Однажды играли. Под созвездием Ориона. След ребячьих сандалий. Ржавчина от старых якорей. Непроливашка. Пять скачков до горизонта. Трое в "копейке", не считая зайца Митьки. (сборник)

Конечно, это совершенно не детская книга, совершенно зря тут стоит эта категория. Это настоящие, и очень хорошие, мемуары. Читать после прочтения всех остальных книг Крапивина

Очень хорошая и теплая книга воспоминаний известного писателя о событиях в своей жизни. Событиях, так или иначе связанных с великолепным писателем-классиком Константином Георгиевичем Паустовским, которого сам Владислав Крапивин считает своим Учителем в литературе, у которого почерпнул и манеру изложения отдельных произведений, и слог, и мощный ветер жизненной романтики, которая так украшает его произведения.

Владислав Петрович часто любит перечитывать произведения К.Паустовского, особенно его Письма, а также повести «Далекие годы» и «Черное море». Очень ценит знаменитый цикл повестей Паустовского «Повесть о жизни». В мемуарах есть целый ряд явно «паустовских» эпизодов, связанных и с Севастополем, и с Батуми, описанных ярко, пьяняще, дерзко. Особенно запомнилась глава о тете Шуре из…

Очень хорошая и теплая книга воспоминаний известного писателя о событиях в своей жизни. Событиях, так или иначе связанных с великолепным писателем-классиком Константином Георгиевичем Паустовским, которого сам Владислав Крапивин считает своим Учителем в литературе, у которого почерпнул и манеру изложения отдельных произведений, и слог, и мощный ветер жизненной романтики, которая так украшает его произведения. Владислав Петрович часто любит перечитывать произведения К.Паустовского, особенно его Письма, а также повести «Далекие годы» и «Черное море». Очень ценит знаменитый цикл повестей Паустовского «Повесть о жизни». В мемуарах есть целый ряд явно «паустовских» эпизодов, связанных и с Севастополем, и с Батуми, описанных ярко, пьяняще, дерзко. Особенно запомнилась глава о тете Шуре из…

Разве могла я в детстве даже подумать, что когда-нибудь буду читать воспоминания Крапивина о детстве, ведь он сам сплошное мое детское воспоминание. Прочитать два тома мемуаров сразу ("Золотое колечко на границе тьмы" из той же серии) - немного многовато, конечно, да и повторяется порой. При этом частенько вспоминает про "добрую кружку эля" (и не только эля..., но это я так - образно), что совсем не стыкуется с моими детскими воспоминаниями. Но в целом, укрепилось чувство реальности существования человека, книги которого Так потрясли в детстве, что перечитываю их до сих пор.