Рецензии

Harry Potter... The boy who lived... Came to die.

Я прочла эту книгу четыре года назад. Но рецензию на нее пишу только сейчас, с содроганием в сердце, отсмотрев последний фильм Саги. Я вспоминаю все - как МЫ с Гарри играли в волшебные шахматы, как МЫ с Гарри посещали Хогсмид под плащем-невидимкой, как МЫ с Гарри тайком пробирались по Хогвартсу, ориентируясь на Карту Мародеров, как МЫ с Гарри переживали смерть Сириуса, как МЫ с Гарри... вступили в последнюю схватку. И победили в ней.
А если победили - почему такое стойкое чувство поражения? Почему "All was well" для меня - самые бОльные слова в мире? Почему закрывать книгу было нереально больно, а сегодня, понимая, что приходится отпустить персонажей навсегда, мне становится горько, как будто это я умерла там, где-то на просторах Хогвартса, над которым медленно таяла защитная сфера...

Гарри Поттер и его друзья. Мои друзья. Я буду помнить все:
- как в школе, не имея денег на книгу, отдала 15 книг из своей коллекции "Ужастики" толстой девочке из моего класса за право прочесть ее книгу за одну ночь, перед премьерой фильма;
- как первый раз очутилась в мире Поттера, 11летняя, мечтающая о своем поезде в Хогвартс, читая книгу за ночь под одеялом, с традиционным фонариком;
- как во время сеанса на следующий день попала в мир киноПоттера и мне впервые повезло - я нашла под сидением деньги, ровно столько, сколько хватило на первых ТРИ книги о Гарри!!!
- как каждая последующая книга была для меня... кусочком детства. Как я взрослела, но всегда имела обратный билет - на поезд в Хогвартс;
- как за три дня до моего дня рождения вышла последняя книга, и как мне подарили рукопись на английском в ночь на мой праздник. И как я читала Дары Смерти, захлебываясь слезами.

Ролинг говорила, что ей больно было убивать персонажей в книге. Но делала она это налегке - Авады Кедавры летали в воздухе тоннами, наполняя Хогвартс злобой и разрушая его, показывая нам, что детство закончилось. А детство действительно закончилось. Нам больше не стать такими же юными и восторженными. Гарри больше не сесть на поезд в Хогвартс - волшебные двери на вокзале Кингс-Кросс закрыты и для каждого из нас.

Каждому из нас предстоит своя финальная схватка с тем злом, что, казалось бы, вокруг, но на деле - живет и в нас, частицей души каждого. И если не убить в себе это зло, пожертвовав, возможно, собой, победителями выйти не получится. У Гарри останется шрам, у каждого из нас - воспоминания. И пусть эти воспоминания напоминают нам о том, что у каждого в этом мире есть своя великая битва, и... свой ключ в детство. Волшебная белая сова и странный великан на мотоцикле больше не ждут нас, но Хогвартс... он глубоко в сердце каждого, кто рос вместе с Гарри.

И мы встанем за эту частицу детства стеной, и будем драться до конца.

Если вам кажется, что в вашей жизни всё пошло на перекосяк, любимого камамбера больше не найти, жизнь тяжела, а одиночество бесконечно, познакомьтесь: Марк Уотни. Он на Марсе, в его скафандре дырка, в его холодильнике годовой запас безвкусных протеиновых пайков и десяток картофелин, в его плеере исключительно Bee Gees и Дэвид Боуи (ну да, могло быть хуже). Ближайшие люди находятся в нескольких десятках тысяч километров: это его же команда, которая сочла Марка за покойника и терзаются совестью на полпути к родной Земле.

Что ещё? Связи нет, следующая миссия на Марс прилетит через несколько лет после того, как пайки закончатся, пришельцев - ни смуглых золотоглазых, ни четырёхруких зеленокожих - не предвидится, ну и ещё ряд мелочей вроде того, что на красной планете существует некоторый дефицит воды и кислорода.

В такой ситуации (для простоты именующейся "в заднице") герой оказывается на первых страницах романа, и, плюнув на здравый смысл, решает во что бы то ни стало выжить - или хотя бы прожить ещё пару марсианских дней. В этом ему помогут докторская степень по биологии, горсть земной почвы, взятой для экспериментов, несколько неиспользованных скафандров, давно нефункционирующий марсоход, кусок плутония, фекалии (свои и остальных членов экипажа - не пропадать же добру), неиссякаемое чувство юмора и, конечно же, изолента.

Энди Вейер предлагает вспомнить, что когда-то в словосочетании "научная фантастика" первое слово было едва ли не важнее второго. Его история поразительно достоверна, хотя и не требует от читателя знаний, выходящих за пределы школьного курса физики, химии, биологии и алгебры. Динамична, хотя едва ли не половину тома составляют расчёты и мысленные эксперименты. Зрелищна, хотя в основном Марк проводит время в изолированном жилом модуле. А главное - она задаёт множество вопросов, казалось бы, различных, но в критической ситуации порой совершенно равных по значению. Как не сойти с ума одному на планете, нисколько не предназначенной для жизни? Как приготовить воду из ракетного топлива (и наоборот)? Стоит ли ради спасения одной жизни рискнуть пятью другими? Сколько картофеля можно вырастить на нескольких десятках квадратных метров в отсутствие практически любых условий для земледелия? Как пережить известие о том, что друг, которого вы оставили на Марсе, выжил? Как облегчить взлётный аппарат, заставив его подняться на высоту, для которой не предназначен конструктивно?

И, в конце концов, какого чёрта Аквамен повелевает китами? Это же нелогично. Киты - млекопитающие.

В общем, без преувеличения: если в ближайшее время школьники по всему миру снова начнут думать о том, что хотят стать космонавтами не меньше, чем менеджерами и музыкантами, мы точно знаем, чья это будет вина. Бравого, язвительного, неунывающего астронавта Марка Уотни и его летописца.

Что до изоленты. Если вам покажется, что, при всей правдоподобности изложения, никто не чинит многомилионную космическую технику подручными предметами, то вот вам история. В 1970 году экипаж Аполлона-13, преодолевая последствия знаменитой аварии и пытаясь вернуться на Землю, столкнулся с кризисом системы жизнеобеспечения. Поломка была устранена с помощью куска полиэтилена из лунного скафандра, картонных обложек от полетного плана, куска полотенца (Галактика — суровая штука. Чтобы в ней выжить, надо знать, где твое полотенце) и - да-да, изоленты.

Это сработало.

Изолента всегда работает.

Стиви, черт бы тебя побрал, зачем ты со мной так?

Как, скажи мне на милость, ты снова сделал ЭТО? Каким образом из под твоего пера вышло ТАКОЕ?
Тебе больше заняться что ли нечем? У тебя жена, дети, внуки, а ты все пишешь и пишешь... И пишешь, черт побери, всем нам на зло! На твоем счету уже более семидесяти романов, но ты продолжаешь браться за свое. И что самое поразительное, так это то, что с каждой следующей книгой тебе удается нас удивить, даже когда кажется, что удивить ты уже ничем не сможешь. Да я спать не могу, размышляя о том, как ты на такое способен?
Порой мне кажется, что твои книги за тебя пишут тысячи и тысячи литературных негров, которые сидят в твоем подвале, закованные в ржавые, но очень крепкие цепи. И вроде можно было успокоиться, приняв эту версию за правду, но не тут то было! Никто не сможет повторить твой язык, твой фирменный стиль повествования и непредсказуемости сюжета.
Стиви, твою мать, ты меня слышишь? Я с тобой разговариваю! Не надо отнекиваться, говоря, что писание книг - это вся твоя жизнь. Ты мог бы плотнее заняться творчеством своей рок-группы, или пойти по пути кинематографа... Или купить себе домик на берегу озера и целыми днями сидеть в кресле-качалке, попивая горячий и пряный глинтвейн. Да разве в жизни мало дел, которыми тебе можно было заняться? Нет же, ты, как упрямый осел, продолжаешь писать и писать свои книги, чем каждый год заставляешь нас бросать все свои дела, отрываться от работы, не обращать внимания на родных и любимых - и все ради того, чтобы насладиться твоим очередным шедевром.

Черт побери, Стиви, ты - гений! Я тебя ненавижу, и я тебя обожаю. Да как можно тебя не любить??? А твои книги привносят в мою жизнь столько увлекательных и душевных мгновений, что я готов до конца жизни благодарить тебя за это.
И благодарю.
И буду благодарить...

Какое бесстыдство! Я-то думала, что просто почитаю хорошую приключенческую книгу, а меня совершенно бесцеремонно взяли за шкирку и закинули в середину девятнадцатого века куда-то к Северному Ледовитому океану на застрявшее во льдах судно британской экспедиции. Несколько дней я страдала от жесточайшего холода, боялась до дрожи жуткого стона крушащих всё вокруг льдов, удирала по корабельным снастям от настигающего меня чудовища, истекала кровью и гноем от изуродованных гангреной ног, жевала полоски засохшей кожи и отчаянно хрипела вслед оставляющим меня в безжалостных льдах товарищам. Это полное погружение, книга с три, четыре, пять-дэ эффектом, когда даже до страничек бледного увесистого томика дотрагиваться страшно, вдруг пальцы приморозятся?

Признаю, у книги есть один недостаток: перевод на русский язык довольно посредственный, а местами и вовсе неуклюжий (что, чёрт побери, за прилагательное «уэльский», когда всегда было «валлийский»?). В оригинале язык стилизован под старину (и, как утверждают англоязычные критики, очень удачно), на русском же витиеватая речь появляется только у доктора Гудсира. Впрочем, все недостатки перестаёшь замечать через сотню страниц, когда запомнишь всех персонажей, карту и разберешься во временных и пространственных скачках (на самом деле, всё это совсем не сложно). О, как бы я хотела прочитать это на английском, но, увы, слишком мудрёные термины (которые я и на русском-то не все знаю)... Чёртовы англоязычные буржуи, как им повезло родиться с тем же языком, что и Симмонс.

Автор очень ответственно подошёл к делу, проделав работу, сравнимую с написанием диссертации, так что все мелочи, которые были точно известны об экспедиции, были вплетены в роман. Имена, события, записки, восстановленные по находкам стоянки — всё это так и было. И эта рамка реальности накладывается на дьявольский натурализм, который уж не знаю, как смог описать Симмонс. Человек случайно дотрагивается до штыка на морозе голой рукой, и с руки сдирается целая полоска плоти. Корни волосяных луковиц кровоточат при цинге. Вкус лишайников и кожаных ремешков. Звуки скрежещущего во тьме льда и воющей вьюги. Где он мог всё это слышать, видеть, чувствовать, осязать? Дотошность описаний напомнила мне, как ни странно, «Таинственный остров» Жюля Верна, где каждое зёрнышко и попугаиное пёрышко было описано и задокументировано, оплетено цепкими сетями слов автора. Так и здесь — каждое дыхание членов экипажа «Террора» и «Эребуса» Симмонс умудрился загнать на страницы книги. Нельзя не сравнить Симмонса и с Кингом — есть что-то похожее в этой атмосфере нагнетения ужаса, когда визуальная картинка, психологическое давление и саспенс заставляют дрожать даже тогда, когда ничего страшного не происходит. И в то же время повествование подчёркнуто суховатое и отстранённое, хотя и идёт от первых лиц. Есть в этом что-то… Неуловимо мужское. Очень мужской роман, хотя очень и очень многим женщинам он тоже понравится до безумия.

Ох, а какие тут характеры! Поначалу они кажутся едва ли не стереотипными: пьяница-ирландец, напыщенный и самонадеянный капитан экспедиции, гора мышц без мозгов, которой полностью управляет хитрый-рыжий-вертлявый пройдоха-подстрекатель, наивный «книжный» доктор, видевший мир только чужими глазами. Но очень скоро эти образы раскрываются с неожиданных сторон, являя совершенно удивительные сложные грани характера.
Немного про «большую четвёрку», хотя и остальные персонажи выпуклые и интересные, а повествование часто ведётся от их лица.
Джон Франклин. Начальник экспедиции. Казалось бы, он действительно человек, «которого все любят, но никто не уважает». Ханжа, самоуверенный, зачастую откровенно наивный и глуповатый, какой-то… Жёсткий, несмазанный, негибкий и нечуткий к окружающему миру. Но, тем не менее, это человек, который съел свои сапоги, который питался лишайниками и мхом, выгрызая зубами собственную жизнь у природы — и автор подчёркнуто напоминает это много-много раз. Нельзя списывать его со счетов, как полукомического персонажа. Это внешние силы засунули моряка в высшее общество, втиснув обветренную шею в кружевное жабо — вот он и застрял в неопределенности.
Фрэнсис Крозье. Человек, который олицетворяет волю с большой буквы В. Он практически спорит с самим господом богом, в какой-то из моментов полностью перелепливая глину, из которой он создан. Сколько раз за роман он перерождался? Не счесть. Глубокий человек со своими тараканами.
Гарри Гудсир. Первоначально — «ненастоящий» доктор, который всё воспринимает восторженно, потому что, в отличие от морских волков, знает всю окружающую реальность исключительно по рассказам в книжках. И он либо сломался бы, либо заматерел и поумнел. Гудсир для меня раскрылся, как выбирается из кокона бабочка, в последних сценах, когда он появляется в романе. Очень сильный персонаж.
Помощник конопатчика Хикки. Про него просто нельзя не сказать: это такой безумный злодей, действующий по чисто человеческим принципам подлости, что в его существовании нисколько не сомневаешься. Его финал тоже потрясает и сносит крышу, кажется, в конце концов он смог переварить сам себя.

Некоторые сцены из романа хочется немедленно разбирать и анализировать с кем-то ещё, делиться эмоциями и впечатлениями. Таких моментов, которые сами по себе настолько сильные, что могли бы служить отдельным рассказом, огромное множество.

Под катом: большая картинка и немного полуспойлерных моментов.

У меня осталась пара вопросов после прочтения романа.
1. Зачем нужно было вводить гомосексуальную пару пожилого моряка и молодого юноши? Никакой особой ценности в их характерах я не вижу, для сюжета они тоже не играют особой роли. Неужели только для того, чтобы противопоставить их «плохим гомосексуалистам», которые по совместительству главные злодеи? Неужели действительно политкорректность?
2. Финальная сцена переродившегося Крозье на корабле. Совершенно очевидно, что засохшая мумия на кровати — это тело одного из тех, кто остался с основной частью экспедиции, после того, как похитили Крозье и Гудсира (ну, или один из тех, кто решил отколоться и вернуться на корабль ранее). Но почему свежеиспечённому говорящему с духами он показался движущимся и тянущим к нему руки? Была ли это душа человека из экспедиции — тогда получается, что «оживило» мумию чувство вины капитана Крозье. Или же это душа изученного льдами корабля, который, страдая от клаустрафобии и усталости, тянется к своему бывшему капитану с просьбой о достойном погребении? Сложный вопрос.

Ну что, Димка, садись поудобней, будем рецензировать. Хорошо, конечно, что ты вернулся, как то пусто без тебя было, грустновато даже. Чего ты так смотришь? Ну да револьвер, ты чего думал, я безоружный приду что ли? После Метро 2034? После Будущего? Нет, ты, Дим, не обессудь, невооруженным глазом тебя теперь ни разу больше. Ты сиди-сиди, не ерзай, я конструктивно попробую, без репрессий. Ведь, помнишь, Дима, как все хорошо начиналось?

Да что уж там, Метро 2033 все помнят.. ух как это свежо было, как хорошо. Казалось бы, ну кто-то же должен был метро в постапокалиптику окунуть, но сдюжил один ты. Ведь все там было: сюжет ладный, герои живые, искренние, НЕХ за каждым углом. Многие, конечно, фыркали, но на безрыбье отечественной фантастики ты приплыл настоящей русалкой. Это тебе, Дима, зачтется. Если, конечно, Апостол Петр по клавиатуре пальцем попал точно и Метро 2034 себе не заказал. Иначе, Димка, передадут тебя по инстанциям и гореть тебе в геенне огненной, как твоей книжке в моем мангале. Чего ты глазенки лупишь? Все равно, ни черта не сгорела. А черным дымом еще и парочку скворцов с собой на тот свет потащила.

Ты, Дим, подожди, помолчи пока. Иначе я тебе еще Рассказы о Родине припомню, от которых слезы почему-то текли постоянно из глаз. Почему текли? Да потому что, Дима, ты заявочку оформил на фантаста, а начал исполнять потом. Журналист? Ты журналист? Ты, Дима, мне не морочь, журналисты так бородой не лоснятся и подбородочком асфальтик не скребут. В общем, вот тебе, Дима, в колено старым счетом.

Ну чего ты верещишь-то? Не коленом же пишешь.. у тебя их, кстати, два, а мы еще до Будущего не дошли. Ну ладно-ладно, не будем, не скули. Кто старое помянет – тому глаз вон, НО КТО ЗАБУДЕТ ДИМА ТОМУ ОБА ВОН КРОВЬ КИШКИ СЕКРЕЦИЯ. Ну тише-тише, не барагозь. Я, если честно, не дочитал даже. Попытался в метро аккуратненько «забыть», так человек рядом сел и зачем-то в руки взял. Так у него падучая началась. Я серьезно, весь вагон его крутил, так он почти успел Бафомета вызвать, а потом самовоспламенился. Ох, Дима свинца бы тебе еще одолжить за Будущее на будущее, да ну ладно. Давай к делам нынешним.

Дочитал вот Метро твое 2035е. Вот ты мне скажи, ну объясни мне - ну ты можешь же! Ну почему ты так не пишешь? Порой просто было великолепно, так интересно, что даже приходилось себя щипать побольнее, ты не ты... Я уже думал тебе к встрече тортик испечь, эстерхази или тирамису, чего ты там любишь. Почему не испек? А потому что, Дима, ты опять все испортил. Изпростался. Да такого слова то и нет, Дима, слов вообще нет нужных. Политикой увлекаешься? Чего молчишь? Нахер нам твоя политика не нужна! Где ментальная угроза, где червепоклонники, где вся эта жуть в туннелях? Это что за Гражданская война? Что за юный Навальный? Куда делись все мутанты, Диман? Ты чего, совсем? Ты как так мог?! Пристрелю гада! Пустите! ПУСТИТЕ!!!

В общем, Дим, давай так.. вот тебе пистолет. Да бери-бери, он не кусается. Там, Дима, на самом деле, всего один патрон остался. А дальше давай сам по совести. Вернулся ты к нам или нет? Думай, Димка.

Кстати про Сумерки забыл. Я тебе за них супчик сварил. Подогреть?

Ваш CoffeeT

Несколько фотографий для наглядности

"Нынче людишки
С сердцами рабов
Забыли обиды, клятвы, богов
Глупость толпы
Уродство рас
Кто не предаст -- непременно продаст"

Lucifugum, "Язвистью"

"Боги -- тоже мужики"

Рекламный слоган ТМ "Олимп"

  Итак, эта книга получила "Хьюго", "Небьюла" и ещё ряд менее известных премий. Стройные ряды рецензентов, дружно скандирующих "Ше-девр, ше-девр" возглавляет не абы кто, а сам

  Стивен Кинг. Цитатка из его рецензии красуется на обложке и обеспечивает книге неплохую рекламу. Так вот о Кинге. "Талисман" его не читали? Маленькому мальчику говорят: так, подъем, встал и ушел иди и принеси талисман, а не то твоей маме будет нехорошо. Мальчик идёт-идёт по американским дорогам, из штата в штат, долго идет, нудно... Встречает на пути "типичных американцев", сталкивается с "обыкновенной уличной магией", периодически уходит в сумрак перемещается между параллельными мирами, находит главного злодея, облака сгущаются, буря, скоро будет буря, еще сгущаются, и ещё... Наконец, буря -- и "неожиданный" хэппи-энд. Всё. Вердикт "чтиво" и вечный покой на полочке неперечитываемых книг. На ту же полочку отправляется и Гейман, ибо от кинговской концепции, манеры изложения и идейной нагрузки далеко не ушел. Че-то вспомнился такой девиз, что ли --

  "Искусство ради искусства". Так вот, тут -- чтение ради чтения. Читается на удивление легко и быстро, профессионализм рассказчика вкупе с оным же переводчика делают книгу весьма приятной для употребления, если можно так выразиться. Америка. Америка выражена ярко, контрастно. Хай-вэи и просёлки, автомобили, мотели, мегаполисы, литтл-сити, хич-хакеры и аттракционы -- все это рисует чуток утрированный, "отфотошопленный" образ "страны, уповающей на бога". Да, это для нас, американцы же узнают и героев своих ток-шоу, и цены на старые авто, и обстановку стандартного фаст-фуда "КFC"... Хорошо, но... Но зачем? Добряк-толстяк полицейский из благополучного городка, черный вэн, начинённый ФБР-овцами, баночка "Будвайзера" на крыльце домика в горах Юты -- вы этого ещё не видели? Всё стройно и логично, в лучших традициях Голливуда. Стоп, а как же

  магический реализм? Ну да, тут его навалом. Как видно из аннотации, тут есть боги. Внешне их не отличить от рядового американца, внутри же -- непостижимая человеческим разумом божественная суть. Непостижимая настолько, что в большинстве случаев абсолютно не понятно, что и зачем делают боги, почему все так, а не иначе. Ждешь, что к концу книги все прояснится -- а зря. Воистину, "непостижимы судьбы его и неисследимы пути его!" (Рим.11:33). Значится, боги.Германо-скандинавские, кельтские, индейские, божки каких-то древних алеутов-самоедов и чернокожих рабов. Славяне представлены Чернобогом и какими-то Зорями (?). Постойте, а где олимпийцы? Ладно, Белую с натяжкой можно принять за Деметру, но где римский пантеон? Что, итальянцев в Америке мало? Ага, расскажите чикагским мафиози. Хорошо, а где шумерские, китайские боги, японские Яма и Амэно? Да бог с ними, с мертвыми, где боги живые? Где аватары Вишну, Аллах, где Христос наконец? Ах, не поллиткорректно... Ну, Желязны, (которому, кстати, посвящена книга), это почему-то не смущало. Короче! Главный действующий бог -- некто Среда, какая-то помесь Воланда с доктором Хаусом, весь такой загадочный, тёмный и циничный. Назревает светопреставление, Среда усиленно к нему готовится, оперативно собирает команду разношерстных богов. Большая часть его движений остается за кадром, а пока Среда занимается "промыслом божьим", нам показывают

  главного человека. Я уже писал, что Америка тут стереотипна, так что ожидать оригинального героя не приходилось. Здоровяк без высшего образования, мелкий преступник, за отличное поведение выпущенный раньше срока, нежно любящий свою Лору и невинные фокусы с монетками, снисходительно относящийся к уголовному кодексу и живущий по закону гор совести. Его невозмутимость и покладистость порой просто обескураживает. В ситуации, когда типичный американец произносит свое "Господи Исусе!" а русский выбирает фразочку поэкстравагантнее, Тень просто пожимает плечами: "Говорящая собака? Ну и что. Ходячие мертвецы? Эка невидаль!". Понятно, что у него сложная жизненная ситуация, что не до ходячих мертвецов и богов-пауков, но всё же. В какой-то момент автор понимает, что все это смотрится капец неестественно и пытается спасти ситуацию диалогом

– Почему ты не возражаешь? – спросил он. – Почему не восклицаешь, мол, все это невозможно? Почему, мать твою, ты делаешь, как я тебе говорю, и воспринимаешь все так спокойно?
– Потому что ты платишь мне не за то, чтобы я задавал вопросы, – отозвался Тень.

проявил, так сказать, сущность истого янки -- не задавать вопросов, просто делать свой маленький бизнес. Но все равно, неубедительный он какой-то получился. Фон есть, фигуры тоже, чего не хватает? Правильно,

  действия. И не хватает катастрофически. Разговоры, поездки, идиллические пейзажики, интермедии и лирические отступления -- это хорошо, но роман заявлен как триллер, давайте экшна! А нету его. Тягучая, длинная дорожная история так редко прерывается бегством героя из заключения или автомобильной погоней, что они даже и не вписываются в общую картинку. Скучновато, спасает только, повторюсь, лёгкость слога, ненавязчивый юмор и ожидание развязки. И эта самая развязка свела на нет желание поставить книге четыре звезды. И так наспойлерил, скажу только, что развязка в духе старого анекдота о Несторе Махно. Окончательно добили откровение в стиле "Люк, я твой отец" и завершающий глубокомысленный диалог :

- Ты это сделал.
– Я этого не делал.
– Это сделал Среда. Он был ты.
– Да, он был я. Но я ведь не он. 

  Что есть ещё? А что должно быть в современной литературе? Секс (желательно, поразнообразнее), наркотики и расчленёнка. Буду краток: наркотиков тут нет.

  В итоге можно (и должно) возразить, мол, буквоед ты, Эмпти, между строк читать надо. Там же глубокий смысл, борьба старого и нового, персонификации, там же культура, которую мы они потеряли! Ты ж все не правильно понял! Да понял я всё, вот только смысл? Смысл в чем? Да, Америку заселили представители разных культур, ассимилировались, забыли своих богов, придумали новых. И что? Чем современный бог, техногенный мальчик-гикки (кстати, самый понравившийся образ) хуже кровожадного Одина? Положим, ничем. Вывод: "Ребята, давайте жить дружно!". Конгенеально, Киса! Решение, достойное пера гения! Короче, если бы не кингоподобные зарисовки и морозный дух, пропитавший книгу -- ставил бы 2 и мышка бы не дрогнула. А так -- троечка.

Внимание! Всем постам!
Я, читатель Antresolina, в почти трезвом уме и твердой памяти, считаю своим долгом сообщить согражданам о том, что стала жертвой тяжкого преступления. Мой мозг был захвачен в заложники и зверски изнасилован с особой извращенностью.

Приметы преступника
Кодовое имя - "Ложная слепота".
Примерный фоторобот прилагается (см. в верхнем левом углу).
Внимание! Злодей может скрываться под различными обличиями, но в каждом из них создает обманный образ художественного произведения жанра "научная фантастика".
Особые приметы: несвязная речь, обильное использование наукообразных терминов.

Состав преступления
Преступник вышел на меня через знакомых, тем самым усыпив мою бдительность. Он выжидал момент, когда я буду доверчивой и готовой к новым впечатлениям. При знакомстве прикидывался интересным и интеллигентным, обещал что мы хорошо проведем время вместе и я узнаю много нового. Под этими предлогами он утащил меня в свое логово, связал и начал осуществлять насилие над разумом. Я пыталась расслабиться и получать удовольствие, как учат старшие товарищи по несчастью. Но не смогла, как ни старалась, потому что надругательство было возмутительно жестоким. Мне было мучительно каждый миг, все слилось в одну непрекращающуюся пытку.

В попытках спастись я пыталась установить контакт, заметив, что преступник явно хотел мне что-то поведать с маниакальным упорством. Но при всех стараниях мне это не удалось, потому что он использовал для общения свою систему знаков, имеющую мало сходства с человеческим языком. Из моих глаз лились слезы, я умоляла его сжалиться и перейти на земной язык, раз уж ему так важно, чтобы я это услышала. Но он не внял моим мольбам, видимо, получая наслаждение от моих страданий.

В какой-то момент (я периодически теряла сознание от боли и страха) этот поток бессвязной речи закончился и преступник потерял ко мне интерес. Мне удалось выбраться живой из лап этого мерзавца, хладнокровно и жестоко издевающегося над своими жертвами. Но моя психика понесла урон, и боюсь мне понадобится долгое восстановление, чтобы снова почувствовать доверие к подобным ему существам.

Друзья! Не теряйте бдительность! Не попадайтесь на те же провокации что и я!
Преступник на свободе и прямо сейчас ищет новую жертву!
Будьте осторожны!

Есть у Геймана одна идея-фикс, за которую его очень любят дети, как маленькие, так и старенькие, но никогда не смогут понять родители старой закалки. Он никогда не будет скрывать, смягчать и преуменьшать жизненный мрачняк – напротив, доведет до абсолюта и покажет в виде чего-то совершенно умилительного и желанного. Для него нет нежелательных тем, он может изобразить мироздание прекрасным, какая бы концентрация ада там ни была.
Так что допускаю в будущем что-нибудь наподобие: "За детство счастливое наше, полное вампиров, монстров и призраков, спасибо товарищам Гейману и Бёртону".

"Историю с кладбищем" многие читатели, да и сам автор, что скрывать, считают вариацией на тему Маугли – ребенок воспитанный кем попало. В данном случае кладбищенскими призраками и прочей милой нечистью – не в том дело. Книга привлекает другим: Гейман может взять любую, даже самую странную и, на первый взгляд, неподходящую для игр локацию и развернуть на ее основе целый прекрасный и увлекательный мир со своими законами и правилами, со своими обитателями, каждый из которых неповторим. И за внешним фасадом запросто могут прятаться бесконечности для дальнейшего расширения вселенной, вспомнить хотя бы мир упырей и пещеры Слида. Если захотеть, можно придумать еще немало всего в таком духе, и вот именно это дети и ценят в книгах и фильмах, а нечисть – это уже прикольный бонус.
Англоязычные читатели еще заценят многочисленные любопытные аллюзии и языковую игру, нам же останется только прочитать об этом в послесловии. Таким культурным тонкостям научиться нельзя, лишь вырасти на них с рождения.

Также нельзя не отметить один момент, частично связанный со всем вышесказанным, но я не знаю, право, в плюс это или в минус. Гейман выдаёт в малом объёме текста концентрированный поток идей и укладывается в пару сотен страниц там, где другой автор накатал бы цикл в 20 томов. Хотя зачем цикл об одном и том же, если уже совершенно новые идеи прут косяком?
Но мне вот как читателю мир кажется очень схематичным, плюс многое не объяснено, хотя вообще-то очень интересно. Мы видим лишь одно кладбище с его обитателями. А как обстоит дело в других местах? Хочется поподробнее про призраков, вампиров и прочих. И вот эта корпорация суперзлодейских Джеков – про них же почти ничего не рассказывается.
И, конечно, хотелось бы побольше узнать о жизни Бода/Никта на кладбище: он растет, учится новому, но почти всё это происходит за кадром. А когда он выходит за пределы кладбища и контачит с людьми, то неминуемо влияет на их судьбу. А что с ними потом-то случилось? Ну хотя бы в двух словах.
Как видите, Гейман щедрой рукой рассыпал идеи и, не вымучивая из них эпопею, побежал дальше. А эпопея у него запросто получилась бы из любой детской книжки. Так что кому нечего делать перед сном, тот найдет себе приют среди могил.

И это будет просто афигительный приют.
Детки, воспитанные на Геймане, никогда не будут бояться монстра под кроватью. Они с ним подружатся, и он уведет их в увлекательное путешествие в подкроватную вселенную.

Жюль Верн ХХI века! Твердая научная фантастика! Про космос! Я и купилась - ну наконец-то кто-то написал интересную научно обоснованную историю про космического Робинзона, как хорошо, а то все про гламурных вампиров и злобных эльфах, НФ совсем в забвении. Размечталась, да.
В начале описана жуткая песчаная буря, которая чуть не опрокидывает взлетный модуль и отрывает антенну, это на Марсе,где атмосферное давление в 100 раз ниже земного и никакой ветер даже и не почувствовался бы человеком и ничего бы не оторвал.
Марк умудряется взорвать водород с такой силой,что на нем моментально сгорает одежда и скафандр, но сам он при этом остается цел и невредим! И приборы тоже не пострадали! Вот так трюк!
Марк вообще супермен - с раной в боку он переносит тяжелые грузы, работает на поверхности без защиты от космических лучей и солнечного излучения, при разгерметизации скафандра его кровь ( антенной поранило) затыкает нехилую дыру в скафандре и держит давлению в одну атмосферу!Это сколько же крови вытекло, да еще при пониженной гравитации и что за свойства у этой крови - жаропрочная она и взрывоустойчивая. И вообще. Марк полтора года не моется, совсем! И при этом он не запаршивел и даже не заболел.
Из гептила воду сделал, а гептил страшно ядовит, но в этой водичке не осталось никаких следов яда, чудеса! Картошка под космическим излучением и при пониженной гравитации растет просто прекрасно, опять чудеса.
Список ляпов можно продолжать,сплошные чудеса, в научном плане весьма безграмотно,правдоподобность слабая, герой производит впечатление жизнерадостного идиота, литературная сторона романа даже не обсуждается, она отсутствует.
Ну и самый неприятный ляп, даже не ляп, а откровенный плевок от автора - российской космонавтики не существует! В космос летают только NASA и Китай. Про российскую космонавтику же сказано:

Корабль Юрия Гагарина был куда надёжней и безопасней моего.А советские ракеты были чёртовыми душегубками.

"Это как же, вашу мать,извиняюсь, понимать?"(с) Чертовыми душегубками, это кто пишет, американец, у которых сгорели челноки "Челленждер" и " Колумбия" вместе с экипажами! Которые даже санкции Роскосмосу не смогли ввести, потому что "не нашли других способов доставки своих космонавтов на МКС"! Да вот же первого ноября 2014 взорвался американский коммерческий космический челнок и пилот погиб. С каким лицом,интересно, Энди Вейер писал о "советских чертовых душегубках", чертов врун и лицемер?
И ведь все поверят этой топорной пропаганде, и фильм снимут, и весь мир будет думать что космические полеты только американцы осуществляли и освоение космоса исключительно американская заслуга!
Ух,как вызверила меня эта фраза,зла не хватает, в мусор эту книжку, лучше буду про злобных эльфов читать. Или даже про гламурных вампиров. Оно правдоподобнее,знаете ли.

В прошлом году Roni сказала всем срочно ронять штаны и бежать за этой книгой. В общем-то, мне только дай повод скинуть портки и пробежаться. Готово дело, сбегала, только на чтение раскачивалась долго.

В общем, это прекрасная фэнтезятина, которая имеет совершенно чёткое собственное лицо. Книжка с моноклем, в цилиндре и чашкой чая с оттопыренным мизинчиком. Вот есть люди, которые утверждают, что английский юмор, например, Вудхауз или Джером К. Джером, скучен до безобразия: думаю, именно эти же люди заклеймят скучищей и многобуквы Сюзанны Кларк. Но это совсем особый род скукоты, который может навевать только неторопливая степенность. И в то же время экшена в книге хоть ковшом черпай, только он тоже какой-то такой… Ну, не знаю, как будто это ежедневный моцион волшебства по расписанию. Мне понравилось, оно стоило моих снятых штанов.

Сколько надо английских волшебников, чтобы вкрутить лампочку? Ответ: бесконечно много, всё равно они её не вкрутят, зато напишут миллион трактатов по теории вкручивания лампочки со ссылками на первоисточники, интервью солидных лампочковкручивателей и дискуссиями коллег. Собственно, такая вот незадача произошла с английской магией, ничего этим джентльменам в руки нельзя доверить, кроме зонта и монокля: теорию-то они все знают, но они же джентльмены, так что магию никто давно не использует. И, как выясняется, и использовать-то не может. В общем, волшебники — как философы, вроде и книг умных много прочитали, и воспитаны прекрасно, и создают видимость деятельности, а нафига они нужны — никому не понятно. И тут появляется некий товарищ, который совершенно неожиданно (особенно, наверное, для самого себя, потому что он типичный книжный червь-теоретик) магию делать может своими загребущими ручками библиомана. И делает, через одно место, конечно, потому что на одной теории уехать можно, но в неизведанные дали. И остаётся он одним-единственным практикующим волшебником в Англии. Что делать практикующему магу во время войны с Наполеоном? Правильно, рваться в бой. Правда, правительство и сам маг никак не могут придумать куда можно приспособить джентльмена-волшебника, который не может согласно своему джентльменскому кодексу чести просто взять и взорвать к чертям всю вражескую армию. А тут как раз появляется второй практикующий маг, самородок и полная противоположность первого. Если мистер Норрел — раб теории и книжек, так что практическая магия у него выходит только потому, что ну не может не получиться, ведь он прочитал сто тысяч миллионов статей про это колдовство и точно знает, как это делается семьюстами способами, то Джонатан Стрендж — тот обаятельный чувак, который делает пыщ-пыщ неизвестно что, и всё получается, а он сам стоит ошарашенный и не знает, как это так вышло. Собственно, если разобраться, Стрендж и Норрел, по сути, один полноценный волшебник вместе, что особенно будет заметно к концу, а по отдельности — два феерических волшебных засранца.

Впрочем, в книге есть ещё и третий практикующий маг, на этот раз настоящий и олдскульный. Им начинают заманивать ещё с первых страниц, размахивая образом Короля-Ворона перед носом, как морковкой перед мордой осла. Сначала мы знаем только имя, потом узнаём немного легенд, другие имена, потом — как снег на голову — что он вообще-то и не умер, а потом он, конечно, и сам появится, если очень долго-долго ждать, ох уж эти зануды-англичане. Символ его — чёрный ворон на белом фоне, так что в оформлении книги как у меня (злодейский пупырчатый мужик с налитой кровью мордой и какой-то багровый дятел) смысла нет. Параллельно с этим самым Королём-Вороном идут миллионы сносок с псевдомагической истории Англии, впрочем, добротно основанной на действительных преданиях и сказках (взять хотя бы ту же традицию, что, попадая в страну эльфов, время течёт совершенно иначе). Ну и, конечно, сама волшебствятина: она прекрасна при должном воображении. Оживающие статуи, отрубленные мизинцы прекрасных дам, лабиринты, дороги через зеркала, трупяки и шизофреники, безумные пророки и книги на ножках, наслоения реальностей и довольно много кровищи. А ещё очень смешная альтернативная война с Наполеоном с применением магии. Поправка: с применением магии волшебниками, которые очень много косячат. Воистину: от волшебства больше геморроя, чем пользы.

Под конец даже было жалко, что книга такая маленькая, всего около девятисот страниц.

Если бы да кабы да во рту росли б грибы… Поначалу «11/22/63» показался мне смесью «Эффекта бабочки», «Дня сурка» и «Назад в будущее» — и это прекрасно, потому что все эти фильмы и сюжеты я очень люблю. Но потом всё оказалось даже ещё круче. И из этого «круче» вытекает настоящая проблема: о чём именно писать в отзыве, если в романе столько всего, что даже для простого перечисления тем понадобится не одна страничка печатного текста? Я говорю только об отдельных фрагментах. Чтобы спаять их в единое произведение, нужно огромное мастерство, и тут Кингу не откажешь.

Если послушать каждого второго — да что уж скромничать, каждого первого — то почти все точно знают лучше всех, как что-то надо было сделать. Особенно это заметно после футбольных матчей, но б-г с ним, с футболом. Когда речь заходит об исторических событиях, то действительно плюнуть некуда — попадёшь в эксперта-историка-реконструктора событий. Сталина на вас нет, ах вот был бы батюшка царь, ах если бы страну не развалили, ах и ох… Это всё уже прошло, надо бы забыть и плюнуть, сделав определённые выводы, а не мечтать долгими вечерами, что бы было да как. Кинг наглядно показывает, что за такие мечтания можно получить по шапке. Был президент Кеннеди, котик и лапочка, ах вот если бы его не убили! Кинг немало потратил сил, чтобы описать максимально достоверно ситуацию, а что бы было, если бы убийцу Кеннеди удалось остановить. Примечание: описывает он не столько последствия, сколько саму ситуацию вокруг, хотя эффект бабочки тоже весьма любопытен.

В книге совсем нет мистики, но страха — завались. Достигается он, в основном, психологическими приёмами и нагнетаемой обстановкой. Вот уж что действительно у него хорошо получается, так это саспенс. А когда главный герой встретился с давно знакомыми мне персонажами из «Оно» и схлопотал свою дозу мурашек от клоуна (нет, нет, он не появится, но упоминание будет), так я вообще чуть не поседела. Как-то всё слишком удачно сплелось.

К середине романа я вообще напрочь забыла уже и о дне сурка, и о путешествиях во времени. Повествование вышло на другой уровень, на котором неважно, в какое время происходит действие. И это тоже было офигенно. Заскучала я только чуть ближе к концу, когда пошёл жёсткий исторический экскурс в биографию убийцы Кеннеди. Но это только потому, что такая тема мне не интересна глубже уровня базовых знаний. Кому-то, вероятно, она будет любопытна.

И вот что получилось: с каждой страницей многорусловое и полноводное повествование утягивает тебя всё дальше и дальше в свои бурные воды. Поначалу искренне хочешь пнуть главного героя под зад, чтобы он двигался быстрее, не лажал, не тратил время. Потом с ненавистью читаешь, как он делает ошибки… И тут-то и понимаешь, что на эту ненависть и рассчитывал Кинг. Эх вот бы меня туда, эх вот бы я развернулся! – первая половина книги. Не дай бог меня бы туда, я бы обосрался – вторая половина.

Немного огорчила меня линия с Джимлой, я ожидала чего-то более лихого. Если бы описаний последствий путешествий во времени было больше, то я тоже была бы только за. А вот конец, который подсказал автору добрый сынуля, откровенно разочаровал. Но к тому времени, как до конца доползёшь, уже любое завершение кажется желанным. Словно зуб болит, и уже всё равно, что с ним делать, лишь бы не беспокоил — нет возможности вылечить, так хоть вырвите, оставив кровавую дыру. Зато большой плюс, что роман написан не тогда, когда планировался поначалу (сто миллионов лет назад), а в эпоху гугла и смартфонов. Разрыв между временами и нравами стал ещё более заметен и резок — отличная идея.

Как бы ни ругали бедную «Дорогу», я всё равно нежно её люблю. Не за сюжет, не за символизм, не за фильм с Виго Мортенсоном, не за сходство по эстетике с любимым миром Фоллаута, а за то щемящее чувство безысходности, которое может внушить эта маленькая и, в сущности, очень скупая в повествовании книга.

Проще всего будет рассказать, чего в этой книге нет, чем пытаться описать то, что есть. В «Дороге» нет…

…начала и конца. Мы встречаем главных героев на дороге на первой странице и оставляем их на ней же на последней, пусть и не все они остались в том же состоянии, что и в начале. Дорога — это не путь, конца и края у неё нет, пункта назначения тоже, это движение без прогресса, просто чтобы не сидеть на месте. У истории нет завязки, у истории нет конца. Что будет дальше? Финал открыт. В фильме ещё можно надеяться, что всё будет более-менее хорошо (насколько слово «хорошо» вообще применимо к этому миру), мы видим у «доброго человека» и детей, и собаку. В книге нам приходится верить ему на слово.

…объяснений. Что случилось с этим миром, что в нём вдруг исчезли животные и растения, а всё-всё-всё покрыл толстый слой пепла? Кто виноват? Как это произошло? Когда? Как смогли выжить случайные счастливчики? Нет ответов.

…имён. Ну и отлично. Не надо лишний раз запоминать. Где-то есть Старик и Рыба, где-то есть Отец и Мальчик.

…красок. Весь мир «Дороги» покрыт пеплом, кажется, что он того и гляди посыпется со страниц, потому что серыми стали не только небо-море-земля, но и эмоции, слова, движения. На всём приходится экономить. Даже на диалогах. Мальчик с отцом мало говорят не потому, что им нечего сказать, а потому что это лишнее напряжение. В войне за собственную жизнь дорога каждая спичка, каждый клочок полиэтилена, каждое сказанное слово и потерянная вместе с ним калория.

А что есть? Есть история о том, как полтора человека (отец и сын) пытаются не допустить, чтобы конец человечества стал концом человечности. Они несут искру, не едят людей и твёрдо верят, что бог=разум есть где-то в каждом человеке, пусть и очень глубоко. В детях эта божественная искра надежды проявляется сильнее всего и поэтому особенно страшна сцена в середине книги, где потерявшие от голода и страданий веру в человечность приматы пожирают новорожденного бога.

Очень страшно и погружающе. Бродить по чёрно-серой пустыне, бояться всего, не знать, что тебя ожидает в следующем подвале: манна небесная в виде консервов или полное помещение полуживых-полурасчленённых людей. И ежу понятно, что дальше всё будет плохо. Но так хочется надеяться…

«Дары Смерти» особенно ясно показали, насколько взрослыми стали книги о ГП. Такой вывод невольно напрашивается после прочтения эпизода, в котором миссис Уизли видит, как ведьма Беллатрикс Лестрейндж пытается убить Джинни заклятием смерти. «РУКИ ПРОЧЬ ОТ МОЕЙ ДОЧЕРИ, СУКА!» - кричит она. Пожалуй, это самая шокирующая «сука» во всей современной литературе.
Стивен Кинг «Министерство Магии Дж.К. Роулинг»

Для начала хочется сделать две вещи: порадоваться, что минусы отменили, и настоятельно отсоветовать всем, кому книга понравилась, читать все нижеследующее, тем более, что до конца вряд ли кто-нибудь доберется... Но высказаться, знаете ли, хочется. Рецензия Стивена Кинга вызывает у меня глубокое недоумение и надежду на тончайший сарказм, но в одном он прав: герои повзрослели. Годы идут, разжижение мозга у Гарри Поттера прогрессирует, в связи с чем не могу не выразить Ро респект за один из конгениальных проблесков самоиронии: «Гарри сбросил мантию-невидимку и взобрался на постамент, чтобы прочесть надпись: «Ума палата дороже злата». - Так что ты, похоже, беднее последнего нищего, дурак безмозглый, - насмешливо прокаркал хрипловатый голос». В качестве альтернативы слабоумию можно предположить крайнюю степень самонадеянности, иначе не объяснить тот факт, что Гарри продолжает упиваться монопольным правом на выкрикивание имени Волан-де-Морта на каждом углу, прекрасно зная, что это привлекает Пожирателей смерти. И пусть за это отвечает кто-нибудь другой. Пусть из-за этого будут пытать Гермиону, пусть его длинный язык убьет преданного Добби, все это для него вполне приемлемая плата за возможность лишний раз покрасоваться перед друзьями. Впрочем, в этой книге Гарри много думает, чувствует, страдает, читает нотации и даже блещет дедукцией. Ах да, еще он часто орет и изредка веселится (вспомните, как ему захотелось рассмеяться, вообразив изломанное тело мертвого Грюма с судорожно вращающимся глазом). Гермиона тоже повзрослела. Из умной, рассудительной девочки она превратилась в форменную истеричку, с писками и визгами прорыдавшую всю книгу напролет. Больше чем Гермиона утомляет разве что упоминание болящего шрама Гарри, своей частотой переходящее все мыслимые и немыслимые пределы. Рон Уизли, по большому счету, персонаж лишний. В этой книге его необходимость обусловлена двумя эпизодами: скандал в лесу, когда он ушел, громко хлопнув дверью, и эпилог. В остальном, Гарри с Гермионой составляли настолько симпатичный тандем, что возвращение Рона ничего кроме недоумения не вызвало. Хотя, надо отдать ему должное, в этой книге он тупил куда меньше самого Гарри.

Пожалуй, главной интригой «Даров» было огромное количество смертей, анонсированное еще до ее выхода. Кто же умрет, кто? – гадали миллионы читателей, и я вместе с ними. Увы и ах, Роулинг перебила всю свою пеструю массовку, не убив ни одного из центральных персонажей. То, что у нее не хватит духу убить Гарри Поттера, думаю, ни у кого сомнений не вызывало, но остальные? Рон? Гермиона? Джинни? Драко? МакГонагалл? Да тот же Хагрид… Ну хоть кто-нибудь! Да, она убила Фреда Уизли, хотя, имхо, стоило бы убить Джорджа – все равно он остался без уха. За это аплодирую стоя; близнецы Уизли со своими кондитерскими извращениями (я уже молчу про их названия – продукты остервенелого словоблудия) давно уже заслужили какой-нибудь печальной участи. Кто еще? Люпин. Честно говоря, в пылу битвы я что-то прощелкал его гибель и весьма удивился, когда он был призван воскрешающим камнем. Эта смерть вызвала те же эмоции, что и смерть Сириуса в «Ордене Феникса» - ни-ка-ких. Все это – китайские болванчики без лиц, характеров и прочих половых признаков, имеющие ценность лишь для самого Поттера; ни одного из них не было жаль. Чуть не забыл про Снейпа! Я уже давно смирился с его гибелью, слухи о которой муссировавались еще до выхода книги, но эпизод с Нагайной возмутил до глубины души. Нужно было очень постараться, чтобы настолько бездарно убить такого примечательного во всех отношениях персонажа. А вот идея его любви к Лили с вытекающим из нее двойственным отношением к Гарри – имхо, лучшее, что придумала Ро для этой книги.

Волан-де-Морт. Честное слово, я уже очень давно не встречал такого маникенообразного и, будем откровенны, глупого злодея. Это не персонаж – нет, это имя, которое все семь книг без конца мусолят, это пугало, которым все без конца стращают друг друга, не больше. Даже попытка разобраться в его мотивах, заглянув в детство и юность, напоминает параграф из какой-нибудь книги серии «Популярная психология». Стремления Ро поведать читателю о его мыслях выглядят довольно странно и неуместно, как если бы она начала рассказывать о мыслях, скажем, портрета Моны Лизы или стула... Кроме того, ВДМ символизирует все то, что мне в этой книге не понравилось – жирная красная линия между черным и белым. Зло у Роулинг изображено хитрым, но глупым, а добро – отчаянно благородным. Белоснежно белое и чернильно черное, конечно, очень красивая морально-этическая концепция, увы, мертворожденная. Впрочем, нет, был один эпизод с Питером, но это не тенденция. С первых страниц, на которых описана тусовка Пожирателей Смерти, Роулинг так пыжится внушить читателю отвращение, что от этих потуг и в самом деле становится противно…

Преподаватели впечатлили. Мне всегда было интересно увидеть всех этих многомудрых теоретиков в бою; Волан-де-Морт - Волан-де-Мортом, а они тоже не лыком шиты, думал я, зададут перца – мало не покажется. Не показалось. МакГонагалл повела в бой… парты. Бросилась с криком «за мерлиновы трусы!» в самую гущу сражения во главе своей деревянной армии. Треллани внушила Пожирателям Смерти ужас полной сумочкой гадальных шаров, которыми мочила всех без жалости и сожалений. Стебль швыряла на головы мерзавцам выращенные в теплицах образчики местной флоры. Сложно вообразить более нелепую сцену решающей битвы. Но круче всех зажгла наша святая троица: вокруг мечутся авады с кедаврами, а они лупят всех направо и налево своими «оглушающими заклятьями». Нет слов. Здесь Ро явно решила и рыбку съесть, и на люстре покачаться – и запихнуть своих любимых героев в сердце противостояния, и не замарать их ручки убийствами и непростительными чарами. Уже тогда стало ясно, что Гарри уничтожит Волан де Морта не авадой, как я думал с самого начала (да, это было бы по-взрослому), а каким-нибудь экзотическим способом, чтобы не заляпать свой белый фрак. Кстати, Пожирателей тоже нельзя упрекнуть в отсутствии благородства: прежде чем выстрелить в Гарри каким-нибудь страшным заклятием, они все время орут «ПОТТЕР!!», чтобы у того была возможность вовремя их оглушить.

Помимо прочего хотелось бы посетовать на предсказуемость сюжета, прямо вытекающую из примитивности авторского мышления. Если не считать всей эти ГП-ВДМ канители с выяснением, у кого палочка длиннее, и пояснений развязки, в которых сам черт палочку сломит, интриги получились до ужаса примитивными, причем как мелкие (личность вора из видения Гарри или содержимое снитча), так и к более крупные. Как же мне понравились эпизоды из воспоминаний Снейпа, в которых Дамблдор говорит, что Гарри должен умереть ради избавления человечества от ВДМ! Я прямо зауважал Ро. В первые минуты я и в самом деле клюнул, попавшись в довольно детскую ловушку образа нового Дамблдора, который упорно создавался на протяжении всей книги.
«- Я шпионил ради вас, лгал ради вас, подвергал себя смертельной опасности ради вас. И думал, что делаю все это для того, чтобы сохранить жизнь сыну Лили. А теперь вы говорите мне, что растили его как свинью для убоя...
- Это прямо-таки трогательно, Северус, - серьезно сказал Дамблдор».
Самая роскошная цитата книги! Однако по зрелому размышлению стало очевидно, что Роулинг просто физически не потянет сложный вопрос двух зол, и уж тем более не решится дать на него такой ответ, тем более устами Дамлдора. Разумеется, все это часть очередного «плана Дамблдора» (а у него всегда есть отличный план!), и если Гарри это видит, значит, Альбус хотел, чтобы он увидел именно это. Вот сейчас он посмотрит и пойдет в лес в очередной раз выносить читателю мозг своими горькими разочарованиями, душевными страданиями и высокой жертвенностью. Меня прямо-таки умилила мысль Гарри «то, что Дамблдор молчал насчет общих для них мест и общего опыта, было равносильно лжи». Ложь – это еще мягко сказано, это как минимум предательство, пощечина и плевок в лицо. Молчал он про общий опыт и места, подумать только, негодяй какой... Кстати, мне совершенно не понравились сюсюканья Дамблдора на тему того, что Гарри – гораздо лучше его самого. Неприятно думать, что на старости лет верховный чародей Визенгамота впал в маразм. Впрочем, и сама Роулинг ближе к концу стала заговариваться. В одном и том же диалоге с ВДМ дважды звучит «- Ты смеешь... - Да, смею!» Видимо, автору эта фраза показалась очень колоритной, странно, что она не озвучила ее еще раз для пущего эффекта.

Отдельно хочется отметить «прекрасный» перевод. Портьеры задергиваются со стуком, по воздуху летают ошметки рвоты, Гарри говорит «между двумя ложками», словно в фильме «Пила» герои заглядывают друг другу в мозг (и «закрывают» его) и прочая, прочая... А ведь переводчик всего-навсего не сумел хоть как-нибудь облагородить, мягко говоря, незамысловатый слог учительницы английского языка, которая считает совершенно необходимым сообщать читателю, успела ли Гермиона донести ложку до рта, прежде чем поделиться с друзьями своими умными мыслями; которая искренне верит, что если что-то выбросить, а кто-то это подберет – это называется «украсть» и которая вместе со своим героем страдает разжижением мозга, выдавая фразы в духе «Гарри ни в чем не был уверен и все же не сомневался…» Да, в этом весь Гарри. А уж к чему и зачем грузить читателя сентенциями а-ля «…заставив его язык завернуться назад и лишив Гарри возможности произнести хоть слово. Впрочем, прежде чем он успел засунуть палец в рот, чтобы расправить язык, тот развернулся сам собой» вкупе со своими кулинарными фантазиями (я про блевальные батончики и прочая) и вовсе за гранью моего понимания.

Говоря о сюжете в целом, не могу не отметить, что он напомнил мне «Принца-полукровку», в котором всю книгу, за исключением пары глав в финале, не происходило ровным счетом ничего, кроме выяснения отношений на почве того, кто с кем целуется. Так и здесь: сотни страниц переливания из пустого в порожнее с крохотными вкраплениями хороших эпизодов ради нескольких десятков чего-то достойного в самом конце. Самое большое недоумение у меня вызвали абсолютно лишние эпизоды на природе. Очевидно, Ро пыталась подражать классической фэнтези, в которой герои пересекают полмира ради выполнения своей сверхзадачи, я уже молчу об откровенном закосе под «Властелина колец», ведь даже Кольцо (медальон), носимое на цепочке, изматывающее своего обладателя и внушающее злые мысли, присутствует. Разница лишь в том, что как бы ни пыталась Ро создать впечатление некоего путешествия, по факту – никуда они не путешествовали, а просто прятались. Им и идти-то никуда не надо было, они ведь могли трансгрессировать… Или взять всю эту историю с Дарами, придуманную исключительно ради красивого жеста в финале... В общем, остается только порадоваться, что Джоан Роулинг закрыла последнюю Дверь, оставив за ней неразгаданную загадку и запах горелых трусов, витающий в воздухе. Надеюсь, что ее угрозы о том, что она напишет еще пару книг о Гарри Поттере, останутся пустыми угрозами.

За долгие годы чтения книг я вынесла одно очень ценное умозаключение: если мальчика зовут Оскар, то беги скорее, уноси ноги, с ним точно что-то не то, необязательно страшное, но он точно на всю голову сдвинутый. Так вот. Главного героя этого романа зовут Оскар. Удивительно, что автора не зовут Оскар. Потому что это редкостный трешак. Кинематографичный, абсолютно незапоминающийся, неприятный и нецепляющий.

Маленький мальчик хочет стать маньяком. Интересно. Мальчика шпыняют в школе, потому что он типичная мишень для bullies. Избито, но интересно. Мальчик дружит с вампиром. Интересно. Ох, какая-то бочка мёда. Ну-ка, надо добавить чего-нибудь. О! Педофилия, йе! Мало, мало. Гомосексуальная педофилия! Нет, тоже сейчас никого не удивишь. Вот, придумал! Зомби-педофил-гомосексуалист с лицом, сожжённым кислотой! Со своим… кхм… орудием насилия наперевес он шагает карать и миловать (что в его случае одно и то же) вампира. Вот это да, то, что надо. Таким колом вампира пронзить может не каждый.

Впусти меня! Фигушки.

Самое время, чтобы признаться - в детстве у меня были серьезные проблемы с Пастернаком. Ага, с тем самым. На уровне конфронтации. Да что там, на уровне конфликта. Все это протекало на уровне субатомного неприятия – у меня вообще никак не читался «Доктор Живаго», а Борис Леонидович в отместку каждый раз скрипка и немножко нервно смотрел на меня с переплета. Я пытался как-то сгладить создавшееся напряжение – через силу садился и вечерами жег страницы глазом, но... Ничего не помогало. Книга не читалась.

Подобного рода насилие над собой только увеличивало пропасть между мной и Борисом Леонидовичем. Последняя дипломатическая уловка – посетить театр и вдохновиться чарами Мельпомены тоже не увенчалась успехом. Артисты играли так плохо, что никто не понял, когда спектакль закончился, и в конце действа Живаго беспомощно стоял на сцене и взглядом молил хоть кого-нибудь похлопать. Похлопали. За аплодисментами никто не услышал, как ворочается Пастернак.

Книга в итоге дочиталась, сочинения были написаны, как-то все улеглось. И тут, а как вы понимаете, это была ПОДВОДКА, случился абсолютно идентичный случай. И, как это не страшно осознавать, случилось это с «Американскими Богами» Нила Геймана. Один в один. Все те же мучения, спонтанная дислексия и невероятное ощущение того, что ты не воспринимаешь что-то важное. Не в обиду Пастернаку, но мне никто (трезвый) не советовал почитать Il dottor Zivago. А тут и критика, и читательская радость и мешок премий от бесстрастных вручателей. Бери и читай, тут же перечитывай, смакуй, кричи, танцуй!

Но нет. Я как будто стоял перед Венерой Милосской, и, пока все наслаждались её красотой, думал, почему у неё нет рук. И я не специально. Просто как-то так получилось, что с первой страницы я не смог открыть дверь той машины, в которой уехал Тень и поплелся где-то позади, вяло реагируя на сюжетные повороты. Порой мне казалось, что вот-вот и я нащупаю между собой и героями ту самую связь, которая так долго не отпускала после того же «Террора». Но ни черта не случалось. Где-то на секундочку появилась мысль, что эту книгу стоит отложить, немного подышать, почитать что-нибудь легкое и игривое. Но я шагал дальше с усердием и упрямостью осла, уже не понимая, зачем и куда.

В итоге и эта книга дочиталась. Они все дочитываются, в этом их минус, потому что я заслуживал читать эту книгу до конца своих дней. Весь сюжет, все его перипетии - они прошли мимо меня, случились где-то рядом, но не со мной. В самом конце, я вдруг на секундочку ощутил мороз Лейксайда, но в книге уже наступала весна и я опять опоздал. Каждую секунду, когда я читал «Американских Богов», я понимал на все 100%, что я читаю нечто фантастически гениальное и блестящее, но именно эта Мона Лиза мне решила не улыбаться. Синдром Пастернака, ни дать ни взять.

Пару дней спустя я стоял на балконе и все-таки немного опасался, что Один (Бог, не числительное) шлепнет меня по жопе молнией.. Но нет. Я начал читать увлекательного Крайтона и с душащим чувством стыда находил на полке книгу Геймана. Посттравматический Пастернак, друзья, это ужасно. Но истории разные бывают.

В будущем, конечно, я вернусь к Zcerneboch, вооруженный уже английским текстом и нужным настроем. Попозже. Когда похолоднее станет.

И да, я не стал ставить оценку. Кто я такой.

Я Ваш CoffeeT

"Когда мы все умрем, никого не останется, кроме смерти, да и ее дни будут сочтены.
Она пойдет по дороге, а вокруг пусто, никого нет. Что ей тогда делать?
Вот она и спросит: «Где все?» Так всё и будет…"
Кормак Маккарти

Чего я боюсь больше всего на свете?
Я боюсь потерять свою семью и своих друзей.
Я боюсь, что у меня не будет стен, которые защитят от дождя, ветра, холода, стен, которые я могу называть своим домом.
Я боюсь, что каждый человек, которого я встречу, будет желать моей смерти.
Я боюсь, что на моих глазах близкие будут умирать от голода, а я ничем не смогу им помочь.
Я боюсь, что могу увидеть то, как люди превращаются в зверей, и никто не в силах этому помешать.
Я боюсь, что то место, где я буду искать приюта и спасения, окажется мифом.
Я боюсь, что из всех цветов и оттенков, единственным останется серый - серый океан, серое небо, серые деревья, серые люди.
Я боюсь, что единственное, что останется на земле – это отчаяние, осознание, что куда бы ты ни пошел, ты все равно обречен.
Я боюсь, что в мире не останется места для НАДЕЖДЫ.

Если вы боитесь того же, то не читайте эту книгу. ВСЕ ВАШИ страхи ждут вас здесь.

Останется только одно:

Жил - был мальчик по имени Джозеф и, все бы ничего, пока КИШКИ КРОВЬ СДОХНИ КРОВЬ он не узнал кто его папа. То есть он, конечно, догадывался, что его папа человек известный и уважаемый, но никак не мог понять, почему неизвестные дяди и тети просят его подписать какие-то книжки, а дети в супермаркетах начинают беспричинно терять сознание или писаться в штаники. Только чуть-чуть позже, когда сам Джо в штаники писать перестал, он понял, что его отец в ответе за всю ту нездоровую херню, про которую рассказывают ему его друзья. На всякий случай, юный парень сам стал подозрительнее относиться к чердаку их просторного дома, а на его прикроватной тумбочке появился фонарик со всегда заряженными батарейками.

Это то, что касается фактов. А теперь, давайте представим, что мы росли вместе с Джо и поймем, почему сын родителей-писателей не решил заняться разведением жуков-оленей. И как он бросил вызов отцу. Присаживайтесь поудобнее.

В январе 1995 года, одним погожим деньком 21-летний Джозеф уселся в папином кабинете читать рукопись его нового романа, который назывался "Роза Марена". Ему нравилось, что отец разрешает читать еще не опубликованные произведения, что позволяло ему потом дразнить своих друзей в школе, намекая на некоторые детали нового романа отца. Одна девчонка за рассказанный вкратце сюжет «Нужных вещей» даже согласилась.. правда, это к делу не относится.

Так вот, «Роза Марена». Это роман о бедной женщине, которая пытается убежать от своего шизанутого мужа, который всеми правдами и неправдами хочет РАЗДРОБИТЬ ЕЙ БАШКУ ВЫКОЛОТЬ ГЛАЗА УБИТЬ УБИТЬ. По обычаю, Джозеф прочитал роман за день, высказал свой восторг снисходительно улыбнувшемуся отцу и улегся спать в возбужденном состоянии. Утром Джо Кинг понял, что тоже хочет писАть. Точнее он и раньше хотел, но теперь это желание приобрело некие рамки. Джо Кинг решил сыграть на поле своего отца. Сюжет «Розы Марен» непроизвольно экстраполировался на его сознание и он понял, что должен отдалиться от отца. Он понял, что должен писать сам. И он уже знал что. В этот день Америка получила нового писателя.

Правда, дело шло так себе. Любой 10-страничный рассказик занимал столько же времени, сколько у его отца занимало написание целого романа. К тому же, Джозеф не очень любил давать своему отцу читать свои рукописи, и никто не мог дать профессиональную оценку его творчеству.Несмотря на то, что все его близкие знакомые и друзья знали, кто его папа, он все-таки решил взять себе псевдоним. Выезжать на родственных связях Джо не хотел. Думать долго не пришлось, его «среднее» имя – Хиллстрем было обрезано до емкого «Хилл», ровно как Джозеф превратился в Джо. Несмотря на то, что на создание каждого произведения уходило немало времени, их качество того стоило. Когда он дал своей маме прочитать рассказ «Последний вздох», она удивленно подняла глаза и сказала: «А я думала Стив пишет продолжение «Темной Башни».

Джо Хилл завоевывал позиции с потрясающей скоростью, его рассказы стали публиковаться в различных журналах, саркастическая улыбка на устах отца сменилась уважительным почтением. Однако никто из издателей не торопился массово печатать его произведения. Отец играл по правилам и никто особо не знал, что такое Джо Хилл и с чем его едят. Для всех это был молодой писатель, который просто очень хорошо подражает классикам жанра (отгадайте кому в первую очередь). Но Джо Хилл продолжал работать. Сюжеты его рассказов становились все изобретательнее и изобретательнее, в ход шли детские воспоминания, истории, которые рассказывал отец, сны, в конце концов.

В итоге, одним погожим майским деньком, Стивен Кинг еда слышно вошел в свой кабинет. Пару дней он закончил свой новый роман «Мобильник», который, по его мнению, был не похож на все его предыдущие работы (влияние сына?). Но дело было не в новой книге. Дело было в его сыне, который с каждым днем все больше и больше терял надежду, что его произведения прочитает вся Америка. Не то что бы Кинг боялся, что его сын запрется на чердаке и забрызгает чердак своими мозгами. Нет, просто Стивен Кинг, как никто другой знал, что его сын реально умеет писать и делает это очень здорово. Также он знал, что Джо откажется от любой помощи в издании своих трудов. Что ж.. Включив кондиционер и подумав попутно, что не писал ничего УЖАСНОГО про кондиционеры, Стивен взял в руки свой смартфон «Blackberry» и, оглянувшись на дверь (будто, боясь, что его сын может войти) набрал один номер.

Через пару часов в квартире Джозефа Кинга раздался звонок. Взволнованный голос, пробивающийся через шипящую статику, с сильным английским акцентом заявил, что некое издательство хочет опубликовать его рассказы. Джо Хилл растерянно повесил трубку. Он не знал, да и не мог знать, что еще пару лет назад, в Лондоне, на презентации второй редакции «Стрелка», его отец познакомился с главой PS Publishing, которое, вдруг, ни с того ни с сего, решило напечатать сборник его рассказов. Джо задумчиво посмотрел на бесшумно работающий кондиционер, покачал головой и улыбнулся.

В 2005 году свет увидел сборник рассказов некоего Джо Хилла "Призраки XX века". Несмотря на небольшой тираж, книга моментально стала культовой, а пара издательств поборолась за первый роман писателя - "Коробка в форме сердца". Вскоре, агент писателя подтвердил, что этот угрюмый человек с густой темной бородой на самом деле является сыном Стивена Кинга. В 2010 году вышел второй роман писателя, «Рога», и 40-летний Джо Хилл забрался на первую ступеньку. Карабкаться придется долго, но если Джозеф Хиллстрем Кинг продолжит в том же духе, то наши дети будут недоумевать, почему два великих короля ужасов с одинаковыми грустными глазами носят разные фамилии.

С опаской глядя на работающий вентилятор,
Ваш CoffeeT

"Перебирая острова, моря, восходы и закаты,
Лишь одному себе всецело доверяя,
Ты цену этому пути поймешь когда-то.
Ее заплатишь, все на свете проклиная..."

Мало мне, видимо, начатых и так еще не дочитанных циклов (а их, думаю, у меня уже порядка тридцати - циклов, а не книг), раз продолжаю ввязываться в новые, но мимо такой потрясающей во всех смыслах книги пройти было просто невозможно, в ней прекрасно почти все (за исключением разве что чуть подзатянутого начала, но это дело вкуса): аннотация, название (с таким явным намеком на романтическую составляющую, и да, она присутствует), сюжет, герои... Обожаю морские приключения в литературе, недаром же уже лет десять одной из моих любимых книг считаю Рафаэль Сабатини - Одиссея капитана Блада , прочитанную когда-то за одну ночь (книга небольшая, но действительно захватывающая). Ожидала нечто похожего - получила во сто крат больше: к увлекательным приключениям автор добавила магические элементы, которые сделали романтико-героическую историю историей в духе еще одного моего любимого автора - Мьевиля. Загадок, неожиданных сюжетных поворотов, душераздирающих драматических моментов в книге будет не счесть. Интересна и сама композиция книги, когда яркими вспышками-фрагментами перед читателями встают оживающие воспоминания кого-то из героев, их здесь много, но они настолько тонко и глубоко прописаны автором, что точно не запутаешься в персонажах.

Некоторые из сюжетных линий, возможно, предсказуемы, как, например, пробудившаяся симпатия (любовь? Ответ, наверное, будет в последующих книгах серии, но я терпеливая, я доберусь когда-нибудь и до них) между целительницей Эсме и кровожадным пиратом Кристобалем Крейном, за голову которого обещана награда в десять тысяч золотых, но оттого не менее очаровательны. Любопытно было наблюдать и за историей отношением между учителем и учеником (Эрдан - Крейн), небезынтересно было следить за крыланом, который хочет узнать тайну своего рода. А приключения! Погоня за картой, указывающей на сокровища, схватки с чудовищами (у некоторых из них нет даже названий), нападения других фрегатов... Вместе с героями книги Осояну (на заметку: первое знакомство с автором) в каких только передрягах мы не побываем: помощь целителя как никогда здесь окажется к месту - у пиратов спокойных дней просто не бывает.

Отлично прописанные образы главных действующих лиц этой морской увертюры настолько яркие, что даже морская качка не испортит впечатления от этого смертельно опасного путешествия: с ними не страшно плыть даже мимо сирен (они тоже будут). Дружба, взаимовыручка, командная работа, повседневный героизм, когда каждый день может стать последним, - в этом романе, кажется, нашлось место всему, а безумство капитана и его "Невесты", похоже, заразительно)

4,5, декабрь только-только начался, а главный претендент на книгу месяца у меня уже есть)) От души рекомендую поклонникам подобных книг и жанров.

"Уууу, какая жуть!" - думаешь ты, внимательно рассматривая, шебурша страницами и всячески теребя своими шаловливыми ручонками эту любопытную книгу. А она словно бы говорит тебе: "Ну давай же, купи меня, любитель пионерских страшилок про Красную Руку и Чёрную Простыню, игр про Слендера и фильмов про обгоревшего парня в полосатом красно-зелёном свитере. Я вся твоя сегодня ночью, мрррр." Ты поддаёшься, покупаешь, приходишь домой, в нетерпении наливаешь себе горячего какао, открываешь наконец книгу и погружаешься в тёёёёмные глубииины самых жутких кошмаров и видений, так сказать.

И поначалу ты ничуть не разочаровываешься, мой друг. От первых глав до..не скажу каких, повествование умело и дозированно закидывает своеобразные крючки в воображение, один за другим, заставляя раз за разом гадать, что происходит взаправду, что - в фантазиях главного героя, заставляя прикидывать масштабы переплетений реальности и вымысла, заставляя вновь и вновь разглядывать все эти жуткие фотографии, грамотно разложенные по страницам (от них и правда мороз по коже). Ты вместе с героем осторожно приближаешься к разгадке так будоражащей его (и тебя) тайны, и как только вы приближаетесь к ней вплотную..

тег, а под тегом - спойлеры..

Она верещала, как десять одновременно кастрируемых кабанов

Это так, для затравочки цитата. Для настроения.

На самом деле не секрет: в какое бы настроение подобные слова не приводили - это явно не то настроение, что ждёшь от таинственного и мрачного мистического романа, впечатление которого "Дом странных детей" производит, стоит лишь взглянуть на обложку и оформление книги в целом. Кроме того, "Дом странных детей" первые n страниц - это как раз такой роман: загадочный, странный и первобытно жуткий. Это уже потом он начинает щеголять экшн-сценами вроде той, кусочек каковой вы могли только что наблюдать. Да, само собой, нагло выдранный из контекста, этот фрагмент звучит нелепей, чем непосредственно при чтении, но погони-погони-погони в горяяячей крови второй половины книги при подобном жанре выглядят глуповато и "ломают" всю так старательно нагнетаемую до этого атмосферу напрочь.

Некоторым тайнам, честное слово, лучше навсегда оставаться тайнами - бОльшая часть романа "после разгадки" - это как будто какая-то другая книжка, гораздо более дурацкая.

Это ни к селу ни к городу: сам "дом", фигурирующий в названии, прямым, как шпала, образом это название оправдывая, оказывается банальнейшим местом обитания "не таких как все" подростков с "необычными" способностями - мутанты, волшебники, чародеи, полубоги, Хогвартс, Институт профессора Хавьера для одарённых, Школа Карандаша и Самоделкина! Главгероя, по традиции, вводит в курс дела местный Дамблдор/Гесер/Аслан речью на пару страниц типа

- Тот..мир..в котором..привык..жить..ты..это..лишь..одна..сторона..медали..ты..никогда..не замечал, как пропадает второй носок..? Так вот..

, и это одна из самых неубедительных речей за всю историю жанра. И мы тут все, конечно, понимаем, что герои подобных книг и фильмов живут в какой-то другой, параллельной вселенной, где не было написано и снято ничего про детей-кхм, индиго, но хоть кто-нибудь из протагонистов, в самом деле, мог бы уже воскликнуть: "Аааа, так у вас тут подпольное сопротивление, знаю, понял-понял, давайте сюда свою красную таблетку"?

Это всё очень грустно, и в дальнейшем нас не ждёт никаких сюрпризов: хорошие детишки из "дома" - плохие-плохие-плохие чудища; вторые нападают - первые защищаются; главгеру все обиженно "это ты виноват, сцук такой-сякой!", а он им "да, но вот мой меч, я высоко держу его над головой.. с большим трудом, потому что раньше ничего тяжелее геймбоя держать не приходилось.." - окей, спасибо, я всё понял, какому режиссёру нести деньги на экранизацию? Тиму Бёртону? Да легко - это должно быть лучше, чем "Мрачные тени".

Мистическая атмосфера оглушена и цинично изнасилована малышнёй в мантиях с помощью телекинеза и магических волшебных брёвен, но насовсем, к счастью, не исчезает: например, чудища, которые охотятся на героев - стильные и в хорошем, нужном смысле пугающие, вот как раз на таких охота было бы поглядеть в кино. Соответственно, сцены с ними, да в пелене непрекращающегося ливня, да со сверкающей грозой, да с беготнёй по болотам и прятками в кустах, да когда вспышка молнии на мгновение высвечивает перед тобой тёмное мрачное нечто.. - впечатляют. И, само собой, все эти чумовые фотографии. Можно их да хотя бы в рецензии Дже лицезреть, если желаете. Всё же в целом, коль вы совершенно спокойно можете абстрагироваться от банальной сюжетной линии романа или, чем чёрт не шутит, возможно, даже ею проникнуться, "Дом странных детей" вам к прочтению настоятельно рекомендуется.

Бу.

6/10

Я под стеклом. Я на витрине
Смотрю в окно в дождливый час
И день, и ночь от той картины
Не отвожу стеклянных глаз

Все проходят мимо, а одна девчушка
Говорит: Какая грустная игрушка!
Папа, подари Папа, подари
Папа, подари мне куклу

vitas "Кукла"

Будущее, в котором всё оказывается легко заменимым: искусственные друзья и подруги для подростков (ИД и ИП соответственно), на небе - искусственные птицы, в лабораториях - роботы, заменяющие умерших людей, полностью их повторяющие, чтобы родственникам было не так грустно. Мир приглаженный, обтекаемый, пластиковый - здесь уже все решили за вас, тем более если вы к тому же и не человек...

Речь в книге пойдет от лица Клары - той самой ИП. Какая же это шикарная возможность представлена нам автором - увидеть мир глазами куклы с чувствами, как у человека...Желание, чтобы тебя заметили и выбрали (а в магазине, где тысячи таких кукол - это не так-то и легко, не всем выпадает шанс покрасоваться на витрине и насладиться солнышком), оценили по достоинству, желание сделать жизнь выбравшего тебя подростка чуть лучше, чем была до - вот какая гамма переживаний обуревает наблюдательную Клару. Однако и этот совершенный, казалось, бы мир не лишен своих недостатков - здесь по-прежнему погибают дети. Когда-то погибла сестренка Джози, чудная девочка Сал, теперь, видимо, пришла очередь самой Джози. Кларе предстоит не только скрасить последние часы угасающей девушки, но и еще кое-что потруднее...

Трогательная линия любви двух подростков - Рика и Джози - еще дна чудесная тема книги. Знать, что твоя девушка скоро умрет - нет, это просто невозможно спокойно читать...

И возвращаясь к теме будущего, столь ярко показанной автором. Проблемы детей начались ведь не только от катастрофического загрязнения воздуха, а еще от вмешательства в генный порядок. Генное модифицирование (в романе оно называется - форсирование), с одной стороны, действительно предоставляет уникальные шансы многим: стать первым, стать лучшим, поступить в престижный университет. Но вот только на деле оно зачастую влечет за собой и серьезные проблемы со здоровьем. Так что лучше в этом мире: остаться собой, жить скромно или же сыграть в рулетку, где на кону успешное будущее или смерть - это, конечно, как повезет...

Страшная, душещипательная, мелодраматичная книга, в которой удивительным образом сплелись и фантастичное, и реальное, чтобы продемонстрировать нам красоту жизни...

Рекорд по "долгочтению" книга Дэвида Уоллеса для меня в этот раз не побила (в числе рекордсменов, к слову, давно и надежно прописались "Собор Парижской Богоматери" Гюго и "Спартак" Джованьоли), зато стала личным экзаменом на проверку концентрации внимания, способности погружаться в текст и сюжет книги настолько глубоко, насколько это в принципе возможно, способности держать в голове при чтении десятки разрозненных поначалу сюжетных линий и взаимосвязей между персонажами. Тем не менее прочитанный роман вряд ли отнесу к самым сложночитаемым в своей жизни, а ведь именно по этому критерию я и выбирала в этот раз себе книгу для чтения. "Бесконечная шутка" бесконечно долго маячила для меня в списках типа самых трудных книг для чтения, произведений, наиболее часто бросаемых читателями на середине (опять-таки из-за трудности для чтения). Нет, лично для меня в ушедшем (уходящем) 2023-м самыми сложными показались все же Пруст и Паланик.

А "Бесконечная шутка" - тот восхитительный роман, в который довольно медленно, очень-очень неторопливо "въезжаешь" (на первых порах, признаюсь, вообще сложно было разобраться во взаимосвязях линий и героев, фрагменты текста производили скорее впечатление разрозненной мозаики, нежели законченного цельного произведения), но, наконец-то "въехав" в него, остаешься зачарованным уже до самого конца рассказываемой автором долгой истории.

Действительно, это было весьма и весьма трудоемким занятием - искать на первых порах в романе логику повествования и сюжета. Что вообще общего может быть у юных теннисных дарований из престижной частной спортивной школы с опустившимися наркоманами и спецагентами-подпольщиками? Однако же "трудно" вряд ли можно счесть полноценным синонимом к слову "невозможно", тем более взаимосвязи, хоть и кажутся невидимыми и напрочь отсутствующими, все же здесь наличествуют. Просто автор не спешит раскрывать сразу все карты, он вдумчиво, неторопливо и исподволь влюбляет доверчивого читателя в свой замысловатый, до предела насыщенный аллюзиями, отсылками, метафорами сложносочиненный текст. Если влюбление прошло успешно и вы не бросили книгу недочитанной, автор начинает подкидывать ключики, делающие и без того захватывающие повествование куда более понятным - с точки зрения логики, сюжета и мотивации действующих лиц.

А до этого - исключительно сами, дорогой читатель, интуитивно и на ощупь, прикидываешь, взвешиваешь, строишь версии-догадки-предположения - как водится, одна фантастичнее другой. Чувствую, буду скучать я по этому домысливанию, по этой игре, в которую меня вовлекает автор. По прочтении книги, думаю, возвращение к "обычным" книгам будет тяжелым. Книгам, в которых не надо, подобно "Шутке", искать третьи и десятые подводные смыслы, где не надо будет корпеть буквально над каждой фразой (и я вовсе сейчас не шучу, ведь в "Бесконечной шутке" попотеть придется), где не надо будет поминутно спрашивать себя, что же на самом деле хотел донести до нас автор этой фразой, шутит он в данный момент или же как никогда серьезен и вообще, на что это и на кого он сейчас намекает?)

После столь многослойного, многотемного романа все последующие книги и впрямь могут показаться несколько пресными (хотя, как говорится, поживем - увидим, тем более что на начало нового года у меня уже заранее припасен захватывающий, если верить рецензиям, фэнтезийный роман), ведь чего здесь только нет, о чем только не говорит с читателем автор! Темы - на любой вкус и цвет, чем-нибудь да обязательно зацепит.

Меня, к примеру, здесь традиционно зацепила тема отношений меж братьями. Хэл, Марио, Орин - такие разные, что временами вообще казалось странным, что выросли они все-таки в одной семье и у одних и тех же родителей - Джеймса и Аврил. Юный спортсмен, цитирующий по памяти Оскфордский словарь, добрый инвалид, снимающий интересные короткометражки, и звезда футбола, бесчувственный ловелас со странными фобиями... Они совершенно по-разному воспринимают мир и столь же различно относятся к окружающим их по жизни людям - близким и случайным. Отличия на лицо, но увлекательно было находить меж ними и сходства - братья как ни крути.

Весьма любопытной показалась тема одаренности и способностей, отношения к собственному таланту. Автор показывает не только успешный фасад одаренных людей, он показывает и то неприглядное, что зачастую стоит за всем этим, - годы усердных выматывающих тренировок, неверия в себя, слезы и пот.

Выпукло и ярко показана Уоллесом и вечная тема отношений отцов и детей - на примере семей Инкаденцы, Пемулисов, Джоэль, Гентли, словно напоминая нам о том, что хотя и нельзя бесконечно выискивать причины собственных неудач в настоящем в далеком детстве, тем не менее вопросы наследственности, воспитания и привитых с ранних лет ценностей тоже сбрасывать со счетов нельзя.

Не мог обойти автор и тему искусства. На примере кино в познавательном ключе он показывает нам вектор взаимоотношений творца и зрителя. потребителя искусства, показывает подлинную силу и мощь настоящего произведения искусства, которые могут оказаться поистине сокрушительными (одна из главных сюжетных линий романа повествует как раз о таких последствиях, далеко не самых радужных).

На примере борьбы с наркотической зависимостью некоторых из персонажей книги очень интересно было поразмышлять в компании автора о природе вредных зависимостей, привязанностей и привычек вообще. Не скажу при этом, что разговор был легким и веселым: автор не щадит читающего его книгу, показывая ужасающие, часто отвратительные и мерзкие последствия таких зависимостей (оттого и не рекомендую книгу лицам младше восемнадцати и чересчур чувствительным людям, кроме того, в ней встречается и большое количество нецензурной лексики, что сразу переносит указанный роман в узкую категорию "не для всех"), лишающих нас воли, личности, уважения - собственного и окружающих. В этом плане роман, пожалуй, можно даже счесть поучительным, хотя, думаю, вряд ли автор ставил перед собой подобную цель...

Самой грустной в романе стала для меня тема болезней, патологий здоровья, инвалидности. Но это же и, как ни странно, самые трогательные сцены и страницы книги: Мадам Психоз, обращающаяся по радио в своей передаче ко всем обезображенным людям, добрый Марио Инкаденца, не умеющий читать и не чувствующий физической боли, но при этом куда острее других чувствующий и переживающий чужую душевную боль, Реми Марат, одиноко проводящий большинство дней и ночей на выступе холма и думающей о жене, находящейся в коме...

Роман к прочтению не советую. Нет, "Шутка" не сложнее для понимания, восприятия и чтения других - классических и постмодернистских - книг (Пелевин будет уж точно куда сложнее). Просто книга Уоллеса потребует у вас максимум возможных ресурсов - времени и сил, предельной концентрации внимания. Ее будет сложно читать одновременно с другими книгами. Ей придется отдаться целиком и полностью. Вознаграждение по прочтении будет столь же велико и равноценно затратам. Эти десять дней, что я провела погруженная в мир "ЭТА", "Эннет-Хаус", мир спецагентов и подполья, мир артхаусного кино, того определенно стоили. 5/5

Людям, создающим столь мрачные обложки к светлым и радостным книгам, определённо уготовано то ещё жаркое местечко в аду, ведь это точно была одна из самых милых и забавных книг, что я прочла за последнее время. Прочла её, кстати, чуть ли не на одном дыхании, не переставая и не уставая всё время улыбаться читаемому и удивляться фантазии автора. Признаюсь, немало счастливых минут подарил мне волшебник Терри Пратчетт, и книга явно заслуживает лучшего: и оформления, и отзывов-рецензий - развернутых, аналитических, цветистых и убеждающих. Хорошим хочется делиться, и, как знать, может быть, и моя скромная рецензия подтолкнет кого-нибудь к знакомству с гениальным автором и удивительным миром. Хотя о чём это я? 141 рецензия и более чем высокий средний балл наглядно говорят о востребованности книги: многие прочитали, многим из них понравилось, многие собираются читать. К последним и обращаюсь: не оттягивайте надолго знакомство с книгой, роман стоящий, фэнтези качественное, герои запоминающиеся, мир впечатляющий. Да просто поверьте на слово: книга - супер.

Как ни странно, мне роман запомнится вовсе не своей фантастико-фэнтезийной составляющей. Она, конечно, шикарная, и спорить мне здесь со знатоками жанра вовсе ни к чему. Только вот настолько много художественных достоинств у данного произведения, что говорить о каждом можно бесконечно, и каждый при этом обязательно найдет здесь что-то для себя.

Так что же нашла я? О, многое! Искрящийся юмор автора, тонкий и очаровательный, без грамма пошлости и вульгарности, умничанья и ухода на его черную сторону. Английский юмор своеобразен и часто непонятен, но только не в случае старины Терри! Вы можете напрочь быть лишены чувства юмора и совершенно не разбираться в иронии, но, читая книгу Пратчетта, вы точно не испытаете нужды в никаких закадровых указателях смеха. Уверяю, чувство юмора включится автоматически.

А мир увлеченных людей!.. Восхищалась и, чего греха таить, завидовала я всю книгу умению героев отдаваться со всей страстью любимому делу. Они действительно умеют талантливо жить, наполняя свое существование лишь тем, что приносит кайф. Беды и тревоги - все, кажется, отходит на второй план, когда они занимаются тем, что любят. Для кого-то из персонажей это аферы и многоходовки-стратегии (привет главному герою книги с забавным именем Мокриц), кто-то же подобно Стэнли увлечен коллекционированием булавок, солидных господ вроде лорда Витинари опьяняет власть, а кто-то умеет находить отдушину даже в беспрекословном выполнении сухих строчек Устава (да-да, все правильно, младший почтальон Грош вам это тоже подтвердит), големы сделают все ради свободы, а мы, читатели, согласны на все, чтобы подольше задержаться в этом удивительном мире, где, несмотря ни на что - пожары, коррупцию, угрозу повешения, - люди умудряются фонтанировать идеями и жить на полную катушку.

Давно питаю слабость я и к романам про таких обаятельных авантюристов: Остап Бендер, Арсен Люпен и многие-многие другие... Мокриц фон Липвиг может запросто вписаться в их компанию. До чего же хорош здесь неунывающий, необыкновенно смекалистый аферист, волею судьбы и ангелов поставленный на дело доставки корреспонденции (заглавие романа, к слову, вполне прозрачно намекает на основную сюжетную линию книги).

А еще Терри настоящий мастер показывать привычное с нового ракурса. Ума не приложу, как Терри Пратчетту удалось расцветить всеми красками сей строгий и часто сухой процесс деятельности. Но получилось, и получилось, надо признать, преотлично. Все еще считаете, что почта - это скучно, уныло, старомодно и вообще прошлый век? Добро пожаловать в миры Пратчетта! Даже здесь, оказывается, есть место подвигу, фантазии, верной дружбе и ошеломляющим открытиям.

Не верите? Просто загляните. На пять минут, открыв всего лишь первую страничку книги. Захватит. Свяжет. Заставит, помимо воли, улыбаться. Равно как и ждать продолжения истории и цикла, чтобы вновь проваливаться с головой в атмосферу волшебства, которое большей частью рукотворное. Мы ведь и сами можем без проблем наполнить свою жизнь разнообразными увлечениями (или хотя бы просто почаще заниматься тем, что любим), мы самостоятельно можем избавляться от шор на глазах и заурядных стереотипов, никто не запрещает время от времени быть авантюристами, подарить улыбку себе, другу или просто незнакомому человеку, мы можем менять себя к лучшему (у Мокрица же получилось!) и даже находить выход в безвыходных ситуациях. Мы действительно многое можем. Вот и Терри в нас верит)