Петр Ильич Чайковский. Патетическая симфония

Наверное, писателю проще создавать произведение с вымышленным героем. Если речь в романе пойдёт о реальном человеке, то суд читателей может быть жестоким. У каждого найдётся шпилька, которой он будет тыкать в писателя со словами "А я себе не так его представлял! Не так, не так, не так!". И ведь не докажешь, что писатель-то прочёл огромное количество эпистолярного наследия своего героя, а читатель нет. Шпильки будут больно, а главное, несправедливо, колоть. А вы добавьте к этому ещё и ошибки! Тут уже в ход пойдут топоры, которыми кто-то захочет отрубить писателю руки

У Клауса Манна ошибки встречаются, хотя и незначительные. Например, Майданово композитор продать не мог, потому что имение ему не принадлежало, он там просто снимал дом. Есть и другие неточности, но не буду сейчас на них…

Не знаю, обладал ли композитор Чайковский гипнотическими способностями при жизни (биографы об этом умалчивают), но после смерти такие способности явно ему присущи. Во всяком случае, те самые биографы, будь то Нина Берберова или Клаус Манн, вдруг становятся невыносимо сентиментальными, начинают лить слезы, писать какие-то милые глупости, вообще вести себя, по меньшей мере, странно. Как сам Чайковский. Поскольку был он (вот это известно достоверно) личностью впечатлительной, мнительной, склонной к истерии и непредсказуемым поступкам. Авторы – Манн тут не исключение – в композитора буквально влюбляются, оправдывают любые его прихоти и заскоки. То ли однозначно считают гением, то ли искренне сочувствуют, как брату меньшему – сирому и убогому. В общем, Чайковский у Манна – очень хороший…

С этой книгой что-то не так – такая мысль преследовала меня во время чтения. В чём же причина? Попробую поразмышлять под волнительно-красивый аккомпанемент последней, шестой «Патетической» симфонии.

Итак, Пётр Ильич Чайковский – величайший русский композитор, известный любому мало-мальски знакомому с миром классической музыки человеку. Открывая роман Клауса Манна, я ждала как будто бы личного знакомства с гениальным музыкантом, и нельзя сказать, что я его не получила. Не так масштабно и полно, пожалуй, как хотелось бы, но всё же знакомство состоялось.

На страницах романа автор рассказывает о последних 6 годах жизни Петра Ильича, когда он уже сформировался как личность и композитор, достиг положения в обществе и признания публики. Он путешествует за рубежом с концертами, знакомится с…

Клаус Манн - сын великого Нобелевского лауреата, сын того, чьи книги немцы сжигали во время войны, сын того, которого я не осилила дочитать до конца, всего в двух не очень толстых томах, хотя никогда не бросаю дело на полпути... Так почему же я взялась за "Патетическую симфонию" его, еще менее известного, для меня, сына? Наверное "повелась" на аннотацию и в глубине души, надеялась что она и правда заинтересует своей качественностью и трогательностью.

Моя любовь к Петру Ильичу продолжается чуть меньше года и я с удовольствием погружаясь в волны его волшебной музыки и посвящаю часть своего свободного времени изучению его жизни. Я с энтузиазмом взялась за книгу, в надежде узнать какие-то новые для себя детали, взглянуть на жизнь русского композитора глазами немецкого писателя. И…

Эта книга позволяет лишний раз задуматься о судьбе творческих людей, гениев, чья жизнь, и внешняя, и внутренняя зачастую далека от того, чтобы казаться идеалом и образцом для подражания.

Как уж здесь не вспомнить знаменитое стихотворение Ахматовой: «Когда б вы знали, из какого сора Растут стихи, не ведая стыда...»

То же самое и с музыкой. Возможно, кому-то непросто будет свыкнуться с мыслью о том, что сильные взлёты могут сопровождаться ужасающими падениями, что величие души может соседствовать с мелочностью в привычках, что гениальный композитор в быту представлял собой довольно-таки невыносимого человека, местами близкого к паранойе и так далее. Я в это верю, потому что непостижима душа человека, особенно человека выдающегося — ну и потому что по собственному опыту знаю, как творчество…