Воспитание

Воспитание (5−207)

Примечания (208−251)

ISBN: 978-5-98144-138-7

Год издания: 2011

Язык: Русский

Тираж 500 экз. Формат 70x100/32. Мягкая обложка. 256 стр.

Перевод и примечания: Валерий Нугатов
Редактор: Дмитрий Волчек
Оригинал-макет и верстка: Сергей Фёдоров
Обложка: Екатерина Горзамашвили
Руководство изданием: Дмитрий Боченков

В оформлении обложки использована фотография из архива Пьера Гийота

Жанры:  №90 в Педагогика, №43 в Общая биология, Зарубежная классика

Теги:  Франция, Автобиография, Kolonna publications, Мемуары, Мальчик одинокий, Т13, Jesus christ, Книгомарафон 2015, Немного души напоказ, Больное христианствоВсе теги

«Воспитание» — роман о детстве, а точнее, о первых четырнадцати годах жизни автора. Он сам во вступлении дает точнейшую характеристику своей книги: «Это рассказ о чувственном, эмоциональном, интеллектуальном и метафизическом воспитании ребенка, родившегося в начале Второй мировой войны, в деревне на юго-востоке Франции, в старинной, католической, небогатой семье». Этот ребенок больше подмечает, глубже чувствует и обладает потрясающей памятью, позволяющей начать повествование буквально с первых шагов. Учитывая год рождения, 1940, речь идет о первых шагах на фоне Истории. «Воспитание» меньше всего походит на дежурные мемуары: Гийота, следуя своему замыслу, обходит вниманием многие события, в том числе и травматические. Его скорее интересует опыт последовательного познавания мира, хроника чувственных и интеллектуальных впечатлений.
<…>
Детство — время первых и самых главных вопросов. «Воспитание» написано в настоящем времени и посвящено этому детскому вопрошанию. Например, «Почему слабейшего всегда добивают?». Повествование разделено на эпизоды, следующие друг за другом в хронологическом порядке, но все продолжающие возвращаться к одному и тому же — к погибшему в концлагере нежному Юберу, державшему племянника — годовалого Гийота — в своих теплых руках. Подростком Гийота мечтал стать священником, но задавался все тем же проклятым вопросом: как может существовать Бог, если глаза Юбера «увидят чудовище и его псов, его дубины и удавки, его газы и клещи для зубов». Детство здесь — это и первое столкновение с человеческой жестокостью. Потрясение у него вызывает собака с переломанными ногами, обреченная на гибель из-за нежелания людей ее выходить. Не про нее ли он напишет в «Коме»: «Я всегда видел взгляд Бога даже во взгляде собаки»? Впрочем, в дальнейших его книгах собаки будут на равных с людьми разрывать человеческую плоть на части.

Книга фиксирует первые четырнадцать лет жизни писателя (1940—1954), но подростковый возраст (может быть, наиболее важный для понимания известной нам фикциональной прозы) присутствует здесь лишь пунктирно: последовательная идиллия ранних лет в какой-то момент сменяется потоком слабо сцепленных друг с другом кадров из жизни Гийота-подростка. За этими кадрами можно различить мощное тектоническое движение (проявившееся, например, в бегстве из дома), однако о природе его остается только догадываться. В то же время детство писателя протекает подчеркнуто спокойно, лишь порой на него ложатся смертоносные тени, заставляющие вспомнить о поздних вещах Гийота. Таков, например, следующий пассаж: «Из-за печали, гнева и бесконечной застенчивости мать мало говорит о своем брате Юбере после официального подтверждения его смерти — это тело, о котором она заботилась, пеленала его, кормила, видела, как оно хорошеет, взяли в плен, толкали, унижали, били, секли, разрушали, морили голодом, глумились, оскорбляли, кололи, как больного зверя». Жестокость проникает в жизнь маленького Пьера постепенно, так же как и первые вспышки сексуального притяжения, скрытые от читателя под покровом неожиданной целомудренности. «Воспитание», без сомнений, важная для отечественного контекста книга, однако она, может быть, в большей степени, чем романы писателя, парадоксально провокативна, так как требует понимания того, почему этот человек может позволить себе написать идиллическое воспоминание о своих детских годах совершенно в прустовском духе и при этом считаться одним из наиболее важных писателей современной Франции.

«Воспитание» — автобиографическое повествование о первых тринадцати годах жизни мемуариста. 1940—1953-й: война, полуголод, католическая семья, Французское Сопротивление, родные, убитые немцами, горести оккупации, скудость послевоенного мира, восхитительный музей мелкобуржуазного европейского детства: с альбомами луврских шедевров, классической музыкой, которую еще больше играют, чем слушают из приемников и граммофонов, с детскими адаптированными изданиями английских сказок и «Тружеников моря», с основательными провинциальными французскими домами, тетями, дядьями, кузенами, с первым причастием. Это не ностальгия — подобной пошлости у Гийота не найдешь; перед нами реконструкция не тогдашнего мира, а сознания, на котором тот мир стоял. Маленький Пьер был частью европейской буржуазной жизни, сложившейся в XVIII веке, остатки которой еще можно кое-где обнаружить на континенте. Мир, где Церковь (пусть даже яростно отрицаемая), Труд, Возвышенное (как бы оно ни понималось, в каких бы терминах – религиозных, философских, эстетических и даже политических) — вот что определяло то, как люди думали — а, значит, поступали. Зло, представленное в «Воспитании» нацизмом, унижением, смертью, Холокостом (семья Гийота была набожно-католической и восторженно-филосемитской разом), вырастает из этого мира, является его частью.