Первый субботник

Сорокина вообще редко можно читать с удовольствием, а в этом сборнике рассказы как будто соперничают друг с другом - какой из них мерзостнее и отвратительнее. При чтении периодически возникает острое желание промыть глаза мылом, почистить зубы, да и вообще принять душ. Но в этом конгломерате копрофагии, каннибализма, садизма, мужеложества, некрофилии есть не только кокаиновая графомания. Это описание квинтэссенции человеческих пороков, грязь жизни и одновременно этой жизни одна большая лохматая, гнойная, кровоточащая метафора. 

Представьте, учитель идет с детьми в поход. Уединяется с мальчиком, тот говорит, как он восхищается своим педагогом. Учитель принимает комплименты и отсылает мальчика к остальным. Но тот не уходит, а прячется в кустах. Оставшись один, учитель присаживается справить нужду по большому. Ученик наблюдает за этим, а когда учитель уходит подбегает и начинает есть его говно. Вы спросите, что за трэш вы только, что прочитали? А это краткий пересказ одного из рассказов этого чудесного сборника. Другие не лучше: геологи встают в круг соединяя ладошки, и один из них блюет в них или лесоруб отрезает напарнику голову, а как вам пересказ того, как запекли в печи девочку, а потом ели и хвалили её. Итого в сборник входит 29 столь замечательно чудных историй. Нет я бы может и понял если бы этот бред…

В одном из интервью Владимир Георгиевич Сорокин сказал, что атмосфера жизни в СССР была пропитана насилием. И это он ярко воплотил в данной книге. Данный сборник включает в себя около тридцати рассказов, объединенных общей темой - деконструкция соцреализма. В начале каждого из рассказов описывается сцена из жизни обычных советских людей, но ближе к концовке начинает происходить какая-то жуть. Здесь будет и охота на Высоцкого, и поедание экскрементов, и блевотина, и матершина, и убийства, и самоубийство, и некрофилия, и прочий тому подобный трэш. Несмотря на обилие всяких мерзостей, читать легко, интересно и даже местами смешно. Мне книжка очень понравилась. Вам, если вы не особо ранимый человек и если вы не патриот совдепии тоже рекомендую.

О**ительно, восхитительно. Именно эти два слова описывают моё впечатление от сборника Сорокина. Какого хера я раньше не нашла книги этого автора? Это же прям моё. Я люблю всякий треш.А тут его дохера и больше. Все рассказы – сплошная непонятная хрень. Скажу по секрету, «Сербский фильм» один из моих любимых фильмов(ну,это,так, небольшое отступление,чтоб вы понимали,кто я такая). Все начинается вроде нормально, обычный, типичный рассказ, стилизованный под времена СССР, а в конце КАЖДОГО происходит просто дичайшая херня, которая как правило никак не объясняется. Да, это слишком абсурдный сборник. Но мне очень понравился. Книга точно не подойдет для леди, краснеющих от слова хер и какашка. Конечно, Сорокина нужно читать дозировано, ведь может случиться передоз мезости. Почти в каждом…

Иногда настолько входишь в колею жизни, что всё становится автоматическим: на работу — на автомате; книжки читаешь — на автомате; кушаешь свою жареную яичницу с беконом и грибами — на автомате; на работе — все действия, как у запрограммированного робота. Когда я планирую день-неделю-месяц, то мне часто вспоминается слова песни: "И я снова в плену у кривой, на работу из дома, с работы — домой". Начинаешь чувствовать себя механизированным организмом, каждый день одно и то же: вещи, люди, места. Нужна встряска, что-то что собьёт тебя с накатанной дорожки. Кто-то для этого прыгает с парашютом, те что попроще — заливаются в пятницу так, что в субботу днём обои смотрят немым укором, словно со стен пыточной камеры. В общем, все по разному пытаются сбиться с автоматизма. Некоторые просто сходят…

Всё. Дальше никакой романтики. Ну, почти. Наверно, ее можно найти где угодно. Но я вот о чем. Признаться, меня заставило улыбнуться предисловие ко сборнику, автор которого каким-то чудом находит в рассказах Владимира Сорокина и проблему воспитания подрастающего поколения, и еще кучу всего еще. Так вот. Нет.

В музыке есть такое течение - ноу-вейв (no wave). Музыканты-ноувейверы отвергали привычные музыкальные структуры, баловались диссонансами, иными словами - разрушали стиль. Потом всё это переросло в жанр нойз-рок. Так вот в литературе СССР в начале 1980-х годов возник свой "ноу-вейв", только назывался он "ЁПС", то есть, Ерофеев, Пригов и вот как раз-таки Сорокин.

В частности автор рассказов, собранных в "Первом субботнике" отличился главным образом своей стилистической деструктивностью.…

«Первый субботник» это лингвистическая эквилибристика, филологическая акробатика, жанровая престидижитация, стилистическая буффонада, вольтижировка над обыденностью и эксцентрическая демонстрация оборотной стороны любой медали. А ещё это лютый и жуткий натурализм. Вот, знаете, есть герои, ставшие литературными колоссами, гигантами, константами этакими, скажем, Айвенго, Шерлок Холмс, Ассоль, д`Артаньян и т.д. Вот вы в жизни таких персонажей встречали? Едва ли. Есть герои более выпуклые и настоящие, скажем, Раскольников, Безухов, Базаров или Катюша Маслова. Такие уже встречаются, но всё же очень редки среди как сельского населения, так и среди обитателей городской черты. Описанные же характеры из рассказов «Соревнование», «Санькина любовь», «Вызов к директору » и «Тополиный пух» окружают…

"Первый субботник" Сорокина — это синдром Туретта. Как будто в какой-то момент в махровом рассказе начинает завывать сирена, словно в "Сайлент Хилле", и тумблер реальности переключается на сорокинское измерение, всем выйти из сумрака и сдать коричневый творог.

"Первый субботник" Сорокина — это классическая стенд-ап комеди в форме рассказов. Есть сет-ап, есть панчлайн. В роли сет-апа выступает традиционная проза, определённая советскими канонами так же чётко, как порядок рисования узоров в хохломской росписи. Панчлайн же — сорокинские вставки о том, о чём обычно молчат. А разницы-то между сет-апом и панчлайном не так уж и много, они одно целое и дополняют друг друга. Более того, вторая шок-часть не является чем-то чужеродным, она вполне вписывается в антураж сет-апа.

"Первый субботник"…

«Сергей Андреевич», «Соревнование», «Геологи», «Желудевая Падь», «Заседание завкома», «Прощание», «Первый субботник», «В доме офицеров»

Я читала разную литературу. Я слышала о разном искусстве. Мне казалось, что я уже видела все в книгах. Описание разлагающейся, гниющей плоти у Золя, сцены зоофилии у Косински или Кристоф, пожирающие человека изнутри крысы у Эллиса. Что может быть хуже? Оказывается, может. Еще как. Читая Сорокина я испытала неподдельное отвращение. Читая его рассказы, меня буквально передергивало от сцен поедания еще теплого кала, или рвоты в руках. И я не буду перечислять всего, думаю, уже этого достаточно для того, чтобы составить представление, о чем идет речь. Культовый писатель соц-арта? Постмодернисткая ирония? Разрушение художественного дискурса социалистического…