Апология математика

An inspirational essay, with some appealing depth of thought. Although inaccurate in detail, carries the message - it's supposed - fairly enough.

Particularily, inaccurate in the discussion of 'harmlessness' and 'usefulness' (even in terms of 'real' mathematics). Given that the main point (as I see it, 'Against the Fall of Night') doesn't suffer much from them and a certain amount of existentialism available to apply (if needs be) - it's rather a very unpleasant misfit, than nullifying statement. Another crucial omission (or I'm naive) is the absence of the 'choice of pure desire and passion' (as opposed to existentialism and permanence idea of the author himself).

Summarizing, a reader may find either reassurance or appreciation, discovering the excitement of the 'true' nature of 'real'…

Крутая книга! Предисловие показывает Харди со стороны других, как яркого, резкого, но при этом словно ограниченного (в чувствовании и в удовольствиях от жизни) человека. А сама апология мотивирует делать дело. И слог крутой и смысл тоже близок - четко про выбор профессии; про амбиции и про то, что это нужно и классно; про то, что решение прикладных задач часто уныло; про то, что математика это деятельность и когда творческих сил на нее нет - надо кончать. В конце книги - краткая автобиография Харди и она тоже радует отсутствием романтизации, все по делу. Например, он признает что Архимед остался в памяти людей не человеком (с характером, привычками, внешностью и т.д.), а именем. И что самого Харди такая роль устраивает.

Это последняя из двух апологий, которые мне попались рядом с книгой Платона о Сократе. Спасибо Платону, если бы не он, я на неё никогда не набрёл бы.

Г.Х.Харди -- один из величайших математиков XX века и один из "чистейших" со времён Пифагора. Этой книгой он подводит итог жизни. Книга распадается на две части: первая примерно четверть -- это обширнейшее предисловие Ч.П.Сноу; остальное -- собственно книга Харди. Обе части интересны по-своему. Сноу рассказывает об атмосфере Кембриджа и о крикете. Харди -- о людях и математике. В частности, как истинный англичанин Харди пишет, что самым большим достижением в его жизни была возможность работать с Литлвудом и Рамануджаном.

В этот раз я не боюсь спойлеров, т.к. не думаю, что на Лайвлибе найдётся много людей, которые станут читать Харди. И это…

То, что большинством людей подразумевается под словом "математика" – это то, что профессор Харди вполне справедливо называет тривиальной математикой, или школьной математикой. А то, что он называет "настоящей" математикой – это отдельная история, и об этой настоящей математике большинство людей не знает совершенно ничего, включая и ее существование. А она, тем временем, представляет из себя нечто бескрайнее, на стыке науки и искусства, это та область, в которой человеческий гений может расширять горизонты без всяких ограничений, вне зависимости от того, насколько эти открытия будут соответствовать "реальному" миру. В целом, книга очень меланхолична и содержит интересные философские идеи о месте чистой настоящей математики в жизни человека и человечества.

Очень интересная книга о жизни математика. Большое количество людей, говоря о математике, в действительности слабо представляют, что это такое. Чаще всего обычные люди (нематематики) имеют в виду "тривиальную" математику, если угодно, бытовую. Это та математика, о которой говорят в школе и которая, грубо говоря, позволяет проверить правильность чека в магазине. Что же есть тогда настоящая математика? Именно в прямом значении этого слова. Книга предоставляет ответ.

Я люблю узнавать о жизни математиков. Безусловно, это очень интересные люди с умными головами и изрядной долей эксцентричности в поведении. Поэтому я снова получила большое удовлетворение, познакомившись частично с жизнью Годфри Харди. В целом о математике (науке) речи особо в книге не идет: вместо этого первая часть…

Непосредственно апология математики сводится к более-менее ловкому обсуждению риторических вопросов (зондируется серьезность, важность, глубина "чистой" математики; ни один из критериев, естественно, не может быть формально определен). Помимо пары-тройки приведенных примеров математических красот (их, кстати, хотелось бы побольше), интерес представляет присутствующая в тексте в виде неявной функции апология английского академического чудачества. Я не знаю, насколько близки были к идеальному образу Касталии немецкие университетские оазисы, но эдвардианский Оксбридж видится чудесной моделью подобного элизиума знаний.

эксцентричный английский джентльмен, прекрасная в своей лаконичности книга

решительное обсуждение вопроса о полезности математики - конечно её нет!

"Абсолютная истина состоит в том, что большинство людей ничего не может делать хорошо. Коль скоро это так, то не имеет особого значения, какую карьеру они выбирают, и говорить об этом больше нечего"

"Я никогда не делал ничего «полезного». Ни одно моё открытие не способствовало ни прямо, ни косвенно увеличению или уменьшению добра или зла и не оказало ни малейшего влияния на благоустроенность мира. "