Как работа в книжном магазине сделала из меня хорошего писателя

Автор: Kea Wilson

Я получила свою первую работу в книжном спустя шесть месяцев после колледжа, это был магазин в торговом центре недалеко от сортировочной станции. Вообще, я была не только продавцом книг; меня назначили в книжный отдел сразу на несколько должностей; это был огромный склад развлекательных товаров, где продавали помимо книг еще и игровые приставки, вымирающие CD-диски и попкорн, который продавался в световом аквариуме с 8 утра до полуночи, а остатки могли забрать с собой рабочие в конце своей смены. По большому счету, моя работа состояла из перекладывания товара с полки на полку: бесконечное количество научной фантастики, поваренные книги и сохранившиеся издания библии, все это я должна была погрузить в трехступенчатую телегу и везти в библиотеку в таком темпе, что даже не успевала полистать их. Я помню, что в среднем разговаривала с клиентами три раза за смену, но никогда речь не шла о тех книгах, которые я сама читаю за обедом или в транспорте, и не о тех книгах, одну из которых я мечтала когда-нибудь написать. Один раз я встретила Кормака МакКарти там, и эта причина, помимо долга за жилье, заставила меня прийти сюда работать.

Однажды я услышала, как писатель, которым я восхищалась, произнесла странную, но блестящую речь о том, что же писать в разделе “благодарности”. Конечно, она сказала, что необходимо благодарить читателей и всех, кто посодействовал в этом труде, на который ушло невероятное количество времени, энергии и денег. Но почему ни один писатель не благодарит книжный магазин, где начал читать? Не конкретные книги или авторов, не научно-популярные издания, не литературные списки, а сами книжные магазины.

Впервые я сама задумалась над этим, когда уже работала в книжном, склонившись над полками со сканером в 10:45. Я думаю об этом, когда рассказываю людям, что эта работа, и следующая, в другом книжном, стали важной частью моего становления как писателя, словно я работала в мастерской МИД. И я не одинока в этом: я знаю десятки писателей, таких же, как я, которые днем расставляли на полки только что вышедшие книги, а ночью писали свои. Среди таких Бенджамин Райбэк и его произведение “Печаль”, Иви Уайлд и ее замечательное последнее произведение “Все — это зубы”, малоизвестные вундеркинды Энн Патчетт, Луиза Эрдрик, Эми Стюарт, Иден Лепаки и многие-многие другие. Я знаю еще и тех, кто пока не выпустил свои произведения, но уже имеет некоторые наброски, которые свет увидит года через три.

Что такого дает читателю книжный магазин, чего нет в учебных заведениях, в среде, посвященной книгам? Для меня это радикально расширившийся список прочитанных книг, мое отношение к чтению и то, как я отношусь к работе других писателей, глядя на свою. В программе университета все книги я поглощаю, словно сижу на диете: около 50% — это книги, назначенные преподавателем по письму, и 50% — это исследовательская работа о том, о чем, надеюсь, я напишу свою первую книгу. Все это, включая предписания профессоров, применимо только к той части меня, которая в состоянии написать собственную книгу. Как однажды сказал знаменитый поклонник авиа-моделей Кормак МакКарти: “Ужасный факт в том, что все книги сделаны из других книг”, и я приняла эту фразу близко к сердцу, поэтому четко планирую книги для чтения, чтобы стать именно таким писателем, которым хочу стать.

Для продавца книг книги в первую очередь становятся физическими объектами. На моей первой работе в книжном было огромное количество таких книг с гладкой обложкой, которые невозможно было нести в стопке больше десяти, море художественных книг, которые нужно было завернуть в выпуклое устройство, которое не позволяет листать страницы, если там есть фото голых людей. На моей текущей работе лежат горы электронных ценников с рукописной желтой этикеткой, или рукописи передовых читателей, которые я беру домой в количество 1 штука в день. (Примечание: чтобы развеять все ваши нереалистичные фантазии относительно работы в книжном, скажу: у меня всегда есть что почитать, и, несмотря на то, что я установила персональный рекорд — 175 книг в год, став продавцом книг, чтение между сменами не позволяет погасить весь “книжный кредит”, и реальность такова, что я вряд ли когда-нибудь прочитаю все книги, которые у меня есть.) Книги действительно стали для меня чем-то материально ценным, не только потому, что их количество и вес подвергают риску целостность моего дома. Они стали для меня объектами, благодаря которым я могу собрать людей, объектами, которые я группирую и раскладываю, чтобы привлекать покупателей, которые, я знаю, захотят прочитать книгу, если увидят ее в определенной обстановке, если приостановятся и поговорят со мной о том, что это за книга. Книги — это объекты, которые, в буквальном смысле, могут изменить направление движения человека, а как только их прочитают, — они изменят уже содержимое человека на клеточном уровне.

Магазин, где я работаю сейчас, полон людей, которые это понимают. В дни после убийства Майкла Брауна неподалеку от нашего магазина наши продавцы составляли списки, меняли витрины на те книги, которые в такой ситуации больше всего подошли бы людям: “Новый Джим Кроу” автора Мишель Александер, “Горожанин” Клавдии Ранкин, в общем, бесчисленные романы о проблемах афроамериканцев. Мне повезло наблюдать, как некоторые покупатели узнавали себя в этих книгах, а некоторые вообще не догадывались об этом аспекте жизни своей страны, и после прочтения меняли свой взгляд на это. Книги требуют от нас одной простой и одновременной безмерной вещи: добровольно отдавать другому человеку свои часы молчания. Что же они отдают взамен — это индивидуальный жизненный опыт автора, — процесс, который невозможно воспроизвести при помощи технологий.

Я начала свою первую книгу, учась в МИД, и закончила ее со своим агентом в Нью-Йорке, который помогал мне отточить слова и выбраться из дебрей повествования. Но действительно я закончила свою книгу, уже работая продавцом в магазине, который был открыт, когда один протестующий лег на перекрестке прямо перед нашей дверью и притворялся мертвым; в магазине, который оставался открытым, когда полицейские подавляли бунт, останавливали автомобили, перешагивали через тела протестующих и арестовывали людей. Я писатель, который видит в таких протестующих читателей, которые ищут, с кем пообщаться, что почитать, и что-то, что может помочь им разрушить притворство и отточить интуицию. Писать, будучи продавцом книг, значит знать, в чем именно состоит работа книг, которые вы пишите. Следует понять, что книги не тайна — неважно, сколько лет вы провели в одиночестве за столом, создавая их, и сколько редакторов в интернете скажут вам, что и читатели и писатели — примерно две идентичные группы и появляются они только в университетах и издательствах. Вот один способ, при помощи которого вы узнаете не только как стать писателем, но и зачем: вы стоите за стойкой регистрации, лицом к лицу с покупателем, чей образ мышления был полностью изменен благодаря книге, которую вы продали ему на прошлой неделе. Книги могут менять вас, вашу работу, всё. Как может быть иначе?

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ