Эдем, Эдем, Эдем

ISBN: 5-98144-033-3

Год издания: 2004

Язык: Русский

Тираж 3000 экз. Формат 70x100/32. Твердый переплет. 280 стр.

Перевод и примечания: Маруся Климова
Корректор: Ольга Кобрина
Дизайн серии: Владимир Казак
Верстка: Елена Антонова
Руководство изданием: Дмитрий Боченков

В оформлении обложки использована фотография Факира Мусафара из цикла «Дух + Плоть»

Издание осуществлено в рамках программы «Пушкин» при поддержке Министерства иностранных дел Франции и Посольства Франции в России.

Возрастные ограничения: 18+

Жанры:  Зарубежная литература

Теги:  Постмодернизм, Франция, Kolonna publications, Французская литература, Кончай по-французски, Блюй по-французски, A_France, Художественная на досуг, Кот в мешке, Долгая прогулкаВсе теги

«Эта книга пахнет спермой и убийством. Эта книга — кошмарный оргазм. Это идеальная книга для современной Европы». Стивен Барбер

«Гийота написал книгу на ошеломляюще новом языке. Я никогда не читал ничего подобного. Никто еще не говорил так, как он говорит в этом романе». Мишель Фуко

«Вообразите, как воет раненый волк, а потом представьте, что звук этого воя проделывает жуткие раны в теле человека, который его слышит. Таков опыт чтения романа “Эдем, Эдем, Эдем”». Bookmunch

«Ни на что подобное не отваживался ни один писатель со времен де Сада». Филипп Соллерс

В романе «Эдем, Эдем, Эдем» к метафоре «мир-бордель» добавляется аллегория «мир-война», и многие пассажи вызывают не просто отвращение, но и вполне осязаемый ужас. Образы детей вносят дополнительную эмоциональную нагрузку: уже в открывающей роман строке солдаты топчут младенцев. В то же время, и это характерно для произведений Гийота, автор создает хаотичный конгломерат противоречивых эмоций, в котором кошмар, распространяемый «пиром во время чумы», смешивается с животным желанием поучаствовать в этом «пире».
Война для Гийота — это, прежде всего, вопрос плоти — нечто телесное par exellence. Как на картине Сальвадора Дали «Мягкая конструкция с варёными бобами» здесь в безумных и непредсказуемых пропорциях переплелось все, что имеет отношение к телу: кровь, раны, вывихнутые суставы, сексуальность, голод, пресыщение, дефекация. И в этой связи наиболее близкими идейно Гийота авторами все же кажутся не современники, для которых характерно сплетение тем войны и сексуальности в одно целое (Берроуз, Баллард, Ходоровски), а классики: Лотреамон и, прежде всего, Маркиз де Сад (хотя, разумеется, это сравнение возможно исключительно с учетом пропасти между эпохами и фундаментальной разницы в стиле). «Невиновных нет. Виновны все, и в одинаковой степени», — таков негласный приговор Гийота современной цивилизации.

Это одно из самых бескомпромиссных произведений европейской прозы прошлого века; иными словами — этот роман нечитабелен. Эстетически он столь же возмутителен и радикален, как и этически; именно поэтому он привлек столько внимания. Вот что писал о нем Ролан Барт: «“Эдем, Эдем, Эдем” представляет собой (или должен бы представлять) нечто вроде толчка, исторического шока. Все предшествующие ему действия еще кажутся разрозненными, однако совпадения, которые мы постепенно начинаем понимать — от Сада до Жене, от Малларме до Арто — наконец-то собираются воедино, перемещаются, очищаются от обстоятельств эпохи…»

Три предисловия к роману «Эдем, Эдем, Эдем»