Bend sinister. Романы (сборник)

...не будь чересчур доверчив, узнавая о прошлом из уст настоящего. Остерегайся и честнейшего из посредников. Помни, все, рассказанное тебе, в действительности трояко: скроено рассказчиком, перекроено слушателем и скрыто от обоих мертвым героем рассказа.

И, самое главное - ну почему я нигде не могу найти книг Севастьяна Найта?

Унылая жизнь эмигранта оборачивается потрясающей вакханалией, полной чудесатостей. Интересно, легко, с юморком, с усмешкой от пережитых и выплаканных слез.

Роман напоминает "Соглядатая", но блее неоднозначен. Видимо, пытаясь понять кого-то, мы сами превращаемся в него - перенимаем его взгляды, вкладываем свою душу Унылый вязкий текст. Типичный Набоков.

Конечно, Набоков - наше всё. Это самый искусный автор в русской литературе, которого власти по скудоумию упустили в литературу американскую. Никто другой так не умеет в словесность. Никто так не умеет играть с читателем в игры на распознавание образов и культурных кодов. Никто другой не смог бы точнее описать билингвальный быт эмигранта.

Мне сложно понять, почему «Пнин» считается юмористическим романом, почему его называют «добрым и тёплым». Тимофей Пнин — отщепенец, какой-то всё время лишний; и в университете, и даже на вечеринке у себя дома. И кажется, что все эти персонажи, которые относятся благосклонно или с участием к нему относятся, как только выйдут за дверь его дома или пространство диалога, сразу выдыхают, потому что коммуникация с Пнином заканчивается. Я бы не назвала его добряком, но и неприятным человеком тоже.

Послесловие переводчика во многом проливает свет и на характер персонажа, и на сложное устройство самого романа, на повторяющиеся образы (белки — Белочкина; описание восточного города и акварель с минаретами), поэтому не игнорируйте его.  После послесловия захотелось перечитать роман ещё раз, чтобы…

Сводные братья — неназванный и лишь обозначенный одной буквой В. — аккуратный и пытающийся остаться незамеченным рассказчик и знаменитый, погибший от неизвестной науке болезни сердца, писатель Себастьян Найт.

"Истинная жизнь Севастьяна Найта" не просто рассказ – это сложнейший головолом, где сюжет и символы сливаются в удивительный танец. Набоковская эстетика пронизывает каждую страницу, словно невидимая рука мастера окутывает текст таинственной аурой. Рассказчик, скрывающийся под маской буквы "В.", выстраивает мост между реальностью и миром своего сводного брата – Севастьяна Найта. Смерть писателя открывает дверь в лабиринт его произведений, где тайны растворяются в решетке аллегорий. Личные записи становятся ключами, отпирающими двери в мир прошлого, но именно в романах Найта раскрывается путь к истине. Поиски ответов становятся путешествием внутрь текстов, где границы между реальностью и вымыслом начинают размываться. Словно игра в зеркала, Набоков размещает паззлы на каждой странице,…

Лучшая книга английского периода ВВ, на мой конечно, субъективный взгляд. Очень человечная и душевная работа, в которой сквозь каскады филигранно ювелирных и стерильных литературных приемов, которые гениально воплотил в жизнь Набоков, просматривается душа и человеческое тепло, которые в первом Сиринском периоде творчества ярко блистали и были не менее изыскано огранены. Отличные примечания и сопроводительный материал, чего до поры до времени очень не хватало в этой серии.

Мое издание книги от "Корпуса" начинается с предисловия переводчика, заканчивается его эссе и послесловием, а сам текст испещрён его примечаниями. Господина Барабтарло в этой книге настолько много, что и рецензию свою посвящаю ему.

В предисловии, писавшемся в далекой Колумбии, переводчик сразу нас предупреждает, что не может не коснуться темы русского языка.

"... нужно переводить русского писателя непревзойденной силы на язык, который находится в самом жалком состоянии"

сетует господин переводчик, а потом еще немного воюет с профанами, которые верят в такую глупость, что язык развивается. Возможно, из Колумбии действительно виднее, тем более, что в помощниках у него была Вера Набокова "у которой было безупречное чувство языка", сразу представляю, где-то у них там еще сохранился…

я покинул родину тчк позади осталась красно-белая река революции тчк впереди земля кочевников и неизвестность тчк со мной мой каламбур зпт английский и французский зпт желание новой жизни тчк я взял с собой чемодан стилистических иллюзий и фокусов зпт вытряхну его в своем новом произведении тчк когданибудь к нему напишут большое эссе зпт в нем опишут фантастическую истину этого произведения тчк я надеюсь что телеграмма дойдет раньше и вызовет улыбку тчк читайте так как будто вы просто читаете зпт не будьте профессором или лингвистом зпт не будьте литератором тчк будьте просто читателем тчк