Все течет...

В художественном отношении «Все течет» - книга ничтожная. Читать особо там нечего. Приехал зэк на родину из мест не столь отдаленных. Но сперва посмотрел на одного, на другого, на третьего. Устроился на работу, снял угол. А промеж этого одна за одной картины сталинской и постсталинской страны – в воспоминаниях и так. Протоконспект «Архипелага ГУЛАГа». Исаичу и выдумывать ничего не надо было, только добавить воды. У Гроссмана уже есть все – и разбивка по темам, и правильно поставленные вопросы, и правда-матка, и душераздирающие истории. Но кратко, не на три тома. Публицистика, эссеистика. Журналистская проза. Факты и эмоции. Основная функция – воздействие. О красотах и психологических сложностях и речи нет. Одно идеологическое давление на читателя – прям передовица в «Правде». Ее и…

До сих пор нахожусь под впечатлением от прочитанного. Это пронзительная повесть о жизни "маленького человека" в огромном тоталитарном государстве, о ГУЛАГе, о стукачах, которые пытаются заглушить голос своей совести. Одна из самых ярких и трагических страниц – описание голода при коллективизации, причем самое страшное – что голодомор был задуман сталинским руководством и осуществлен с невероятной жестокостью.

Это книга и о судьбе старых большевиков, безжалостных "романтиков революции":

"Террор и диктатура поглотили своих создателей. И государство, казавшееся средством, оказалось целью! Люди, создавшие это государство, думали, что оно средство осуществления их идеала. А оказалось, что их мечты, идеалы были средством великого и грозного государства".

От лица своего героя, проведшего в…

Повесть "Все течет". Невнятно, бесформенно, неубедительно, но с большим замахом. Зачем было выбирать форму повести и прикрываться сюжетом? Гроссман ввел героя, но очень скоро бросил его. На первый план вышел сам автор, который погнал свои мысли о наболевшем. Наболело одно - "отсутствие свободы". Только за обилием словесных потоков не стало яснее, а что он понимает под свободой. Наиболее убедительно в повести звучит мысль о том, что люди без свободы делают великие дела. Но тут же утверждается, что свобода - лучше. Чем же, спрашивается, лучше?.. Сейчас все это можно читать только как некий документ эпохи.

Зачем в начале 30-х людей морили голодом, в конце сажали и расстреливали? Что хотел Сталин от этих несчастных людей? Об этом и о многом другом в этой книге. Признаться, я впервые прочитал про голод при коллективизации, раньше только слышал, но даже не представлял ужаса всего этого злодеяния. И самое страшное, что придумано и реализовано всё это с безумной жестокостью. Как? Как мы не кричим об этом на каждом углу и как до сих пор допускаем лежать у стен кремля этой мумии Ленина?

Книгу эту я слушала еще в ноябре прошлого года. Тогда казалось, что упорядочить впечатления, избавившись от налета излишне сильных эмоций, удастся достаточно быстро. Но до сих пор, по прошествии уже полутора месяцев, она болит не меньше. Болит, потому что вопиет о том, что общество так и не "отрефлексировало" уроки сталинизма, террора, всеобщего страха, накрывшего страну.

Формой эта книга Гроссмана сродни роману, но фактически действия там никакого нет, да и развитие сюжета практически отсутствует. А есть там попытка высказать языком героев все наболевшее о сталинизме, революции, коллективизации. В общем и целом массовое вскрытие нарывов, которые до сих пор гноятся и болят.

Меня подобные произведения неизменно приводят к мыслям о тоталитарных диктатурах и вопросе коллективной…

Начав читать я подумала - о! как здорово, сама я не так уж часто добираюсь до отечественной литературы, да и о войне/голоде/лагерях практически не читала, очень уж эмоционально тяжелая литература. И первую половину повести при чтении о лагерной жизни, о голоде в деревне, о стукачах, которые гонят от себя внутренний голос совести, меня терзали разные эмоции - боль, обида, жалость, злость... местами появлялось чувство что читаешь одну из антиутопий, но нет это наше прошлое, страница истории нашей страны.. и хоть и есть высказывание о том, что знать ее нужно, дабы не повторить, откровенно говоря я не хочу ее знать... мне горько от того что было... И приготовившись читать с такими эмоциями до последней страницы я обнаружила что это вовсе не художественное произведение! Прикрываясь…