Тайна появления Джейн Эйр: личное фэнтези Шарлоты Бронте

Представляя миру Джейн Эйр, Шарлотта Бронте уже негласно была полноценным автором фэнтези. Миры Стеклянного Города и Ангрии, созданные писательницей вместе с сестрами и братом, не уступали по сложности "Игре престолов" , являя собою фантастические, волшебные королевства, погрязшие в насилии, политике, похоти и изменах. В личной переписке Бронте называла это своим «нижним миром» – тайной отдушиной для воплощения желаний и множественных «я».

Рукописи, насчитывающие десятки миниатюрных книг с любопытными таинственными заглавиями, такими как «Листок из нераскрытого романа», «Заглянув в книжку с картинками», «Заклинание», – не только изумительный пример искусной работы, но и уникальный, не подвергнутый цензуре текст. Отец сестер Бронте имел слабое зрение и был не в состоянии читать ее сочинения, поэтому Шарлотта могла писать тихомолком. На протяжении десяти лет она придумывала героев и создавала события, которые становились частью ее самой. Кое-кого из этих персонажей мы узнаем и полюбим в более поздних трудах.

Вот уже почти два столетия внимание читателей и писателей приковывают пылкие, страстные отношения Джейн Эйр и Эдварда Рочестера. Мрачная, задумчивая чувственность Рочестера в сочетании с глубоким умом и решительным характером Джейн принесла им славу самой авторитетной пары в английской литературе. Но откуда они взялись? Как Шарлотта, в то время одинокая женщина из Хауорда, придумала такие пламенные отношения?

Объяснение можно найти, заглянув на два десятилетия назад: тогда – в 1829 – тринадцатилетняя Шарлотта начинает возводить обуреваемое страстями диковинное королевство в книге «Две романтические истории» (Two Romantic Tales). Действие разворачивается на золотых берегах Западной Африки. Отсюда, сквозь населенные духами туманные Лунные горы – пристанище богов, читатель переносится к сметающим и обжигающим ветрам Сахары, где встречает безжалостного, воинственного представителя племени Ашанти. Бронте создает мегаполисы с элегантными улицами и ошеломляющим архитектурным обликом, где горизонт словно «поднимается, парит», «а здания возникают как по волшебству». Она упивается густыми лесами, в которых рядом с дворцами августейших особ уютно устроились особнячки мелкопоместного дворянства. «Здесь кустовая олива, душистый мирт, величественная пальма, […] роскошная лоза и царственная роза, сплетаясь, образуют благоухающие сладостью тенистые уголки». Именно в одном из таких уединенных поместий мы находим прототип Рочестера – опасно темного Герцога Заморну.

Заморна – король придуманного Шарлоттой мира. Постепенно оттачивая свое перо, Шарлотта описывает владыку, как «неугасимую страсть и огонь»; как «необдуманный грех и неистовую гордыню»; как «юного герцога – юного демона!»

Заморна возник под влиянием особых предпочтений Шарлотты в чтении: с десяти лет она с жадностью поглощала все, что связанно с военным делом, проявляя заметный интерес к противостоянию Веллингтона и Наполеона – двух титанов военного искусства того времени. Она наслаждалась чувственными, диковинными историями «Тысяча и одной ночи» ; восторгалась стремительными батальными сценами Вальтера Скотта, вспыхивающими между героическими, воинствующими кланами; и была очарована скандальной жизнью и работами Байрона. Подобно ее литературным и историческим кумирам, Заморна силен, харизматичен и полон сексуальной загадочности. Это пилотная модель Рочестера. Всегда руководствуется инстинктом. Считает, что брачные узы – пустой звук. Пытается совладать со своим развращенным образом жизни и внутренними демонами – дьявол, нуждающийся в духовном перерождении. Все почитатели Заморны носят дьявольский красный, Рочестер, в свою очередь, выбирает похожий цвет для гостиной, что символизирует его жажду роскоши и декаданса.

А вот идеальную героиню Бронте открыла только в 1839, на закате работы в жанре фэнтези. Каждым рассказом Шарлотта населяла свое королевство прекрасными женами и хозяйками, одевая их в изысканнейшие наряды и украшения. Однако, несмотря на весь блеск и мишуру, им недоставало независимости и характера. Что еще хуже, по большей части, Шарлотта избавлялась от исполнительниц ведущих ролей с «разбитым сердцем», как только супруг начинал ими пренебрегать, либо решал покинуть навсегда. Мэри Перси – одна из главных героинь Шарлотты, остается гнить затворницей в башне, когда Заморна отвергает ее с презрением, уезжая на войну.

Между тем, как только Шарлотте исполнилось 24, она переменила свое отношение к женщинам и в ювенилии «Капитан Генри Гастингс» появляется Элизабет Гастингс – девушка с «болезненно бледным цветом лица, выразительными чертами и темными волосами, гладко зачесанными на обе стороны со лба». Она придерживается строгих моральных принципов и отказывается поддаться страстям, не усматривая в таких отношениях перспективы замужества. Разве это описание не напоминает вам «небогатую и незнатную, маленькую ростом и некрасивую» Джейн – девушку, влюбившуюся в женатого мужчину; девушку, которая, во имя верности собственным убеждениям, борется с сердцем и душой, в надежде поверить в правильность своего выбора? Элизабет Гастингс словно Джейн Эйр из параллельной вселенной.

Обе женщины, разумеется, являются разными версиями самой Шарлотты, которая, по словам друзей, считала себя «старой и страшной». Элизабет, как и Джейн, – зеркало души Шарлотты Бронте, верившей, что созданные ею героини окажутся новым вдохновляющим голосом всех женщин, провозглашающим, что они не обязаны зависеть от мужских причуд. Отклоняя предложение своего воздыхателя, Элизабет «в тайне ликует», что она «будет полностью предоставлена сама себе». Лишь годом позже Бронте доверит свои мысли о замужестве близкой подруге Эллен Насси: «Я положительно убеждена, что совсем никогда не выйду замуж».

В конце 1839 года в рукописи под названием «Прощай, Ангрия!» Шарлотта Бронте простилась с миром фэнтези. Она видела все яснее и яснее, что предпочла бы сбежать в придуманные ею вселенные, чем остаться в реальности; и боялась, что сходит с ума. Поэтому автор покинул своих героев, любимые места и милые сердцу темы. Бронте представляла свое прекрасное королевство во «всем многообразии красок и света, дарованного восходящим, полуденным и заходящим солнцем в утренние, дневные или вечерние часы». Она писала о боли, которую чувствовала, оторвав себя от «друзей» и отважившись отправиться в неизведанные земли: «Словно стою на пороге дома и напутствую его обитателей на прощанье». Ей было невдомек, что восемь лет спустя она окажется в загородном поместье глухой деревушки в графстве Йоркшир со знакомой гувернанткой, деспотичным аристократом и скрытым монстром на чердаке...