Крик жерлянки

А ты люби меня сейчас, Пока я не успел остыть, Прошу меня простить Когда я умру, а ты останешься жить Чёрный Обелиск - Не обещай

Говорят, крик жерлянки – дурной знак, предвещание плохих событий.

Это первое произведение автора, которое мне попалось. Автор знаменит, но всё-таки больше за рубежом. Его работы экранизированы. Да и нобелевская премия за красивые глаза не даётся.

Герои – Александ (немец) и Александра (полька) – вдовцы и знакомятся на кладбище. Они несут в себе много печалей. Однако, проникнувшись идеей сделать кладбище в Польше (Гданьск, он же Данциг), где можно будет хоронить немцев (изгнанных из дома, после Второй Мировой Войны), они стали мне ближе и немного понятнее.

Так уж сложилось, что я была несколько раз в Карелии и попадала на старые финские кладбища, слышала истории,…

Unke, f; =, -n: 1. (зоол.) жерлянка. 2. предвестник бед; пессимист. Er ist eine alte U. Н.М. Киселёва "СЛОВАРЬ МЕТАФОР НЕМЕЦКОЙ РАЗГОВОРНОЙ РЕЧИ", 2-е издание, стереотипное

Нашла метафору в названии книги и не смогла не поделиться. Может быть, это кого-нибудь заинтересует, какого-либо редкого ценителя, что смог насладиться деталями этой истории... А то я почитала тут отзывы, пишут, что слишком много внимания уделено авоське. Авоське, кхм. Да кабы ей одной... И между нами говоря, по мне так эта авоська - самый приятный герой книги...

Воистину ли это то, что ты хочешь прочитать? Немец однажды повстречался с полячкой. Субтитры на немецком. Любовь и совместное создание немецко-польского кладбищенского общества. Перезахоронение изгнанных когда-то немцев в польскую землю. А если немцам можно, то разрешат ли туркам? А если за деньги? А русским? А если не тиранам-коммунистам, а героям Первой мировой войны? Немецко-польская волнующая притча о примирении для тех, кому за; книга о социал-демократической восточной Германии перед падением Стены. История о начале 90-х в Европе, рассказанная отстранённым летописцем - Грассом. Это похоронная речь с кафедры в старой Центральной Европе, книга о счастливых умерших. Она укоризненно качает у читателя перед носом указательным пальцем дидактики, барочной символикой, басней не хуже…

Одна из самых странных книг на моем веку. Иной раз не на шутку поразишься, какие только идеи не взволнуют писателя. Меня, к сожалению, взволновало не очень, хотя отдаю должное Грассу – тема трудная, неожиданная и даже рискованная. Более того – по-настоящему странная. Прибавьте сюда еще и суховатую, отстраненную манеру Грасса…

Вдовец и вдова, Александр и Александра, встречаются на кладбище. Руки их одновременно потянулись к одним и тем же цветам, которых было явно недостаточно для двух букетов. Александр отдал Александре свои астры – и так зародились их любовь и идея. Что было первым, кстати, сказать сложно. И если с любовью все просто (оба одиноки, почему нет), то идея не столь однозначна. Наши герои решают организовать акционерное общество по созданию… кладбища, символизирующего…

Оказывается, жерлянка - это не какая-нибудь птичка, а жаба. То есть мы читаем книгу о кричащих лягушках. Это о названии, хотя кричащих "ункающих" лягушек там действительно много и этот звук лейтмотивом проходит через все повествование. В основе же книги - организация кладбища. Я слишком люблю жизнь, чтобы хотя бы в книгах не насладиться ею. Здесь у меня искренне этого не получилось. Хотя затея, конечно, очень благородная, но само повествование вызывает тошноту и отвращение. Автор ведет повествование от третьего лица, постоянно вклинивая свои беспорядочные суждения и излишние эмоции, постоянно отвлекаясь на какие-то незначительные непонятные мелочи (например, многостраничная лекция автора о важности и особенностях плетеных авосек. При этом в повествовании всего лишь было сказано, что…

Наконец, когда от моего телесного единства останется голый скелет, за месяцы и годы - а может, тысячелетия - этот каркас распылится на атомы, по которым станут ступать живущие, не задумываясь, что весь земноводный шар с морями, с пустынями, с лесами и долами не что иное, как населенное ими кладбище. /Умберто Эко - Остров накануне/

Да, кто-то желает после смерти именно так остаться живыми навсегда вместе с природой. Кто-то же консервативен и желает быть похоронен на своей родной земле. Даже, если ты далеко-далеко оттуда и это уже совсем другая страна, населенная совсем другими, незнакомыми людьми. Все равно: есть зов родной земли. Вот так рассуждали два пожилых человека: западногерманский профессор Александр - выходец из Пруссии и полячка Александра, приехавшая на бывшие прусские земли…