Некто Финкельмайер

В одной из рецензий указано, что прочитав, забыть эту книгу уже невозможно) я прочитала её в юности, точно не помню, но в период от 16 до 20 (сейчас мне 49). И почему-то помню имя главного героя, цвет обложки книги, книга мне показалась очень толстой (впрочем, это не недостаток). Я люблю перечитывать книги, но эта куда-то подевалась с моих глаз. Практически не помню сюжет, но послевкусие как от какого-то большого исторического романа. Как моя мама говорит - тягомотина. А если вдруг вы здесь прочитаете мои немногочисленные "рецензии" на книги, то тягомотина - один из моих любимых жанров)).

История человека, который был хорошим поэтом, но пострадал за то, что не мог стать хорошим гражданином. Начинается роман в самолёте летящим над заснеженным морем тайги, где на соседних креслах оказываются двое: поэт и любитель поэзии. И дальше в рассказе о буднях советской интеллигенции начала хрущевского периода разворачивается история поэта еврея и его окружения. Книга для меня разделилась на две половины: о творчестве и о жизни. Вопрос творчества рассмотрен с разных сторон, и как акт творения, и как способ поделиться с миром, и рассуждения о природе творчества, его задачах, и о том как жилось и творилось в ту ушедшую эпоху. На какие компромиссы предлагалось идти творцу, или выбирать не идти на компромиссы. И к чему приводит выбор того или иного пути. Все это через судьбы и истории…

«Бабушка для внука перепечатывает на машинке «Войну и мир» - внук ничего, кроме самиздата, не читает» Несвежий анекдот

Пока под крылом самолета разминает связки тайга в надежде перешуметь враждебные вихри — в самом самолёте, в небе то есть, начинается роман: встречаются, значит, два одиночества, командированные в вечно мёрзлый Заалайск, и одно другому говорит: «А журнальчик «Дружба» не одолжите ли почитать, бо стишки меня в нём растрогали про оленей утром ранним?» А другое взаимно растрогалось, поражённое столь редким поэтическим чутьём и волею фатума в пересечении судеб, ведь оно само эти стишки и написало, хоть формально и перевело с неведомого языка малых инородцев — и давай первому руки целовать, потому как призвание без признания тоскует смертно, и кто-то же должен сказать поэту: «Ты…

Мир романа Феликса Розинера большинству из нас ныне трудно представить, точнее, я надеюсь на это. Подумаешь, тебя зовут Аарон Финкельмейер, в тебе два метра дурости, нос с горбинкой, багаж сомнительных шуточек, а живешь ты с мамкой Голдой на Черкизоне. В хрущевской России быть евреем - не шутка. Еврей, какой бы многовековой ни была его семья в России, не русский. Это всегда был билет в трудные времена. Ты тонгор? Таки нет, увы. А значит, в лучшие университеты страны тебе ход закрыт, не вышел этническим происхождением. Лицемерная дружба народов и братства очаг не дадут печататься и быть гениальным советским поэтом, нет-нет-нет!

Двойственность романа в том, что он лишь частично об Аароне-Хаиме Менделевиче Финкельмейере - Холдене Колфилде, Стоунере и немножко князе Мышкине своего времени. И…

Жизнь его могла быть очень приятна; но он имел несчастье писать и печатать стихи. (А. Пушкин. Египетские ночи)

Моё первое знакомство с автором. Знакомство-расследование. Знакомство, ставшее искренней привязанностью. «Некто Финкельмайер» - главный роман Розинера. Произведение со сложной судьбой. В Советском Союзе не нашлось издательства, согласившегося его опубликовать, роман распространялся самиздатом, впервые был издан официально на Западе. Непростая судьба и у главного героя романа. Кто его прототип? Можно, конечно, от поисков отмахнуться - литература-то художественная, автор вправе придумывать и сочинять насколько хватает фантазии. Только не в случае с Финкельмайером! Феликсу Розинеру удалось создать настолько правдивую и настоящую историю, что прочитав, забыть уже не удастся. В его…

Правда, на отделение поэзии он не прошел – пришлось довольствоваться переводами с языков народов СССР.

В.О. Пелевин, «Generation «П», 1999

Розинер не остался в массовой памяти. Статья в Вики глухо и без каких-либо источников врет, что его номинировали на Нобелевскую премию, но ссылка на такую весть давно мертва, а больше об этом что-то никто не говорит. Открытые источники врут, как обычно, что Розинер якобы пытался издать роман в СССР и до эмиграции, но мы с вами верить им не будем – судя по тексту романа, автор или не пытался, а просто писал для самиздата, или пытался издать, но совсем другой текст. На излете перестройки его издали, роман «Некто Финкельмайер» дошел наконец-то до читателей, но крайне быстро, процитируем еще раз Пелевина, «СССР, который начали обновлять и улучшать примерно…

Мои молодые друзья (которых среди моих друзей абсолютное большинство) могут обижаться сколько влезет, но: я считаю, что они не могут оценить эту книгу по достоинству — просто в силу возраста. Их не зацепило. Они воспринимают «Финкельмайера» как факт литературы и, возможно, спекуляцию на когда-то неудобной, а теперь «острой» теме. Для них это не факт жизни. Меня же, как ни неловко признаваться, не раз и не два во время чтения пробивало на короткие сухие рыдания, тихие и отчаянные. Не потому что я сентиментальна, а потому что всё это было на самом деле. Пусть и с другими людьми. Этому роману идеально подошло бы заглавие «Хромая судьба», но оно появилось несколькими годами позже в творчестве братьев Стругацких. Некто Финкельмайер — один из тех, кого…

Многоуважаемые судьи, вы возложили на меня почетную обязанность дать всеобъемлющую, насколько это возможно, и объективную характеристику некому Феликсу Розинеру, называющему себя писателем. Дабы облегчить мою задачу вы вручили мне роман гражданина Розинера, озаглавленный "Некто Финкельмайер". Предполагается, что, основываясь именно на этом произведении, должна я вынести свое суждение о творческой деятельности гражданина Розинера. Ознакомившись с романом, я поняла, что личности Розинера, писателя, и Финкельмайера, персонажа и поэта, тесно связаны, и говорить об одном, не упоминая другого, не представляется возможным. Позвольте же мне начать с последнего, ибо он как персонаж романа, представлен более ярко и выпукло, нежели его создатель.

Итак, Финкельмайер, Арон-Хаим Менделевич. Впервые мы…

Во весь голос пел и заявлял о себе Владимир Владимирович Маяковский, составляя свое обращение к потомкам. Не стесняясь, с присущей ему смелостью. Громовержец, а не поэт! Феликс Розинер - певец другой стороны, теневой, той, о которой не принято было говорить. От таких, как он, как Иосиф Бродский, как Арон Финкельмайер, в хрущевские времена избавлялись по-тихому, договариваясь и предлагая, не так открыто, как когда-то сгубили Осипа Мандельштама в ГУЛАГе. Мы - хорошие, видите, мы по-доброму! Это он, тот, был злодей. А мы сильно сдавим горло, но оставим пути отступления, чтобы ты, неугодный нам элемент, сам скрылся, уехал, исчезнул. Всех вышеназванных объединяет то, что они были евреями и людьми величайшего дарования. Поэты - настоящие поэты - всегда, в любое время, находятся под пристальным…