Ночь (сборник)

Я год назад рассказывала, как читала Улицкую, и вот Толстая у меня проходила по той же статье - в нежном возрасте старших классов я прочитала "Кысь", пришла в восторг, с тех пор Толстую не читала, но вот поняла, что пришла пора что-то ещё всё-таки у неё прочитать. Цапнула в библиотеке первый попавшийся сборник (томик, фолиант) и унесла домой, восхищаясь собственной дерзостью.

Скажу две вещи, которые в моём мире друг другу никак не противоречат, но в чьём-то другом - вполне вероятно. "Ночь" - это тлен и грусть, классическая русская литература, в которой страдает читатель прежде всего. Но тлен первосортный, отличный тлен, пострадал, отдохнул, хочешь пострадать ещё, не можешь оторваться, отложить книгу в сторону, топнуть ножкой и сказать: "Да что вы меня тут пугаете своим тленом!", не можешь…

Чисто случайно оказался сборник в руках - хотела прочесть что-то легкое и короткое и видимо формат книжки (маленький и уютный какой-то) сыграл свою решающую роль! С первых кратких, но емких строк -"Жил человек - и нет его. Только имя осталось - Соня" ... И понеслось мое чтение взахлёб. Для меня всегда было загадкой - как так возможно, одним предложением суметь передать состояние; природу; обстановку дома; настроение или образ....Сразу представляешь себя в том месте, которое описывается, или понимаешь что хорошо знаком с персонажем, о ком идет речь в рассказе. Читаешь как о хорошо знакомом чём-то, близком для тебя в повседневной жизни...Наверное потому, что написано о самых простых моментах, которые происходят каждый день, но мы их не замечаем день за днем, не заостряемся на обычной…

С творчеством Т.Толстой впервые познакомилась, прочитав 7 лет назад роман "Кысь". Меня тогда заворожил язык описания автора, идея и смысл романа. Очень жаль, что больше ее романы мне в руки не попадались. Из цикла "Ночь" я прочла 2 рассказа - "Сюжет" и "Вышел месяц из тумана". Первый привлек меня размышлением о том, что бы было, если бы Пушкин выжил на дуэли, второй - тем, как динамично и мелодично можно рассказать о судьбе человека. Другие рассказы, возможно, прочту позже. Все-таки под них нужно определенное настроение... Но сам сборник, определённо, заслуживает внимания.

При чтении сборника почти сразу возникло и длилось практически до самого конца ощущение странности. Странным было всё — и главные герои рассказов, и второстепенные их персонажи, и кусочки реальности, в которые все они были погружены, и отголоски прошлого, откуда все они происходили, и больная рваная лохматая непричёсанная нелепая энергетика всей книги. А потом не мудрствуя лукаво полез в библиографию Татьяны Никитичны и сразу всё стало более-менее ясно — большая часть этих рассказов (а может быть и все они) были написаны ещё в 80-е — возможно 90-е годы. И потому всё происходящее в этих кусочках толстовской реальности конечно же заряжено и заражено всем бытием тех больных лет — больнО было и государство (во всех его проявлениях), и общество в целом, и все мы, частички и единицы этого…

Из тоски по детству, по утерянному золотому веку, сотканы эти рассказы, искрящиеся, тонкие и, внезапно, очень «мои». ⠀ Татьяну Толстую я читала ещё в школе, в старших классах, тогда мне казалось, ну рассказы и рассказы, что в них такого. С тех пор не открывала три сборника, и ещё много лет не открыла бы, если б не курс по современной литературе на openedu. ⠀ И вот тут, внезапно, оказалось, что рассказы просто чудесные. Что именно сейчас мне нужно было нечто подобное, после адова Сорокина мне необходим был эстетический и этический грузик, чтобы вспомнить, что есть доброе и злое, есть прекрасное и уродливое, хорошее — вот, плохое — вот, не перепутай. ⠀ Неожиданно кстати оказались три сборника, подаренные мне лет десять назад. Картинки Олега Пащенко, мягкая обложка с клапанами, всё как я…

Обыкновенное такое, отчасти на злобу дня. Вроде бы с притензией на проникновенность, но мало и чуточку напыщенно. Да, стоит отдать должное: это короткий рассказ. Но "немногословно" не должно значить "некачественно". Есть книги, в которых автор доводит дело до конца, развивает тему, говорит то, что хотел сказать - "Цветы для Элджернона", как пример. А у Толстой здесь просто зарисовка, набросок, далёкий от окончательного рисунка. Особенный Алексей Петрович, героическая Мамочка и их беда одна на двоих. И ночь. Ночь. Ночь вокруг.

Рассказы Толстой чудесны и ужасающи одновременно. Ты не можешь не наслаждаться её стилем, чертовски точно подобранными словами и плавными предложениями, но когда до тебя доходит суть - становится даже неловко из-за того, что ты только что восторгался формой, а надо было плакать из-за содержания. Такая вот мощная и неоднозначная двойственность.

По большому счету, впечатлили только три рассказа из книги:

Свидание с птицей. Рассказ хоть и отличается такой же мрачностью. Зато в нем есть какой-никакой сюжет. Какие-то таинственные персонажи, которые хотят понравиться и запомниться. Но рассказ оставил после себя какое-то печальное и гнетущее впечатление. Смерть. Что ещё тут скажешь?

Соня. Рассказ более, чем удивил. Особенно жестокостью, с которой люди потехи ради могут относиться к другим людям, которые не отличаются, скажем, выдающимся умом или внешностью. Если при этом они забитые жизнью и какими-то своими внутренними заморочками. Кажутся какими-то отстраннеными и странными. Но люди часто хотят самоутвердиться засчет таких. Затмить свою никчемность тупым и детским стебом. И это в уже зрелом возрасте. А потом такие вот старые-девы…

Симфония для ностальгии с оркестром. В этой книге есть нечто от инструментального музыкального альбома — может, в жанре нью-эйдж или неоклассики, а может, в духе дарк-эмбиента. Во-первых, как и музыкальный альбом, этот сборник рассказов не рассказывает абсолютно никакого сюжета, не произносит ни одной сущностной фразы. (Можно возразить, что музыка, особенно классическая, очень даже имеет вполне явный сюжет, но это лукавство: сюжет могут рассказывать буклеты или программки, или, может, отметки в партитуре, но никак не сама музыка непосредственно.) Возьмите любой рассказ и счистите с него все словесные наслоения, стараясь докопаться до сути сюжета — вы получите скупые и совершенно безликие пояснения: «о любви», «воспоминания», «грустное» — такие формулировки, согласитесь, не тянут даже…