Орхан Памук: «Я счастлив получить эту награду»

2 ноября в Москве были объявлены лауреаты российской литературной премии «Ясная Поляна». В номинации «Иностранная литература» награды удостоился турецкий писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе Орхан Памук — жюри отметило его роман «Мои странные мысли» , который в январе 2016 года вышел по-русски в издательстве «Иностранка».

Турецкий лауреат Нобелевской премии не сумел приехать на церемонию объявления итогов премии «Ясная Поляна» за 2016 год — но ответил на вопросы «Российской газеты».

Что вы чувствуете, получая российскую премию, да еще и имени самого Льва Николаевича Толстого?

Орхан Памук: Я счастлив. Действительно счастлив получить эту награду. Когда мне было 25 лет и я писал свой первый роман, на моем столе стоял портрет Толстого, написанный Репиным. «Анна Каренина», возможно, один из самых великих когда-либо написанных романов. А Ясная Поляна для меня, прежде всего, то место, где была написана «Анна Каренина». Я думаю о том, какие там деревья, дома, люди, мужики… Я буду очень рад приехать в Ясную Поляну в феврале и получить награду от страны и от языка Толстого. К тому же последние десять лет я веду курс по Толстому в Колумбийском университете Нью-Йорка.

Критики считают, что главной темой вашего творчества является конфликт между христианством и исламом, шире — Западом и Востоком. Сейчас это более чем актуальная тема. На ваш взгляд, этот конфликт углубляется, он катастрофичен?

Орхан Памук: Да, он зловещий, губительный, но я не верю в этот конфликт. Я не верю в столкновение цивилизаций, о котором говорит Хантингтон — я, напротив, верю в гармонию цивилизаций. Последние двести лет истории Стамбула показывают, что Восток и Запад могут существовать в гармонии. Мои романы основаны, с одной стороны, на классическом исламском и суфийском наследии, в которое я всматриваюсь с позиций светского человека, и, с другой стороны, на экспериментальном подходе к литературе модерна и постмодерна. Вот моя формула: не стесняться заимствовать истории из ислама и суфизма; не стесняться заимствовать из постмодернистской американской и европейской литературы. Сочетание абсолютно разных вещей из различных источников становится основой собственного творчества. В своих книгах я определяю, что такое Восток и что такое Запад, а потом сталкиваю эти две сущности, две культуры, и из этого столкновения постепенно появляется что-то новое.

Местом действия почти всех ваших романов является Стамбул. Это ваш писательский принцип, метод постижения мира через жизнь одного города или что-то другое?

Орхан Памук: Ответ на ваш вопрос очень прост: я жил в Стамбуле всю жизнь. Честно говоря, у меня не было намерения писать именно о Стамбуле. Я планировал писать о людях, которых я знаю. А так как я встречал много разных людей в Стамбуле, я так или иначе стал писать о городе. Писатель пишет о том, что он знает лучше всего. Я знаю Стамбул, поэтому пишу о нем.

Вы родились в Турции, большую часть жизни провели в Стамбуле, преподаете в Нью-Йорке. Можно ли сказать, что вы «человек мира», который может жить в одной части света, работать в другой, а душой оставаться на своей родине?

Орхан Памук: Полгода я провожу в Нью-Йорке — преподаю в Колумбийском универитете, а затем возвращаюсь в Стамбул на остальные шесть месяцев. И я счастлив. Нью-Йорк дает мне возможность дистанцироваться и переосмыслить время, проведенное в Стамбуле, воплотить его в моих романах. Я рад, что могу передвигаться из Нового Света в Старый. Не забывайте, что билеты на самолеты заметно подешевели (смеется).

Герой вашего последнего на сегодняшний день романа «Мои странные мысли» находит умиротворение, продавая по ночам бузу. Есть ли у вас с ним нечто общее?

Орхан Памук: Мой герой Мевлут продает бузу, йогурт, курицу и рис, мороженое и множество других вещей. Это роман не о еде, это роман о том, как уличный торговец видит Стамбул. Я общался и даже подружился со многими уличными торговцами, чтобы понять, как простой народ воспринимает жизнь в Стамбуле. Я счастлив, что написал о нем. Сильный роман дает возможность читателю соотнести себя с героем, совсем непохожим на него. Мелвут непохож на меня с точки зрения географии, культуры, религии. Но в чем-то мы с ним все же похожи - наше воображение, настроение и какая-то меланхолия в мыслях.