Рецензии

Ох, Захарушка, ох, Прилепушка... Первое время он мне казался эдаким пародийным Сергеем Безруковым от писательской сохи. Выйдет на чистое поле бумажного листа и ну стонать про берёзки русские, про водицу колодезную и думы тяжкие простого работяги. Позже стало понятно, что он человек талантливый. Основной его талант — маркетинг. Захар прекрасно разбирается в том, чего хочет от него читатель, за что он готов дать денежку, а за что какой-нибудь усатый дяденька даст премию. Так же хорошо он знает, с кем нужно дружить, что нужно говорить и что делать на публику, чтобы всё было тип-топ.

Захар вообще знает массу разнообразных вещей. Он, например, прекрасно знает, как писать хорошую литературу. Он начитан и может скопировать десятки образцов прекрасного слога других авторов. Классическая литература отскакивает от зубов. Поэтому он может написать прекрасный реферат, добротный материал, который мы все уже где-то когда-то видели: тут духовность, тут слезливая сцена, тут душенька русская. Для особенно туповатых читателей он ещё раз и ещё повторит какой-нибудь не очень сложный символ, а то и объяснит его, вдруг не поняли. Выделит. Ещё раз. Ещё. Символ, как водится, лучше брать пошире и помощнее: религиозные штучки, например, прокатят на ура. Впрочем, иногда у Захарки проявляется и собственный стиль сквозь гладкие абзацы, обкатанные потом и кровью других авторов. Тогда в тексте появляется надрыв, рубленые абзацы, пауза после каждого предложения, в которую предполагается вздохнуть и пригорюниться или поднять очи долу. Ну, или охнуть: "В какой страшной стране мы живём". Жили. Будем жить.

Проблема в том, что такая литература была классная у первопроходцев, у тех, кто придумал и развивал подобную прозу. Сейчас это уже пресное тесто, вторичное донельзя. При этом действительно хорошее, но... Никакущее. Тем интереснее вдруг заметить в этом полумёртвом реферате какие-то блестящие детали от настоящего Захарки, который в лагерях, конечно, не сидел, но жизненные мелочи заметить острым глазом может. Блеснёт такое крутецкое наблюдение - и пропадёт. И опять монотонное бу-бу-бу от проверенных источников, Захар уверен, что напишет это сочинение на пять по проверенным лекалам. Как же тут не написать, всё на месте. Даже кажется иногда, что он составляет маркетинг-карту романа. Так, в этой и этой главе будет любовь, две штуки, вот тут будет драма, три штуки, через каждые десять процентов романа будет сильная сцена, чтобы слёзы на глазах, через каждые пятнадцать - цитата, чтобы афоризм. Всё посчитано, продумано, распределено, уложено в график.

Из общего графика выбивается только главный герой романа, потому что про какого бы персонажа Захар не писал, всё равно получается сам Захарка. Точнее, не он сам, а его идеализированный вариант, каким он очень хотел бы казаться, чуть-чуть приперченный незначительными недостатками, чтобы не казаться супергероем из дешёвого фэнтези. Это всегда одинаковый молодой человек с невнятной внешностью, с определёнными моральными устоями, отношением к женщинам и жизни, он всегда одинаково думает и поступает. Ещё драться очень любит - одна из немногих вещей, которые Захар описывает не по чужим заметкам, поэтому получается живо, сочно и правдиво. Другое дело, что люди в лагерях вряд ли бы стали так смачно драться, как молодые сытые волчата. Да и вообще во многое верится с трудом: в один день персонаж готов сметану, упавшую в грязь, вылизывать, а уже через неделю успел отъесться на хорошей жизни и равнодушно суёт пирожки собакам и оленям, игнорируя товарищей в двух метрах от него, которые по-прежнему за эту сметану удавиться готовы. Не бывает такого. Или персонаж тогда - клинический равнодушный идиот, что никак не вяжется с его остальным образом.

Что в итоге получилось? Слишком затянутое повествование, которое предсказуемо чуть более, чем полностью. Оно не такое уж и скучное, оно написано добротно и многим даже понравится, но зачем читать эту вторичный фарш из классики, если есть первоисточники, которые живее и интереснее? Думаю, что эта схема с "громкой" темой, классическим повествованием и маркетинговой расчётливостью не раз ещё повторится в работах Прилепина. Золотая жила ведь.

P.S. В романе есть картонный персонажик, который выражает интересную мысль. Он весь из себя сахарный иисусик, батюшка в лагере, который кается в единственном, казалось бы, грехе: дескать, вот делаю я людям добро за счет собственной кровушки и хлебушка, а при этом думаю: "Божечки, ну какой же я отличный батюшка, какой я просто охрененчик". Вот мне иногда казалось, что Прилепин при написании романа тоже так думал. Пишет, а сам: "Господи, ну какой же я всё-таки охрененный писатель! Живой классик! Эх! Вставлю-ка ещё немножко духовности, чтобы наверняка".

"Будущее наматывает ненужное на колесо. Так надо".

"Те, кто винит нас в жестокости, ни дня не были на фронте".

Можно по-разному относиться к общественной деятельности Захара Прилепина (когда он выступает не как писатель), но вот литературного таланта у него не отнять.

Выбранная для книги тема - а это обращение к тяжелым страницам советского прошлого нашей страны - одна из любимых, наверное, у наших современных литераторов. Обращаются к ней многие - да вот только получается не у всех. Любимая, но всегда такая сложная.

Сложная своей неоднозначностью, остротой, субъективностью восприятия. Вот и Захар Прилепин в предисловии к своему роману рассказывает незамысловатую историю (незамысловатую, потому что слишком понятную для многих. Лагерное прошлое коснулось многих наших предков. Время было такое...) своего прадеда, тоже сидевшего в Соловецком лагере. История в книге соответственно подана с этого ракурса, очень личного (история от лица человека, пострадавшего от советской власти, Артема, сидевшего, правда, не "по-политическому", а по банальной причине - убийство, кого и за что он убил, мы и узнаем из книги), но, как в конце романа признается сам автор, эту историю - историю СЛОН (страшная аббревиатура лагеря) - можно было бы рассказать и от лица начальника лагеря (фигуры легендарной и яркой - Федора Ивановича Эйхманиса - на себе испытавшего "прелести" заключения. Бумерангом возвращается многое, если не всё. В конце произведения мы узнаем о нем много любопытных и занимательных фактов и, может быть, даже несколько поменяем к нему свое отношение), и от лица его любовницы, Галины Кучеренко, и от лица любого из священнослужителей (это же был изначально монастырь), и от лица других - уже "политических" - заключенных (хотя тема политики здесь затрагивается слабо, она явно не основная. Фокус внимания писателя сосредоточен прежде всего на судьбах людей, их странных пересечениях, моральных ценностях и их деформации). И каждый раз это была бы совершенно другая история.

Ждала чего-то в духе Александр Солженицын - Один день Ивана Денисовича , Варлам Шаламов - Колымские рассказы , Сергей Довлатов - Зона . Но нет. Художественная интерпретация истории - это нечто иное, как я уже сказала, гораздо более субъективное и даже в какой-то степени более красочное. Это как расцветить черно-белый документальный фильм яркими новыми красками: может получиться, может - нет (печальная история "Штирлица"). По вопросу достоверности и правдоподобности - это уже скорее к историкам, тем более что взгляд на описанную в книге тему у меня тоже довольно субъективный и неоднозначный.

Если же говорить о художественных достоинствах романа как вымышленного произведения. то нельзя не отметить ярко выписанных персонажей. Кого здесь только нет: и белогвардейцы, и красноармейцы, и монахи, и контрреволюционеры, и чекисты, и блатные, и фраеры. Все они теперь по одну сторону баррикад, все они - в одном лагере. А ведь начиналась их личная история, наверное, как поиски правды и справедливости (тема тоже не нова - вспомним остроги, ГУЛАГ, хотя до ГУЛАГ еще далеко, СЛОН был первой такой организацией), "правда у каждого своя", говорим мы, не задумываясь, а здесь правда оказывается общей на всех. И общей - ненависть. К государству, к Отчизне, к власти, к тюремному начальству, ко времени, которое мы не выбираем, да вот сложилось так, как сложилось. Остается только жить. Вернее, как-то стараться выживать.

Перед нами разворачивается объемная картинка, где каждый человек - лишь винтик в этой огромной машине (махине?) (на ум сразу приходят знаменитые антиутопии, и не зря: тема противостояния человека и всесильного государства здесь рассматривается в том же привычно-трагическом ключе: выхода нет, в этой борьбе никогда и ни за что не победить. Есть лишь временные победители - тот же Эйхманис - но, как веревочке не виться...)

По ходу романа автор пытается донести до нас и другие точки зрения на происходившее: монологи Эйхманиса, к примеру, очень красноречиво повествуют о том, что не все там было однозначно плохо и что по-другому было нельзя...(поймала себя на мысли, что мне очень интересно было бы прочитать мемуары или биографии/автобиографии/переписку бывших начальников подобных лагерей: наверняка, в них можно найти много удивительных фактов).

Единственный недостаток романа: любовная линия, если ее, конечно, можно так назвать, здесь совершенно не к месту, глупо, банально, предсказуемо. Люди думали о том, как выжить в этом аду, вряд ли им было до любви...

4/5, прекрасное начало знакомства с новым для меня автором, которое скорее всего постараюсь продолжить и в дальнейшем. Сюжет, слог, герои очаровали и увлекли; историческая достоверность сей книги, конечно, под большим вопросом, но, как я поняла из книги, автор и не позиционирует свое произведение в качестве исторического романа и не ставит перед собой задачи расставить все точки над "и" в этой острой теме. Это лишь одна из версий, это яркое художественное переосмысление нашего - по большому счету все еще недавнего - прошлого.

"Соловчане здесь, а причины их нахождения - там. Мы видим следствие, а предыстория не ясна".

"Гордость и здравый смысл несовместимы"

Фантастическая история о вымышленной Заграте так славно перекликается с отечественной российской историей: бунты, мятежи, революции, слабый король (Генрих) и мощный соперник (Нестор), за десять дней подчинивший себе семь южных провинций Заграты. Король едет на юг (предусмотрительно оставив принцев дома), чтобы дать отпор отступнику и предателю, но вот доедет ли и что будет с монархией?.. Кто стоит за Нестором, чьи именно силы так долго и упорно готовили это восстание, как при численном и техническом меньшинстве им удалось переманить на свою сторону королевских наместников?

Чем дольше и дальше погружаешься в этот мир, тем яснее понимаешь: ничто не ново под луной. Власть требует твердой руки и четкой стратегии, ее не удержать одними лишь родовыми традициями...

С напряжением и волнением следишь за динамично развивающимся сюжетом, который достигнет своего трагического апогея в финале, но ближе к середине книги отчетливо понимаешь всю обреченность происходящего. Оттого концовка не приводит в изумление, с грустью сознаешь, до чего же все закономерно в любом мире: равнодушие и бездействие выливаются в кровавую драму. Раньше, раньше надо было что-то делать: сплачивать вокруг себя верных людей, проводить учения и обещать что-то народу. Когда империя летит в пропасть, подобные меры бессильны что-либо изменить.

Потерять всё.
Избитая и пошлая фраза. Фраза из трагедии. Громкая, напыщенная, глухая в полной своей безнадежности, жестокая и… какая-то картонная. Она слишком всеобъемлющая, чтобы казаться настоящей. Она подводит итог, ставит точку, а потому театральна. И кажется таковой до тех пор, пока не относится к тебе.
Потерять всё.
Как такое возможно?
Да очень просто. Берешь непобедимую - по загратийским, разумеется, меркам, - армию, ведешь ее на заведомо слабого врага, не слушаешь советников, торопясь продемонстрировать всем свою силу, попадаешь в засаду и… И просыпаешься в плену.
И понимаешь, что кошмар случился наяву. Что ты проиграл не только корону, но и будущее своих детей. Что жизнь твоя, завидная и благополучная, перечеркнута пулеметными очередями, взорвана и растоптана.
Потерять всё.

Все персонажи у Вадима Панова получились яркими и запоминающимися, но отметить мне хочется не главных оппонентов и противников (Нестора и Генриха), а мессера Помпилио, прибывшего на Заграту с таинственной целью, этого бамбальеро (профессионального воина, безупречно владеющего чуть ли не каждым видом оружия), хотя внешне в нем бамбальеро никто по сути и не признаёт. Он довольно плотного плотного телосложения, по-видимому, невысок ростом и полностью лысый. Не производит он у окружающих впечатления отважного рыцаря, но ведь первое впечатление всегда так обманчиво...В этой искусно, как по нотам разыгранной стратегии (в отличие от короля Генриха, у Пмпилио действительно есть стратегия; Генрих же весь роман предается ненужным размышлениям с толикой философии) он сыграет роль далеко не пешки и заставит читателей взглянуть на себя совсем с другого ракурса.

- Я не рыцарь из сказки и не герой на все времена, - тихо произнес Помпилио, глядя на Лилиан. - Я просто человек, который задолжал королю услугу ценою в жизнь. Одну услугу, и как только она понадобилась - я приехал. Я сделал всё, но не могу сделать больше, чем могу.
- Ты рыцарь из сказки, - упрямо сказала девушка. - Ты - герой. Хочешь ты того или нет.

Космическая фантастика, стимпанк, альтернативная история, нашлось место и прекрасной линии любви - какой же классный состав жанров намешан в этом произведении. Понимая, к чему заведет история, читаешь, не отрываясь, надеясь на счастливый финал и задавая себе сакральное "А что было бы, если?..", забывая на те мгновения, что читаешь книгу, что история сослагательного наклонения не имеет...4/5, увлекательное начало нового для меня цикла.

1. Историческое сознание
Пока я читал роман Прилепина, было ощущение, что я читаю не только лучшую книгу, написанную с начала века, но и самую важную книгу последнего времени.
Рассказ о ГУЛАГе расколол нацию в 1989-1990 гг.
Рассказ о ГУЛАГе теперь должен объединить нацию.

Понятно, что единой общностью нас делает ощущение причастности к исторической судьбе своего народа. То, что принято называть единым историческим сознанием, «любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам». Понятно, что свою историю нужно принять умом и сердцем. Но какую историю любить? Вокруг столько интерпретаций, столько версий. Все самые острые общественные дискуссии происходят на почве трактовки исторических событий и личностей. Тех, кого по одному каналу называют героями, на других – причисляют к злодеям или бездарностям. Кто-то с высоких трибун вычеркивает из истории целые периоды, кто-то заявляет что у России «цивилизованной» истории никогда и не было... Наблюдая всю эту информационную склоку, чувствуешь себя тем ребенком, у которого поссорились мама с папой, наговорили друг другу обидных слов и разошлись в разные углы. А ребенок стоит между ними растерянный и не знает, к кому прижаться. Так же и в истории, кажется, что сейчас вновь сошлись в битве дореволюционная и Советская Россия, что гражданская война, закончившаяся в 1922 году, вспыхнула вновь, только теперь перевес на стороне белых.
Михалков снимает слезливые фильмы про «какую страну потеряли».
Путин на Селигере заявляет, что большевики были национал-предателями в годы Первой мировой.
Государство финансирует программы десталинизации…
О каком едином историческом сознании может идти речь?
Общество опять разошлось по разные стороны баррикад и выкатило пушки. Все хотят победы и, кажется, мирному исходу не бывать.
Но выход есть.

И он отнюдь не в каком-то утопическом покаянии. Не в суде. Все попытки расквитаться с историей, найти виноватых, не могут служить благу страны, но только способствуют разобщению российского общества и государства, могут поссорить, но не сплотить людей.
«После выхода романа “Архипелаг ГУЛАГ” советская власть лишилась любого морального оправдания», – так говорили в начале 1990-х гг., так многие говорят и сегодня. Любой аргумент защитников советского времени – космос, внешнеполитические успехи, модернизация, наука, образование – разбивался вдребезги о ГУЛАГ. И еще о 1937 год. В лице ненавистников советской власти, любой, воспевавший советские успехи, автоматически воспевал ГУЛАГ. Сочувствовал как бы абсолютному злу.
ГУЛАГ стал символом большевистского злодеяния, не нуждающимся в осмыслении. Никто не пытался посмотреть на ГУЛАГ как на историческое событие.
О ГУЛАГе писали только с точки зрения жертвы.
Прилепин первый дал слово всем сторонам.
В этом смелость и новизна романа.

Артем Горяинов, главный герой «Обители», совершает обход всех кругов Соловецкого ада, чтобы показать нам его обитателей. Перед ним демонстрируют красноречие каэры (контрреволюционеры), проповедуют священники, ругаются ученые, представители интеллигенции, исповедуются поэты и большевики. Прилепин дает высказаться начальнику лагеря Федору Эйхманису и чекистке Гале.
Мячик летает от одних к другим, и в этом напряженном диалоге начинает проступать эпоха. «Монахи построили храм, а большевики – тюрьму и мучают людей», – слышим мы с одной стороны. «Теперь тут обижают семь тысяч человек. А до сих пор тысячу лет секли всю Россию! Мужика – секли и секли! Всего пять лет прошло (после революции) – но кому сейчас придет в голову отвести взрослого человека на конюшню, снять с него штаны и по заднице бить кнутом?» – слышим мы с другой стороны.
«Большевики убили русское священство»! «Как бы не так, – парирует Эйхманис. – В России сорок тысяч церквей, и в каждой батюшка. А в Соловках их сейчас – 119 человек! И то самых настырных и зловредных. Где же остальные? А все там же». Основным источником информации и ее безальтернативной интерпретации на Руси всегда были священники. «Самое главное им (русским людям) объяснял поп – и про Бога, и про Россию, и про царя. Тираж любой книги Блока был – одна тысяча экземпляров. А у любого попа три тысячи прихожан в любой деревне. И если батюшка говорит, что советская власть – от Антихриста, – а они говорят это неустанно! – значит, никакого социализма в этой деревне, пока стоит там церковь, – мы не построим!»
И так далее.
Этот истерический, переходящий на хрип диалог о судьбе родины продолжается на 752 страницах, и мы начинаем понимать мотивы поступков, которые раньше казались немотивированной жестокостью. Прилепин не оправдывает ГУЛАГ, лагерный ужас написан без прикрас, он пытается, как медиатор переговоров, дать каждой из сторон максимально откровенно высказаться. Рассказать о своих идеалах и интересах. «Принять», «простить», «осудить» – все это личное дело каждого. Главное – понять оппонента. С этого начинается конструктивный разговор. Понимание создает предпосылки единения.
Захар Прилепин в романе «Обитель» выводит историю ГУЛАГа из подвала идеологических упрощений на холодный воздух общенациональной драмы. Это драма каэров, священников, ученых, представителей интеллигенции, поэтов и большевиков, блатных. Всех. Всей России.

История это не набор досадных случайностей, она имеет свою внутреннюю логику, свою правоту. И если мы хотим любить нашу историю, мы должны принять ее целиком, соединив в единое целое дореволюционную, Советскую Россию, русское зарубежье и современную Россию. Идеолог сменовеховства Николай Устрялов писал: «Наши внуки на вопрос, чем велика Россия? – с гордостью скажут: Пушкиным и Толстым, Достоевским и Гоголем, русской музыкой, русской религиозной мыслью, Петром Великим и великой русской революцией». Устрялов одним из первых в русской эмиграции признал революцию и советскую власть закономерным продолжением отечественной истории. И тут нет противоречий. Религиозная мысль ультраконсервативного Ивана Ильина такое же достижение русского духа, как и анархизм Петра Кропоткина. А эмигрантский роман «Лето Господне» Ивана Шмелева, поэтический гимн старой Руси, так же близок нашему сердцу, как «Василий Теркин» Твардовского или «Тимур и его команда» Аркадия Гайдара – книжка, написанная для советских пионеров.

2. Антиутопия
«Обитель» Прилепина можно рассматривать еще как роман-антиутопию. Только невыдуманную. Дело в том, что Соловецкий лагерь, первый лагерь Советской России, рассматривался изначально как лаборатория нового человека. Идеалисты-руководители новой республики думали, что в лагере можно перековать человека, сделать из преступника полноценного гармонически развитого гражданина.

Дело в том, что все революционеры, начиная с XVIII века, верили в социальную природу зла. Они считали, что человек рождается прекрасным, а преступником делает его дурно устроенное общество, построенное на неравенстве. И еще они считали, что труд является одной из главных потребностей человека. В коммунистическом обществе, мол, не надо будет никого заставлять трудиться. Исходя из этого, создатели лагеря полагали, что если всем заключенным дать работу, соответствующую их силе и навыкам, и всех поставить в равные условия (интеллигентов перемешать с уголовниками), человек может измениться. Возрасти над собой. Поэтому Эйхманис, первый начальник Соловецкого лагеря, учредил у себя два театра, два оркестра, две газеты, восемь школ, двадцать два ликбеза, двенадцать профкурсов и восемнадцать библиотек, «включая передвижные». Все условия для гармоничного развития личности. Даже музей монастыря открыл.

Соловки Эйхманиса были государством в государстве. «Здесь не столько лагерь, сколько огромное хозяйство, – говорит он. – Лесозаготовка – лесопильное и столярное производства. Рыбная и тюленья ловля. Скотное и молочное хозяйство. Известково-алебастровый, гончарный, механический заводы. Бондарная, канатная, наждачная, карбасная мастерские. Еще мастерские: кожевенные, сапожные, портновские, кузнечные, кирпичные… Плюс к тому – обувная фабрика. Электрификация острова. Перегонный завод, железная дорога, торфоразработки, сольхоз, пушхоз и сельхоз». На Соловках высаживались редкие сорта роз, разводили лис, изучали водоросли.

Читаешь и думаешь, ведь собрано все, чтобы построить Город Солнца. Воплотить Утопию. Вот только ничего не получилось почему-то. Вместо Города Солнца построили живодерню. Почему?

Может быть, потому что уголовник при новом, справедливом строе, остается таким же уголовником. Человек как был страшен, так и остался. «Революция не принесла быстро того, чего ждали», – говорит чекистка Галина. И в этих словах слышится страшное, непосильное разочарование. А ведь, действительно, ждали антропологического чуда. Его предрекали философы и поэты. Николай Бердяев, Андрей Платонов. Ждали, что в новый мир войдет гордый новый человек, свободный от греха эксплуатации, а получилось, что со дна поднялась всякая мразь, уголовщина. Это, во-первых.

А во-вторых, Мировая война, революция и гражданская война сделала людей жестокими. «Те, кто винит нас за жестокость, ни дня не были на фронте», – говорит Эйхманис. Люди, которые привыкли убивать, которые носят маузер на ремне, не могут остановиться перед соблазном решать сложные проблемы простыми расстрелами. Нет человека, нет проблемы. Для всего поколения революционеров война не заканчивалась никогда.

В результате, вместо лаборатории получился «цирк а аду», «фантасмагория», как говорит герой книги. Потому что «каждый человек носит на дне своем немного ада: пошевелите кочергой – повалит смрадный дым». Ошибочной оказалась старая гипотеза Жан-Жака Руссо про изначальную доброту человека. Кажется, Прилепинская «Обитель» об этом. В романе есть всего одна пафосная сцена, написанная, чтобы показать, что люди небезнадежны. Когда приговоренные к смерти заключенные ночью коллективно исповедуются в грехах перед принятием причастия. Это сцена безумия. Вырывается наружу дикий вопль страха и покаяния, примиряющий всех в этом лагере, в этом мире. А наутро «причастные Тайнам» вновь начинают друг друга мучить. И владычка-монах, с которым они связывали надежду на спасение, умирает. Воистину: «Человек темен и страшен, но мир человечен и тепел». Это последние слова романа.

Шикарная книга, монументальная...

Время перемен, время слома традиций и обычаев, время борьбы верований, время, когда решаются судьбы Отечества. Сложное, тяжелое время (а когда на Руси оно было простое?...), где тут уцелеть песчинке-человеку?...Под снос идут не только вековые устои, сооружения и терема...Ломаются судьбы, ломаются жизни, и куда дальше идти, где искать спасения?

Все смешалось в жизни и в книге: только-только закончилась русско-шведская война (и идут в Сибирь толпы пленных шведов - вот это было главное открытие для меня), с раскольниками до сих пор не разобрались, многих еще обратить надо в свою веру, не принимают так просто местные исконные народы Сибири (вогулы, остяки, татары...) русскую веру, много шпионов и изменников, врагов России, а тут еще царь насаждает новые порядки и устройства поселений и органов управления. Реформы масштабные, верных и преданных, смелых людей не хватает, того и гляди недовольные новый бунт поднимут (а так уже бывало и не раз)....

Много работы предстоит новому тобольскому губернатору (по-прежнему воевода). Но Матвей Петрович Гагарин не из слабых людей: и вот он уже подминает под себя весь город и проводит в жизнь новые реформы от имени Государя Петра Алексеича...

Не просто ему придется: ведь сильны на местах еще старые порядки. С полковником Васькой Чередовым надо договориться, с изографом Семеном Ульяновичем Ремезовым, с обер-комендантом-Бибиковым, а тут еще запутанная система делопроизводства, эти бесчисленные и непонятные заоворовавшиеся дьяки и подъячие, тут еще целый полк пленных шведов и куча раскольников - всем надо дать работу, за всем уследить, а народ шлет и шлет бесконечные челобитные...Голова кругом пойдет...

Несколько сюжетных линий шведская, несколько русских и одна раскольничная, а также необычные линии коренных народов Сибири, притесненных русскими (продажа людей на невольничем рынке - одни из самых шокирующих, на мой взгляд, страницы книги...) сплетутся в итоге в одну.

Ничего не остается в этом мире безнаказанным, и вот уже против нового губернатора готовится заговор...

Но Матвей Петрович так просто не сдается...

Одна из лучших книг, прочитанных мною в этом году. Но все-таки дебютный роман Алексея Иванова - "Чердынь - княгиня гор" (который затем стали издавать под заглавием "Сердце Пармы") мне нравится больше...

У «Обители» Захара Прилепина, даже если ее не открывать, а просто на нее смотреть, есть одна проблема. Она прямо на обложке и смотрит на вас. И, ежели вы депутат или иной государев слуга, али просто инакомыслящий, то она уже вас априори ненавидит. Такое бывает. Да и мало ли кто вы вообще такой, книга может вас сильно невзлюбить. Поэтому, дабы не искушать судьбу и не подталкивать книгу к ненависти, купите упаковку жевательной резинки Turbo, вдумчиво прожуйте, а наклейками заклейте имя автора на книге. На самый всякий случай. И при книге не высказывайте своего отношения к действующей власти и событиям на Украине. Она вас и сквозь наклейки с машинками сожжет ненавистью и презрением. Только если шепотом и в темноте. Я предупредил.

А если вы не поняли смысл первого абзаца, то тогда о литературе. Тут все просто, «Обитель» - это на самом деле великолепная, не побоюсь, феноменальная для нашей современной литературы книга. Без какого-либо сарказма. Такая прекрасная история, столь виртуозно вплетенная в нашу историю – может и не редкость, у нас многие так могут, но герои, сюжетные перипетии, драма – это все на высочайшем уровне. Книга транслирует очень правильные и хорошие ценности, не скатываясь в эмоциональную патриотическую клюкву. Это как если бы Первый канал начал бы, хотя чего это я, чего он начал бы.. В общем, для российской современной, не побоюсь опять же, популярной литературы это какая-то редкая орхидея на поле сорняков. Ты слышишь, Дима? Сорняков. Корневищных, корнеотпрысковых, яровых поздних сорняков. Я искренне советую и буду советовать своим друзьям эту книгу прочитать.

У книги есть одна деталь, одна особенность и одна большая редкость, чего я встречал только у западных корифеев (мы говорим исключительно о современной литературе). В «Обители» какая-то невероятно точная и предельно понятная передача всех ощущений и эмоций. Сюжет и герои – это, конечно, хорошо, но такая цветопередача – это большая редкость. А здесь высокое разрешение – еда-баланда, разнаяпогода, когда по морде кому-то бьют – все ощущается как будто на себе. Когда герои в подвале ночью пытались согреться, я как наяву вспомнил, как 10 лет назад я поиграл зимой в футбол под (или над) Нижним Новгородом в -34. Как согреться потом пытался. Как не получалось, а кто-то еще жалобно плакал и просил добить. Абсурдный холод, паршивый вкус еды, улыбка, когда солнышко выглянуло, – в этой книге все камертоном отзывается у читателя. А это большущее мастерство. Я вот вряд ли когда-то посещу Соловки, но теперь я там уже был и прекрасно знаю, как выглядит монастырь, Белое море и местный гренландский тюлень.

Но, все равно, остается та самая проблема из первого абзаца, которая никак не связана с произведением. Это личность человека, который эту книгу написал. Лично мне очень тяжело воспринимать литературное произведение в отрыве от личности его автора. Если у вас с этим нет проблем – я вам немного завидую. А если есть – то вы и читать не станете. И скажу шепотом – зря. Книги ведь не виноваты перед своими авторами.

Ваш CoffeeT

Интересно: долго я еще буду ходить вокруг да около этой книги?! Начинаю писать - и бросаю, напишу несколько строк - и стираю...
Надо же: испытать такие сильные чувства, создать ради такой книги специальный тег "гениально" - и не находить в себе силы выдать хоть сколько-нибудь связный текст!.. Удивительно. Или, наоборот, вполне оправданно?!
Слишком сильные эмоции.

История СЛОНа мне знакома больше, чем просто понаслышке: несколько лет назад мы там проводили многодневный трудовой лагерь. Для нас делали много экскурсий, в т.ч. и специальных - так сказать, для узкого круга. Мороз по коже шел от этих рассказов, документов.
Мороз по коже шел и сейчас, когда читала книгу.
Очень многие факты, о которых слышала там, на Соловках, встречала и на страницах романа: они шли не отдельным блоком, а были по крупицам вкраплены в общую канву романа, в диалоги, небольшие зарисовки. И это была одна из причин, по которой могу сказать: автору ВЕРЮ.

Вторая причина: общий стиль, общий вектор размышлений...
Нет категоричности, которая чем старше я становлюсь - тем безумней меня раздражает.
Нет чернушности и смакования страшного (поверьте, те ужасы, которые описываются, - это далеко не все ужасы, которые происходили там: слава богу, их описание не стали самоцелью для автора).

Да, присутствует некая....романтизация ситуации, какая-то сказочность, фантастичность. Некоторые повороты событий немного режут глаз: невероятная везучесть и избранность главного героя, это путешествие на катере туда-обратно - не знаю... не очень это легло на душу...
Но. Я простила эти переборы автору - простила за всё то большое и важное, что я получила от его книги.

Во-первых, могу сказать, роман невероятно увлекателен и динамичен.
Во-вторых, невероятно атмосферен, ёмок и кинематографичен.
Эти два пункта сделали для меня чтение книги чуть ли не аттракционом: каждый вечер, обессиленная после тяжелого трудового дня, я погружалась с головой в какие-то американские горки, в какие-то сногсшибательные центрифуги, в которых меня швыряло и мотало вместе с героями книги. Ни персонажи, ни я не могли даже предугадать, куда нас всех забросит на следующих страницах романа.

Всё это - явные плюсы книги.
Но плюсы какие-то развлекательные что ли... Даже, может, не делающие чести самому роману и его автору.

Но к этим плюсам добавляется глубина, содержательность и некая провокационность книги. Они и дополнили, довели образ произведения до моей оценки "гениально".
Герои романа живые до самой буковки, которой они описаны. Меня зацепил каждый персонаж: уголовники, каэры, священники, чекисты - все оказались в центре страшного месива под названием "репрессии тоталитарного общества", все стали жертвами сталинского молоха и...чего-то еще...заложенного, видимо, в каждом из нас...
И, следя за судьбами каждого из героев, ты втягиваешься в мучительные размышления на тему "что такое добро и что такое зло", на тему "где в нас заканчивается территория воздействия системы и начинается твой личный выбор", "что такое человек и на что он способен: ради выгоды, ради идеи, ради ближнего, ради самосохранения - на что способен, а также: что способен вынести"....

То, что мы знаем и читаем про Соловецкий лагерь, - Зло. Абсолютное Зло. Читаем и содрогаемся. А когда узнаём о задумке этого лагеря как о мощном ресурсе по перевоспитанию падших, заблудших и неведающих?! И ведь не только задумка - попытка реализовать ее: перечень инфраструктуры, которая должна была стопроцентно работать на улучшение, излечение, перевоспитание, - поистине внушителен. Тут тебе и школы, и театры, и музей, и библиотеки. И труд, который, по одной из версий, даже из обезьяны человека сделал, но в любом случае, как минимум, облагораживает каждого.
Меняется после прочтения этой информации отношение к лагерю или нет?? Оправдывает это хоть сколько тех людей, которые занимались реализацией этой "благой идеи"?!

...Я только что готовила свой завтрашний урок по "Собачьему сердцу" Булгакова. Выстраивала траекторию наших завтрашних рассуждений и размышлений. Предполагаемый вывод, к которому буду стараться вывести ребят, заключается в осознании невозможности НАСИЛЬНОГО облагораживания общества в целом и человека в частности. НЕВОЗМОЖНО путем хирургического вмешательства осчастливить, облагородить, возвысить, перековать. Никого и ничто. Такие мечты и планы обречены на провал.
Провалом закончились задумки профессора Преображенского.
Провалом закончились задумки швондеров.
Провалом закончилась задумка Эйхманиса, первого начальника, буквально создателя Соловецкого лагеря особого назначения.

На мой взгляд, роман интеллектуально-честен. Аналитика происходящего в стране и в лагере, просматривается в диалогах персонажей и подается нам в преломлении их убеждений/образованности/общего уровня культуры. У каждого есть своя правда, каждый по-своему ищет истину.

Роман "Обитель", на мой взгляд, не дает ответов.
Мир, описанный в нем, стал для меня обителью сомнений, страхов, бессилия, разочарований в себе и в рядом живущих, поисков, надежд - то есть всего того, что присуще человеческой жизни.
А ответы мне и не нужны были - не их нужно искать в романе, написанном молодым человеком.
Не знания он нам показывал в своей книге, как мне кажется, - вопросы и многоточия ставил.

Другие книги Захара Прилепина не читала. И читать, думаю, буду только то, что появится у него после "Обители"...
А эту книгу уже начала рекомендовать всем читающим людям. Она стоит того.

В самом начале чтения чувствуется, как много любви автор вкладывает и, неважно, нравится ли тебе тема, которая освещается в книге, интересуешься ли ты историей, патриотичен ли ты. Любовь автора чувствуется так сильно, что передается и тебе, и тебе кажется, что ты сам этим всем интересуешься и именно поэтому так взахлеб читаешь.

Книга мне напомнила немного игру престолов (я, думаю, как и многим) тем, что мы находимся в нескольких географических местах повествования попеременно и в каждом месте есть некая группа персонажей, которые, конечно же, когда-нибудь пересекутся. Дополнительно к этому есть ещё и лёгкая магия как в игре престолов: очень долго оттягиваются магические мистические явления, и происходят как-то неожиданно и не факт, что происходят. Например, когда бог улетает из огня, это можно рассматривать как будто героям это показалось, либо, что магия действительно существует - на ваше усмотрение.

Я в очередной раз влюбилась во владычку. Мне всегда нравились священники и ему подобные (люди в духовном сане) персонажи в книгах, потому что, как правило, это всегда самые начитанные, самые интеллигентные, часто размышляющие персонажи, которые по буддийски спокойно относятся ко всему происходящему вокруг, вносят интересные суждения, восхищают, удивляют и публику внутри книги и читателей.

Иногда я задавалась вопросом, описывает автор исторические события или же день сегодняшний? Потому что, если посмотреть широко, по большому счёту всё это происходит и сегодня в России. К примеру, отношение к женщинам, которых всё так же избивают и передают из рук в руки. К примеру, поведение губернаторов, которые сажают своих чиновников, чтобы было удобнее воровать (у меня, правда, всегда возникает вопрос: они воруют ради воровства, или действительно ради обогащения? Потому что это обогащение никак нигде не показано, что делают с этими богатствами не понятно, такое ощущение что они просто лежат без дела, либо их ворует кто-то другой, и все это обогащение какое-то бессмысленное и беспощадное). Ну и те же кости мамонта - столько лет пролежали, потому что у казны никогда денег на науку нет, и двадцать лет спустя их вытащили не потому что вдруг науку вспомнили, а потому что государя умилостивить надо было.

Есть ещё одна тема, которую я бы хотела упомянуть - весь мир сейчас переживает травмы прошлого, обрабатывает эти травмы. В Великобритании, испытывая сожаление по поводу своего отношения к колониям в прошлом, ежегодно дают букеровскую премию либо выходцу из Индии, либо из любой другой бывшей колонии. Великобритания как бы извиняется за то, как они вели себя с колониальными культурами, с народами, как грабили их, изводили и уничтожали. В США каждый год выходят книги про индейцев или от индейцев, рассказывается их быт и также приносятся извинения к тому, как эти народы были просто вырезаны несколько сотен лет назад. Сейчас в России потихоньку (очень слабо, чтобы не спугнуть) поднимается (опять же писателями) тема об изменении отношения к народам, которых выкорчевывали русские. В Зулейхе это были татары, в Тоболе это остяки. Отношение к ним как к язычникам, к ним приходили навязывать новую веру, уничтожали их культуру, отбирали их земли или насильно раскидывали по стране. И даже сегодня, если посмотреть широко, до сих пор отношение к Армении, Азербайджану, Киргизии, Украине, Белоруссии и другим бывшим СНГ и просто южным странам какое-то собственническое. Россия до сих пор считает их своей землей, а их культуру какой-то ненужной, навязывает свою русскую. Ученые, конечно, бурятся за сохранение разнообразия, но их мало и они бедные, а власть предержащие воруют, чтобы воровать, пока все не своруют у них, и им не до культур, ни до экологии.

И как-то сразу в сердце стало пусто. И книга начала просто таять на глазах: чем ближе развязка - тем быстрее. Я даже и не замечала никогда, что так мало езжу на метро: 33 минуты в один конец. Вы там станции что ли мимо проезжаете?! Нет, просто это последняя книга об Антоне Городецком...
Я возвращаюсь в памяти на 5, на 7 лет назад. Вспоминаю, как первый раз "встретилась" с Антоном, как влюбилась. Помню, как велико было желание впитаться в страницы книг, стать буквами, пробелами, знаками препинания, - только чтобы действительно познакомиться с ним, чтобы хоть раз плечом к плечу сразиться со злом. Оооо...! Я помню, как я ревновала к Светлане. И все равно, что мы тезки (можно и помечтать, что это я!)! Нет, эта какая-то другая Светка! Я абсолютно не такая как она, а Антон даже ничего не знает обо мне... Н-да... Но это было тогда. А теперь у Антона есть еще и дочка 14 лет... и он точно недосягаем и совершенно сказочен (ну, или абсолютно фантастичен).
И вот последняя книга. Я даже представить себе не могу, чем все закончится, как все закончится... А вдруг заковырка прячется в самой фразе: это последняя книга о Светлом маге Антоне Городецком? И дальше Антон станет Темным, Инквизитором, Сумраком?.. И мы снова будем читать о бесконечной борьбе добра со злом?
Ладно, чего гадать? Надо приступать к чтению и по буковкам поглощать последнюю книжку. Не по словам, предложениям и даже целым абзацам, - а по буковкам. Хотя эти самые буквы прыгают и скачут, бегут наперегонки по страницам, стараясь попасться на глаза как можно скорее. И вот, поддавшись их суете, я ловлю себя на том, что прошло уже часа полтора-два, и мне машет ручкой 207 страница из 384. Вдох. Выдох. Даже Ольга дала Антону выходной день, чтобы тот мог отдохнуть от бесконечной гонки за... *тут спойлера не будет* и навестить свою семью. Отвлекусь и я. Ну, хотя бы перестану читать (минут на 10) и проанализирую уже то, что успела "заглотить".

Если говорить о композиции шестой книги в целом, то я хочу заметить, что Лукьяненко не изменяет себе и своему стилю: по-прежнему множество закадок, вопросов; все такие же таинственные и опасные расследования, цена которым - кр*тут спойлера не будет*. Прекрасно выдержанная интрига, потрясающие описания, живейшие диалоги и юмор в стиле Сергея Васильевича - современно и с легким флером пошлости и даже эротики. Но это Лукьяненко и его юмор уже давно со знаком ©.
Не забыл Сергей Лукьяненко и про "друзей", старых и новых, которые уже, казалось бы, ушли в лету. На страницах книги "Шестого Дозора" появляется Егорка, уже переросший свои давние обиды на Ночной и Дневной Дозоры. Мелькает где-то на горизонте злая Бабушка - ведьма Арина. Заходит на кофе Тигр... Тепло и уютно в такой компании. Даже старые дрязги вспоминаются с улыбкой - уже все пережили, уже выжили; хочется просто вздохнуть и глубокомысленно сказать: "Даааа, были времена..."
Но этот душевный комфорт обманчив. Он затягивает в книгу, предалагая сигаретку, чашку чая или кофе. И вот уже снова мелькают страницы, события, проносятся мимо дни... И так хочется не заплакать! Хочется сдержать слезы и кричать на эти черные буквы: "Нет! Не так все! Да, ну нет же!" *тут спойлеров не будет*

Серия книг "Дозоры" - это целый мир, жизнь, эпоха в глазах нескольких героев из нашего времени. Это не просто цикл, где читатель может наблюдать становление и взросление главного героя. Это цикл, на котором вырос сам читатель. 16 лет Лукьяненко создавал мир, который почти сразу же в свой первый год появления в этом мире рассыпался на цитаты, словно конфетти, и унесся на московские улицы, подхваченный ветром перемен, ветром желания чуда и волшебства. И сквозь шум метрополитена, сквозь заслушенные "до дыр" мелодии в плеере, сквозь промозглый ветер перекрестков, сквозь туман и холодные капли дождя каждый, кто читал Дозоры Лукьяненко (от Ночного до Шестого) обязательно услышит:

Я очень не люблю однобокие романы. Произведения, в которых автор кричит: "Вот тот, да, вот тот - он злодей, самый настоящий, его надо ненавидеть. А вот это хороший малый, добрый парень, ничего плохого никому не сделал, ты люби его, возлюби всем сердцем, словно друг он твой близкий". Терпеть не могу, когда мне что-то навязывают. Как и большинство из нас. Поэтому литературу о лагерях, тюрьмах, "жутких авторитарных режимах" я стараюсь избегать. Не потому что в это не верю, а потому, что такая проза чаще всего гиперболизирована и написана только в черных и белых тонах. О таких местах очень сложно писать не предвзято, без обилия субъективщины. Однако Прилепин с этим справился. Насколько мог.

В "Обителе" нет ни одного чистого персонажа, у каждого за спиной стоит скелет и похлопывает по плечу, постоянно о себе напоминая. Мне очень понравился эпизод из самого начала книги, когда Артем в первый раз пошел на баланы, и произошла жуткая история с Филиппком-филоном. Было очень тяжело наблюдать за тем, как слабого, несчастного клерка избивает надзиратель. На следующий день выяснилось, что он сидит за убийство своей собственной матери. Чувства к нему резко поменялись. И вот весь роман состоит из таких персонажей. Есть откровенные негодяи, но они стоят обособлено и их не так уж и много, да и то, почти каждый из них у Прилепина получился живым человеком, со сложным характером, а не статичным слугой тьмы, знающим только то, как увечить и убивать.

"каждый человек носит на дне своём немного ада: пошевелите кочергой – повалит смрадный дым"

Все остальные получились даже слишком хорошо: Галя, Василий Петрович, Эйхманис, Афанас, Бурцев, Иоанн и Моисей Соломонович, - каждый прописан детально, живо, читая об их соловецкой жизни, веришь, а не кривишь лицо со словами: "не могло такого быть". Сам Артем, главный герой романа, получился у Прилепина этаким Холденом Колфилдом советского производства. Молодой, дерзкий, напористый, искренний парень, не боящийся встретиться лицом к лицу с блатными или налить себе рюмку водки, сидя за одним столом с начальником лагеря.

Его история трагична. За ней очень интересно наблюдать - Артем, словно Данте, прошелся по всем кругам соловецкого ада, побывав и на Лисьем острове, и в лазарете, и на Секирке. Жизненный путь Артема очень точно можно описать одним словом, которым Достоевский описывает происходящее сДмитрием Карамазовым и другими героями его великого произведения, -надрыв. С самого начала романа Артем развивается, меняется; его метаморфозы, зависящие от его положения в лагере, происходят очень плавно, но регулярно. Кто-то может не понять его поступки, решения, но если посмотреть повнимательнее, то становится понятно, что под тем давлением, под которым находился он, очень тяжело остаться верным самому себе. 

"Сколько же раз меня убивали? – слёзно жаловался Артём. – Не сосчитать! Меня зарезали блатные. Меня сгноили на баланах. Меня забили насмерть за чужие святцы. Меня закопали вместе с заговорщиками. Меня застрелили на Секирке. Меня затоптали лагерники, не простив изуродованный лик на стене. Меня ещё раз застрелила в лодке Галина. Меня утопило море, и то, что мама гладила по голове, съели рыбы. Я медленно умер от холода и от голода. С чего бы мне опять умирать? Больше нет моей очереди, я свою очередь десять раз отстоял! Господи!"

Роман жестокий, но честный, и от того еще более страшный. Да, в тексте есть исторические несостыковки, но едва ли их можно обнаружить невооруженным взглядом. Необходимо помнить, что это художественное произведение и относиться к нему соответственно. К тому же в тексте нет откровенных издевательств над историей, так что смело можете читать, если вдруг опасались чего-то подобного.

Еще одним несомненным достоинством романа является авторский стиль. Повествование ритмичное, неспешное, томительное (в хорошем смысле слова). Текст хочется читать неспешно, смакуя каждое слово, и регулярно возвращаясь к наиболее понравившемуся. Очень важно, чтобы такие истории были написаны качественным и красивым русским языком, а иначе чтение и без того тяжелого романа превратится в настоящее мучение.

Если вы вдруг боитесь браться за этот объемистый текст, то смело отбрасывайте сомнения и непременно добавляйте роман в свой вишлист и идите покупать книгу - это настоящая находка для любого любителя сложной, серьезной литературы, которую ни в коем случае нельзя пропускать. Такие романы пишут редко и "Обитель" - одна из немногих по-настоящему великих книг, вышедших в двадцать первом веке.

"Артем, как вы думаете, чем сейчас занимается Иисус Христос?"

Лет десять назад я читала Захар Прилепин - Санькя . Честно, абсолютно не помню о чем произведение, помню лишь, что очень мне не понравилось. И вот, спустя длительное время, решилась вновь вернуться к Прилепину. И, видимо, автор все же не мой...
20 - е годы прошлого века. На Соловках уже есть лагерь для политзаключенных, рядом с ними и блатные, и просто бытовые преступники. Наш герой как раз из последних, сидит за убийство. Автор к художественному вымыслу добавил и реальных людей, лишь чуть изменив им имена. Один из таких героев романа - первый комендант Соловецкого лагеря, у которого куча идей о том, как из лагеря сделать "цветущий сад". Только нужен ли он тем, кто там в роли сидельцев? Ну а что наш главный герой? Пустышка, вот вообще никакой. Завел шуры - муры с дамой из административной части и живет, по сути, не горюя. Благодаря своей даме сердца попадает на легкие работы, получает порой кунделей, но если б не Галина, то уже б давно прибили блатные или на работе тяжелой загнил. Мелочный типаж. Да и остальные персонажи не нашли во мне отклика.
В общем, с Прилепиным я прощаюсь. Не мой автор, не мой слог, вообще не мое.

Я пишу и стираю строку за строкой. Не могу найти верных слов. Потому что задело за живое... Что-то треснуло внутри меня. Ампула, только не понятно яд или эликсир был внутри. Прожгло и вывернуло мясом наружу всю мою душу.

И не только книга Прилепина тому виной, хотя она в первую очередь. Это она заставила меня найти в анналах всемирной паутины письма заключённых Соловков, ГУЛАГа, их воспоминания, их рисунки. Так и хочется спросить: "Дорогие, милые люди, как, КАК вы всё это пережили и смогли сохранить при этом ясность мысли, чистый ум и доброе отношение к окружающим?"

Ведь заключёнными этих лагерей были не только и не столько обычные урки и проститутки, тут "посчастливилось" побывать и слава богу выжить лучшим умам государства,  величайшим учёным, талантливейшим инженерам,  блестящим писателям.

Вернёмся к роману Захара Прилепина. Он потрясающий! Да, "Обитель" - одна из самых важных книг прочитанных мной за последнее время, а возможно и за всю мою жизнь (а мне есть с чем сравнить). Автор, обладая острым пером, вместе с тем так мягко (если можно так сказать) написал о Лагерной жизни. Стиль автора - это отдельная тема. Прилепин - это какая-то демоническая красота слова. Его метафоры хотелось переписать и заучить.

Главный герой романа Артём Горяинов проходит все круги ада, все "прелести" жизни заключённого Соловецкого лагеря. Через него автор попытался читателю рассказать всё и у него получилось. Если послушать реальные истории свидетелей тех страшных событий, то может показаться, что история Прилепина получилась лайтовой, что это только намёк на реальную жизнь. Возможно так и есть, но, читатель, учись читать между строк! Учись обращать внимание на детали, на главное, а дешёвые трэшовые финты ты прочитаешь в другом месте.

Как прописаны герои, как легко и умело вплетена история любви! Хотя любовь тут тоже спорная, скажем так история  мужчины и женщины. Как талантливо, как тонко!

Прилепин сказал то, что хотел, что должен был сказать. И я говорю автору "Верю"!

Что это, чёрт побери, было? Лукьяненко один из моих любимых писателей, я его большой фанат, но даже моего верноподданического восторга не хватает, чтобы закрыть глаза на этот ужас. Собственно, ещё после «Конкурентов» было понятно, что на голодный желудок Сергей Васильевич пишет плохо, да и последние высказывания автора о пиратстве меня поставили в тупик. «Неужели он не понимает, что дело-то не в пиратах, а в очевидном снижении качества книг?» — думал я, читая очередное интервью Сергея Васильевича о патриотической фантастике и происках загнивающего запада. Я, в общем-то, ждал вовсе не этот роман, а «Ловца Видений», а услышав страшное словосочетание «межавторский проект», начал внутренне готовиться к худшему. Но о таком жизнь меня не предупреждала.

Перед нами типичный боевичок про попаданцев. Простенький квест в стиле «побежали-постреляли» разбавлен парой зрелищных моментов, колоритными персонажами и описаниями навороченного по самое не могу мира. То есть, так оно задумывалось в теории. На деле же получается немного не так. Самые интересные вещи нам уже попадались в ранних и удачных книгах Лукьяненко. И путешествие на поезде как в «Не время для драконов», и мартыши — албори, и команда таможенников — калек. При всём прочем те же напарники героя проработаны куда хуже бригады «Калек. Про некоторых у нас есть лишь туманные намёки об их странном и пугающем прошлом, Скрипача автор отправил в расход, хотя герой этот так и остался картонным болванчиком в стиле «забавный армянин (национальные стереотипы)». Раздражают шутки по поводу национальностей, сексуальной ориентации и гендерных отличий. Впечатление такое, что под патриотичностью Лукьяненко внезапно начал понимать худшего сорта лицемерие и лизоблюдство, а никакую не любовь к родине. Заглавный герой мне тоже не понравился, этакий «правильный пацан», не шибко умный, но чрезмерно наглый. Как если бы у героя «Спектра» нарочно усилили все неудачные моменты, а яркие наоборот затушевали.

В описания мира воткнуто всё самое модное — скопом и сразу. Противостояния спецслужб, другие миры и путешествия между ними, аномальные зоны, стимпанк. В результате ни одна из тем не раскрыта. Развитие цивилизации Центрума вызывает очень серьёзные вопросы начиная с изоляции для проводов заканчивая парадигмами развития вообще. Автор добросовестно убрал из этого мира все противоречащие фантдопущению технологии, усилил развитость остальных, но не подумал, что же могли создать в противовес принципиально нового. На самом деле, я не верю, что без нефти наша цивилизация просто использовала бы везде где можно пар. Человечество придумало бы что-то совсем новое, такое, чего сейчас и близко нет, но только потому, что оно нам не понадобилось. И потом, заявлено существование многих параллельных миров, а в тексте фигурируют только Земля, Центрум и таинственный Очаг. Откуда тогда вообще известно, что есть и другие реальности, почему герой не встречает путешественников из тех миров и ничего о них не знает? Действия агрессоров из Очага вообще подчиняются какой-то абсурдной логике. Вот Эйжел внедрилась в клан наёмников, вот стала там главной. А дальше — найти небрезгливого проводника-землянина, посулить золотые горы и попросить провести на Землю. Под предлогом «просто мир посмотреть» хотя бы. И всё. Не захочет за деньги — схватить и пытать, пока не откроет портал, делов-то. И не связываться ни с какими заставами. Странно всё это. А ещё Лукьяненко опять не придумал красивый финал, и герои отказались от правды, как раньше в «Спектре» и «Чистовике» отказывались становиться транслюдьми.

В общем, всё нехорошо, ни одного светлого момента. Так мог бы написать любой молодой автор, но никак не тот шикарный мужик, который рассказал нам про Кея Дача и Диптаун. Очень разочарован.

Не знаю, чего-то случилось у меня со вводными предложениями:
они разбегаются от меня табунами, бросают меня, мычащую: Ну это, зелёная книжка, - мелькают и уходят, дразнясь.

Посему заход такой:
представьте степь и ковёр маков, красных-красных маков, дрожащих на ветру. Сморгнули: а это полуденный зной обманул, одурачил - степь-то по колено в крови.

Необычное, жестокое, тёмное фэнтези. Что, страшно? Автор - женщина, да ещё и русская. Не бойтесь. Она написала на удивление достойную книгу. Про государство классического ислама. Про арабское государство. Про мусульманскую династию, которой надо выстоять против степняков, которые грозным валом прут на границы, убивая всё на своём пути; против своих собственных мятежников, чьи семьи надо вырезать, потому что если проявить милосердие, подумают, что ты слаб, а это обернётся новой кровью; против заговора секты, насылающей на жену султана страшные, болезненные, бредовые видения.
И всё это в фэнтези-антураже, прозрачном, тончайшем, деликатнейшем, как дымка газа на лице невольницы.

Мне кажется, что пока я в детстве, как и многие из нас, сидела на игле греко-римских мифов, Медведевич плотно курила гашиш арабских стихов, она отравлена Востоком, он взял её в плен, жесткий, жестокий, властный господин.
И жестокости тут через край: с самого начала до конца.
В героев влюбляешься, особенно в главного героя, тут материнское чувство даёт о себе знать, так и хочется его, крылатенького, остроухого, пожалеть и обнять.
Честно говоря, не особо понравилась любовная линия в конце второй части. И это мне, адепту любовного романа? Вполне возможно, это женская ревность играет.

Ещё чувствуется, что автор крепко знает, о чём пишет: весь антураж, весь фон, на котором разворачивается драматическая история о свободе воли, о смерти, о любви, - прописан чётко и выпукло. Ещё похихикала над посвящением-благодарностью:
историку М. В. Нечитайлову. Итак, тут всё серьёзно, Нечитайлов проверил, читаем)

Короче, читайте, интересующиеся Востоком, великолепным фэнтези, а также современными русскими авторами, которые красиво, достойно и ярко пишут.

От меня - высший балл. Обязательно буду читать продолжение, а если выйдет на бумаге, задавлю жабу и куплю. Посему призываю советчика Elessar a, чтобы он поведал о законченности цикла, но чё-то я на фант-лабе покопалась, там много чего ещё замыслено. А пока дам слово автору, который расскажет интересней, чем я (скопировано с её жж):

Выдавая главу за главой, я все думаю: да твою же ж мать, как же ж меня угораздило... У меня ведь полно других дел (работа, хозяйство, семья, дети, родственники, куры, коровы, некормленые кабаны в хлеву ревут), так почему же я продолжаю корябать ЭТО? Длинную, кошмарную, мрачную (ну, мизантропическую, на самом-то деле) романину про мужика, который поссорился со всеми (включая себя самого и Господа Бога), расплевался с крышей и здравым смыслом и угодил под стрелу на самой страшной в мире стройке - государственной.

Итак, всего через 10 лет после своего второго восхитительного исторического романа ( Золото бунта , 2006) Алексей Иванов решил снова бросить ко всем чертям современность и погрузиться в милые его сердцу минувшие века. И правильно сделал.

Ничего нового вы в этой книге не найдете. И этот тот самый случай, когда это очень даже хорошо. Все слагаемые здесь, будет вам и размашистость, и вогульское (и остяцкое) мление, и жестокая логика империи (в этот раз даже персонифицированная), и упоение природой родного края. И то самое, пресловутое умение Иванова все связать, увязать и подать так, что цветущая сложность складывается в понятную последовательность.

Только Иванов стал старше, поэтому крови, вроде бы, больше, светлых пятен меньше, а общий настрой помрачнее. Если раньше могло казаться, что наше неустроение, наши проблемы и пережитки все равно для чего-то нужны, что-то оправдывают, к чему-то возьмут и приведут, то теперь тень надежды не царит в его прозе. Даже странно, если учесть, что хронологически «Золото бунта» разворачивается после «Тобола», а надежда там есть.

Нельзя не видеть, что Иванову трудновато дается размах. В Сердце Пармы он был органичен, он и был порой сюжетом этой книги, а в «Золоте бунта» размах был почти не нужен, ведь та книга, несмотря на то, что герои ее покрывают сотни километров, почти герметична, не может отклониться от реки. А в «Тоболе» всего слишком много – и Сибирь больше Урала, и шведов из-под Полтавы сюда же привели, и ссыльные малороссы (и как всегда, на не своей почве даже столь искусный автор начинает плавать – Иванов, кажется, путает запорожцев с Гетманщиной), и тебе китайцы с калмыками. Посмотрим, что же будет во втором томе.

Так что ощущения двойственные. Читаешь и плывешь по страницам, погружаясь в навязчивый и любопытный колорит раскольников, остяков и шведов. Но повествование иногда откровенно провисает, особенно ближе к концу первого тома, сюжетные ходы кажутся нелеповатыми, и развязки ждешь с некоторым опасением за автора, который может взять и вырулить куда-то не туда. Но до этого еще далеко.

А пока князь Гагарин все больше врастает в Сибирь, тобольский кремль растет ввысь, шведы привыкают к плену, а люди как всегда остаются людьми. Давайте поскорее второй том.

Как не странно это звучит, но многие историки терпеть не могут исторические произведения. Видно профессиональная деятельность отбивает у них желание ещё и в художественной литературе видеть свою работу. Прилёг тут с книжечкой на диванчик после работы, а в ней очередной автор надувшись от важности вещает о темах в которых либо ничего не смыслит, либо вообще всё ставит с ног на голову (иногда сознательно). Хочется почитать что-то неисторическое, не выискивать ошибки... отдохнуть морально, одним словом.
Я хоть и историк, но понимаю, что без неё матушки, никуда, и она практически везде. В конце концов события двадцатилетний давности уже история. Однако, тоже не фанатею от произведений рассказывающих о далёких временах, знаковых событиях нашей цивилизации и тому подобного. Во-первых, потому как всё это знаю, а во-вторых, кхм... ну вы поняли. И всё же бывают такие темы, которые цепляют. Вот например освоение Сибири нашими предками. Край то не райский, хлебнули они тут лиха, но устояли не дрогнули. Есть у меня и личный интерес - родился, живу я, на Тоболе и предки мои сюда, в Сибирь, ещё с Ермаком прибыли. Так, что о сей теме знаю не понаслышке.
Прочитал в книжном магазине два абзаца нашумевшего бестселлера Алексея Иванова "Тобол. Много званых" (ну тот по которому сняли клип похожий на фильм) и покупать книгу желание сразу отпало. Вот они эти строки предваряющие толстенькую такую книженцию:
"Пьяный Пётр промахнулся ботфортом мимо стремени и едва не упал, но удержался за луку седла. Сашка Меншиков тотчас без колебаний рухнул коленями в лужу, поднял обеими руками заляпанную грязью пудовую ногу императора и вставил носком сапога в стремя, а потом, натужно хохотнув, подсадил государя на лошадь. Лизетта, соловая кобыла, стояла смирно и лишь подрагивала хвостом – она и не такое видала. Пётр разбирал поводья. Меншиков незаметно от царя вытер ладони о шелковистый бок Лизетты.
Конечно, государь перебрал мальвазии на галере, пока вместе с Сашкой плыл от Адмиралтейства к причалу Троицкой набережной, но он всё равно бы напился – не на галере, так в Коммерц-коллегии у Апраксина. У Петра опять нестерпимо болел живот, словно дьявол сидел в брюхе и накручивал кишки на локоть. Пётр знал: эта боль заполнила бы всё тело и даже голову, а теперь хотя бы из головы её вытеснил дурной и тяжёлый хмель".
Как-то не очень для мастера. Это я просто не в настроении был или докапываюсь зря? Может книга хорошая? Сомневался, сомневался, но всё же кирпичик купил. Что мы знаем об авторе? Давайте воспользуемся справочной информацией:
Алексей Иванов - известный писатель, сценарист и культуролог, автор бестселлеров "Ненастье", "Географ глобус пропил", "Сердце пармы", "Золото бунта". Лауреат премии "Книга года" в номинации "Проза года" за роман "Ненастье" в 2016 году. Он работает в самых разных литературных форматах. "Ненастье", "Общага-на-Крови", "Блуда и МУДО", "Географ глобус пропил" - современная городская проза. "Золото бунта" и "Сердце пармы" - модернистские исторические романы. "Псоглавцы" и "Комьюнити" - интеллектуальные триллеры. "Горнозаводская цивилизация", "Хребет России" и "Увидеть русский бунт" - масштабные фотокниги о национальной и нестоличной истории. "Ёбург" и "Вилы" - новый формат нон-фикшн книг о географии и истории.
Уффф, сколько всего понаписали. Ну сразу видно человек заслуженный. Но давайте ближе к цели.
По сюжету романа мы наблюдаем за историей русского военного отряда отправленного Петром I за золотом в Сибирь. Ну интересно же? Мне да. Вот только не ожидал я попасть в "Санта-Барбару".
Собравшись с силами я всё же дочитал семьсот страниц крайне запутанного романа-пеплума (правда не спервого раза), о чём громко заявлено на обложке. Кстати почему пеплум? Снова обратимся к справочникам:
Пе́плум— жанр исторического кино, для которого характерны следующие признаки: использование античных или библейских сюжетов; больша́я продолжительность фильма (зачастую более двух часов); масштабность: батальные сцены...
Фильм смотрели? Ожидаемая ерунда с невзрачным главным героем и странной подачей. Хронометраж, полтора часа ровно, хотя явно столько же не хватает. Так где же большая продолжительность и масштабность? Наверное потому что "Тобол. Много званых" состоит из двух частей и если первая книга, как я уже говорил, семьсот страниц, то вторая уже восемьсот. Что-то я совсем запутался про кино мы или про книгу. Или про громкие, кричащие заголовки привлекающие читателей.
В итоге, роман мне не понравился. Время потрачено зря (наверное самый страшный отзыв читателя для автора). Не буду говорить про исторический вздор который с умным видом понаписал Иванов (никаких рецензий не хватит, да и умею я абстрагироваться и просто получать удовольствие, если есть от чего), но роман откровенно скучный, а под конец... бредовый.
Из всего этого "царского изобилия" лёгко вышла бы повесть, а не толстенный том. Как сказал мой друг с фейсбука:"Когда проблема с сюжетом, то упор делается на описательную часть как в "женских романах".
И тут же привёл примеры:
"Простите меня, - сказал он так напряженно, как будто удерживал несущуюся лошадь";
"Я люблю тебя, - произнес он, пока его тупое копье проникало во влажную путаницу пепельных завитков";
"Бесконечное жужжание насекомых и щебетанье птиц в сочетании с воздействием пищи и вина убаюкали ее до состояния свинцового оцепенения".
Посмеялись? Тоже хорошо. Смех говорят жизнь продлевает. В "Тоболе" всё то же самое. Графомания и больше ничего. Возможно изначально и был какой-то нормальный сюжет, интересные характеры, динамика и эмоции, но они окончательно утонули в тысячах лишних букв. Зачем? Почему? И кто восхищается этой жуткой белибердой, раздавая награды и премии? Вроде бы совсем недавно говорили про вырвиглазного Zотова, выскочку Гузель Яхину и вот ещё один "мастер пера" подоспел. Да, Иванов читается легко, но ведь легко не значит хорошо. Он роняет планку качества и мы думаем, что так и надо. Текст крайне неоднороден. Там, то всё вроде бы гладко, то автор начинает выкидывать коленца и вываливать перед нами крайне короткие предложения вперемешку с ужасно длинными, размером с целый абзац. Тавтология опять же имеется, исправить которую при вычитке ничего не стоило. А уж про динамику происходящих событий и вообще можно не говорить. Страниц много, ждите. Ещё я так и не понял зачем столько персонажей, если ни один из них нормально не раскрыт, а значит судьба тебя их не слишком беспокоит. Погибайте, умерайте, исчезайте действующих лиц вагон и маленькая тележка, не жалко. Ну и главная фишечка "мастера", перекочовывающая из книги в книгу, это грязненькое, мерзостненькое впечатление от некоторых пассажиков в тексте. Вот вроде бы Иванов и родину любит и патриот, а с другой стороны обязательно не забудет ложку дёгтя в бочку мёда бросить. Сразу видно его гражданскую позицию - лаптями мы были, лаптями и останемся.
К тому же неплохо бы напомнить автору, что великие люди они конечно как мы, и ничто человеческое им не чуждо, но великими их прозвали не просто так. Не надо примерять современное мировоззрение, воспитание, поведение и систему ценностей (бесспорно близкие господину Алексею Иванову), к людям далёкого XVIII века.
А как Вам книга?

Мой труд не для благодарности, а для того, чтобы сделать мир лучше

Однозначно открытие года!

Современная проза сейчас углубляется совсем в другую стезю. Как и в менеджменте, маркетинге, медиа и политике тут стало важным явление сенсации, наличие грязи, предательства. А если этого нет, то важна либо сопливость, либо наличие нуара или контркультурных изъяснений, а можно просто тупо писать постмодерновый поток мыслей, чтобы некоторые читатели могли козырять, что только они понимают замыслы автора. Увы, таковой современный поток литературы. Кто же хочет остаться по "другую сторону мира", те углубляются в чтение фэнтези или фантастики, четко ограничивая современный человеческий мир от тех сюжетов, надеясь, что аналогичные сюжеты никогда не смогут произойти на самом деле с людьми в нашем мире - ошибаются!

Гораздо мало сейчас качественной исторической литературы. Необязательно она должна быть биографически окрашенной, необязательно должна рассказывать о каких-либо правителях, необязательно она должна полностью отражать последовательность событий, необязательно там должны быть исключительно исторические персонажи. Важна в первую очередь атмосфера того времени, особый дух историзма, обязательные элементы бытоописания того времени, элементы того самого говора и акцента, которые ненавязчивые разъяснения. Роман не должен сваливаться полностью в тот или иной другой жанр. Если есть хотя бы большинство описанных мною выше моментов, то книгу можно считать удачной.

Ох, как мало удачных исторических романов пишется сейчас! Кен Фоллетт, Роберт Харрис, Джеффри Арчер, Хилари Мантел, Ребекка Габле, Бернард Корнуэлл, Саймон Скэрроу. Можно дважды по пальцам пересчитать действительно сильных современных авторов. А про русскоязычных писателей и того можно меньше отыскать. И как я был рад, что роман "Тобол. Много званых" получился у автора в самых лучших традициях исторического романа.

Что именно мне очень понравилось, богатство, полифоничность, многоярусность романа. Изначально Алексею Иванову было предложено написать роман об известном архитекторе и картографе восемнадцатого века Семене Ульяновиче Ремезове. Именно ему принадлежит проект строительства Тобольского кремля, уникальной каменной постройке, единственном памятника русского зодчества в Сибири подобного масштаба (привет Кену Фоллетту). Заказ есть заказ, но Иванов пошел дальше. В романе показан целый калейдоскоп разных героев, судьба которых так различна, и, почти, не пересекаема друг с другом. Именно эта многослойной очень обогатило роман.

А еще автор решил с нами попутешествовать по петровской России, и в Петербурге, и в Москве, заглядывая в кельи к Петру Первому (привет Алексею Толстому) мы с ним были, и в далеком забайкальском Нерчинске, так и не выросшем в большой город, слышали бравую историю об албазинцах (привет Николаю Задорнову). Мы плавали и по Тоболу, и по Иртышу, рыскали по лесам, копали рвы, чтобы сместить русло реки Тобол. Чего только не делали. А какие "разношерстные" персонажи нам встретились, разная судьба, разная национальность, разные традиции и поступки! Все живо, реально, объяснимо. Голова кружится, но веришь и читаешь дальше. Недаром сказано было: здесь "много званых"! Да, шведы, русские, остяки, бухарцы, украинцы, старообрядцы, православные, мусульмане, китайцы - кого мы только не встретили в романе!

Я понял так, что будет продолжение романа. Оно и понятно, ведь роман стилистически еще не окончен, чему я очень рад, буду ожидать продолжение. Мы построим еще там знаменитый кремль и заставим неуступчивую реку не мешать нам в строительстве. Мы сохраним и довершим с Семеном Ремезовым "Чертёж всех сибирских градов и земель сибирских". Местный князек князь Гагарин, сибирский губернатор, повелитель всех и вся на этой территории (привет в Архангельск Юрию Герману) еще будет повержен.

Ну а пока, кто еще не прочитал роман, советую ознакомиться и насладиться той атмосферой далекого сибирского края петровской эпохи, добротного исторического романа, смешанного с элементами мистики и политического детектива. Частая смена сюжетных линий и неожиданные повороты сюжета могут порадовать даже любителей стилистики Джорджа Мартина.

Здесь Вам не один знаменитый город на известную букву, не современный типаж-Географ - символ поколения, не сказочная легенда о "золотой бабе", здесь Вам не только одна величественная и непокорная река, здесь получился глубокий снимок целого пласта истории огромной, так дорогой нам территории, где и по сей день историю делают "много званых"...

Долго очень избегала эту книгу, в твердой уверенности, что Захар Прилепин это точно не мое, это что-то такое обласканное премиями, кричащее, выпирающее, мускулиное, такое, что точно должно мне не понравится. А потом я машу рукой, да ладно, много чего мои глаза видывали, а уши слышали, одним больше одним меньше. Тем более, я очень люблю литературу, это такое высшее хобби, во имя которого готов читать пятьдесят оттенков серого, просто потому что это литературный феномен, и надо же его расшифровать. И вот ты начинаешь Обитель, сразу становится ясно почему жизнь так долго откладывала, ведь я только в этом году прочитала Архипелаг ГУЛАГ и Крутой маршрут, и конечно же раньше этих книг без очереди Обители быть было никак нельзя. Но что еще странее, язык Обители мне сразу же очень понравился, и я не постесняюсь этого, напомнил любимого мною Льва Николаевича Толстого. Знания, что книга написана как исторический роман по настоящим документам, что где-то в душе своей формировалась вполне себе как журналистское расследование (было бы это все в США дали бы Пулитцер), помогало легче относится к круговоротному сюжету. Герой наш не сидит на месте, обласканный судьбой он поднимается на верха, а когда судьба чуть заскучала, сваливается на пытки. И именно его мордашка нравится Ей, единственной женщине в главных ролях, и ему перепадают все речи Дьячка и Владычки. Он бежит и возвращается, он дерется и побеждает, он апельсины ест и водку пьет. И вроде бы хочется возмутиться, что слишком бурно все, ненатурально, но понимаешь что так сделано специально, чтобы со всех углов показать, как можно больше, как можно шире, как оно было вообще, почему оно так было, и было ли так?

Сибирь кажется полупустой и почти безлюдной, но на самом деле здесь множество народов и множество укладов. А жизнь — суровая. Промахнёшься хоть в малом, не примешь в расчёт, — и хлоп! Сибирь расшибёт тебя, будто комара ладонью. Здесь ничего нельзя достигнуть, если не разобрался, как всё устроено. А устроено — сложно.

На мой взгляд получилась своего рода сибирская версия "Войны и мира".
Даже по объему не меньше. Про мир читала с удовольствием, про войну со скрипом.

Написано очень интересно, это просто мое личное восприятие сражений и военных стратегий. Да и исторический материал для меня всегда сложен, редко читаю произведения этого жанра. Особенно тяжело дались две последние главы перед эпилогом. Читала как учебник истории - "потомучтонадо".

Книга очень достойная, но в ней слишком много того, о чем я не люблю читать. а именно: исторические факты и жизнь в далеком прошлом. В данном случае это начало 18 века.

Еще одна проблема - слишком много незнакомых слов и непривычных имен на единицу текста, опять же - для меня.

И все таки при всем вышеперечисленном - не пожалела, что прочитала. Наверное почти месяц ушел на оба тома, но это того стоило.

Читая роман в очередной раз утвердилась в мысли, как хорошо, что я живу сейчас, а не во времена описанных в книге событий. Нравы тех времен слишком далеки от того, что хотелось бы испытать на себе.

Невероятно много интересного узнала об истории Сибири. Сколько же там всего было, я и не подозревала. Величие Сибири оценили даже пленные шведы. Да и как иначе?

В книге много ярких характеров и сложных переплетений судеб. Эти моменты читала не отрываясь. Очень переживала за многих, иногда до слез.

Помимо исторической составляющей в книге добавлено немного мистики. На мой взгляд сделано это очень органично и в нужных местах. К тому же может это и не мистика, а самая настоящая реальность, ведь языческие обряды и обычаи таят в себе много необъяснимого.

В целом книга понравилась, но советовать ее кому-либо не решусь.

Роман глубокий и широкий как Обь. А как говорит автор - "великие реки текут медленно". Вот и я плыл по этому семисотстраничночному роману долго. Не торопился. Любовался природой, людьми. Выходил на берег, углублялся в тайгу (читал статьи в википедии). Этот роман принёс мне тихую радость. От всего - новых знаний, хитросплетений интересного сюжета, постоянно сталкивающих всех персонажей, легкого мистицизма, тяжелого фатализма и обычного русского пофигизма, которыми наполнена книга.

Иван Литвинов читал, как всегда, превосходно. Вообще, он становится для меня знаком качества (как и Клюквин с Чонишвили). Плохие книги (назовём их скромнее - непонравившиеся мне) в его исполнении мне не попадались.

В своей голове (а теперь и здесь) я всё время сравнивал "тобол" с Исай Калашников - Жестокий век " - моей уже предпоследней большой любовью в жанре исторического романа.

И там, и тут огромные пространства. Просто гигантские. Степи, леса, ну и самое главное - реки. Иванов очень неравнодушен к рекам, это ещё из "Глобуса" было понятно. Природа Сибири диктует свои законы жизни, которым должен подчиняться даже сибирский кесарь - князь Гагарин. Правда, укрепившись в своей власти над сибирским людом, князь и природу пытается подчинить своей воли по очередному сумасшедшему проекту Семена Ремезова.

Протяжительность во времени. Роман Калашникова движется линейно, охватывая примерно век. Он начинается до рождения Чингиз Хана, а заканчивается после его смерти. А "Тобол" вроде бы рассказывает только о трёх годах из правления Матвея Петровича Гагарина 1711-1714. Но благодаря грамотно сделанной ретроспективе некоторых героев, вспоминающих свою молодость, или даже преданья старины глубокой, Иванову удаётся значительно раздвинуть временные рамки.

Этнография. В "жестоком веке" есть много племен, но они все похожи. Разница между ними заключается в небольших исторических и географических закономерностях и, в первую очередь, в политике их вождей. А вот в "тоболе" племена и народы настолько разные, что аж дух захватывает. Культурный запад представляют пленные шведские офицеры и малоросский казачий полковник. Исторически отсталый север представляют остяки (ханты). С Юга пришли бухарские купцы со своим гаремами и бандами. Восток представлен китайцами. Религиозный размах тоже впечатляет - староверы, протестанты, мусульмане, язычники. И посреди всего этого геополитического и религиозного разнообразия -  православные русские, пытающиеся врасти корнями в эту оледенелую землю. И что удивительно - Иванов умудряется подробно описать столь различный быт всей этой разношерстной публики.

Как и Калашников в "жестоком веке", Иванов мастерски меняет фокус своего объектива, вырывая для рассмотрения определенных представителей совершенно разных слоев населения. От власть имущих (даже самого Петра, хотя главный царек здесь - М.П. Гагарин), до самых простых - сестры близняшки остячки, беглая староверка Алена. Религиозный фокус переходит от крестителя Сибири Филофея, к староверу отцу Авдонию, а затем вогульскому шаману. Люди образованные представлены Семеном Ремезовым, Новицким, Таббертом. Есть здесь свои святые и свои душегубы. Есть люди нового петровского формата и люди старой московской закалки.

И всё-таки в этом романе, в отличие от "жестокого века" есть что-то родное, до боли знакомое. Причем проявляется это именно у русских персонажей. Щедрой авторской рукой они наделены порой противоположными на первый взгляд качествами. Князь Гагарин - алчный казнокрад и одновременно щедрый хозяин земли сибирской. Хитрый стратег и опытный политик, который по наивности забыл вернуть в казну пушнину перед приездом царского ревизора. Авось не заметит. Семен Ремезов - злобный, мелочный и ворчливый старик и, вместе с тем, добрый семьянин, неустанно творящий великие дела.
 
Книга эта представляет для меня огромную историческую ценность. Историческим материалом я не владею, поспорить не с чем. Некоторые "известия"просто шокировали меня - шведы в Сибири, бухарские торговцы, рынок рабов. Что уже говорить про остальные подробности.

Но роман этот далеко не заканчивается для меня историей. Он прекрасен как художественное произведение, где автору удалось связать огромное количество персонажей, переплести все сюжетные нити, в огромное, яркое и живое историческое полотно.

К счастью полотно это соткано не до конца, его окончательная отделка случится только во втором романе дилогии - Алексей Иванов - Тобол. Мало избранных . И это прекрасно. Правда, зная из Википедии о судьбе князя Гагарина, немного боязно читать продолжение. Уж очень он мне понравился.

Масштабное выписал автор полотно в этих двух немаленьких книгах, в Тоболе и его окрестностях обитают русские переселенцы и местные народы: остяки, вогулы; шведские пленные и бухарские купцы; выше по течению Иртыша встречается множество кочевых племен. Из столицы периодически прибывают проверяющие. Столкновение культур и религий, интриг и расчетов, надежд и чаяний создают бурлящий котел, в котором погибают люди и переламывается множество судеб.

Сибирь кажется полупустой и почти безлюдной, но на самом деле здесь множество народов и множество укладов, а жизнь суровая. Промахнешься хоть в малом, не примешь в расчет - и хлоп - Сибирь расшибет тебя будто комара ладонью. Здесь ничего нельзя достигнуть, если не разобрался как всё устроено. А устроено сложно.

Ух и двойственные у меня остались впечатления от этого романа и всей дилогии. Вроде и хорошо написано, и увлекательно, и персонажи все такие живые и неидеальные (а чаще и разной степени неприятности), а вот периодически становилось скучно. Так и колебало меня от одного к другому впечатлению, так что изрядно заколебало за время чтения этой немаленькой книги. Ближе к концу я подумала о том, что для меня книга разложилась на две разные, хоть и глубоко проникшие друг в друга и равномерно перемешанные части. С одной стороны, это невероятно интересное историко-культорологическое полотно, посвященное слабо мне знакомой стороне моей родины и даже вдвойне родины, как коренной сибирячки, хоть я и из более южной части этого огромного региона. С другой, это не очень интересное мне художественное произведение, пронизанное политикой. С третьей, познавательная часть не была бы такой увлекательной, если бы не была так грамотно перемешана с историей жизни простых и не самых простых людей, их тревогами, обидами, потерями и небольшими радостями (а на фоне обид и потерь радости как-то теряются). Отсюда проистекает, с четвертой, общая мрачность и безнадежность для огромного количества персонажей ситуации также сыграли свою роль в общем впечатлении от книги.
А по поводу Литвинова, озвучившего и сыгравшего эту дилогию, могу выразить только свой бесконечный восторг. Между главами звучала великолепная музыка.

Цикл книг «Всеблагое электричество» (романы «Сиятельный», «Бессердечный», «Падший», «Спящий» и «Безликий») – представляют собой довольно удачный симбиоз сразу нескольких жанров – стимпанка, технофэнтези, психологического детектива, нуара. Сочетание технического мира, бурлящего людскими страстями и с присутствием потусторонних сущностей, сверхъестественными способностями героев и детективно-мистическим сюжетом создает интригующую завязку и довольно причудливый книжный коктейль. Постоянное столкновения в сюжете необъяснимого мистического и суховатого научного миров держали меня в «читательском тонусе» и не давали расслабляться (по крайней мере, первые две книги).

Первые книги цикла выгодно выделяются довольно интересным и неизбитым сюжетом, честно говоря, «Сиятельного» и «Бессердечного» я читала, практически не отрываясь. А вот третья и четвертая части, видимо, были написаны автором уже по заказу издательства, они возникли словно на пустом месте и не несли уже той остроты и интриги, да и вагончик штампов, введенных в сюжет автором также меня не порадовал. Ах да, забыла написать, что все книги пенталогии «Всеблагое электричество» объединены общим миром и событийной линией, порой зигзагообразной, но все же практически не прерывающейся, а первые четыре тома вдобавок имеют и одного главного героя.

Что же касается пятой части («Безликий»), то начав читать этот роман, представляющий собой уже вполне самостоятельный сюжет, я бросила чтение где-то на сотой странице – этот том был явно лишним, он плохо вписывается в картину мира Всеблагого электричества, и его главный герой был намного скучнее предыдущего персонажа. А если сказать грубо, то сюжет "Безликого" высосан из пальца страдальцем-автором.

Оценку всему циклу даю усредненную – это троечка, хотя за первые два тома я бы поставила твердую четверку. Жаль, что цикл, столь неплохо начавшийся, так бездарно завершился.

Так что если кто и решится читать «Всеблагое электричество», тому советую завершить знакомство с миром после второго тома, дабы не разочаровываться, благо, что именно второй том имеет неплохо оформленную логическую развязку и совершенно не требует продолжения.

Долго думал, прежде чем приступить к чтению данной книги. На одной чаше весов несомненный талант и профессиональные навыки полюбившегося мне Павла Корнева, а на другой - сам жанр, о котором я, прямо скажем, весьма невысокого мнения.

Мне всегда импонирует, когда автор пытается экспериментировать с жанрами и прочими литературными формами, когда пытается нащупать нишу или найти себя в бурных потоках модных тенденций в литературе. Сразу скажу - эксперимент удался, даже если сбросить со счетов мое негативное отношение к жанру. А оно и понятно, ведь вся суть ЛитРПГ - это простенький квест, бесконечное повторение характеристик персонажей и неимоверный пафос. Я не фанат ММОРПГ, и, видимо поэтому воспринимаю сам жанр как некий "уродец от литературы".

Начну, пожалуй, с того, что книга строго выдержана в канонах жанра. Буквально по пальцам одной ноги можно перечесть авторов, что пытаются хоть как-то отойти от дичайших стереотипов ЛитРПГ. В нашем случае, несмотря на хороший заход с "мертвячностью" Главного Героя, книга не видится оригинальной. Смотрите сами:

1. Все персонажи играют через вирт капсулы с полным погружением - ОК
2. У героя есть проблемы в реале - ОК
3. Герой так или иначе застревает в игровом мире. Впадает в кому, отрывается от реала - ОК
4. Герою требуется пройти череду приключений в игре, чтобы спастись в реале - ОК
5. Навалом "+5 к силе левой ноги!", "+10 к ловкости правой руки" и прочих описаний - ОК
6. Регулярные, к месту и не к месту, резюме о статах персонажа (на которые перестаешь обращать внимание через пару десятков страниц) - ОК
7. Использование крайне оригинального билда/случайного бага и тому подобного, что позволяет быть не_таким_как_усе - ОК

Теперь о хорошем. Нет заунывного, глупого и стеклорезного пафоса, который просто фонтанирует со страниц книг жанра ЛитРПГ. То, что морозит в книгах Смородинского, Руса и Михайлова, превращая их в откровенное чтиво для малолеток, у Корнева выверено и выдержано столь хорошо, что любо дорого. Рояли аккуратны, компактны и за их "нагромождениями" вполне виден сюжет книги. Герой, в отличие от типичного представителя когорты "нагибаторов", вызывает приязнь и у читателя не возникает желания забить его до смерти пухлым томиком очередных приключений.

Так же, Павел смог отойти от традиционного бича всех Авторов ЛитРПГ - бесконечно и занудно тянущихся сериалов. Гомеопатический размер цикла из всего-лишь трех книг, делает Автору честь и заставляет читателя проникнуться уважением. Несмотря на то, что персонажей откровенно маловато, те что есть, описаны с присущей Корневу тщательностью и стилем. Будем надеяться на на то, что цикл не деградирует и будет выдержан в хорошем стиле и далее.

Вывод. Данная книга еще раз подчеркивает известный факт - если человек талантлив, то из под его пера выйдет годная литература даже несмотря на изначально "корявый" жанр, в котором тот пишет. Могу смело и безбоязненно порекомендовать данную книгу как любителям ЛитРПГ, так и всем поклонникам неплохой отечественной фантастики.