Розенкранц и Гильденстерн мертвы и другие пьесы (сборник)

Том Стоппард среди современных драматургов - топовая фигура, хотя это не отменяет того, что его пьесы могут совершенно по-разному восприниматься, а если по-простому, то от "совершенно не нравится" до "полный восторг".

"Художник..." поначалу не вызывает особых эмоций, пока... Так, я не с того конца начала, как, собственно, и сама пьеса у Стоппарда начинается с конца. С 1972 года, когда его персонажи прошли достаточно длинный путь, трое друзей-художников, которым уже хорошо за семьдесят. И вместе со Стоппардом мы потихоньку будем возвращаться в годы их молодости, когда произошли знаковые для всех события, по крайней мере, на двоих отразившиеся лично. Все упирается в некую Софи. И вот перед нами мелькают картины, отматывающие ленту жизни назад, сначала на несколько часов, потом на неделю, а…

История про трех друзей художников, и слепую девушку. Начинается она с конца, в 70х годах, когда три, вернее уже два престарелых художника обвиняют друг друга в убийстве третьего.. Это не спойлер, это завязка. Потом с каждой сценой все идет в прошлое, 20е года, ну а в конце вся эта круговерть вернулась обратно в 70е, и оказалось, что.. . Вполне была бы неплохая история но мне не очень нравится все это словоблудие по поводу искусства. Что является искусством а что нет, и сплошные препирательства художников на эту тему, с нападками друг на друга. И только персонаж Софи как-то отодвигает всю эту словесную эквилибристику на задний план.

Но я бы мог помечтать, как я бы сходил на спектакль с Плотниковым и Любшиным.

С тех пор как я посмотрел блестящий фильм 1990 года, все собирался прочитать пьесу. Уже годы минули, и я решил, если не сейчас, то когда? Том Стоппард сделал незначительных шекспировских героев из Гамлета – главными и перевернул классическую трагедию в комедию абсурда. По началу их диалоги отдают тупизной, потом они начинают задаваться вопросами бытия в своебразной форме. Так что хоть это и получается отсылкой к Гамлету, но на их табуреточном уровне. Еще эти двое, для собственного успокоения совести, делают удобные выводы своих поступков. Очень показательно. Можно и себя таким образом увидеть. Серьезно, посмотреть внутрь себя. И помоему из всего это сумасбродного действа просто выплывает Сэмуэль Беккет (“В ожидании Годо”). И, похоже, все там существуют в сюрреалистическом мире, кем-то…

Сейчас бы подобное произведение назвали модным словом спин офф. Правда пришлось бы создать и здесь целый мир, сюжет, систему взаимодействий. Стоппард сделал круче. Вырвал пару персонажей и поместил их в вакуум. Они не знают, где они, что делают, зачем. Даже банально не уверены, кто из них кто. Сойти с места они могут исключительно в те краткие моменты, когда оказываются в сфере действия героев совершенно другой истории. Но стоит лишь слегка отдалиться от центра событий - и прекращают действовать даже законы физики и математики. Что бы они не делали - не имеет смысла, если не предопределено автором другой истории. Все попытки найти ответы теряются в обилии вопросов и смыслов. На самом деле эту пьесу можно трактовать как угодно. Автор не ставит жестких рамок и не дает вообще никаких…

Розенкранц (обессиленно): Домой, я хочу домой. (Делает несколько шагов.) С какой стороны мы пришли? Я потерял ориентацию. Гильденстерн: Единственный вход: рождение, единственный выход - смерть. Какие тебе еще ориентиры?

Про эту пьесу я узнала классе в девятом, когда в качестве подводки к задачам на вероятности нам показали отрывок с подбрасыванием монетки из одноименного фильма. С тех пор многократно начинала читать пьесу и откладывала после первой же сцены, потому что она казалась слишком умной для меня. И вот, настал тот день, когда я ее прочитала, хотя, возможно, она все еще слишком для меня умная.

По сути, "Розенкранц и Гильденстерн мертвы" показывает, чем занимались Розенкранц и Гильденстерн в промежутках между сценами "Гамлета". Они оба помнят, что их куда-то призвали, и они пошли.…

"Материя вечна, она постоянно изменяется, воспроизводится и, насколько мы в состоянии постичь вечность, она вечна; отчего бы и Духу не быть вечным?" - записал когда-то в дневнике Байрон, дух которого витает над пьесой Стоппарда. Вообще-то Байрон не только витает над пьесой, он там незримо присутствует, то приехал, то соблазнил кого-то, то уехал, правда его нет среди персонажей, о нем только разговоры. Итак, пьеса представляет нам особняк с садом, а конкретнее комнату в двух срезах времени - в девятнадцатом веке и в наши дни.. В наще время, в особняке живут потомки тех, из 19-го века, плюс здесь появляются две персоны - занимающиеся литературными раскопками и историей дома - профессор Бернард Найтингейл (переводчик дал ему фамилию Солоуэй), к тому же профессор разливается соловьем по…

Была ли эта книга у меня дома с моих 14? Да. Читала ли ее? Да. Запомнила ли я хоть что-то? *нервный смех*

Нет, конечно, я запомнила "Розенкранц и Гильденстерн мертвы", но, боюсь, больше благодаря гениальной экранизации. Мне сложно что-то сказать разумное, потому что навык разбора и анализа литературы забыт уже лет 10 как назад, но прелесть в том, что гениальные вещи потрясающе читать, даже если не понимаешь всех аллюзий.

Остальные пьесы я не помнила вообще, но получила огромное удовольствие открывать их. Да, оно все странненькое, конечно, но исключительно в хорошем смысле.

Я обычно с настороженностью отношусь к абсурдистским произведениям, но эта пьеса оказалась очень занятной.

Главными героями в ней являются Розенкранц и Гильденстерн - два друга Гамлета, и все происходящее в бессмертной пьесе Шекспира мы видим их глазами. Проблема героев заключается в том, что они не видят и не понимают происходящего. У них есть собственные роли, которые они пытаются исполнять, не понимая ради чего они поступают тем или иным образом. Это является причиной ряда забавных моментов, хотя, как и первоисточник, эта пьеса трагична, в ней много размышлений о жизни, ее смысле, о смерти:

Факт смерти не имеет ничего общего с тем... как мы это видим... как это происходит. Это не кровь и не вопли и падение тел – смерть состоит не в этом. Просто дело в том, что человек больше не…

У меня достаточно сложные отношения с английской литературой, большую часть писателей, которых все так любят и ценят, я не могу читать. Мне кажется, что произведения многих признанных англичан механические, вымученные, везде там торчат схемы, расчерченные по канонам учебников по литмастерству, никакого настоящего волшебства нет. Называть имена не буду, все это – вкусовщина, спор будет бессмысленным. Книга Стоппарда «Розенкранц и Гильденстерн мертвы и другие пьесы» попала ко мне случайно, заглянув в содержание, я вдруг обнаружил, что заглавную пьесу перевел не кто-нибудь, а сам Бродский! Купил, считая, что прочтением первой пьесы дело и ограничится. Нет, не ограничилось. Прежде всего, подкупает, что Стоппард стоит на плечах создателей театра абсурда, предположить, что тебя ждет на…