Окнами на Сретенку

Взявшись за книгу я удобно растеклась по дивану, замерла под теплым светом торшера и приготовилась впитывать "Ту Москву"! Которую я, естественно, не застала, но мечтаю прочувствовать. Первое, что меня поразило - как же Москва изменилась! Молниеносно и вроде как незаметно даже для главной героини. Первые главы завораживают, в них Лора описывает свои первые годы в чистой, прилизанной и замечательной для жизни Германии. Здесь светло, тепло и радостно. И как же режет глаза первые впечатления от Москвы. Семья Лоры переезжает в самое противное время года, что только усугубляет удручающее впечатление. Везде грязь, бардак, шум, гам, какое-то противное ощущение опасности. Их никто не встретил на вокзале, как и потом они оказались никому ненужными. Просто была цель: собрать всех граждан союза из…

К сожалению, часть информации подана в стиле пропагандитских рассказов про Павлика Морозова и далеко не всегда имеет отношение к правде. Впрочем, даже если это только фантазия на тему - для мемуаров сойдёт. Но обличительный тон в адрес неизвестных автору людей мне не понравился. Тем более что один из упомянутых персонажей в этой книге - мой прадед, которого автор прямо обвинила в непорядочности, что основано всего лишь на субъективном мнении её отца об этом человеке. Тяжело читать. Мнение автора об эпохе слишком субъективно.

Просто прекрасная книга! Светлая, добрая, какая-то чистая! Кто такая Лора Беленкина? Не напрягайте свою память. Это не какая-то звезда чего-нибудь, это просто женщина, которая жила в XX веке, и оставила после себя мемуары для своих потомков. Они-то их и опубликовали. И правильно сделали! Не скажу, что судьба Лоры какая-то уникальная. Единственное, что в ней исключительного, что она родилась в семье немки и еврея, который работал в Германии. До семи лет девочка жила в Берлине, говорила только на немецком, а потом отца отозвали в Москву и мать (тоже ни слова не знавшая по-русски) вместе с маленькой дочерью отправилась в Советский Союз. А в остальном — всё очень типично для того времени. Но как же интересно! Как жаль, что моя бабушка не оставила после себя таких вот записей! Вот ведь и…

Если бы я была внучкой Лоры Беленкиной, то осталась бы довольна книгой. Или если бы я была ее близкой подругой. Ну хотя бы внучатой племянницей. Тогда бы я узнавала на страницах знакомых, понимала действия автора, сочуствовала, сопереживала, ждала продолжения. Но увы и ах, я не знакома была с Лорой, поэтому мне было совершенно безразлично читать про весьма скучные семейные взаимоотношения и весьма неудачливые попытки устроиться в жизни.

Зачем же я открывала книгу? Очень хотелось услышать про то время, в которое жила героиня, про неуловимые штрихи тех лет, когда она взрослела. Хотелось "прикоснуться к истории", посмотреть на нее глазами обычного человека. К моему большому сожалению, эти мемуары оказались слишком сконцентрированы на себе и своих переживаниях, которые такого читателя как я…

Когда я была маленькой, я всему остальному предпочитала два вида времяпровождения: читать и слушать рассказы бабушки о ее детстве. Потом я немного подросла, стала любить читать и гулять с мальчиками. Иногда я думаю, что лучше бы я продолжала слушать бабушку.

О том, что мемуары Лоры Беленкиной написаны в первую очередь для внуков, я узнала из послесловия. Но догадалась гораздо раньше. Я, наверное, с полуслова узнаю тон, которым делятся давними, но приятными воспоминаниями. Когда-то нам не нужны были головокружительные приключения и сказочно счастливые финалы. Было достаточно бесхитростного рассказа о проделках, открытиях и интересах маленькой девочки, которая теперь, даже не верится, вот она, сидит рядом с тобой, ласково гладит тебя по голове морщинистыми руками и так искренне радуется,…

Как хорошо, что эта книга разделена на небольшие главы - их можно пропускать прям целиком! Скупое малохудожественное описание жизни постороннего тебе человека. Лично меня мало того, что не заинтересовало, так еще и раздражало многое - "шалости" (стррррашное - съесть все конфеты из вазы), глупость матери (вечное "ой, что скажет соседка Зина/дядя Эля/кто угодно еще?!"), схематичность - будто канва-черновик, скелет, зачаток истории, а не сама законченная история. Не дочитала, не планирую и даже не совестно.

Когда мне в книжной игре досталась серия Corpus, я оказалась перед очень нелегким выбором: триллеры и вообще современную зарубежную художку я не люблю, а оставшееся производило впечатление либо явной русофобии, либо русофобии завуалированной. Ну все же на эту книгу я решилась (главным образом, благодаря названию, потому что московский Сретенский монастырь - место для меня знаковое и значимое), хотя и открывала с опаской - чего ждать от наполовину немки, наполовину еврейки, заставшей 1937-й год и Великую Отечественную войну в СССР, и чья внучка - сотрудница фонда Е. Гайдара (деталь более чем красноречивая)? К счастью, подозрения не оправдались - взгляд Лоры Беленкиной от самых ранних воспоминаний до довольного зрелого возраста остается совершенно детским, светлым и безоценочным, события…

Странно оценивать воспоминания человека какими-то балами. Воспоминания разные, различное их восприятие. Я ждала второй "Подстрочник" с его ярким, талантливым изложением переплетения личной истории с историей страны, получила немного иную книгу, в которой монотонно и досконально повествуется о детстве, проходившем в 30-40 годах 20 века сначала в Германии, потом в Москве, играм, школьным занятиям и друзьям, родственникам и знакомым, окружающим Лору и ее семью, цитируются записи дневников, которые девочка вела сначала на немецком потом на русском языках. Треть книги с интересом читала, оставшуюся часть пролистывала, пробегая глазами по страницам. К сожалению, не зацепила.

У Corpusa встречаются очень удачные книги. Такие удачные, что сразу прощаешь им все: и дурацкие американские романы, и плохие переводы, все, все. После таких удач хочется скупать все подряд, и индульгенция распространяется ещё на десяток неудачных книг. Мои фавориты - это Наум Ним и Александр Моторов. И вот теперь ещё Лора Беленкина, прекрасная, удивительная женщина. Она безошибочно выбирает тон для мемуаров. Она безоценочна, но радостно безоценочна. Она как будто бы заранее принимает жизнь и все, что с ней происходит. Она просто дает возможность этому произойти. А читатель, вслед за ней, проживает снова весь двадцатый век, сам выбирая, как к этому относиться. Никакой сентиментальности, никакого сюсюкания, никаких соплей по древу, как это часто бывает в мемуарах. Мне кажется, что…