Люди, годы, жизнь

Читаю "Люди, годы, жизнь" Эренбурга. Автор рассказывает, как в 1921 году его выпустили во Францию, дали заграничный паспорт ему и жене, дело было весной. "Весна в Москве необычайна, - пишет он. - ...ничего подобного не знают жители благословенного юга; это не смена времен года, а исключительное событие в жизни любого человека..." и дальше: "...мне было трудно уехать: я понимал, что настоящая жизнь - здесь, в Москве..." Невольно я вспомнила, как шла в конце прошлого века весной по нашей улице, - дело было в начале апреля, лужи разлились. Я балансировала на каблуках по краю дороги, и тут остановился черный "Мерседес". "Я ваш сосед, - сказал…

Прочитав в книге Эренбурга историю поисков нужного дома: "Элюар нас позвал к себе. Мы добрый час разыскивали дом, где он жил. Он записал адрес в мою книжицу, а такого номера не оказалось. Мы ходили взад и вперед но длинной улице де ля Шапелль. Если мы нашли наконец дом, мрачный, темный, то только потому, что один из прохожих, которых мы спрашивали, догадался: "Наверно, у вас старый адрес - часть улицы переименовали, поищите на улице Макс-Дормуа" - я вспомнила нечто похожее. В 1993 году моя подруга съехалась со своим будущим мужем, и в конце декабря пригласила меня с моим другом на Новый год. Я записала адрес, и тридцать первого декабря…