Отзывы о книге Путермессер и московская родственница (сборник)

Есть столетней давности еврейский анекдот. В синагоге шла служба. Перед какой-то молитвой половина собравшихся встала, а половина осталась сидеть. Те, что встали, возмутились: "Почему это вы сидите?!" Те, что сидели, возмутились: "Это вы почему стоите?!" В общем, переругались чуть не до драки, и вдруг молодой раввин говорит: - Надо спросить старика Рабиновича, он знает все наши традиции. А Рабинович как назло заболел. Вся толпа бежит к нему домой. Заходят делегат от стоявших, делегат от сидевших и сам раввин. Рабинович, дряхлый старец, дремлет в кресле с грелкой. - Извините, что беспокоим, - вкрадчиво начал делегат от стоявших, - но вот такая-то молитва: перед ней, насколько мне известно, надо вставать... - Нет! - грозно восклицает Рабинович, - Это не наша традиция! - А, - обрадовался…

Если честно, я в восторге от Путтермейссер. Даже не от сюжета рассказов, а от образа Рут Путтермейссер, который создала Синтия Озик. Возможно, потому что Путтермейссер чем-то похожа на меня, она, можно сказать, мое еврейское альтер эго.

До боли знакома и работа в юридической фирме (очень часто и до 3 часов ночи), и обеденный перерыв с едой из пакета (в моем случае - из коробки), и попытки доброжелательных родственников сосватать тебя за бухгалтера, и поедание сладостей. И даже воображаемый рай Путтермейссер мне понятен и близок (потому что это действительно рай, когда у тебя есть время расслабиться и почитать в свое удовольствие):

“Здесь сидит Путтермессер. День за днем небесным, в чистоте желаний, в чистоте размышлений, в восторге непрерывающейся вечности, она ест помадки в форме…

Тема интересная – зависть творческого человека, конфликт между идеей сохранения аутентичности или открытости новым веяниям. Воплощение скучное, конфликт выливается не в действия, а в бесконечные словеса. Переводить или не переводить? Да переведите же меня, наконец! Вы дурак, и шутки ваши дурацкие, ну и так далее.