Харбинские мотыльки (сборник)

Мне порой нравится почитать именно такие произведения про эмигрантов. Грязь, чернуха, безнадёга. Можно сказать, моё гилти плеже. Не в этот раз. Книга не разочаровала, так как я от неё ничего и не ждала, но и приятного послевкусия нет. Вообще ничего нет. Ни атмосферы, ни глубины. Пусто. Вроде и написано вполне талантливо, но читалось долго и нудно, четвёртую главу и вовсе еле домучила (зато поверила, что читала письма сумасшедшего, очень уж сумбурно и утомительно написано). Главный герой – kunstnik Борис Ребров – никаких положительных чувств не вызвал. Ни жалости, ни сочувствия тоже. Поначалу раздражал своей некой аморфностью, тем, что преимущественно просто плыл по течению. Вроде и смотришь, человек что-то делает, вон даже признание 5-минутное получил как художник, а, нет, показалось.…

Читать это произведение - тяжелая работа. Повествование вязкое и тягучее, нафаршировано бесконечный потоком пустословия. Тест изобилует избыточным количество второстепенных персонажей каких-то полусонных, вялых, апатичных особей обоего пола, которые бессмысленно копошатся в сюжете словно насекомые. Эти бледные тени людей совершают какие-то бессмысленные мысле- и телодвижения. Такой вид словно они медленно умирают. Наверное, кому-то будет интересен исторический фон, который в данном романе неотделим от сюжета. Это Эстония между двух мировых войн. В первую очередь эмигрантская среда. Люди, которых по тем или иным причинам вынесло из России после революции и гражданской войны.

Хорошая книга. Интересная и прекрасно написана. Кратчайшее впечатление: всех жалко.

Роман Иванова написан в 2013 году и главной темой, вынесенной в аннотацию, является потеря корней и самоидентификация героя. И хотя действие разворачивается в Ревеле 20-х годов прошлого века, возникает чувство, что этот роман написан про сегодня.

Андрей Иванов сам родом из Таллина, и судя по его биографии, тема ненужности и скитаний в поисках даже не своего места, но банального пропитания, это лейтмотив его жизни в определенный период его прошлого.

Борис Ребров, герой Харбинских мотыльков, с какой стороны при чтении к нему не подступись, он тотально одинок. Профессией его, а он художник и фотограф, на масло на хлебе не очень-то в смутное время и заработаешь, в страну он приехал чужую, а на месте его родины разрастается чудовищный социальный эксперимент. Люди, в которых можно найти опору и…

Когда случаются социальные катастрофы вроде революций или войн, то людей «тяжелых» прибивает к земле, они долго приходят в себя, пытаясь осознать новую реальность, и остаются на своей земле, принимая свою участь, какой бы она ни была, «легких» же людей взрывной волной разбрасывает по миру с тем, чтобы каждый из них смог станцевать свой танец с судьбой там, где он оказался.

После октября 1917-го года (чуть не написала 2017-го, нет на меня дедушки Фрейда) непросто было бы найти на карте место, где бы ни оказалось трепещущего роя людей-мотыльков, покинувших Россию. И пусть название не вводит вас в заблуждение, речь пойдет…

Мир показал пятак свиной, Мир обернулся войной. Пожар, потоп и кровь, и гной, А ты стоял к нему спиной И тупо пил очередной Маленький двойной.

Что будет, если на человека надеть шоры, обоссать и поджечь? Правильно, он сначала не почувствует, а потом побежит, размахивая руками, но не к реке, потому что не видит её. И не упадёт на землю, чтобы сбить пламя, катаясь, потому что у него мозгов не хватает. Вот так и главный герой книги Борис Ребров никак не может определиться, где он, что делать и почему вокруг так липко. Да, он в паутине, но не в Харбине, а в Ревеле, что потом станет Таллинном. Кокаин и домашнее вино помогают ему меньше видеть и слышать, а воспоминания о счастливом дореволюционном детстве - в присутствии отсутствовать. Не было ни единой важной вещи, замеченной им самим (кроме…

...видел в цирке всадника с обезьянкой на плечах, всаднику хоть бы что, скачет и скачет, а ее трясет, подбрасывает, зубы бедняжка скалит, вверх тормашками летит, ухватится, повиснет, ничего не понимает, где верх, где низ… Вот так и русский эмигрант.

Эмиграция без пафоса и иллюзий. Трагикомедия с цеппелинами на заднем плане, фантасмагория паропанка, беспощадный абсурд реализма. Бесприютность быта и души. Ярчайший образ вавилонской башни - творения жизни главного героя, художника Бориса Реброва, - мне кажется, после его описания можно ничего больше не говорить. Вавилонское столпотворение, хаос беженства, потеря языка, детской веры в Бога и взрослой - в свою страну, разверстая бездна под ногами. Возведенный на полпути к небу привычный быт обрушивается - и перед нами сам процесс падения. С…

«Харбинские мотыльки» описывают русскую эмиграцию в Эстонии 20-30-х годов прошлого века. Это, конечно, эпоха безрадостная. Герои не могут забыть свою Родину, свой дом, свои корни. По-настоящему они там, причем не в России, современной им (чаще всего звучит слово «Совдепия»), а в России прошлой, той, что уже нет. Стать своими в Эстонии удается немногим, да они и не хотят этого. Укоренения нет, всем хочется вернуться назад.

Главный герой – художник и фотограф Ребров – отличается от большинства персонажей книги. Он и среди «своих» остается чужим, неприкаянным, ощущающим окружающую смертность и тленность. Эмигранты объединяются в кружки по национальному признаку и очаровываются идеей фашизма. Фашизм им дает некую призрачную веру в будущее, предлагает образ врага и призывает к действиям. И…

Жизнь после революции – это совсем другая, грустная история. Люди, которые потеряли родство со страной, но хотели удержать эту связь, восстановить ее. Вернуться нельзя. Но любить Родину не запрещено. Каждый ищет в этом свой путь., какое-то спасение чтобы не раствориться. Главному герою все равно, он не привязан к России и ему от этого легче. Он видит все со стороны и обозревает и понимает эти последние вздохи и конвульсии эмиграции. У него своя жизнь, в которой он что-то пытается изменить в жизни других и спасти их. Я знаком с людьми, чьи деды и бабки бежали в волне эмиграции после революции -это другие люди. Они сопоставляют себя с той страной в которой живут. И кто сейчас вспомнит что чувствовали их предки 100 лет назад. И зачем? Надо сказать, пару слов про фашизм. Часть людей видела…