Андрей Платонов

Несколько лет "Избранное" Андрея Платонова произвело на меня неизгладимое впечатление. Когда я прочитал "Лоха" Алексея Варламова и узнал, что он написал биографию писателя, то купил её, не раздумывая. Это первая книжка из серии "Жизнь замечательных людей" в моей жизни. Возможно, биографии пишутся именно так, но я ожидал и искал совсем не этого. Я надеялся найти более-менее объективный рассказ о Платонове, а получил только его чёрную половину. Стоило писателю что-то написать, как его все тут же начали травить, и больше ему почти ничего не удалось издать, из-за чего он впал в нищету. Такое у меня впечатление сложилось. Только я ему не верю: помимо травли, Платонова считали писателем - а значит, он писал, и его издавали. Но об этом говорится как об исключении и в виде исключения. И…

Варламов - пристрастный читатель. Он совершенно не приемлет раннее, радикально-революционное творчество Платонова, поэтому почти не анализирует его, а если анализирует, то сразу стремится снизить пафос, даже высмеять, хотя это зря: прежде всего оно - великолепный образец титанической, богоборческой литературы эпохи модерна, а это не принижать нужно, а изучать. Вместо этого Варламов постоянно пытается прикрутить к Платонову фитилек "воцерковления", христианства; конечно, Платонов такой писатель, что к нему можно много что прикрутить и от него не убудет, но в данном случае, что называется, фитилек явно коптит. Но в целом биография подробная, толковая, с любовью к своему герою писанная и к чтению всяким вдумчивым любителем русского слова обязательная.

Хорошая биография. Я ценила Платонова как писателя, но не знала многих интимных подробностей его жизни, а после этой книги посмотрела на него другими глазами. Потрясающий человек, сильная личность. Прочитала не как документальный материал, а как художественное произведение с большим интересом. Варламов - отличный биограф. Да и писатель тоже. Интересное повествование, при прочтении некоторых страниц к глазам подступали слёзы.

Жена Платонова вспоминала, как однажды по Москве разнёсся слух, что она и Платонов - прототипы булгаковских Мастера и Маргариты. Булгаков слушал некоторые вещи Платонова. Называл его Мастером, знал о неприятии к нему критиков и В̶о̶л̶а̶н̶д̶а̶ ̶ Сталина. Скорее всего, это слухи, но нечто от истины эпохи и жизни в этом есть. К слову сказать, была у Платонова и своя "сожжённая рукопись", точнее, утраченная. Однажды Платонов ехал в поезде. Перед сном, привязал к руке заветную рукопись, быть может, самой своей гениальной книги, но проснувшись, увидел, что верёвки, которыми она была привязана - порезаны, рукопись - пропала. Интересно, что с ней стало? Быть может, холодным вечером, у костра, - который разжигали страницами рукописи, - в мрачном переулке, такие же мрачноватые мужчины и женщины,…

Кусочек сахара, растворившись в стакане воды не исчезает бесследно; так растворилась эта книга в моей памяти: стёрся нарост дат и фамилий, ушло всё, что прежде казалось важным – остались лишь мельчайшие частички. Будут ли они самыми ценными? Посмотрим. Первое, что теперь настигает меня - это печальное чувство тщетности от одинокой попытки Алексея Варламова вновь устроить встречу читателей с непонятым, непрочитанным, незнакомым Андреем Платоновым. Алексей Варламов…хм, он берется писать биографии только интересных ему писателей. На заказ ничего не делает. Даже странно, сколь непохожие писатели волнуют этот ум и это сердце: Пришвин, Булгаков, Платонов. Их биографии поражают вдохновением, заинтересованностью в теме, щепетильностью всестороннего исследования. Их качество трудно оспорить.…

Начнем с лирических вступлений. Многие писатели оставили своим потомкам мучение от невозможности выразить и обосновать их жизнь. Начнешь рассказывать о глубине и трагедии жизни Достоевского, а выйдет одна чепуха, да расхожая дрянь. А вот Андрей Платонов, с присущим ему талантом, оставил такое слово, и оно объясняет если не все, то очень многое, и имеющий уши слышать непременно услышит.

Если бы мой брат Митя или Надя через 21 год после своей смерти вышли бы из могилы подростками, как они умерли, и посмотрели бы на меня: что со мной сталось? - Я стал уродом, изувеченным и внешне, и внутренне.

- Андрюша, разве это ты?

- Это я: я прожил жизнь...

В последнее время моя мысль все чаще возвращается к Андрею Платонову. Когда я вижу копошащихся строителей, возводящих высотное здание, я улыбаюсь…

Тем, кто так строит фразы:

Но с точки зрения биографии своего создателя «Чевенгур» интересен прежде всего как повод к первому откровенному, очень неожиданному для Платонова столкновению с советской властью и первому, хотя и далеко не последнему удару, пролетарскому писателю нанесенному ею и вряд ли им тогда чаемому

- следует отрывать головы, ящетаю. "Пролетарскому писателю нанесенному ею", каково, а. Кроме того, в тексте встречаются такие перлы, как, например, невообразимое деепричастие "пиша". Но в остальном - добротная, детальная биография, хотя авторская позиция (Варламов, похоже - из таких патриотов-почвенников-оплакивателей-революции-воздыхателей-по-Старой-России и старательно пытается записать Платонова в стан своих единомышленников, хотя бы даже путем изобретения мистических…

Он – явление сродни циклону, атмосферному фронту, возникающему на стыке холода и тепла, света и тьмы, сухости и влаги, ответ на вызовы революции и пути русского большевистского пешеходства. Та чудовищная энергия, которая скопилась в России на рубеже веков и искала, в ком воплотиться, нашла в Платонове выход.

До недавнего времени для меня творчество Андрея Платонова было абсолютно белым пятном. Не знаю, не помню, почему вдруг взгляд задержался на повести «Джан». Впечатления оказались невероятно яркие. Автор, создавший подобное, просто не мог быть ординарной личностью. С этого и началось мое знакомство с личностью Платонова, и как следствие – чтение книги Алексея Варламова. Варламов оправдал мои ожидания – его исследование жизни и творчества Андрея Платонова – большой, всесторонний,…

Вы знаете, я у Платонова читала всего лишь одно произведение. Это рассказ "Корова" - моя сестра очень просила это сделать, потому что она ставила спектакль по рассказам Платонова, и ей было интересно моё мнение. Больше я ничего у него не читала: мне он был неинтересен как писатель; в голове сложился стереотип о Платонове как о чернушном авторе - тем более что "Котлован" и "Чевенгур" настраивают на такие мысли... Но я очень люблю биографии. В особенности те, что написаны в серии ЖЗЛ. И, знаете что... я восхищаюсь им. То есть, это был очень сложный человек, я уверена, его несчастной жене с ним было ничуть не легче, чем ему с ней, но то, какой он был личностью... его отношения с коммунизмом и своей страной... то, как он проецировал те или иные мучившие его проблемы в собственных…