Девочка-находка

Очевидная (и скучная) причина срыва может быть в том, что ссора с Мэрион утром в день рождения стала последней каплей. Они не смогли прийти к взаимопониманию даже по такому простому вопросу, чего девочка хочет в подарок на день рождения. Для Эйприл это стало подтверждением, что приёмная мать её не любит и не понимает. В любой другой день они помирились бы после ссоры, но не в этот. В этот день подросток решил, что эти отношения слишком трудные, что они обе слишком стараются, и её всё достало, и она сама понимает, что причиняет Мэрион боль своим поведением, — так что самое просто решение — это вернуться к женщине, которая её родила, и больше никогда не страдать. Все счастливы. Конец.
Чуть более глубокая причина настороженного отношений Эйприл ко всем ненастоящим мамам на свете, думаю, была в том, что ей попадались все самые кошмарные приёмные мамы на свете, каких только можно придумать: равнодушные, психически больные, слишком занятые, чтобы увидеть что-то дальше своего носа и своей гордости. Эйприл создала в голове образ идеальной настоящей мамы, и это было заблуждение из разряда «настоящее-значит-идеальное». Эту маму она никогда не ненавидела, Если причина в этом, то было совершенно логично, что в один прекрасный день вечно мечтающая девочка отправится на поиски мечты. (Я не могу включить Мэрион в этот унизительный парад, потому что она, во-первых, была чудесной матерью, пусть даже приёмной, и очень любила девочку, а во-вторых, даже сама Эйприл это понимала, но жизнь не научила её доверять взрослым и девочке было сложно открыться навстречу этой любви).
Самая правдоподобная, на мой взгляд, причина заключается в том, что благодаря последней приёмной матери, которая ей доверяла и хотела помочь, главная героиня наконец-то увидела своё «сиротское» досье. Вот это поворот, да? В книге нет чёткой хронологии, но можно догадаться, что Эйприл живёт с Мэрион недолго, год или полтора, и где-то в начале этих отношений женщина настояла на том, чтобы служба опеки показала девочке задокументированную правду её жизни. Эта правда зрела в ней, зрела и должна взорваться в один из дней, фактически — в любой, когда девочке изменила бы выдержка. Она о многом знала и раньше, что-то помнила, что-то подслушала из разговоров взрослых, что-то додумала сама. Но досье дало ей адреса дома Пэт, кладбища Дженет, приюта «Солнечный берег» и той самой пиццерии. Вот такие вот у неё были материалистичные «призраки». И, кажется, именно досье окончательно сделало её одержимой ими. Но, разумеется, в книге прямо ничего не сказано, и это всё — лишь мои домыслы.

Кроме того меня поразило, насколько правдоподобный сценарий Эйприл придумала для истории своего рождения: её мама была робкой и, возможно, немного пухлой, а потом на вечеринке к ней подошёл парень и соблазнил, а после она много месяцев переживала из-за возможной беременности, но боялась даже думать, что это правда, но в один ужасный день судьба привела её к роковому мусорному баку с новорождённой малышкой на руках.
Меня поразило, что 14-летний тинейджер может столь здраво судить об отношениях парней и девушек, о сексе, о переживаниях школьницы насчёт возможной беременности и о самой ситуации, когда этой школьнице пришлось, в конце концов, рожать на задворках пиццерии. Мы так и не встретим «настоящую маму» и никогда не узнаем, что случилось на самом деле, но сам факт того, что Эйприл смогла придумать столь «взрослый» и реалистичный сценарий, меня поражает. Автор, это не слишком? То ты говоришь, что Эйприл жила в мире фантазий, то вдруг показываешь, насколько хорошо она знала реальный мир. Чтобы придумать такой «сценарий», ей надо было перелопатить десятки газет с похожими случаями, целенаправленно собирать истории о брошенных детях, хорошо разбираться в психологии «участников» нежелательной беременности и т.д. От такого ребёнка, как Эйприл, я скорее ждала фантазий о супергероях, если честно. Писательница сделала себя слишком очевидной в тексте, но — с другой стороны — в 14 лет меня бы эта такая героиня поразила иначе, и я бы наверняка не думала ни о чём таком, а лишь восхищалась бы умудрённостью героини.
Интересно, что Эйприл и сама понимает, что возможны и другие сценарии, но именно этот — безобиден и допускает сочувствие к реальной матери, избавляет от ненависти и позволяет чувствовать собственное превосходство над бросившей её женщиной, что само по себе ведёт к прощению (хотя и нездоровому с психологической точки зрения).

И ещё эта сомнительная история с Перл. Злодейка Перл мучила нашу девочку, всячески издевалась и однажды «доигралась» до того, что Эйприл со всей ярости толкнула обидчицу. На беду, она толкнула её на вершине лестницы, Перл упала и, кажется, покалечилась. Эта история подана так, чтобы мы могли понять и не винить Эйприл по-настоящему, даже сочувствовать ей, особенно из-за того, что сама она верит в свою вину. Однако что насчёт Перл? Почему Эйприл, отправляясь на поиски прошлого, ни на секунду не задумывается, как же потом жила Перл, и даже мысли не допускает о том, чтобы встретиться? Точнее, почему это не интересует никого, даже автора? Значит ли это, что эпизод с Перл был нужен, только чтобы устроить главной героине кошмарное детство и сделать в глазах читателей ещё более жалкой? Автор, не слишком ли? Впрочем, разумеется, подросткам в подобных книгах не нужен тонкий психологизм. Но я начинаю думать, что единственной настоящей злодейкой в этой книге была сама Жаклин Уилсон.

И ещё мне не понравились картонные персонажи. Боже, то есть опять же, герои подростковых книг и не должны быть выписаны с тонким психологическим пониманием, это как раз таки лишнее и обременительное, чего следует избегать, и Уилсон как раз удаётся в характерах героев балансировать на грани между простыми и реалистичными. Просто в книге не было никого, кроме одной второстепенной героини, кто бы по-настоящему вызвал симпатию, понимание и желание узнать больше про этого человека. Даже главная героиня не вызывала таких чувств. А вот Таня, которую Эйприл встретила, когда пришла посмотреть на дом Пэт, в котором провела первый год своей жизни, — Таня запала мне в душу. Она говорила, что думала, и делала, что хотела. Возможно, автор задумывала её как хорошего друга для Эйприл, на фоне которого героиня почувствовала бы себя лучше (у Тани так и не появилось приёмной семьи, она ворует, её внешний облик далёк от слово «прилично», как Луна от Земли, — это значит, что о ней никто не заботится и что её можно только пожалеть). Но она казалась при этом более свободной и счастливой, чем гг-иня.

И ещё меня не порадовала смазанная кульминация. На первый взгляд кажется, что кульминацией стал момент, когда надежды Эйприл встретить маму достигли пика — но телефон на мусорном баке с просьбой позвонить оставила вовсе не она, и жестокая реальность отобрала у девочки последнюю надежду. Если бы это была единственная и неповторимая кульминация, то девочка доложна была бы расклеиться и пережить момент полного отчаяния, после которого можно было бы проститься с прошлым и жить дальше. Но она, вопреки ожиданиям, была даже счастлива, вы представляете? Значит, настоящая кульминация и настоящая перемена свершилась где-то ещё — но где, остаётся только гадать, потому что ярких маркёров в виде накала чувств или резкого сюжетного поворота писательница нам не оставила. Лично я думаю, что скрытой кульминацией стала встреча с Джиной — её подругой из детского дома, которая хотя и заботилась о ней, но заставляла воровать. Новая Джина совершенно исправилась и теперь могла поделиться с Эйприл своим тёмным прошлом: Джина отказалась от дочери и отдала её на удочерение. Можете представить себе неописуемый ужас девочки-сироты, которая всё это время мечтала найти настоящую мать? Но Джина была убедительна в своей уверенности, что без неё дочке будет лучше. А Эйприл слишком понравилась новая старая подруга, чтобы пытаться настаивать на том, в чём она даже не уверена. Впрочем, я тоже не уверена, что это была кульминация...