Дар

Никогда не понимала (да и теперь, наверно, все же не до конца) фразу из одной популярной некогда песни: "Но нельзя же быть на свете красивой такой". Хотя сейчас гораздо ближе к ее пониманию - в свете прочитанного мною прекрасного романа Владимира Набокова. Вот нельзя же настолько красиво писать, поражая внимание читателя изящными метафорами, словотворчеством, невесомыми образами, рождающимися словно из ниоткуда, но при этом зримыми и осязаемыми - это своего рода настоящее "преступление" в сфере литературы, ведь читателю придется потом спуститься с небес на землю (к чтению книг, гораздо более просто написанных; представьте, какое это будет разочарование). А если серьезно: то такое уважение к русскому слову, такое мастерское владение им само по себе уникальное явление (я не перестаю…

Книга требует основательного читательского соучастия в изощренном набоковском эстетизме.
Пренебрежение сюжетом для Набокова не редкость (можно вспомнить "Приглашение на казнь"). И всё же "Дар" - особенное произведение даже для такого экспериментатора, каким был Набокова. Местами роман похож на прустовский текст, местами - на лирику в прозе. События видятся сквозь дымку воспоминаний, реальность переплетается с фантазией, вместо материальной стороны вещей описывается их восприятие героем.
Однако иррациональным роман назвать нельзя. Есть в нем некоторые элементы, которые не дают тексту окончательно оторваться от натурального бытия. Таким элементом можно считать почти достоверную биографию Чернышевского, описанную на десятках страниц. Да и биографические детали возвращают читателя к менее…

Мне кажется, что из всех книг, которые я читала в своей жизни, именно эта была самой сложной. Да, можно сослаться на не слишком большое разнообразие в моих авторах или не самый большой объем прочитанного. Но для меня факт останется неизменным - еще никогда мне так не хотелось бросить книгу и поставить статус "Недочитано". Почему же я так не сделала? Я бы сказала, что есть две причины: во-первых, я предпочитаю дочитывать книги - а вдруг там дальше самое интересное? Во-вторых, есть вероятность, что если я не дочитаю сейчас, то через некоторое время любопытство возьмет верх - а вдруг я уже доросла до этой книги? - и я снова к данной книге вернусь.

К слову о любопытстве - самыми сложными были первые процентов 20. Местами за бесконечными витиеватыми описаниями я вообще теряла нить сюжета и не…

От легкого, изящного слога не осталось и следа. Текст скучен, нагружен, читается тяжело. Другие романы прочитаны на одном дыхании. Этот будто вымучивался как вторая часть Лолиты. Сразу пропадает легкость и очарование текста.

Я вымучивал эту книгу. Читал ее очень долго. Почему? Сложно сказать наверняка...Может из-за того, что я читал внимательно, а передо мной был чистейший образец модернизма, роман, характерный для своего времени - тогда ведь уже были Джойс, Дос Пассос, Деблин... Набоков вполне пользовался и монтажом и внутренними монологами, читать такое ведь не просто. Особенно, когда повествование такое неторопливое, полное отступлений, красивейших описаний, на каждой странице - чистейшая поэзия. За одну фразу : "Ночь, тихо идет дождь, - он нашел свой ночной темп и теперь может идти бесконечно", я готов низко поклониться, а там ведь таких много - настоящая кладовая. Остается только перечитывать и перечитывать. Но только как поэзию. В целом, мне не понравилось, что Набоков, так щедро пользуясь этими…

Самое масштабное и самое значительное (по мнению критиков) произведение Набокова произвело на меня впечатление... неоднозначное. С одной стороны - погружение в этот язык. О, так точно подметить, сформулировать, удивить неожиданным сравнением или вызвать отвращение к герою одним лишь метким эпитетом мог только Набоков. Да, фразы у него тяжеловесные и заковыристые... но когда удается пробраться сквозь лабиринт сложноподчиненных предложений, причастных оборотов, замечаний в скобках... понимаешь, что это - классика. Вот просто наугад, из первой главы:

Затем, все тем же взлетающим шагом, он воротился к дому. Там, на панели, не было сейчас никого, ежели не считать трех васильковых стульев, сдвинутых, казалось, детьми. Внутри же фургона лежало небольшое коричневое пианино, так связанное, чтобы…

В письме к редактору Владимир Набоков отметил, что «мертвые сраму не имут». Если просмотреть его прозу, то заметно, как часто он следовал жестокой русской поговорке.

Незадолго до войны Набоков написал роман «Дар». В четвертой главе представлена специфическая реконструкция литературных и политических процессов России XIX века, а в центре повествования находится фигура революционера-демократа Николая Чернышевского. Также появляются Иван Тургенев и Федор Достоевский. Про Тургенева говорится, что «его уговорили произнести приписываемые ему слова «Спасите, спасите, я единственный сын у матери!». То есть Набоков отсылает читателя к постыдному эпизоду из жизни создателя «Отцов и детей», когда будучи юношей во время пожара на корабле «Николай I» он запаниковал и устремился к шлюпкам, распихивая…

Не скажу, что мне очень понравился сюжет этого романа, но очень впечатлило мастерство автора. Многоуровневые описания сцен, сюжеты в сюжетах, точные проекции из реальной жизни и предложения на половину страницы, не превращаются в кашу, всегда возвращая всё на свои места. Я даже читал вслух первые 60 страниц, чтобы не запутаться. Уже на первом описании местности обернулся на книжную полку и пробежал взглядом последние прочтенные книги (неужели такие легкие?). Очередной раз убедился на примере писателя-шахматиста, что можно хорошо накачать свои мозги. Удивили подробности из биографии Чернышевского, а вернее - то как автор собрал и изучил материал. В то же время, он проецирует этот подход на своего героя, расширившего географию поисков на целый континент и вынашивающего идеи годами. В…

Книга о литературе. Об умении видеть и выразить словами замеченное. Об истории русской литературы от Пушкина до Набокова. Не может Набоков простить Гоголя Белинскому-Чернышевскому-Добролюбову. Лермонтова тоже надо защитить от современности. Все в нем противится тому, что историческое наследие оказывается важнее филологической правды.

Бабочки, пейзажи Тибета, усадебные аллеи и стежки, конечно, прекраснее, восхитительнее и захватывающее биографии Чернышевского, отзывов на нее и карикатуры на литературную междусобойную войну за близость к казне. Берлин - нет, Берлин автор не любит какой-то тоскливо-презрительной нелюбовью, город призраков, город одиночества. Федор в нем существует, а не живет, поэтому и написать может только хронологично о занудном Чернышевском, для оригинальности решив…

По моему самому скромному мнению, только Дар у Набокова можно прочитать и перечитывать, забыв, что он еще что-либо писал.