Александрийский квартет. Жюстин. Бальтазар (сборник)

Эта книга - какой-то невероятный экспириенс, но не для меня. Я провалилась в неё и тут же выскочила наружу. Здесь нет сюжета (формально есть, но он вообще не главное), центральное - ощущения, впечатления, образ. Жаркий южный город, любовь, страсть, восток, эмоции. Похоже на поток сознания, но не в реальном времени, а ретроспективно.

"Пульсирует стрекот цикад в кронах могучих платанов, летнее Средиземное море лежит предо мной и чарует магически синим." Ну вот что ещё добавить? Это завораживающая историю любви четверых, розово-персикового оттенка, в газовых облаках. Как такового, сюжета практически нет - главный герой просто постепенно рассказывает, как познакомился со всеми, совершено не скупясь на описания полутонов быта и окружающего мира. Цвета Греции, если вы хоть раз видели их в своей жизни, так и встают перед глазами. Может быть, язык Даррела покажется вам закрученным и надуманным, но он безупречен. И наградит сполна, если ему отдаться. Пока цельной картины я не вижу, поэтому тороплюсь читать дальше.

Продолжение прекрасной историй о Жюстин, Клеа, Нессиме и я бы наверно ещё долго перечисляла всех, кто уже так глубоко засел мне в сердце. Даррел не изменяет себе - каждый шаг расписан филигранно и суть "Бальтазара" даже не в том, что мы получаем продолжение истории. Вовсе нет, мы видим ту, о которой уже знаем с новыми деталями и подробностями. Честно признаться, вторая книга мрачнее и глубже первой, выплевывает и выталкивает обратно через каждые 2-3 предложения. С "Жюстин" у меня было чувство, что текст засасывает в себя каждой строчкой. "Бальтазар" с ног до головы обливает нечистотами, тошнотой и каким-то тленом, осознанием, что прервать чужую жизнь, как плюнуть с башни. К Жюстин я проникласть печалью и жалостью, к Нессиму отвращением, к Клеа трепетом.

С нетерпением жду момента идти…

Обычно в начале рецензии я пишу пару строк о сюжете. Но тут сюжет как таковой отсутствует. Все хотят быть с нимфоманкой Жюстин - любовные треугольники превращаются в многоугольники. Книга не романтична и не эротична. Поток сознания кружит нас вокруг действующих лиц, размышления вяло текут, изредка перемежаясь хоть какими-то событиями. Герои не раскрываются, они все однотипные, тусклые, без изюминки. Взаимоотношения между ними не держат в напряжении, не вызывают интереса, нет интриги. Язык тоже не понравился - в этом повествовании он выглядит вымученно, нарочито и карикатурно. Атмосфера книги душная, тягучая, неприятная. Я не получила удовольствия от книги: герои отклика во мне не вызвали, размышления автора не впечатлили, сюжет вялый. Понравилась развязка - с претензией на драму, но…

Пишу после прочтения четвертой книги. Циклы я оцениваю гораздо жесче, чем самостоятельные произведения, потому что времени и сил на них тратится больше. Если бы все это было заключено в одну книгу, с вычищением всей откровенно ненужной воды, то может и впечатления были другие. А пока имеем:

Тупенькие экзальтированные женщины, тупенькие мелкие никчемные мужчики. Единственное что здесь красиво это описание Александрии и Египта первой половины 20го века, его природы, жителей, порядков.И третья книга мне почти понравилась, и я уже ожидала что хоть половина этого цикла будет вменяемой, но нет, 4ая часть опять чепуха от главного героя Дарли. И вот это все вообще мимо меня.

Весь сюжет для меня похож на дурацкую любительскую постановку, оперетку с нелепыми сюжетными ходами лишь для того чтоб они…

Почти бессюжетный роман «вглубь», полный рефлексии и попыток остановить время в каждом моменте, сделав его тягучим и ароматным, как глоток дорогого и крепкого алкоголя. Я так и читала эту книгу — днём других авторов, а ближе к ночи, погружалась в мёд Александрийского квартала. В каждом абзаце — афоризм или парадоксальное высказывание, полное тонкой и горькой иронии. О чем эта книга? Очень узкий круг европейцев в египетской Александрии, настолько узкий, что стал почти семейным. Герои книги "перекрестным опылением" уже все "породнились" между собой. Мысли и воспоминания Дарли, от лица которого ведется повествование, полностью заняты женой банкира Нессима - Жюстин. Давнее трагическое событие в её жизни стало центральной болевой точкой её души, и буквально мешает ей жить дальше. И Жюстин…

Странные ощущения у меня от этой части тетралогии. Первая ее половина меня раздражала. Жутко бесили постоянные сноски, приходилось отвлекаться, открывать примечания, возвращаться к тексту и через 2 слова — опять в заметки. Утомляет, знаете ли…

Вообще трудно было заставить себя открыть книгу, но если это сопротивление мужественно преодолевалось, то сразу втягивалась в чтение и появлялось «охотничье» желание продолжать читать и узнать дальнейший ход событий.

Порой казалось, что все проблемы, описываемые в книге — проблемы людей, которым скучно и просто нечем заняться, настолько они в некотором смысле незначительны… И проблескивали мысли бросить эту историю и читать что-то более глубокое.

А потом была золотая середина. По-настоящему золотая, потому что после нее я проскочила книгу легко и…

Давно хотела познакомиться с «Александрийским квартетом» (как тут не захотеть, когда Людмила Личи на своем YouTube-канале с таким воодушевлением рассказывала о нем?). И вот в KillWish выпадает сразу две книги из цикла! «Это, определенно, какой-то знак судьбы», - подумала я и приступила к чтению. И что-то как-то пока что идет все немного трудно…

Про первую книгу цикла говорят, что она самая сложно написанная и запутанная. Пожалуй, соглашусь… Язык трудный. Хотя… Дело даже скорее не в самом языке, а в идеях: когда автор направляет свою мысль в философское русло — читать невозможно, ощущение — будто находишься в трясине болотной. Но и бросить чтение не хочется, есть желание продраться сквозь эту вязкость, чтобы увидеть светлый лучик чисто сюжетной линии. Такие моменты, где есть конкретное…

После Киплинги и Грина еще один английский дипломат-разведчик-писатель в моем списке. Лоренс Даррелл, брат знаменитого анималиста, прославился как мастер остросюжетных детективов. «Александрийский квартет» считается вершиной его мастерства.

Это роман-тетралогия, посвященная Александрии 1920 – 1930-х гг. При чтении этих четырех полноценных романов у меня в голове постоянно всплывала фраза Оруэлла о том, что писатели прежних времен могли писать о людях любого социального положения, но современный автор может написать хороший роман только о писателе романов. В этой книге целых два писателя романов, так что автор отвел душу.

Один из этих писателей высказывает свой замысел: написать книгу, которая реализовала бы современные ему новейшие представления о пространстве-времени. По его убеждению,…