Фонтанелла

Очень медленно входишь в повествование. И все время находишься на грани - приятия и протеста. Но зато выйти и пойти дальше своим путем еще труднее. Особенно интересно читать, живя в Израиле - атмосфера, слова, запахи, разговоры, знакомые места. Рад всем единомышленникам, кто оценит.

С удовольствием прочла ещё одну семейную сагу М.Шалева. Опять и снова удивилась тому, как мастерски автор вживается в образ главного героя. Шалев не рисует и не изображает своих героев, он в них на время перевоплощается. В этот раз мы видим мир романа глазами Михаэля "Фонтанеллы" Йоффе, садовника из небольшого городка. Это такой типичный для Израиля город, разросшийся посёлок, что я, мне кажется, даже видела однажды усадьбу Йоффе - ворота в конце подъездной кипарисовой аллеи, крыши, верхушки деревьев. А за воротами дом, в котором живёт Семья. Всех её членов объединяет не только фамилия, но и общие черты: особый способ резать хлеб, любовь к очень горячему,чтоб ложка плавилась, супу и полным чашкам чая, общие слова-коды,общая память и общая особенность забывать, громкие споры. Впрочем,…

Хотите узнать, что было бы, если бы "Сто лет одиночества" написал бы еврей? Ну так вам сюда) Нет, ну если серьезно - добротная такая семейная сага, где почти каждый персонаж претендует на звание единственного нормального в семье. Тараканов в головах - хоть магазин открывай) Есть Семья и те, кто к ней принадлежит, и есть все остальные. В семье свои правила и порядки, но они же дают основу того самого клея, что ее держит. Выражения Семьи, порядки Семьи, правила Семьи. При таком каркасе как не существовать и бунтарям Семьи? И главный герой, с незатянувшимся родничком, этаким своим органом шестого чувства - принадлежащий одновременно и Семье, и той, что подарила второе рождение. Возможна ли любовь в пять лет? Что же, в семье считают, что во времена, когда любовь еще была любовью, все…

жанр семейной саги не исчерпается никогда. что бы там не говорил лев толстой, каждая семья и счастлива, и несчастлива по-своему. у кого-то порой хватает таланта это описать, и тогда прочитавшему становится ясно, что прав на самом деле дуглас коупленд, который сказал, что нормальных семей не бывает.

роман хорош тем, что он безоценочный. семья йофе может быть безумной, как мартовский заяц и викторианский шляпник вместе взятые, но михаэль "фонтанелла" йофе, назначивший себя регистратором семейной хроники на правах прибора высокой чувствительности, с равной степенью тепла и благодарности рассказывает как про пнину-затворницу, так и про габриэля-цыплёнка.

меир шалев не носится с читателем, как с писаной торбой. развитие событий срывается с места в карьер, не тратя время на плавную экспозицию…

С "Фонтанеллой" дела обстоят следующим образом: если до сих пор Шалева не читали, но потенциально такое- для вас (мистический реализм в израильском историческом и бытовом антураже с вот-такой-любовью!), то, конечно, у неё есть шансы и ещё какие.

Но. Не нужно начинать с этой книги. Я её читала последней, непрочитанным остался только "Русский роман" и думаю, что зря это сделала. И вам не советую. "Эсав" на порядок превосходит и сюжетом, и красотой, и языком. "В доме своем в пустыне" на порядок превосходит любовной историей.

Всё это Шалев уже писал, причем примерно таким же образом. И, конечно, у каждого своя мера, но мне показалась выморочной и гадкой любовная линия, какой-то просто неестественно притянутой за уши.

С каждым новым романом М. Шалева я всё жарче влюбляюсь в его миры. В суровую, но благодарную землю, в шумное колдовство городских площадей. В мудрость, достойную Соломона, в песенный дар, достойный кроткого и жестокого Давида, в плач безымянного Иеремии, в победную песнь неизвестной Девворы. В хитросплетённые родственные связи и странные сближенья незнакомцев. В родных чужаков и в чуждых родичей. Лейтмотив творчества Шалева - семейственность. В лоне семьи возрастаешь, от семьи отбиваешься-отплёвываешься-отталкиваешься в юности, к семье возвращаешься с летами, а заслышав дуновение старости, пытаешься осмыслить это святое чудовище - Семью. И через неё вникаешь в устройство Вселенной. В "Фонтанелле" за анализ фамильной индивидуальности берётся совершенно, кажется, не подходящий для этого…