляет антиутопическим миром, — а его рядовые обитатели, которые в этом мире счастливы, — и потому мир этот, однажды построенный, обречен в рамках созданной Хаксли модели на устойчивость и процветание.

Номинант: 2017 г.Зал славы научной фантастики и фэнтези (Творения (выбор публики))

Далёкое будущее, Генетические эксперименты, мутации, Клоны и клонирование, Линейный, Короткое, Чувства, мысли, Социальное, Философское, Альтернативная история нашего мира, Близкое будущее

Рецензии

Всего 1463
VikaKodak

Эксперт

Эксперт Лайвлиба

17 января 2024 г. 22:19

863

4.5 Счастливые люди

Люди счастливы; они получают все то, чего хотят, и не способны хотеть того, чего получить не могут.
Олдос Хаксли

Дивный новый мир с первых же страниц показался мне отчаянно неуютным. Олдос Хаксли сразу же начинает бить по нежному и чувствительному. В этом мире отменили чудо рождения и материнство. Здесь не чураются экспериментов над эмбрионами и детьми, а право на жизнь имеют только те, чье появление на свет экономически целесообразно. Этот мир уже был свидетелем биологической катастрофы, поэтому здесь считают, что цель оправдывает средства.

Рецепт антиутопии от Хаксли прост. Давайте назовём чёрное - белым, высоконравственное - аморальным, упраздним культуру, превознесем животные инстинкты - и посмотрим, какую конструкцию получим в итоге. Кстати, на удивление, стабильную. И на первый, и…

Развернуть
Taine

Эксперт

Эксперт Лайвлиба

26 февраля 2024 г. 18:33

217

3.5 Не самое удачное соседство в моём прочитанном.

Собственно, название моей рецензии говорит само за себя. Так вышло, что этот роман я прослушала сразу после “Фатерланда” Роберта Харриса. И Олдос Хаксли, к сожалению, проиграл почти по всем статьям, кроме философских рассуждений о природе счастья, его взаимосвязи с интеллектом и осознанностью и т.п. в последней четверти книги. И только эта часть произведения подняла мою оценку до 3,5 - она даёт пищу собственным размышлениям на все эти темы.

Казалось бы, у Харриса политический детектив, у Хаксли - антиутопия, как их можно сравнивать? Однако из-за выбранного времени и места повествования - альтернативная история, в которой Германия победила во Второй Мировой войне и построила огромный, почти на всю Европу, рейх - “Фатерланд” очень сильно похож на гибрид антиутопии с детективом. При этом…

Развернуть

Вы можете посоветовать похожие книги по сюжету, жанру, стилю или настроению. Предложенные вами книги другие пользователи увидят здесь, в блоке «Похожие книги». Посоветовать книгу

Популярные книги

Всего 725

Новинки книг

Всего 241