Последний день приговоренного к смерти

В повести зафиксированы мысли человека, осуждённого на смерть. Тексту предпосланы пространное предисловие и небольшая драматическая сценка. В предисловии Гюго опровергает мнение о недопустимости изображения низменных сторон действительности и выступает за отмену смертной казни. Драматическая сценка «Комедия по поводу трагедии» представляет собой сатирическое изображение светского разговора о вкусе и безвкусице в искусстве.

Мой любимый автор, какое произведение не читаю, все очень нравятся! Даже захотелось перечитать "Человек, который смеется" – очень уж люблю эту книгу. Как ни странно, но я люблю много описаний в литературе, конечно же, если они хорошо написаны, как у Гюго, Стейнбека, Теккерея и пр. Мысли, подача, стиль – все гармонично. Романтизм прекраснейшее направление, с никогда не…

Рецензия эта для [меня скорее всего, для] отслеживания прогресса моего восприятия. [пока что так вижу свою рецензии]

Какой живой человек, любящий жизнь, чувствующий её детально. Вопрос - начало мышления, а он умеет их задавать, потрясающе. Т.е. я подмечал то, как точно он называет словом свои переживания, чувства, эмоции, трезво так..

Как видно я касаюсь чувственной формы жизни не говоря о сознательной, т.е. не пишу рационально о причинно-следственных связях что и есть наша жизнь.

Небольшая повесть на 90+ страниц от величайшего французского классика, одного из главных представителей романтизма, а также общественного (и политического) деятеля, для которого затронутая тема отнюдь не простой звук, но предмет философских и человеческих размышлений, отзывающийся в нем почти надрывно. Виктор Гюго, сторонник человеческих свобод и противник смертной казни, создает в 1829 году мистифицированный дневник, где во всех эмоциональных подробностях описываются загнанные в угол, затравленные псами правосудия мысли осужденного человека - осужденного и приговоренного к смерти.

Гюго намеренно не разглашает читателю, в чем виновен заключенный и виновен ли он вообще (ведь жертв судебного произвола во все времена хватало с лихвой), но это и неважно - французский мыслитель рассуждает не о…

Прочитал, чтобы сравнить с "Сашей, привет!" Дмитрия Данилова (в одном из интервью он сказал, что на идею его натолкнула именно повесть Гюго). Ну, прочитал. Не скажу, что был сильно впечатлён. После самокопания героев Достоевского, после лагерной прозы, после отражённых и осмысленных в литературе мировых войн (и не только) эта повесть выглядит несколько, скажем так, беззубо и вегетариански. Для понимания литературного процесса, наверное, это важное произведение, но сильного впечатления не произвело.

Отверженный! Ты, скипетром закона, Помеченный на правом растерзанье! Где ангелы под масками грифона Алкают кровью вверить назиданье! Приговоренный! Лезвием безликим Источен разум до безумия молчанья… Лишь взгляд кровавый утаит улики, Как человек принял Христа страданье. Blanche_Noir

Неровной поступью, тяжело влача бархатное бремя королевской мантии с горностаевой оторочкой, сжимая в руках рваный флаг Революции, низко сгибая стан под грозовыми вихрями эпох, безумная Франция с ликом мудрой Марианны, медленно восходила по устланному ковру золотых лилий к пьедесталу высшего уровня устройства цивилизации. Нечего греха таить, пренебрегая очевидным: исторический завиток мироздания позволил ей достичь желаемого воплощения притязаний. Но историческая память,…

Я люблю Гюго за его плотность повествования. Читаешь и не видишь лишнего, не видишь сквозных моментов. Благодаря этому, восприятие текста получается более глубоким, а эмоции сильнее. Смертная казнь. Как легко было лишить человека жизни. Многие-то были неповинны. Но даже если это доказывалось, то вернуть ни чего было нельзя. Смертная казнь, с помощью палача, гильетины или повешения, своеобразное шоу. О человеке будут плакать только единицы, остальные пришли поглазеть от скуки, любопытства. Как только голова катилась в сторону, интерес пропадал. В своём повествовании Гюго привёл несколько примеров того, как, казалась бы сиюминутная смерть превращалась в пытку. Пять раз палач ударял и все время промахивался нанося смертнику невыносимые боли. Описывать смерть этого человека я буду, там…

Смерти безразлично, какого мы пола, каковы наш возраст и социальное положение в обществе. Причинит ли наш уход невыносимую боль родным и близким, или последнее пристанище наше порастёт непроходимой травой.

Смерть - великий уравнитель. Ей подвластно сбросить с нас липовые маски, обнажив первобытные страхи. Она заставляет все органы и части тела трепещать перед ней. Она вдохновляет героев на подвиги, поэтов - на создание шедевров.

О смерти не задумываешься, пока этот роковой момент настолько далёк, что представляется чем-то несбыточным - тем, что непременно случится с другими, а никак не с нами.

В силу, отчасти, мазахистского склада своего естества, человек, всеми возможными способами, стремится проникнуть в запредельную тайну, скрывающую под своим покровом дату их кончины. Либо предпринимают…

Что-то я совсем не прониклась этой повестью. Да, Гюго был противником смертной казни, и хотел показать как мучается перед ней приговорённый. Знать свой смертный час и ждать его приближение, это конечно не приятно, я бы даже сказала сверх неприятно. Уж лучше внезапно и сразу. Но... Гюго намеренно не сказал за что был осуждён приговорённый, чтобы показать, что Фемида не всегда бывает справедлива. И приговор может быть вынесен слишком суровым. Но как быть с такими, кто лишил жизни другого человека? Кто лишил мать ребёнка, А ребёнка оставил сиротой? Кто надругался над слабым и беззащитным? Как быть с тем, кто в своей жестокости не видел меры? Нет, этим вопросам нет однозначного ответа, так же, как и нет правильного мнения по поводу смертной казни. А по поводу мук осужденного можно сказать…

В. Гюго не мог не написать эту книгу. О попытался "под оболочкой судьи отыскать человека", попытался достучаться до тех , кто "вершит правосудие", приговаривает к казни осужденного. Революции не разрушают эшафоты, они их сооружают. Не разжигайте в народе жажду крови, она ведёт к войнам и революциям. ЭТУ МЫСЛЬ последовательно проводит В. Гюго в своём произведении, убеждая и доказывая на многочисленных примерах. Он говорит, что порядок не исчезнет вместе с палачом. Остаётся БОГ, зло будут лечить милосердием; он верит в это. Мудрая книга, на все времена.