Секреты дизайнера книжных обложек: иногда я не читаю книгу целиком

Автор: Oliver Munday

Фиксируем элементы истории и достоинства популярных книг.

Дженни Аттия: вы известны многим писателям как идеальный читатель. Почему они так говорят о вас? Что вы за тип читателя?

Майкл Сильверблэт: Дженни, я думаю, фокус в том, что я читаю все книги полностью.

Я работаю дизайнером книжных обложек в художественном отделе издательства Alfred A. Knopf. Мне всегда нужно много читать. В любой момент у меня есть несколько текущих списков: книги для чтения по работе, рекомендации, классика и современная проза. Когда мы готовим к выпуску наш сезонный каталог, я ответственен где-то за 10-12 обложек. Это не оставляет достаточно времени, чтобы читать ещё и для себя. Эти книги в приоритете, и я вынужден откладывать другие книги из моего списка на потом. Всё же это моя работа.

Последнее время границы между чтением для работы и чтением для удовольствия становятся всё более отчетливыми.

В прошлый раз, рассказывая о своей работе, я приукрасил действительность, восхваляя «глубокое погружение» в текст, вдумчивое чтение и пометки на полях. Звучало так, будто у меня есть ритуал: прихожу домой, надеваю любимый халат и иду в тускло освещённый кабинет, где по мере чтения складываю свеженапечатанные страницы (размером 8.5 x 11) рукописи в аккуратную стопочку. Маркер наготове, стакан портвейна рядом.

Бред собачий.

Правда в том, что большинство рукописей я читаю в переполненном вагоне метро, по пути на и с работы, в неудобном положении, пытаясь пить кофе со льдом с помощью одной руки, другой, тем временем, удерживая девайс. Иногда я заканчиваю, иногда нет. Это зависит от объема работы, книги, моего терпения. Иногда чтение книг по работе доставляет удовольствие, но это неизбежно работа – работа, которая должна быть сделана, работа с жёсткими сроками и оплатой. К этим напряжениям примешиваются также и полунапряжения. Стиль и эстетика обложки, жанровые клише, коммерческие тенденции B&N (прим. переводчика – крупнейшая в США компания по продажам книг). Часто я читаю до тех пор, пока не найду что-то, чего искал, иной раз я читаю текст целиком и чувствую себя потерянным. Процесс от книги к книге продолжает меня удивлять. Он находится в постоянном движении.

***

Я наткнулся на интервью с литературным критиком Майклом Сильверблэтом в рамках программы «Книжный разговор с Дженни Аттия» на местном телевидении. В ней он смело утверждает, что прочитал «все книги полностью». Это напомнило мне неизбежно первый вопрос, который задают мне люди о моей работе: «Читаете ли вы книги, для которых делаете дизайн обложки?»

У меня нет простого ответа. Раньше я считал, что должен прочитать рукопись целиком. Но иногда это невозможно просто потому, что она ещё не готова. Или доступна только частичная версия. Мы вынуждены брать то немногое, что нам дано, и превращать это в нечто большее. Иногда это даже идёт на пользу обложке.

***

В моём последнем рабочем списке был роман «Развод в воздухе» ( Divorce Is In the Air ) испанского автора Гонсало Торне. После обсуждения с редактором, которая прочитала книгу на испанском и ждала полный перевод на английский, она упомянула, что он может быть не готов даже к сроку сдачи обложки. Первые 16 страниц, тем не менее, будут доступны, и, возможно, мне придётся работать только с ними. Возникает интересная ситуация: короткий отрывок книги должен показать мне, как она выглядит в целом. Синекдоха.

Когда я получил страницы, я быстро их прочёл и составил первое впечатление о «сухости», мысли и настроении книги. Идея расторжения брака натолкнула меня на мысль о ножницах. Это простой, незатейливый символ, который означает разделение, удаление. Грубая метафора развода. Я нарисовал ужасную гротескную пару ножниц. Когда я второй раз прорисовывал ручки ножниц, наступил момент озарения. Я увидел две окружности, два простых обручальных кольца, плавающих в воздухе, расходящихся в стороны. (Я в постоянном поиске визуального двойного смысла.)

Я сделал дизайн обложки, нарисовав простые плоские ножницы. Типография умоляла быть проще. Это заняло всего несколько минут. Вскоре я поделился идеей с редактором, и она её полюбила. Подумав некоторое время, она предложила небольшую поправку: убрать бриллиант с правого кольца, который выглядел слишком мило для тона романа. Это был тот минимум, в котором нуждалась обложка.

Я был в восторге от этого, и обложка в итоге прошла все стадии утверждения: автор, агент, продавцы и издательство. Потом я размышлял о процессе. Если бы я прочитал книгу целиком, вышло бы у меня в итоге что-то вроде этого? Не было ли ничего плохого в том, что я лишь попробовал вкус книги? Иногда у меня закрадывается подозрение, что чем ближе я к тексту, тем труднее представить его визуально. Беглый взгляд допускает разные виды «дистилляции». Вместо того чтобы упаковать 400 страниц в единый образ – сложная задача – мне дали что-то, с чем легко работать. Тизер-трейлер в прозе. А что же ещё такое обложка, если не визуальный тизер книги? Во многом обложка книги и её начало служат одной и той же цели: заинтересовать потенциальных читателей.

Может ли чтение такой малости быть полезной штукой?

Или я просто оправдываюсь?

***

Обсуждалось, что идеальный читатель был бы прекрасным дополнением для книжного дизайнера. Чем больше я читаю, тем больше изучаю тот тип читателя, которым я становлюсь. С одной стороны, я понимаю ответ Сильверблэта. Мне нравится захватывающее чтение. Я тоже хочу читать книги целиком. С другой стороны, ожидается, что я буду читать как дизайнер: экономно и добросовестно. Я более объективен, когда так читаю. Я не могу позволить себе роскошь читать так, как мог бы. Я бы хотел стать идеальным читателем книг по работе: вдумчивым, критически настроенным, внимательным, но, возможно, это будет мешать идеальному дизайнеру. Возможно, я должен примириться с тем, чтобы быть «два в одном».

***

На рождественские каникулы я был на ужине вместе с моей мамой. Я болтал с её подругой, заядлой читательницей, о её любимых книгах этого года. Она дожевала, схватила меня за руку и сказала: «“Девушка – это наполовину сформированная вещь” ( A Girl Is a Half-Formed Thing ) Эмир МакБрайд, бесспорно». Я был рад это слышать, потому что она тоже стала моей любимой. Она описала, какой эффект произвела на неё книга. Ей понравился лаконичный, разрозненный стиль. Она сказала, он напомнил ей чтение Беккета в колледже. Чрезвычайно взволнованный, я попытался описать ей свою визуальную аналогию, которая, как мне казалось, собирает текст воедино. «Представьте себе соединение многих тонких полосок бумаги с, казалось бы, несвязными знаками, – сказал я, – но через некоторое время картина начинает вырисовываться». Она посмотрела на меня так, будто у меня в зубах застряла капуста. «Да, – сказала она, – а я не восприняла этого из книги».

Так случилось, что издательство Hogarth приобрело права на публикацию A Girl Is a Half-Formed Thing , и впоследствии следующей книги МакБрайд. Один мой хороший друг руководит там художественным отделом, и недавно вечером в Gchat (прим. переводчика – приложение и программа для общения, что-то вроде скайпа) он предложил мне поработать с новым роман МакБрайд «Меньше богемы» ( The Lesser Bohemians ).

Когда я начал новую книгу МакБрайд, я стал читателем-гибридом: частично дизайнер, частично фанат. Удовольствие и работа сошлись. Я не смог избавиться от метафоры «полосок», которая мне не удалась на вечеринке. Я читал The Lesser Bohemians , пытаясь подтвердить или оправдать эту идею. Я чувствовал себя виноватым, перенося моё видение с её прошлой книги на новую, которая была достойна рассматриваться отдельно. Хотя сама идея пришла ко мне во время чтения первой книги, для себя, в некотором смысле, это дизайнер во мне придумал графическую метафору. Это была борьба между двумя моими личностями.

Я начал работать в середине моего чтения. Я достал несколько фотографий и картинок, которые пробуждали нужные ассоциации. Я начал мастерить, создавая массу графических «полосок», любопытствуя, что получится, если определенные формы поместить на изображения. Было нечто визуально поразительное в том, на что я надеялся, особенно с одной фотографией девушки, которая (как мне казалось) походила на главную героиню. Пробелы между полосками были в композиции тем же, чем отсутствующие слова в предложениях МакБрайд. Я попробовал несколько других вариантов: нечёткая фотография с шахматным шрифтом, маска с цветочным узором и древняя статуя греческого актёра, но изначальная самонадеянность победила. Я чувствовал, как утвердился мой гибрид, хотя я так и не закончил рукопись.

В условиях неспокойной экономики, когда издательство меняется и приспосабливается каждую секунду, давление, связанное с успехом книги, постоянно увеличивается. Это препятствует готовности издателя рисковать, что ухудшает процесс чтения для дизайнера книжных обложек. Я не склонен к творческим вольностям, когда надо мной качается Дамоклов меч. Я драматизирую, но эти опасения всегда присутствуют и трудно поколебимы. Это звучит мрачно, но есть утопическое место, где чтение и дизайн счастливо сосуществуют. Это не так далеко, если знать, где искать.

***

Спустившись в пресловутый подвал, на пыльных полках вы найдете почтенные названия в издательском каталоге книг, постоянно пользующихся спросом. Классические названия. Проверено временем, они продаются недорого, но в солидных объемах круглый год. Нередко одна из книг возвращается на переиздание. Если дизайнер хочет, он может осторожно предложить обновить обложку. Часто это означает лишь передачу новых файлов на принтер, без всяких дополнительных затрат. Это святой Грааль, золотая гусыня для дизайнера обложек: новые обложки для популярных книг.

Я нашёл роман в списке книг Пантеона (прим. переводчика – импринт издательства Alfred A. Knopf) – я работаю там одним из художественных директоров, наряду с моими обязанностями в Knopf, – Расплата Харри Мулиша (The Assault). После некоторых дальнейших исследований и минимальных провокаций я получил добро от редактора и издателя на обновление обложки. Мулиш давно умер, и не было правопреемника, с которым нужно было что-либо согласовывать. Карт-бланш, детка. Я заказал копию и получил её.

Меня восхитила книга, и по впечатлениям это было чем-то очень напоминающим чтение для удовольствия. Это прекрасный, нравоучительный роман о слиянии жестокости и возможности, и о том, как последствия невообразимого ужаса продолжают меняться всю жизнь. История начинается с незначительных фактов истории Второй мировой войны: убийства Фейка Плуга, голландского работника в оккупированном немцами Харлеме. Он был убит один вечером, когда ехал по улице на своем велосипеде; в последовавшей за этим панике его тело оказалось в доме Антона, главного героя романа. За этим следует щемящая история о расплате Антона с последствиями убийства.

Когда я закончил чтение, ранняя сцена осталась со мной. Антон и его семья глазели из окна гостиной на убийство Плуга. Паника наступила, поскольку они боялись неизбежной нацистской репрессии. Я продолжал видеть перевёрнутый велосипед, колёса которого медленно вращались. Это и послужило толчком для действия книги. Где-то на середине книги я представлял эти колёса в виде гипнотизирующих вращающихся спиралей в глаза Антона, чувствующего волнение, как я полагал. После прочтения стало очевидно, что колесо может также быть и символом шанса. Я не был вынужден рассматривать многочисленные причины, почему идея может не сработать или предугадывать возражения, которые могут возникнуть. Вместо этого картинка могла отдохнуть в моём воображении, нетронутая во время чтения.

К компьютеру я подошёл, желая воплотить идею. Я взял упрощённый силуэт велосипеда того периода и поместил его на место глаз. Чёрный шрифт, рукописные каракули, представляющие некоторую опасность для обложки. Всё встало на свои места. Я подумал, что всё готово, но в голове всплыли мудрые слова старого профессора: «Вам следует всегда выбрасывать первую идею». Я попробовал несколько вариантов, и в итоге был счастлив и с ними тоже. Это привело меня к действительно редкой позиции независимости: необходимость выбрать, что в итоге будет на обложке. Я показал макеты своему другу Питеру, собрату-дизайнеру и незаменимому редактору в моём творческом процессе, и он сказал, что ему нравятся все, но первый был самым уникальным. Он подтвердил мой первоначальный уклон. Эта обложка была самой эффектной и необычной, а волнительная часть работы с книгами из этих списков – привлечь новую аудиторию чем-то неожиданным. Вскоре я понял, что разрабатывал обложку, имея это в виду, надеясь охватить аудиторию, состоящую из таких читателей, как я. Я представил обложку начальству Пантеона. Она выйдет в этом месяце.

Как дизайнеры, мы должны читать быстро и проницательно, добывая ключи к заветной обложке. Временами это происходит беспечно, наводя меня на мысль, что мои навыки чтения притупились. Я думаю об авторе в процессе, и чувствую себя немного виноватым, что моё неидеальное чтение не даёт возможности представить их книгу с наилучшей обложкой, такой, что аудитория идеальных читателей её оценит. Обложкой, которая одновременно неожиданна и неизбежна.

Я привык стремиться к процессу, который создал бы пространство для чтения каждого текста, который слил бы воедино идеального дизайнера и идеального читателя, но обнаружил, что границы, их разделяющие, слишком строго обозначены. Было бы замечательно иметь время, место и желание читать текст целиком, но я понимаю, что это несущественно. Бывает, что две мои сущности мирятся, но в случае, когда они существуют отдельно, читающий дизайнер, разделённый пополам, выстоит.

Перевод: ya_nastya
Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ