Воскресная месса в Толедо (сборник)

“Если у мужчин есть свои дела, они могут спокойно заняться ими. Думаю, что наша продукция больше заинтересует женщин.”

Примерно так, словами Екатерины из известного фильма можно было бы начать рассказ о романе Дины Рубиной-писательницы, чьи книги так и норовят отнести к «женскому» жанру. Я с таким делением в корне не согласна и просто расскажу вам, друзья, об очень маленьком, но примечательном романе Дины Ильиничны, а вы решайте сами.

Помните, был такой душераздирающий кукольный мультфильм «Варежка»? Девочке очень хотелось собаку, но какие-то условия в семье не позволяли завести домашнего любимца. И вот девочка играла с красной вязаной варежкой на веревочке и представляла, что это - ее собака... Мультфильм- это уже игра, но даже у его персонажей есть игра, и мы включаемся в нее! Я…

С творчеством Дины Ильиничны Рубиной я познакомилась более пяти лет назад, и с тех пор любовь к ее произведениям навеки поселилась в моем сердце. А если учесть, что большинство  книг я слушала в аудиоформате в озвучке  самого автора, то туда же можно добавить и любовь к ее неповторимому голосу. Роман "Последний кабан из лесов Понтеведра" поначалу воспринимался мной как некие биографические заметки, написанные с юмором и долей самоиронии, обильно и к месту сдобренные русским матом, и лишь к середине книги начинаешь понимать, что произведение намного глубже и трагичнее, чем это казалось сначала. Автор рассказывает историю своей работы в так называемом Дворце культуры маленького израильского городка - Матнасе, где она курирует организацию русского досуга пенсионеров, мастерски описывая…

Очень неожиданно повёрнутый в конце книги сюжет. Т.е. всё начиналось как вполне юмористические биографические записки — карикатурно уморительные портреты персонажей, гротескно уморительные ситуации, афористично уморительные диалоги и фразочки из уст героев — этакая веселуха с развлекухой. Так и казалось, что Дина Рубина слегка поменяла амплуа и из драмы перешла в комедийный жанр. А на самом деле она просто отчётливо понимает, что жизнь и есть по своей сути трагикомедия, что в ней всегда сочетаются драма и цирк с конями. И что всегда в трагическом есть своя толика юмора, а в смешном зачастую сокрыта глубочайшая драма. И потому вот так, не меняя ёрнического и едва ли не фельетонно-«крокодильского» стиля, Дина Рубина подводит читателя к осознанию, что на самом деле от смешного до великого…

А может, Рубина просто взяла средневековую историю и перенесла её в современный Израиль? А то и творчески переработала историю Эстер и Ахашвероша? Местами очень даже подозрительно. Цитатки-то показывают, что средневековые тексты читались активно.

Не знаю, сколько читателей не смогут представить себя в такой обстановке и таком обществе, подобно мне (в Израиле я не бывал), но повествование воспринимается как история для расширения жизненного опыта – вот и такое бывает в разных уголках земного шарика! Так что к самой истории можно предъявить разнообразные претензии (вон кто-то из читателей и «двойку» поставил). Слишком южно, слишком театрально, слишком выспренно! Да и сам я сперва читал без огонька, еврейский юмор – дело привычное, театральность в прозе тоже не приветствую. Но Дина Ильинична…

Казалось бы, ничего особенного, просто семейное путешествие по Испании. Однако, сама будучи из "анусим", я очень остро, прям до слез, ощущала эмоцию, которую может чувствовать человек, чьи предки более пятисот лет назад были поставлены перед выбором: сменить веру отцов или быть изгнанными и выбрали изгнание. Маленькая ,но очень сильная повесть с глубоким смыслом, при этом написана так легко, воздушно, порой даже просто невесомо, читается на одном дыхании.

После поездки Испанию, посещения Толедо, музея Прадо, других достопримечательностей и услышанных там историй, захотелось перечитать эту книгу. А еще лучше - послушать в исполнении автора. Теперь снова хочется в Испанию, посмотреть глазами Рубиной

Продвигаюсь дальше по "Автобиографическому циклу" Дины Рубиной. Как говорит сама Дина: "Обстоятельства мои на земле предков сложились таким образом, что я веду жизнь шабашника - сезонного рабочего... Но когда я "стою родить" очередное свое литературное дитя, судьба волевым решением освобождает меня от сезонных работ - меня вдруг выгоняют из газеты или еще откуда-нибудь, где я получала ежемесячно свои неизменные две тысячи шекелей." 

В момент, о котором пойдет речь в романе, Дина устроилась на полставки координатором русской культурной жизни в Мадрас - Дворец культуры и спорта - в городке неподалеку от Иерусалима. Все коллеги - как на подбор - о каждом можно написать историю. И это, конечно, ярчайший талант автора - тав выпукло показать каждого героя, каждому добавить свою манеру…

Блеск. Такое мгновенное слово вспыхнуло, когда закрылась последняя страница романа Дины Рубиной с таким мудреным названием « Последний кабан из лесов Понтеведра» . Я даже не гуглила, про что и как , подумалось , что-то мифическое, но поскольку Дина Рубина все больше меня забирает, не мудрствуя лукаво, я сняла эту книгу с полки магазина, тем более , что совсем уж бюджетно она стоила, а попробуй купи задешево книги Рубиной! И какой же восторг я испытала! История , такая печальная, такая настоящая, такая обычно необычного любовного треугольника, и даже- квадрата. История испанской страсти, еврейской эксцентрики, сдобренная русским матом , таким  к месту в романе, но попробуйте поговорите на нем в обществе, будет очень пошло; приправленная  ивритом , который все время распадается на…

«Эксмо» всё переиздаёт и переиздаёт молодую Д. Рубину, в том числе в бюджетном варианте, и спасибо ему за это. Вот, вышла и одна из самых «нерубинских» её книг — «Последний кабан...», удивительным образом не пользующийся особой народной любовью. Ну как теперь не перечитать!

Роман (или разросшаяся повесть) совершенно прекрасен. Не будем говорить о замысловатой композиции, только с первого взгляда безыскусной, но в действительности следующей, вполне соответствуя подзаголовку, структуре старой сюиты, и значении в ней лирических отступлений, служащих для ознакомления читателя со всеми тяготами писательского бытия; о вполне рубинском языке и характерных пейзажных зарисовках; о привычном любовном живописании еврейского народа и перебивающих его испанских картинках. Кажется, главная прелесть…