Fulcrum of Evil : ISI, CIA, Al Qaeda Nexus

Preface.
1. Pakistan: making of the Fulcrum of evil.
2. Pakistan's intelligence and security edifices.
3. The inter services intelligence.
4. Interference in Pakistan's internal matters.
5. Intervention in India: an overview.
6. Mission based operations.
7. Indian North East.
8. Intervention beyond the Misty Hills.
9. Interference in Kashmir.
10. Operations in Punjab.
11. Post-blue star role of the ISI.
12. Subversion of Indian Muslims.
13. ISI in action amongst Indian Muslims.
14. Intelligence encirclement of India: Nepal Base. 15. Bangladesh: collaborator in Islamic Jihad and Proxy War.
16. The Afghan Saga: surrogate to the global fulcrum. 17. ISI and AI Qaeda al Sulbah forays in South East Asia.
18. Islamic Jihad in Europe and ISI involvement.
19. Operations in Central Asia and XUAR region of China.
20. Al Qaeda: a kindred relative of the CIA and ISI. 21. Some joint operations by Al Qaeda al Sulbah and ISI.
22. Future of the Fulcrum of evil. Index.

ISBN: 8170492785

Год издания: 2006

Язык: Русский

Пакистан обычно относят к разряду стран, стержнем, образующим элементом которых является армия, — таких стран не так уж и мало. Однако в случае с Пакистаном есть один нюанс: у этого государства — два стержня, и трудно сказать, какой важнее. Этим вторым (а возможно, первым) стержнем является Межведомственная разведка (МВР) — InterServices Intelligence (ISI). В последние три десятилетия она играет все возрастающую роль, причем не только в Пакистане, но и на Ближнем Востоке, работая в тесном контакте, прежде всего, с ЦРУ, а также с МИ-6, саудовской разведкой и «Аль-Каидой ас-Сульбой» («Твердой основой»). Однако, несмотря на роль и значение этой структуры, о ней известно не так много, ну а уж исследований о ней практически нет. Редкое исключение — работа бывшего содиректора Индийского разведывательного бюро М.К. Дхара. Разумеется, надо помнить, что о МВР пишет представитель спецслужб Индии, для которой (которого) Пакистан — главный противник, отсюда черные тона (например: «МВР — один из четырех современных Центров Зла»), впрочем, вполне понятные и не умаляющие значение этой книги.

МВР была создана в 1948 году (всего год спустя после ЦРУ) по инициативе британских МВД и МИД. Со временем МВР переориентировалась на ЦРУ. Эта организация, пишет Дхар, стала неотъемлемой частью фундаменталистской души ряда сегментов исламизированного общества Пакистана. Это — самая «тайная команда» страны, контролирующая национальные дела, геополитический курс и курс на продвижение исламского джихада.

Отцом МВР стал генерал Гулам Джиллани-хан, который выковал ее как боевую машину для борьбы с геополитическими противниками. С 1958 года МВР перестала быть частью военной разведки, постепенно стала государством в государстве, превратившись в главный инструмент управления Пакистаном.

Назначение директора МВР происходит с обоюдного согласия военного диктатора и командующего вооруженными силами. При демократических правительствах З.А. Бхутто и Б. Бхутто был сделан ряд попыток установить над МВР гражданский контроль, но успехом они не увенчались; зато последствия часто были разрушительными. При президенте Мушаррафе директором МВР стал генерал-лейтенант Махмуд Ахмад (1999–2001 гг.).

Именно ему Мушарраф обязан своим президентством как организатору «контрпереворота» 12 октября 1999 года. Однако в октябре 2001 года под давлением США Мушарраф сместил М. Ахмада.

Подъему МВР способствовали США и Китай, видевшие в ней инструмент борьбы с СССР. ЦРУ даже организовало для оперативников МВР специальные курсы в Джорджии, где их обучали ведению партизанской войны по вьетнамскому образцу.

К началу 1990-х годов поддержка Пакистаном терроризма и исламизма перестала затрагивать только Афганистан и Индию, что негативно отразилось на отношениях Пакистана с США и Китаем. В 1992 году США даже подумывали объявить Пакистан террористическим государством. Поэтому там приветствовали отставку с поста директора МВР генерал-лейтенанта Джаведа Насира (1992–1993 гг.), который проявлял особую активность в этих делах. Однако Беназир Бхутто так и не удалось «приручить» МВР. Ни ее отцу, ни ей самой не удалось поставить под контроль могущественное «третье сословие» истеблишмента. МВР уже вышла за пределы досягаемости любого демократического правительства, которое время от времени может появляться в Пакистане. О всесилии МВР свидетельствует то, что первый режим Н. Шарифа держался во многом благодаря ее поддержке, а когда премьер-министр не назначил Х. Гула начальником армейского штаба, то поплатился за это постом. «В Пакистане нельзя выжить, находясь в разногласиях с армией и МВР. Приходится делать то, что они говорят, или платить».

Подробно разбирая структуру МВР, Дхар уделяет большое внимание работе МВР против Индии, в Юго-Восточной Азии и особенно ее роли в афганских событиях. Он подчеркивает, что всю афганскую операцию Пакистана разработал директор МВР генерал-лейтенант Абд-ур-Рахман Ахтар — фундаменталист и военный стратег. Под Равалпинди было создано Афганское бюро МВР и возник крупный тренировочный лагерь Оджхри. Однако Пакистан не хотел усиления США в регионе, и в холодной войне МВР играла автономную роль: только она распределяла среди группировок моджахедов все поставляемое ЦРУ оружие и обучала боевиков (сопротивляясь всем попыткам американцев самим делать это). МВР создала семь лагерей и внутри Афганистана, откуда каждый месяц выходили около 1500 боевиков, подготовленных офицерами Афганского бюро. Некоторые из лагерей часто перемещались, чтобы избежать опасности обнаружения КГБ и афганской разведкой КХАД. Всего Пакистан с помощью 60 офицеров МВР, 100 младших офицеров и 300 сержантов обучил более 150 тыс. моджахедов.

После ухода СССР из Афганистана Пакистан продолжал поддерживать ряд воюющих группировок. При этом директор МВР генерал Хамид Гул находился под влиянием американского нефтяного лобби, которое намеревалось протянуть трубопровод от Каспийского моря к Индийскому океану. Основную помощь Пакистана получала афганская группировка «Хизб-и-ислами» во главе с Гульб-уд-дином Хекматьяром. Однако зависимость Пакистана от Хекматьяра не принесла желаемого результата; лидеры Пакистана и МВР не сумели обеспечить торговые пути в Среднюю Азию и эксплуатацию нефтяных богатств.

Новым инструментом Пакистана стал «Талибан». Его внезапное появление в ноябре 1994 г. на самом деле не было внезапным. К началу 1995 г. мир хорошо знал, что за «Талибаном» стоят Пакистан и Саудовская Аравия; США также молчаливо поддерживали это движение, чтобы противодействовать влиянию Ирана и России. Пакистан использовал «Талибан», чтобы превратить Афганистан в государствоклиента.

С конца ХХ века МВР начинает проникновение в Среднюю Азию и в Европу (в последнюю — прежде всего, по косовской и чеченской линиям). МВР активно работала с бин Ладином и «Аль-Каидой» — вплоть до того, что в статье, опубликованной в The Nation, ведущей ежедневной газете Пакистана, генерал Хамид Гул предложил наделить «АльКаиду» статусом сверхдержавы. По мнению Гула, Пакистан стал неотъемлемой частью исламистского интернационала и соратником бин Ладина. Для обозначения международного джихадистского движения автор книги предлагает термин «Ислинтерн» (по аналогии с Коминтерном). «Аль-Каида» и «Талибан» — пример того, как пешки США в холодной войне превратились в разрушительных Франкенштейнов.

Бывший советник президента Дж. Картера по национальной безопасности З. Бжезинский однажды спросил: «Что было важнее с точки зрения мировой истории? «Талибан» или падение советской империи? Несколько взбудораженных мусульман или освобождение Центральной Европы и конец холодной войны?». По мнению Бжезинского, меньшим злом был исламистский джихад. Между тем, пишет Дхар, этот джихад оказался джинном, в котором были мумифицированы призраки прошлого. США не разглядели возможности того, что выпущенный из бутылки джинн нападет на своих освободителей