Отзывы о книге Шум и ярость. Свет в августе. Осквернитель праха (сборник)

«Жизнь  — это история, рассказанная идиотом, полная шума и ярости, но лишённая всякого смысла».

Обычно,копаясь и шурша в литературе,мы ищем положительных героев,следим за их поступками, мыслями,всем тем,что их наделяет.Это предаёт нам множество положительных эмоций. Но иногда, все бывает иначе,на протяжении сотен страниц ты не находишь никакого господства здравого смысла , диктатуры совести и достижения морали. Тебя может одолевать боль,искраметное сочувствие и жажда возмездия...
По моему мнению, литературный мир был бы неполон,не открыв писателя в лице Уильяма Фолкнера. А мой мир остался бы прежним, не впитав в себя роман "Шум и ярость"
Настала очередь лауреата Нобелевской премии по литературе.

В этом романе важен не столько сам сюжет, сколько стиль, метод, те приемы, к которым прибегает…

Хотела сказать, что Уильям Фолкнер для меня стал автором погружающим в поток сознания своих персонажей, но это верно для Шум и Ярость, а Когда я умирала пленила и ситуацией, и тем, что автор не дал ни намека на оценку своих героев, лишь сторонний наблюдатель развернувшейся трагедии.
Третий прочитанный роман - Осквернитель праха - наоборот громко заявляет о мнении и позиции писателя на трепетную для него тему. И кто бы мог подумать, это будет детектив от Фолкнера.
Лукас Бичем - чернокожий, обвиненный в убийстве белого; Чарли Мэллисон наблюдатель, не сумевший отказать Бичему в помощи в поимке истинного убийцы.
Однажды Лукас вытащил паренька из-подо льда, тем самым не только спас жизнь мальчишки, но начал медленно проникать в его мысли, давлеть в них, менять отношение к чернокожим. Заставляя…

"Жизнь – это история, рассказанная идиотом, наполненная шумом и яростью и не значащая ничего"(с) У.Шекспир "Макбет"

Сложно читать... по-моему я была несколько не готова к такой книге. Надо будет обязательно перечитать. Страсть, инцест, деградация и распад семьи, предательство и тщетные попытки искупить грехи. Повествование идет от лица разных героев, один из которых психически нездоров..., и этот бурлящий поток сознания и бессвязных мыслей с первой страницы выворачивает мозг наизнанку. Произведение, в котором не так просто разобраться.

То, что у меня проблемы с чужим потоком сознания, я поняла ещё по произведениям Вирджинии Вульф и многострадальному Улиссу. Я нисколько не умоляю новаторства, мастерства авторов на этом поприще. Но такой тип письма - не для всех. Точно не для меня. Какие-то части текста читаются и считываются легко, а потом нить теряется. Так же меняется и герой, рассказывающий эту историю, а вместе с тем стиль повествования.
1 рассказчик - 33летний умственно отсталый.
2 рассказчик - его брат, учившийся в университете.

Скачок между повествованием почувствовался, но как-будто не сильно, что странно)

3 рассказчик - третий брат, оставшийся в городе и ухаживающий за больной матерью.

4 рассказчик - абстрактный, который видит всю ситуацию в целом.

В общем и целом, складывается ощущение, что форма повествования…

В следующий раз, когда услышу, что «Бесконечная шутка» Дэвида Фостера Уоллеса якобы трудно читается, брошу в оратора томиком Уильяма Фолкнера «Звук и ярость».

Состоит роман из четырёх частей и охватывает четыре дня: три – из 1928-го, один – из 1910-го.

Первая часть написана от лица мужчины с умственной отсталостью. События носят фрагментарный характер (часто без знаков препинания, предложения обрываются на полуслове), в настоящее вклиниваются воспоминания из прошлого – общая картинка начинает складываться лишь к концу главы. На мой взгляд, именно в писательском плане она самая интересная: читатель постепенно приходит к пониманию, к какой семье принадлежит этот мужчина и кто все эти люди, которые его окружают. И следующие части дополняют пробелы в мозаике.

Вторая часть написана от лица его…

Роман американской классики 1929 года. Классика это только по времени сегодняшнего дня, по стилю же - модерн в самом соку. Вдохновлённое революциями, мастабными войнами и глобальностью мира искусство начала двадцатого века ищет. И находит что-то эдакое, до сих пор будоражащее ценителей, порождающее споры и возбуждающее новое творчество. В первую очередь в эпоху модерна за всё отдувается форма. И это хорошо. Ведь литературная форма была не в меру догматична. Естественно, классическая форма универсальна и всем хороша, но это не может быть единственной одобряемой возможностью. Это сейчас мы такие свободные и не понимаем что же им всем так мешало писать стихи без рифмы или пьесы с открытым финалом. Это было не принято. Стихи не опубликуют, пьесу не поставят.

Роман Фолкнера - не издадут. А…

Друзья и знакомые часто говорят, что у меня нездоровая любовь к сложной, зубодробительной и занудной литературе. Может, они и правы, но о Фолкнера мои зубы ломаются уже не в первый раз.

Не знаю уж, в чем причина. Может, не мой автор, может, захожу в него не в том состоянии. А может, дело в переводе. Насколько я понимаю, перевод И. Гуровой («Звук и ярость») сильно отличается от перевода О. Сороки. Причем не в пользу последнего. Но сравнить мне не с чем, в доступе был только перевод Сороки.

В переводе ли дело, или в стиле самого автора, но мой мозг периодически отказывался воспринимать текст. Порой на ровном месте. Вроде бы ничего не предвещало, но в голове снова и снова возникает обезьяна с тарелками. Только на то, чтобы продраться через начало, мне потребовалось попытки три.

Потом вроде бы…

...Почему я читала эту книгу?

Она давно маячила на периферии сознания, в разных, знаете, списках «великие романы такого-то века» или «должен прочитать каждый»; когда-то давно у меня сливались «Гроздья гнева» и «Шум и ярость» в усреднённое американское нечто ; потом я узнала и полюбила Стейнбека, «Шум и ярость» отсоединился от «Гроздей гнева» и зачем-то слился с «Войной миров» Уэллса.

Я пишу это, чтобы показать, что образ «Шума и ярости» в моём сознании сформировался довольно причудливый, но я ни разу не пробовала хотя бы погуглить Фолкнера и его произведения, чтобы лучше подготовиться.

На самом деле, я выступила идеальным читателем: непредвзятым, ненапуганным, не ожидающим подвоха. И в достаточной степени натренированным, чтобы это выдержать. «Достаточная степень натренированности»…

Ну, эээ..

Что-то в этот раз Фолкнер меня не очень впечатлил. Вернее как: Лина в дороге из Алабамы и детство Кристмаса в приюте - очень даже, а вот вся эта мутная паутина в городишке и пляски вокруг религии, супружеской верности, чистоты крови и проч.

Я почитала, что восторженные критики видят тут гениальную форму: Кристмас - Иисус, Лина - дева Мария и дальше по тексту, но, честно говоря, не могу прийти в восторг от игр с формой ни в одном выдающемся тексте (привет, Джойс, словарь и все остальные)

Так что: стиль/формулировки - огонь, композиция - лоскутный роман - все как мы любим, но вот идеи и сюжет.. Не очень увлекли, так сказать. Немного попахивает достоевщиной, но с каким-то другим послевкусием