Истинная сущность Ферранте: потребность итальянской писательницы оставаться анонимной говорит о её настоящей личности

Автор: Вивиан Горник

За последние 25 лет автор, известная нам под именем Елена Ферранте, опубликовала 7 романов. Самые известные из них – Гениальная подруга, История нового имени , Те, кто уходят, и те, кто остаются и История потерявшегося ребёнка – формируют квартет. Опубликованные друг за другом с 2011 по 2014, книги рассказывают о трущобах Неаполя, отличающихся бедностью, невежеством и жестокостью, но всё же составляющих для их жителей мир, чьи границы нельзя пересекать. Какой бы изматывающей ни была жизнь на этих суровых улицах, этого недостаточно, чтобы лишить каждого – абсолютно каждого – верности к уже привычной для района животной грубости. Если случайно кому-то из жителей удавалось сбежать, у них словно отрывали жизненно важных орган, делая их такими же покалеченными, как и те, кто оставались.

Неаполитанский квартет известен тем, как непревзойдённо он рассказывает о дружбе двух женщин – Лилы и Елены – которая продолжается больше половины века. Но настоящим главным героем книг, что часто встречается в премодернизме, является сам район, богато описанный с помощью второстепенных персонажей. Среди них коммунист Паскаль, преступник Мишель, карманник Нино, алчная сестра Елены, ведущий жалкое существование брат Лилы и огромное количество мужей, жён, детей и любовников, заполняющих страницы. Многие из этих героев настолько одномерные, что кажется, будто все они – члены одной большой семьи, объединённой отупляющим миром, который никто не может покинуть и где никто не может повзрослеть.

Есть также две женщины, чья долгая дружба является сердцем всех романов. В детстве Елена была умная, красивая и послушная, тогда как Лила была прекрасна, гениальна и бесстрашна. Когда пришло время подняться на новую ступень образования, именно Елена пошла в колледж, а Лила была лишена дальнейшей учёбы. Вследствие этого в Лиле рождается циничная ярость, которая заставляет её совершить акт мести – она ещё покажет им, она ничего не добьётся в жизни – когда в 16 лет она выходит замуж за сына бакалейщика, слабого и жестокого человека, таким образом привязывая себя к своему району навсегда.

Вызывающая гордость, благодаря которой Лила превращает необходимость в достоинство, впечатляет и даже пугает окружающих. «Казалось, что ничто и никто не могло её остановить, – размышляет Елена десятки лет спустя. – Скорее, даже если с годами она стала самой глупой и неподдающейся, качества, которые мы приписывали ей, оставались неизменными и только усиливались. Даже когда мы ненавидели её, в итоге мы уважали и боялись её». Со временем мы увидим, что Лила берёт свои силы из фальшивого воплощения всех жизней, что она не прожила.

Рассказчик, Елена, с другой стороны, чувствует, что ослабела, хотя именно ей удалось сбежать. Она уже давно живёт за пределами района, во внешнем мире, она вышла замуж, родила и прославилась своим писательским талантом. Тем не менее она остаётся такой же неуверенной в себе, как и во времена, когда она поступала в колледж. Елена регулярно возвращается домой, потому что она продолжает ужасно страдать «в ситуациях, когда одобрение неожиданно исчезало» и она «теряла уверенность, чувствовала, как меня тянет к моим истокам… чувствовала, что было бы лучше, если бы я никогда не открывала свой рот». Неуверенность, мучающая Елену, это результат потребности Лилы к запугиванию. В ходе четырёх романов ни одна из их слабостей не прогрессирует, но и не ослабевает.

Это – мир, в который погружается Ферранте, рассказывая истории, как будто спрятанные внутри её самой, тайны, которые она сама пытается раскрыть. В этом и есть силы и ограничения её письма. Она бросает сырой материал на страницы с такой силой, что читатель видит словно необдуманное изложение, без единой метафоры.

Часто называемый современным феминизмом лишь из-за того, что главные герои – женщины, живущие в наши дни, Неаполитанский квартет лично мне больше напоминает неореализм 1930-40-х и берёт силу в ощущении социального детерминизма, а не в индивидуализации. Повествование чудесным образом ведомо сюжетом; нет таких моментов, когда ничего не усложняет жизнь главных героев – жизнь в трущобах редко бывает неизменной; сюжет движется в темпе, который гарантированно удерживает внимание зачарованного читателя. В то же время, писатель никогда не ставит нас на место протагонистов.

Книги описывают жизнь Лилы и Елены с детства до средних лет, давая нам на протяжении всего этого времени живой отчёт о том, где они живут, за кого выходят замуж, с кем спят, какие у них дети, работа и любовники; но в этом отчёте не предоставлены их размышления. Не важно, сколько страниц потрачено на повествование (проза не проза, если она не богата), иногда оно кажется лишь кратким изложением. Да, мы следим за каждым поворотом судеб Елены и Лилы, особенно Елены, чьи действия сначала как студентки, потом как писательницы напоминают подражание феминистками 70-х. Но и здесь мысли в её голове, вызванные неустанной активностью тех бурных времён, не имеют ни глубины, ни проницательности и не обещают никаких перемен. Уйдя от своего мужа, Елена снова попадает в руки другого слабого и ненадёжного мужчины, который увозит её обратно в Неаполь и в итоге в её же старый район.

Выдающимися эти романы делают глубина и насыщенность стиля Ферранте. С разрешением или без, истории затягивают читателя на свою орбиту, где он и остаётся до самого финала. Её работы удивительны, они говорят о периоде западной культуры, жаждущем искренних историй в стиле мемуаров. Это и сделало её известной во всём мире.

Но есть и другой фактор, прославивший Ферранте: её решение оставаться анонимной. Десятилетиями никто не знал, кто же она такая; другими словами, никто не мог сопоставить лицо или настоящее имя с писательницей Еленой Ферранте. Издатели не предоставляли никакой информации из её биографии, и она никогда не общалась с прессой. Она не приходит ни на какие встречи вроде фестивалей, симпозиумов, ток-шоу, где писатели рекламируют свои работы; также она не появлялась на вручении ей наград.

Решение Ферранте оставаться анонимной – которое уважают уже больше двадцати лет – сводит журналистов по всему миру с ума. Именно для них, а не для читателей, её личность стала навязчивой идеей; именно благодаря им появилась так называемая загадка, которая вызывает едва ли не больше интереса к ней самой, чем к её работам. Добившись интервью по электронной почте, большую часть его они потратили на вопросы о её «отсутствии» на публике, даже несмотря на то, что она спокойно продолжала напоминать им, что она присутствует там в полной мере в своих работах.

Что до этой статьи, то, кажется, преследователи Ферранте её разоблачили. Подтверждения пока нет, но считается, что на самом деле она – переводчик из Рима, чьё происхождение ни капли не похоже на рассказчицу Неаполитанских романов; если она – та, кем её считают, то её мама была беженцем из Холокоста, а сама она выросла в Риме в семье среднего класса.
Во всём этом кое-что вызывает интерес – то, что во всех интервью, что она дала за все эти годы журналистам не только из Италии, но и из других стран Европы, Южной и Северной Америки, Ферранте создавала впечатление, что её история схожа с историей её героини: что она происходит из рабочего класса из Неаполя, что она близко знакома со всеми своими героями и что именно учёная степень помогла ей сбежать. Я называю это интересным, потому что в этих интервью она мягко намекает на то, что не против обмануть журналиста, если это сохранит её анонимность – и очевидно, именно это она и сделала. Теперь, когда я знаю, о чём она говорит (или на что намекает) о себе в этих интервью – не правда, я могу честно сказать – мне это совершенно не важно. А важно то, что, кем бы она ни была, когда она садится за свои книги, она превращается в рассказчика, которого выбрала для своей новой истории.

«Франтумалья» – книга, которую Ферранте опубликовала в этом году, – это коллекция писем, эссе и интервью, написанных и данных ею за последние 25 лет. В одном из интервью она объясняет название: «Моя мама научила меня слову из её диалекта… Она сказала, что внутри у неё «франтумалья», перепутанные фрагменты… Это было непереводимое слово, означающее тревогу, оно относилось к смешавшейся куче мыслей в её голове, обломкам в мутной воде её разума».
Это объяснение названия книги причудливо, и не только потому, что мы знаем, что скорее всего настоящая мама Ферранте не говорила на итальянском диалекте, но и потому, что книга состоит далеко не из перепутанных фрагментов. На самом деле она объединена двумя темами, преобладающими в её коллекции – её настойчивостью сохранить свою анонимность и её намерением объяснить себя – писателя, обозначив источник эмоциональной энергии, который стоит за её книгами.

В письме 1998-го года (которое входит в состав «Франтумальи»), обращаясь к своему издателю, Ферранте пишет:

Истории, что мы рассказываем… всего лишь инструменты, которыми мы водим вокруг неуловимой, безымянной, бесформенной вещи, что принадлежит нам одним и является истинной причиной того, что мы проводим почти всю свою жизнь за столом, печатая, заполняя страницы. Вопрос в каждой истории один и тот же: сможет ли этот сюжет поймать то, что молча сидит внутри меня, то существо, что растечётся по страницам и оживит их?

Да, в интервью 2002 года она подтверждает, что пишет так, чтобы её книги читали. «Но пока я пишу, это не имеет значения; важно найти энергию, чтобы глубже раскопать историю, что я рассказываю». Это и есть фундаментальная история (которая есть у каждого автора), которую Ферранте пытается объяснить с каждой новой книгой.

Занимательно, что через год после этого датский журналист хладнокровно спросил её, важно ли по её мнению быть «способной передать сильные чувства, чтобы продать книгу». На что она ответила, весьма достойно, что она старается наполнить страницы миром, а не сильными чувствами. Но датчанин что-то уловил, ведь в арсенале Ферранте были чувства, не только сильные, но и временами неуравновешенные, как в одной из её первых книг В дни заброшенности . В том самом интервью 2002 года, в попытке объяснить историю, описанную в данной книге, она поясняет, что потребность в любви не только «главный опыт за всё наше существование», но и та самая мука, с которой все мы не желаем расставаться. «Как бы глупо это ни казалось, мы чувствуем себя поистине живыми лишь, когда из нашего тела торчит стрела, которую мы тащим за собой день и ночь, куда бы мы ни шли… [Она] мотивирует нас на всё, что мы делаем». Это, полагаю я, и есть истинная сущность Ферранте.

Ферранте действительно любит отвечать на вопросы по электронной почте – конечно же потому, что это даёт ей ещё одну возможность писать. Весной 2003-го она отправила ответ длиной в 70 страниц на ряд вопросов, заданных ей редакторами ежемесячного итальянского магазина. Темы вопросов были разнообразны и затрагивали вину и невинность её героев, предательство отцов и матерей с точки зрения антропологии и психоаналитики, являются ли Неаполь и Турин метафорами больного женского тела, ритуальное использование одежд и макияжа. Ответы Ферранте впечатляют своей последовательностью и искренностью.

И за все эти десятилетия вопрос тайны её личности не покидал ни одно интервью, даже если она всегда давала один и тот же ответ: я не делала тайны из моего отсутствия на публике, это сделали вы. Мои слова принадлежат вам, но не мне. В 2005 году на вопрос, почему она не открывается миру, она сказала: «Я открываюсь миру каждый раз, когда что-то публикую, даже если это ответы на это ваше интервью. Мне кажется, этого достаточно». В 2006, будучи уже раздражённой этими вопросами, она сказала: «[Это] банальная игра прессы… Вы сосредоточили всё интервью на теме моей личности… Но не задали ни одного вопроса о книге, о её сюжете или стиле написания». И снова, уже в 2015: «Почему вы не спрашиваете меня о самом произведении, почему все вопросы об этой моей знаменитой анонимности?»

Но одно из интервью с её итальянским издателем, перепечатанное в журнале “The Paris Review” в 2015, всё же позволило ей рассказать о том, что действительно близко её сердцу:

Самый насущный вопрос для писателя, наверное: какие переживания я способен передать?... Вопросы, что оказывают давление: что такое слово, что такое ритм предложения, какой тон лучше всего подходит тем или иным вещам?... Литературная правда полностью в словах и прямо пропорциональна энергии, которую каждый способен придать предложениям.

На её страницах можно почувствовать любовь в её голосе к тому, о чём она говорит.

Какие бы ни были расхождения между воспитанием Ферранте и её героев, нет никаких сомнений в том, что главную роль в её писательской фантазии играют женщины и мужчины из Неаполя. Для неё они символичны: они оживают благодаря юмору, хитрости и, парадоксально, но своему умению выживать, которое обрекает каждое новое поколение на бесконечное повторение их ограниченных жизней. О женщинах она говорит: «Они веселы и сквернословны, они – молчаливые жертвы, отчаянно влюблённые в мужчин и их детей, готовые защищать и служить им, даже подвергаясь мукам… неспособные признать даже себе, что этим они делают мужчин ещё более жестокими».

Врождённая покорность женщин той злобе, что с веками укоренилась в сердце их жизней, - всё, что нужно Ферранте, чтобы сконцентрировать историю на Неаполе. Один из журналистов отмечает, что этот город, кажется, всегда был её bête noir (предметом ненависти) – «жестокий город неожиданных ссор, драк, вульгарный город, где люди буйные, стремящиеся к власти, готовые на мелкие жестокости» – и спрашивает, не поменялось ли её мнение. «Нет, – решительно отвечает Ферранте, – ничего не изменилось, кроме того», что вся Италия теперь кажется ей тем же Неаполем.

Работы Ферранте не о женщинах, дружбе и одиночестве. Они скорее о чувстве, что сама жизнь в глубине своей неполная. И это чувство проходит как электричество по всей её прозе, и именно оно ответственно за тысячи страниц, что увидели глаза читателей, таких же жадных к жизни во всех её опасных проявлениях. Тут нет никакой тайны.