Библия улиток

Здесь нет негодяев в кабинетах из кожи Здесь первые на последних похожи И не меньше последних устали быть может Быть скованными одной цепью... (с) Наутилус Помпилиус

Самое страшное в книге - начало, не в плане описываемой жути, а в плане риска забросить чтение. Меня, каюсь, посещало такое желание, т.к. я читала-читала, но продолжала не понимать - кто все эти люди? Что здесь происходит? Кто с кем воюет? Да и воюет ли вообще? Хорошо, что я - терпеливый кактусоед, иначе могла бы пропустить это весьма достойное произведение.     Книга примечательна не заявленным жанром постапокалипсиса, но способностью вызывать каскад размышлений: о жизненных и жизнеспособных принципах, о человеческой сущности, о цене политических дрязг, о всемогущести и безумии, об относительности правого дела, о…

Годный постапокалипсис, который поначалу слишком запутан и ни фига не понятен. Много стенаний, страданий и рассуждений, какие-то мутные описания чего-то отвлеченного, рассказы из детства, прошлого и смутные воспоминания. Рассуждения на тему "Кто же виноват и что делать". А в конце так все гладенько, понятно и по полочкам разложилось, что прям - да. Хеппи-энд - как я люблю - главный герой вроде как выжил и даже счастье обрёл, ну, или скоро обретёт, даже у мира появился шанс на возрождение, но все вокруг разрушено, прежней жизни конец, идеалам конец, все, во что он верил, оказалось ложью, все мертвы, экологическая катастрофа... Идеально. Было пророчество, которое сулило апокалипсис, тотальное уничтожение и прочие радости жизни после сотой войны, которая грянет после сотой войны. И конечно…

Сейчас хочу написать не рецензию, а размышления по двум последним книгам. На очень простом примере я ясно-преясно увидела, насколько похожие действия (ситуации) могут быть наполнены разным смыслом. То есть насколько внешнее неважно, а внутреннее важно. Герой "Лавра" - Арсений - после смерти любимой идет искупать свою вину. Решив, что проживет свою жизнь за нее (для нее) и таким образом, спасет ее душу. Он плохо одет, у него нет ни еды, ни вещей. Он ходит по бедному миру, в котором холодно, голодно, сложно жить. Он встречает то хороших людей, то плохих. То наедается, то голодает. То согревается, то мерзнет. При этом он все время разговаривает с небесами и сам с собой, он наполнен мыслями, он имеет цель и с каждым шагом он совершествуется, улучшается, набирается мировой мудрости. Его…

Артхаус от тематики постапокалипсиса. Неформат во всём, начиная прямо с сюжетного старта романа. Апокалипсис рушит не наш с вами мир, а мир, который сам по себе уже можно было бы описывать как постапокалипсис. Сюжетная насыщенность - вещь не новая, но в этом романе поражает, как органично автор всё совместил (пресловутый капитан белка - то что он из себя представляет, постапокалипсис, сайленты...). На каждой из этих линий можно было бы по роману стряпать и философию улиток раскрывать. Автор сразу чётко показал, что предела разрушительной деятельности человека нет. Что хуже можно сделать всегда. Причём показал это эдак запросто, походя, ибо роман не только и не столько об этом. Да, сплошь и рядом сыровато. Но при этом так свежо и так чудесно.

Командор говорил, что принцип жизни капитана Белки - это принцип улитки, прилипившейся к стене в размеренной холодности своего бескостного тельца находящей жизнь. В панцире своих убеждений она висит и тянет усы в разные стороны, и прячется тогда, когда погода меняется или на нее падает резкая тень.

Пожалуй, точнее всего было бы описать эту книгу, как змею, кусающую саму себя за хвост. А это значит, что нельзя понять то, что было в начале, не дочитав до самого конца. Также вполне вероятно, что некоторые части вам придется даже перечитать, чтобы окончательно выстроить картину этого постапокалиптического мира у себя в голове. Может быть именно из-за этого первые сто страниц ты совершенно не можешь сориентироваться - кто все эти люди, что происходит? Главное преодолеть первую часть книги,…

Сложная книга. И сложность ее не в эмоциях, сюжете или восприятии, а все дело в словах, в том как Евгения Мелемина преподносит книгу. Не знаю, как так получилось, что я не бросила читать "Библию улиток" в самом начале, (никогда не бросала, а тут вдруг захотелось). Но не жалею, что продолжила и не остановилась на полпути. Самым главным оказалось преодолеть первые сто страниц, а дальше осмысление и понимание пришло само собою. Но до этого казалось, что мозг взорвется, произойдет "большой бада бум", читаешь и не понимаешь откуда это всё, кто эти люди и что сними происходит? Напоминает нарезки из аннотаций к книгам или фильмам про апокалипсис, которые описывают разных людей, разные действия и совершенно разные пути, к которым привели события. Вот, после того, как были преодолены эти…

Если бы мне дали возможность заняться дизайном флага Добра и Справедливости, я бы изобразил на черном фоне простреленную башку и крупную надпись: "ДОБРО".

Читая "Библию улиток", я невольно вспоминала другую книгу Мелеминой — "Осколки под стеклом", — и дело было не в том, что автор один и стиль мне уже знаком. А в том, что атмосфера та же. Тот же вакуум, который мне приходил на ум при прочтении "Осколков под стеклом", то же чувство, что вокруг — ничего. "Библия улиток" — книга про апокалипсис. Про, как написано в аннотации, мир "до" и мир "после". Только мир "до" — это далеко не райские кущи. И пусть выжившие люди задаются вопросом, что же случилось, на деле он кажется не особо важным: мир и так не был похож на прекрасное место, а вокруг царила ненависть. Да, царила ненависть... Почитатели…

"25 баксов за тухлую рыбу?" или Б.И.Б.Л.И.Я. Улиток

Привычные вещи иногда показывают своё истинное лицо, и начинаешь понимать, что нет в них ничего такого, к чему стоило бы привыкать.

Предлагаю Вам с головой нырнуть в неведомый мир после катаклизма. Вы не найдете здесь мутантов или зомби, нет. Здесь люди истощены войной, а все вокруг уже давно не живет - выживает. Здесь каждый может ударить в спину, здесь нет надежды... Или есть?

-Ты часто так играешься?- -Как? -Ну... в жизнь.

Главный герой — таинственный пилот «сайлента» по имени Марк. Нужно отметить, давно спившийся и отчаянно-равнодушный ко всему, в том числе к своей судьбе. Но жизнь не считается с желанием быть оставленным в относительном покое. Жизнь тянет за собой и ценности, вбитые в головы, непереступаемые ценности, могут…

Эта история рождается в стыдливом молчании постапокалиптичного мира. Те, кто знал, как было «до», молчат. Потому что не знают, чем бы оправдать его гибель. А тем, кто уже не знает, что может быть как-то иначе, чем есть сейчас, просто нечего сказать. Человек, пытающийся выжить в мире, где больше не существует средств для жизни, много не разговаривает. И тем не менее, даже в таких условиях имеют силу экзистенциальные вопросы как в отношении отдельной личности, так и в отношении мира в целом. Можно сказать, что именно при угрозе человеческой цивилизации они встают крайне остро. Институты философии существования, охватывая в своем рассмотрении оставшиеся куски и обрывки увядающего бытия, пытаются разобраться в том, что же произошло на самом деле? Почему развитая цивилизация вдруг покатилась…