Поля Елисейские

Прозу Яновского я не воспринимаю, хотя, например, замысел «Портативного бессмертия» интересен (чем-то роман перекликается с «Прачечной человеческих душ» Питирима Сорокина, только у того благодаря «умороду» люди приобретают необычные способности, а у Яновского людей нравственно исправляют «лучами»). Но по манере письма – это не мое чтение. А вот мемуары Яновского довольно интересны, хотя довольно злы и написаны в несколько необычной для эмигрантских воспоминаний манере. Поколение другое, другой круг (и «Круг»). Тем и любопытны. Русский литературный Париж 1930-х. Апогей и начало конца творческой эмиграции из исторической России. Предчувствие и ожидание новых бед. Галерея портретов, иногда исполненных несколько мизантропически. Поплавский (по поведению, да и по текстам место ему не…

Литературный эмигрантский Париж – осколки Серебряного века, незамеченное поколение – живут на страницах этой книги. Фамилии, фамилии, фамилии неизвестных людей, которые в других текстах и справочниках оставались просто фамилиями – наконец-то обрели для меня жизнь, стало понятно, кто есть кто. Автор вроде бы не принадлежит ни к одному из литературных кружков, поэтому о всех пишет ровно, но метко и ярко. О ком зло – так это о Мережковском и Гиппиус, за их «роман» с режимом Муссолини и проч. Люди, которых волна выбросила на чужой берег, могли бы – и стали – чернорабочими, таксистами, красильщиками. Кому-то повезло больше – они стали врачами (как Яновский), адвокатами. Кто-то вывез капитал и зажил неплохо. Кто-то помогал тем, кто оказался без денег. Но всех этих людей объединяет желание не…

Имя Василия Яновского мне было совершенно незнакомо. Наводку получила от Сергея Довлатова, читая книгу его филологических заметок «Блеск и нищета русской литературы». Привлек мое внимание в первую очередь тот факт, что Яновский одно из своих произведений посвятил разработке темы предпочтения Христу Вараввы, но тогда, ни читатели, ни критики не удостоили повесть особым вниманием. А Пер Лагерквист через несколько десятилетий получил Нобелевскую премию, в том числе и за роман «Варавва». Сравнить оба произведения и сделать собственный вывод о справедливости обиды Яновского не получится, - сам автор говорит о своем затерянном детище.

По счастью, Яновского в его книге воспоминаний предельно мало, что делает книгу более привлекательной. Гораздо интереснее, когда человек рассуждает о…

Мне, современному жителю современной России то, о чем он пишет кажется театром пантомимы. Несколько десятков людей очень заняты: что-то берут, поднимают, передают друг другу, носят, выбрасывают. Зрители-то видят, что они заняты ничем, в руках пусто, но жизнь на сцене кипит. Так и эти парижане: у них нет ничего, ни золота, ни нефти, ни акций, вообще ничего, никаких активов, снимающий комнату с отдельным сортиром считается состоятельным человеком. А какие кипят интриги, заключаются союзы, совершаются предательства! Вокруг чего же? У них ведь не было досуга крутить все это чисто для развлечения. Я думаю, что все это - о власти. Как они вывезли из России эту матрицу - Писатель владеет умами - так и продолжали ее реализовывать, несмотря на то, что писало-то уже десять человек для ста. И, как…

Toccata написала прекрасный отзыв о "Полях Елисейских" В.С. Яновского, начав его с точной ноты: цитаты о "рапорте" и " отчёте". Присоединяюсь. "Поля Елисейские" - вторая прочитанная мною в этом году книга о русской литературной эмиграции первой волны во Франции. Первая - "Грасский дневник" Галины Кузнецовой. Те же время, место, люди, а какая громадная разница. Воспоминания Кузнецовой - "пространство умолчания". Всё живое, но на всём покров недоговорённости. Впечатление, как будто "Грасский дневник" был написан для читателей, которые и так всё знают и даже больше и лучше... Действительно, зная об обстоятельствах жизни И.А. Бунина и его ближайшего окружения, такой подход можно понять. Но при этом ценность "Грасского дневника" вызывает сомнение (у меня). У Яновского в "Полях…

Я не иконы пишу, а рапорт, отчет для будущих поколений…

Но пусть не пугают будущие поколения «рапорт» и «отчет» - таланту Яновского-мемуариста можно только позавидовать: черты лиц и характеров, подмеченные им, переданы в таких примечательных выражениях, что невольно зачитываешься, будь упомянутые герои сугубо литературными, выдуманными, а ведь они – всамделишные, существовавшие, они – прозаики и поэты! Которым, как оказалось, ничто человеческое было не чуждо, потому «иконы» Яновскому не удались, в самом деле; к этому он, впрочем, и не стремился, задав тон всей площади «Елисейских полей» вольтеровским: «Об умерших – только правду». Полагаешься на откровенность автора и – теряешь – за ним сотоварищи вслед – российскую почву под ногами.

- Господа, вот отворяется дверь и входит согбенный…