Истории

О как дивен был мир в 1984 году, когда мы со старшим братом сожгли книжку Замятина! А как она горела! если по фаренгейту, то примерно 451 градус, скажу я вам.

      Расскажу не о той книге, обложки которой можно увидеть сейчас на ЛЛ, и даже не о первой публикации этого произведения Стругацких в журнале «Изобретатель и рационализатор» (1986, сокр. с подзаголовком «Прекрасный утенок») и журнале «Даугава» (1987 с подзаголовком «Время дождя»). Хотя «Гадких лебедей» в этих журналах я тоже читал, как и чередующиеся главы в «Хромой судьбе». Речь пойдет о книге, перепечатанной на пишущей машинке с ФРГшного издания «Гадких лебедей» (1972). Для тех, кто не в курсе – был период, когда в СССР перестали (запретили?) издавать Стругацких, уже признанных писателей-фантастов, опубликовавших и рассказы, и «Хищные вещи века», и «Трудно быть богом», и «Пикник на обочине», и даже по частям «Улитку на склоне». Поэтому «Гадкие лебеди» были изданы за границей.
      Итак, на дворе – 1979 год, как говорится, самый расцвет «застоя». Некоторые книги, не то что купить, даже найти в библиотеке было невозможно. Естественно, что в библиотеку я регулярно ходил, в книжные магазины – тоже, но в них можно было и не ходить. Мои читательские вкусы формировались в кругу друзей, с которыми мы обменивались (на время) тем, чего больше нигде не достанешь. Например, «Мастера и Маргариту» давали почитать на два-три дня не потому, что Булгакова запрещали, а потому, что книга была редкая. По другой причине давали на одну ночь «Антихриста» Ницше или книгу по раджа-йоге. За чтение таких книг можно было лишиться некоторых прав.
      Однажды друг, которому я чрезвычайно благодарен, так как именно он познакомил меня с творчеством Сент-Экзюпери и Фолкнера, дает мне на неделю книгу – машинописную в самодельном переплете – «Гадкие лебеди» Стругацких. Предупреждает, что обращаться с ней нужно осторожно, так как в СССР книга не издавалась. Я ему не верю (про осторожность), так как Стругацких уже давно читаю, люблю и получал их всегда вполне легитимным способом.
      Книгу я буквально проглотил, захлебываясь от восторга. Это сейчас можно спрашивать: «Что же в ней такого, за что её можно запрещать?». А тогда было понятно, что это – про нас, про наше время. Не буду вдаваться в объяснения, чем затронуло тогда это произведение. Скажу только, что на всю жизнь запомнил слова Рэма Квадриги о незащищенности души художника:

«Я теперь весь израненный… Они теперь боятся меня ругать, они теперь меня только хвалят. Как похвалит какая-нибудь сволочь — рана. Другая сволочь похвалит — другая рана.»

      Еще точнее Стругацкие выразили эту мысль в сценарии «Сталкера», где Писатель говорит:

«Обругает какая-нибудь сволочь – рана, другая сволочь похвалит – другая рана».

      Продолжу историю. Прочитав книгу, дал ее читать подруге и обзвонил еще несколько друзей, обрадовав их обещанием поделиться на денек новым произведением Стругацких. Однако на следующий день подруга срочно возвращает мне книгу, кажется недочитанную, и говорит, что ее вызвали в режимный отдел и потребовали объяснить, откуда у нее запрещенное издание Стругацких. Причем она никому не рассказывала о книге, но имела неосторожность читать ее в автобусе. Она говорит, что меня сразу «сдала», так как не хочет быть уволенной и обещала «там», что мне ничего не скажет о вызове в режимный отдел.
      Приходит моя очередь принимать решение, что делать с книгой. Срочно ухожу с работы. Приезжаю к другу, от которого получил Стругацких. Возвращаю книгу и мы с ним разрабатываем легенду, которую я должен изложить и твердо её придерживаться, если меня «вызовут».
      Якобы, я купил эту книгу за 30 руб. у какого-то негодяя-провокатора в очках с усами и в синей шапке на книжной толкучке на Кузнецком мосту (Было такое знаменитое место в Москве в 200 метрах от штаб-квартиры КГБ на Лубянке, где можно было купить по спекулятивной цене любую книгу. Купить не в КГБ, естественно, а в знаменитом месте. За 30 р. можно было, например, купить "Мастера и Маргариту". Напомню 30 р. - четверть месячной зарплаты мнс). Усатый синешапковый очкарик якобы сказал мне, что это новый роман Стругацких, а оказалась - какая-то непонятная муть про алкашей и почему-то все время идет дождь – вряд ли это Стругацкие – они ж фантастику пишут вроде «Страны багровых туч». В общем, еще раз этого негодяя в синей шапке встречу – морду набью. А книгу я якобы разорвал на части и выбросил в несколько разных мусорных баков. (Здесь, мне казалось, что в легенде явный перебор, но надо же было придумать объяснение, куда делась книга).
      К счастью, эта легенда так и не пригодилась. Меня не «вызвали», вероятно сочтя, что проступок мой невелик и лучше за мной пока просто понаблюдать, чем сразу «засветить», что я под наблюдением. Такие были времена… Хотя, почему «были»?
      Тогда - в 1979 - мои друзья, которым я обещал дать эту книгу, так и не прочли ее. Будь я "живой книгой" как у Брэдбери в "451 градус по Фаренгейту", я бы постарался пересказать им "Гадких лебедей", но талантов моих хватило только на то, чтобы заинтересовать, а прочувствовать произведение они смогли только прочитав его в восьмидесятых, когда было уже другое время, другое восприятие.

Началом координат этой истории является тот день, когда в нашей школе объявили праздник математики.

От каждого класса было велено выбрать по два представителя - мальчика и девочку, а своего рода "домашним заданием" была съемка и презентация видео, в котором они и были бы представлены. Тут, конечно, у всех началась паника: "Мы выпускной класс, мы должны сделать что-то необычное!", "Как снять видео, основным сюжетом которого была бы математика?!" и прочее, и прочее.

"Эх, чего это все так заморачиваются. Я вот лучше книжку почитаю" - подумала я и, опустив глаза, вновь окунулась в свой мир художественного и прекрасного. По счастливой случайности в тот день я перечитывала Замятина. И вот после очередной "двоякоизогнутой улыбки" мне в голову пришла безумная мысль. "А что если написать сюжет в стиле замятинского романа "Мы"?! - выпалила я. Ответом послужило молчание, но я уже знала, что ничего другого они придумать не успеют.

И вот, объединившись со своей одноклассницей, мы начали обдумывать сюжетные линии. Так, значит его будут звать Вектор, а её Биссектриса. Все его мысли будут закончены и ясны, как циркульный круг, а её глаза и брови будут напоминать какой-то странный и раздражающий многих икс. И, конечно, однажды, в зеркальной траектории мостовой их траектории пересекутся.

Бессонные ночи и разговоры с моей напарницей уроки напролет, и вот наша история почти закончена. Дело осталось за малым - съемка. Тут мы тоже не хотели ударять в грязь лицом, поэтому выбрали красивейшую музыку из фильма "Амели" и постарались снять все максимально качественно(учитывая то, что в нашем распоряжении было несколько часов).

Итак, все готово. Я с замиранием сердца просматриваю результат наших стараний и (о, чудо!) даже одобряю все это.

И вот наступает день икс. Радиус моих кругов под глазами в три раза превышает норму, а усталость достигает точки максимума, но я не унываю, ведь сегодня тот самый день, когда люди смогут оценить то, чему мы посвятили столько времени и сил, чему мы отдали частичку себя. Мы садимся на свои места, на сцене появляются кандидаты от каждых классов. Сначала они участвуют в различных конкурсах, потом разгадывают логические загадки, и вот он этот момент - просмотр домашнего задания. Я просмотрела все видео и удивилась тому, что все они были до неприличия одинаковыми и даже такими...банальными(?). "Неужели такая легкая победа?" - подумала я, когда члены жюри удалились на совещание. Что ж, посмотрим...

Услышав результаты, я несколько минут не могла прийти в себя. Конечно, как и стоило ожидать, Замятина там никто не читал, в "мире корней из минус единицы" не жил, текста ночами не писал. Наше видео не оценили вообще, а на следующий день еще и отругали за то, что в финале сюжета пузатая Биссектриса находится в ожидании маленького, доселе неизвестного икса. "Ну ведь дети же смотрят!" Да, дети, которые курят за углом и целуются в школьных коридорах. Дети, которые не читают Замятина и Оруэлла.

"Ну ничего, Кристин, зато наше видео можно причислить к элитарному искусству, а оно понятно не всем" - утешали меня одноклассники. Ну, элитарное или нет - судить не мне, да и не стремилась я к этому. Просто обидно осознавать, насколько массовым и шаблонным стало сознание современных людей.

Это произведение было одним из последних, прочитанных моей бабушкой в возрасте 83 лет. В столь зрелом возрасте она читала в основном книги, подсунутые ей внуком. Раньше все было наоборот. Каждый вечер до 1 сентября, когда я в возрасте 7 лет начал ходить в школу, моя самоотверженная бабушка каждый вечер посвящала чтению детских книг для единственного ее слушателя. Поэтому детство мое было счастливым, я жил в упоительных мирах сказок разных народов, шатался вместе с Элли по дорогам, вымощенным желтым кирпичом, летал с Незнайкой на Луну и открывал всевозможные двери, постигнув вторую тайну золотого ключика. Миры эти оказались столь интересны, поэтому впоследствии, уже не понукаемый бабушкой, я в них остался вплоть до студенческих времен, когда реальная жизнь вырвала меня из этих миров довольно грубо и безаппеляционно.Но бабушка и здесь приложила руку - подарив мне в младших классах школы 5 тысяч книг, собранных ею за долгие годы работы в букинистическом отделе книжного магазина. Привет тебе, бабушка, ты живешь до сих пор, потому что я вспоминаю тебя всякий раз, когда беру в руки какую-нибудь старую книгу.

По поводу "Москвы2042" Войнича - бабушка по большому секрету шепнула мне на ухо - "Ты представляешь, там говно сдают!"

На рельсах лежат парень и девушка, мчится скорый поезд, даёт гудок, ещё и ёще, потом резко тормозит прямо у лежащей парочки. Выскакивает злой машинист, бросается с матами на парочку. Парень отвечает:
- Прости дружище, один из нас должен был остановиться. Я не мог.

Когда наступает весна, я люблю сушить бельё на балконе. Солнышко, ветерок, бельё пахнет свежестью. Настирала я рубашки сыну, повесила сушить. На шестом этаже, да при погоде так всё быстро сохнет! Снимаю всегда «под утюжок» и сразу глажу, что бы не пересохло. Всё точно так же было и в этот раз. Сняла я рубашки, поставила гладильную доску и только приступила к работе, как заметила, что к рукаву рубашки что-то прилипло. «Наверное, сухой листик», - подумала я и собралась было стряхнуть его, как взор мой остановился на такой картине…
Это были две королевские бабочки! И эти бабочки… Как это называется у насекомых?
Я удивилась, что бабочки никак не отреагировали на такие манипуляции как снятие рубашки, встряхивание перед глажкой. Они были полностью заняты друг другом, они были друг в друге! О, простите мне, но я даже рассмотрела как они это делают.
Что бы не портить популяцию королевских бабочек, я вышла на балкон ы попыталась аккуратно высадить их на крышку кондиционера. Старалась высадить так, что бы не разделять. Самое интересное, самец упирался, он так держался за ткань рубашки и за свою самку, что мне было трудно сделать это всё аккуратно, не нарушив их покоя. Но я сделала. Я высадила их на балкон, отпустило в лоно природы, а они так и были заняты друг другом. Они даже не заметили перемены своего уютного гнёздышка.
Позже, покончив с глажкой, я пошла посмотреть на свою влюблённую парочку. Их уже не было. Поналетели тут!

Сегодня (1 сентября 2020 года) утром ушёл из этого мира писатель Владислав Петрович Крапивин.
О большом и важном мне говорить сложно, тем более публично. Есть слова "я люблю", "я благодарна", "я счастлива, что Вы и Ваши книги есть". Слова маленькие, немного затёртые, но в них как раз всё и умещается.
И моё детство, в котором Владислав Крапивин был одним из немногих нормальных взрослых, тех, что на моей стороне.
И формирование моих взглядов на мир. От личного кодекса чести до первого представления о том, что потом я буду называть магией и практиками.
И моё понимание своей дороги. (Своей Дороги?). И мечта о дружбе, которая к слову, сбылась.
Вот я пишу этот список, а он же снова - плоские буковки. Про важное, но главного - не передать. Пожалуй, Крапивин единственный в моей жизни автор (ну, может быть один из двух) чьи книги настолько прочно переплелись с моей жизнью, - сюжетами, идеями, запахами, локациями, песнями - что уже не всегда понятно, я взяла оттуда, или мы с Командором смотрели до такой степени в одну сторону.
И да, это первый писатель, смерть которого я оплакиваю. В смысле - слезами, и буду проживать утрату ещё какое-то время.
Как-то поддерживает мысль о том, что всё, написанное Командором, осталось здесь. Безлюдные пространства, Дорога, поезда до Станции Мост. Мы, выросшие на его книгах, или узнавшие их уже во взрослом возрасте. Надеюсь, мы и дальше будем строить Храмы Девяти щитов, становиться Командорами - или просто помнить о том, что чувствует ребёнок в той ситуации, когда нам кажется, что мы взрослые, совершаем над ним насилие во благо. Вообще, в любой ситуации помнить, что чувствует ребёнок. Как мир выглядит его глазами.
И... много у нас тут ещё работы. И на наш век хватит, и детям передать.

А Командор Крапивин, думаю, теперь стал Хранителем. И я очень надеюсь, что там, где он сейчас, ему больше не больно, не тесно и не трудно. Что там открывается новый путь, по которому легко и интересно идти.

Хоот векки!

Зажжёное Вами жёлтое окошко с перелётом ввиде буквы "Т" - светит и будет светить.

Эту книгу я читала одновременно с моей коллегой, которая мне ее и посоветовала. Мы справились почти одновременно, и поскольку мне книга очень понравилась, я скорее хотела обсудить ее. По приходу на работу, я кинулась к коллеге, и начала тараторить:

Я: Послушай, шикарная книга! Никогда бы не подумала, что ты посоветуешь мне что-то политическое. Это же по сути описание советской власти, а "размножайтесь, размножайтесь, размножайтесь" - просто блестяще! А эта Цветная Капуста? Герои потрясающие, с говорящими именами задумка отличная. И вот такая жаль, что я не сильна в истории, но почти уверена, что там есть отсылки к Первой мировой, ты как думаешь?

Коллега: Эмм... в смысле? Там же просто сказка про удавов и кроликов?

...Обсудили.

Впервые я эту книгу прочла в классе пятом, когда моей мечтой было перечитать все книги в небольшой сельской библиотеке. Она мне понравилась очень.
В детской голове (а какой была она в пятом классе?) образы Кира рисовались несколько иными, чем сегодня – более волшебными, живыми, пугающими и интригующими.
Мы уехали из деревни через два года да так, что потеряли все связи и с ней, и с библиотекой в частности.
Уже в вузе я не раз вспоминала что-то волшебное, прочитанное десять лет назад. Что? На мои смутные образы-воспоминания гугл ответа не давал никакого. Что-то натолкнуло, или кто-то? Я совру, если скажу, что помню, как нашла эту книгу вновь. Перечитала ее за вечер, задыхаясь от счастья. Она и сейчас мне кажется такой же волшебной, хоть и времени прошло порядком. Хочу, думаю, надеюсь найти ее – букинистическую – не новую! на полке в забытом отделе книжного магазина и унести к себе домой, на память.

Вот почитала я тут рецензии на эту книгу - противоречивые.
Понятно, что на вкус и цвет, но вот что я заметила:
С недавнего времени я хожу заниматься в фитнес-клуб. Да, скажете вы, со всеми такое может случиться. Но это еще не конец истории. Время ходить я выбрала утро-день, ибо мой график работы довольно странный. Первое, что бросилось в глаза - большие экраны, развешанные по клубу с "идеальными" людьми, делающими вид, будто они занимаются на тренажерах, аж вспотели все, ха-ха)) На самом деле сняты исключительно "аппетитные" места - части тела. "Будьте такими как мы!", как бы призывают "идеальные люди.
Второе, при покупке абонемента дают бонус - бесплатное измерение так называемого биоимпеданса, это "исследование" дает информацию о том, сколько в организме мышц, жира, воды. Я решила поэкспериментировать, бесплатно же))) Но, как известно, бесплатный сыр бывает только в одном месте. Мое измерение показало, что я неидеальна, но имею потенциал стать "идеальной", надо только обратиться к тренеру)))
Все Мы "должны" стать одинаковыми, с одинаковой фигурой, успешной карьерой, красивой машиной.
Вот и думайте, так ли неправ был Замятин?..

Лет до двенадцати я часто ходила с районную детскую библиотеку. Причем брала обычно по 5 книг (это максимум, что разрешалось) и возвращала всегда в срок. В библиотеке меня хорошо знали, и даже приглашали на собрания Клуба Почемучек (было у них такая закрытая секта для много читающих детей). Но история не про этот Клуб.

Однажды летом я взяла в библиотеке всего одну книгу - "Дети синего фламинго" Крапивина. Я эту книгу уже читала, заняться мне в каникулы было нечем, и я за день ее быстренько перечитала. А следующий день в библиотеке был выходной, и я подумала, как же я больше суток без книжки буду!

Я побежала в библиотеку, и успела туда незадолго до открытия. За столом библиотекаря сидела незнакомая тетенька (наверно, кто-то ушел в отпуск и она заменяла его), я отдала ей книгу и абонемент, и побежала искать новую книгу. А тетенька мне вдруг и говорит: "Ты же только сегодня взяла эту книгу!" Я ей ответила: "Да, я ее уже прочитала!" На что мне было сказано, что этого быть не может, и даже если я прочитала, то не положено два раза в день брать книги в библиотеке! В-общем, книгу она мне отдала обратно и отправила меня с ней домой. Я до сих пор помню, что день был теплый и солнечный, а на душе у меня кошки скреблись.

С тех пор прошло уже немало лет, а мне до сих пор обидно. Что ей стоило выдать мне другую книжку! И даже писать бы ничего не пришлось, просто формуляр поменять.

А при слове "фламинго" я с того дня как-то неуютно себя чувствую и эту историю вспоминаю.

Читаем с сыном "Посёлок" Кира Булычёва. Читаем медленно, обычно перед сном, поскольку днём всё какая-то суета... А тут надо тишину и вовлеченность...
Книгу купила на осенние каникулы. Сначала ребенок даже не хотел ее в руки брать... Но я читала понемногу ему перед сном... А потом как-то днём зашла в детскую, как-то тихо там было, зашла - а он сидит и читает... Приятно)
И вспомнилось мне, что в советские времена кроме книги был еще и мультфильм "Перевал":
Режиссер - Владимир Тарасов
Сценарий - Кир Булычёв
Композитор - Александр Градский
И даже и не знаю, стоит ли современному подростку показывать или нет...

Я вставил в эту книжку несколько кулинарных рецептов, в качестве музыкальных пауз, чтобы у читателя слюнки потекли.

1. Кукурузные лепешки по рецепту Мэри Гублер. Смешать в миске полчашки муки, полторы чашки желтой кукурузной муки, чайную ложку соли, чайную ложку сахару и три чайные ложки соды. Добавить три взбитых яйца, чашку молока, полчашки сливок и полчашки растопленного масла. Выложить на хорошо смазанную маслом сковородку и выпекать 15 минут при 400°.
Нарезать квадратиками и подавать на стол горячими, завернув в салфетку.

2. Как приготовить соус к жаркому по рецепту Мэри Гублер: чашку мелко нарубленного лука и три мелко нарубленные головки чеснока потомить в кастрюльке до мягкости в четверти фунта сливочного масла. Добавить полчашки кетчупа, четверть чашки коричневого сахару, чайную ложку соли, две чайные ложки свежемолотого перца, щепотку «Табаско», столовую ложку лимонного сока, чайную ложку базилика и столовую ложку молотого красного перца.
Довести до кипения и подержать пять минут на малом огне.

3. Рецепт гаитянского бананового супа. Взять два фунта козлятины или цыпленка, добавить полчашки мелко нарубленного лука, чайную ложку соли, пол-ложки черного перца и щепотку молотого красного перца. Залить двумя квартами воды. Тушить час.
Затем добавить три очищенных клубня ямса и три очищенных банана, нарезанных кружочками. Тушить на малом огне, пока мясо не станет мягким. Вынуть мясо.
Получается восемь тарелок гаитянского бананового супа.

4. Шоколадный крем по рецепту миссис Джино Маритимо. Шесть унций горького шоколада накрошить в кастрюльку. Растопить в духовке при температуре 250°.
Две чайные ложки сахару растереть с четырьмя желтками, взбить до бледно-желтого цвета, смешать с растопленным шоколадом, прибавить четверть чашки крепкого кофе и две столовые ложки рома. Две трети чашки холодных сливок взбивать, пока не загустеют. Смешать с остальным. Осторожно размешать, разложить в чашки, поставить на двенадцать часов в холодильник.
На шесть порций.

5. Рагу из требухи по рецепту Мэри Гублер. Взять свиные кишки, нарезать небольшими кусочками, хорошо промыть, часто сменяя воду, пока не сойдет весь жир.
Варить около трех-четырех часов с луком, травами, чесноком. Подавать с зеленью и овсяной кашей.

6. Яичница по рецепту тринадцатилетнего Руди Вальца. Нарезать, сварить и откинуть на сито две чашки шпината. Добавить две столовые ложки сливочного масла, чайную ложку соли и щепотку мускатного ореха. Подогреть и переложить в три огнеупорные чашки или мисочки. Сверху залить яйцом, посыпать тертым сыром. Запекать пять минут при температуре 375°.
Три порции: для папы-медведя, для мамы-медведицы и для сынишки-мишки, который готовил, а потом вымоет посуду и все уберет.

7. Торт «Линцер» (по рецепту из газеты «Горнист-обозреватель»). Смешать полчашки сахару с чашкой сливочного масла, хорошенько растереть. Добавить два желтка, пол чайной ложки лимонной цедры.
Смешать чашку муки, четверть ложки соли и чайную ложку корицы, четверть ложки гвоздики. Высыпать в масло, растертое с сахаром. Добавить чашку миндаля (не жареного) и чашку жареных лесных орехов, нарубленных очень мелко.
Раскатать две трети этой массы до толщины в четверть дюйма. Выложить на глубокий противень. Густо смазать малиновым вареньем (полторы чашки). Раскатать остальную массу, нарезать полосками длиной около десяти дюймов. Слегка закрутить и положить сверху сеткой. Защипнуть края. Разогреть духовку до 350° и выпекать около часа, затем остудить при комнатной температуре.
Этот торт был одним из самых популярных в Вене, столице Австрии, перед первой мировой войной!

8. Жаркое в маринаде по рецепту Рудольфа Вальца, дипл. фарм. Смешать в кастрюльке чашку виноградного уксуса, полчашки белого вина, полчашки яблочного уксуса, две мелко нарезанные луковицы, две мелко нарезанные морковки, щепотку рубленого сельдерея, два лавровых листка, шесть зерен ямайского перца, две головки чесноку, две столовые ложки черного перца, столовую ложку соли. Довести до кипения.
Залить горячим маринадом кусок вырезки, фунта на четыре, в глубокой миске. Перевернуть мясо в маринаде несколько раз. Закрыть миску и поставить в холодильник на три дня. Переворачивать мясо в маринаде несколько раз в день.
Вынуть мясо из маринада, обсушить. Облить на глубоком противне восемью столовыми ложками топленого жира. Жарить в духовке, пока не подрумянится. Слить жир. Положить мясо обратно на противень, разогреть маринад и залить мясо. Томить в духовке часа три. Слить сок, удалить лишний жир. Держать жаркое на противне горячим.
Растопить в кастрюльке три столовые ложки масла, добавить три столовые ложки муки и столовую ложку сахару. Постепенно добавлять маринад, размешивая, пока не получится однородный соус. Прибавить чашку толченого имбиря и, не доводя до кипения, подержать на медленном огне минут шесть.

9. Шоколадное печенье. Растопить полчашки масла и фунт сахару в литровой кастрюльке. Поставить на слабый огонь и помешивать, пока не начнет пузыриться. Охладить до комнатной температуры. Добавить два яйца с чайной ложкой ванили. Смешать с чашкой хорошо просеянной муки, добавить пол чайной ложки соли, чашку грецких орехов, чашку полусладкого шоколада, наломанного кусочками.
Выложить на смазанный сливочным маслом противень. Выпекать при 235° примерно тридцать пять минут. Охладить до комнатной температуры и нарезать на квадратики ножом, смазанным маслом.

10. Миндальное печенье. Заранее нагреть духовку до трехсот градусов. Чашку сахарного песка смешать с чашкой миндальной пасты и хорошенько растереть кончиками пальцев. Добавить три яичных белка, щепотку соли и пол чайной ложки ванили.
Расстелить на противне листы простой бумаги. Посыпать сахарным песком. Выдавить миндальную пасту с сахаром через шприц с круглым отверстием, чтобы она падала на бумагу одинаковыми аккуратными шариками. Посыпать сахарным песком.
Выпекать примерно двадцать минут. Совет: выложите листы бумаги с печеньем на мокрое полотенце. Печенье будет легче отделить от бумаги.
Дайте остыть.

Рецензия - отзыв о прочитанном, история - отзыв о... прочувствованном.
Для меня "Град обреченный" - одна из тех немногих книг, которые я до конца не понимаю, но чувствую, чувствую каждую строчку. Чувствую даже тогда, когда мне этого совсем не хочется.
Все это непонимание, боль, стыд и грязь - ни одного же просвета! - ничего хорошего нет в этой книге. Обреченность, одним словом. И она наваливается с первых же страниц, но не читать дальше все равно не получается. И глотаешь, глотаешь строчку за строчкой, хотя на самом деле тебе хочется только одного - покоя (о, Ван!). Хочется, чтобы это поскорее закочилось. А когда оно заканчивается - понимаешь, что никогда и ничего не забудешь.
Вот, как-то так...

Точно помню, в одной из синих книг серии "Отцы-основатели" есть интервью с Владиславом Петровичем. И в этом интервью автору приходится отвечать на самый трудный вопрос, которым нередко озадачивают его читателей: "Скажите, пожалуйста, какую их книг вы любите больше всего?". Владислав Петрович, конечно же, ответил, что все книги разные, каждая дорога по-своему... Ну в общем, все то, что мы обычно отвечаем. А потом задумался и с улыбкой сказал: "И всё-таки больше всего - "Оранжевый портрет с крапинками".
Точно помню, как когда-то давно читала это интервью. Но сейчас перелистала всю "синюю серию", перекопала Интернет... и не нашла его. Спряталось, ну да ладно.

Этот чудесный, проникновенно-трепетный "Оранжевый портрет с крапинками", и солнечные лилии по имени Фаддейка Сеткин, и маленький сет Фа-Дейк, всесильная бронзовая тарга, огненный конь с искорками в гриве...

Лучше, чем сам Владислав Петрович не сказать:

– Маленькие бывают порой разумнее взрослых. Я помню себя в десять лет. Я часто удивлялся, как безрассудны большие люди. Потом привык.
– Но меня никто не будет слушать, – чуть не плача сказал Фаддейка.
Король ответил сумрачно и жестко:
– Человека, у которого тарга, будут слушать все. Итты и таурины, и люди Лесного края, и дикие жители песков. Таков общий закон нашего мира.
Тогда юный сет Фа-Дейк осмелился не поверить королю:
– Но если это так... тогда почему вы не стали королем всех-всех? Даже не приказали тауринам сдать крепость!
– Потому что я не знал, что делать потом, – сказал король иттов.
Фа-Дейк удивленно и потерянно молчал.

– Странную вещь сказал мне сет Фа-Дейк, когда мы прощались на краю Стана... Я был опечален разлукой и не задумался тогда над его словами...
– Что же он сказал, маршал?
– Я не точно запомнил, да и сам он говорил сбивчиво... По-моему, вот что: "Может быть, и нет разных планет, а есть только одна на разных оборотах Звездного Круга... Мне трудно это объяснить, Фа-Тамир, я ведь еще мальчик... Но, может быть, мы жители одной земли, только в разное время..."
– Что-то подобное слышал я от наших старцев, которые хранят в тайных подвалах древние книги. Но отчего такие мысли пришли в голову ребенку?
– Он говорил и дальше... "Я очень боюсь, Фа-Тамир, что это в недалекое от меня время люди превратили планету в пески. А потом поставили в память о всем, что было, колокола. Те, что стоят сейчас в песках. Их и при мне было на Земле уже немало... Я должен вернуться, должен успеть, Фа-Тамир".

Эта сказка пришла
Вслед за пыльными маршами -
Колыбельная песня в ритме конных атак.
Детям сказка нужна,
Чтобы стали бесстрашными,
Взрослым тоже нужна -
просто так,
просто так.

Рыжий конь у меня -
Даже в сумерках рыжий,
Опаленный боями недавнего дня...
Как ударит копытом -
Искры гроздьями брызжут,
И в суровую сказку он уносит меня.

С Днем Рождения, Командор!
Всегда двенадцать!

Декабрь в этом году такой не декабрь... Ни снега тебе, ни новогоднего настроения.
Вот иду по улице, подбиваю пустоту ногами и думаю, что 31-го будет также. А хочется праздника!..
И вдруг... ОН!
Лоток с книгами! Не подхожу даже, а подбегаю, в уме подсчитывая средства.
Ну, что сказать.. Хотелось купить почти весь лоток. И классика, и фантастика, и все такое качественное, такое мое! Но денег хватает только лишь на одну книгу. На одну! Какой кошмар!
Беру то одну, то вторую.. И тут глаза находят ЕЕ. Как же давно я хотела "Улитку на склоне"!
Без раздумий - покупаю. Иду, листаю и радуюсь, как ребенок.
Вот себе и подарок на новый год. Вот себе и новогоднее настроение.
Viva la книга!

Окончив десятый класс, во мне вдруг проснулось острое желание работать. Самостоятельности захотелось. И я твёрдо решила все летние каникулы трудиться, не покладая рук. Родители были категорически против, но я настояла на своём, и дядя Коля, папин товарищ, устроил меня в библиотеку на окраине Москвы. Работа - не бей лежачего! За весь день ни одного посетителя.
Никто не интересовался книжками, ну разве что мухи, которые водились здесь в огромном количестве. Эти, без устали жужжащие твари, обосрали все книги, но библиотечным работникам, включая директрису - мужиковатую тётку (морда ящиком, руки-крюки) - было абсолютно наплевать на мушиные проделки.

Вот так, от нечего делать, я и стала наблюдать за мухами.

Да и на люстре мухи, а мухи, а мухи, как люди. А ведь и правда! Взять к примеру вот эту назойливую зелёную муху с малиновым пятном на башке - она похожа на мамину подругу - Ольгу Сергеевну - ужасно приставучую и вечно сующую свой "хоботок" куда не просят. А эта - большая навозная - вылитый старик из 102 квартиры. А вот эта серенькая мушка с выпученными фасеточными глазками - похожа на моего одноклассника Владика - прыщавого очкарика, вот уже второй год набивающегося ко мне в друзья. Тоже мне друг! Пусть, для начала, бородку свою козлиную сбреет, да одеваться начнёт поприличнее, тогда и посмотрим. Ну а ты - рыжая муха-цокотуха - МарьИванна (наш завуч) - зачем гадишь на томик Маяковского?!

Каждому своё: кто-то считает ворон, а я - наблюдала за мухами. И мне это занятие очень нравилось. Так и просидела в "мёртвой" библиотеке всё лето. А ближе к зиме прочитала книгу Пелевина - ну и хохотала же я!

Эту книгу я прочитал еще в школе. За несколько уроков до того, как начали обсуждать это произведение, учительница по литературе восхваляла революцию - "Революция спасла людей!", "...она открыла новый, лучший мир","...хоть это было кровавое событие, но оно принесло лучшее чем было до нее!". Все дошло до того, что она начала говорить о том, что сейчас было бы лучше, если в стране был бы социализм, коммунизм (на задних партах кто-то крикнул: "Революцию!").
Она задала нам прочитать Замятина. Перед этим сказав, что совсем его не понимает и не видит ничего интересного и полезного в этом произведении(эти слова повторялись еще не раз и не только про эту книгу)."Мы бы эту книгу не читали бы, если ее не было бы в программе" К моей большой радости, я не попал на тот урок, когда класс разбирал "Мы".

Мир Стругацких захватывает мой мир. Сегодня я встретила тетю из "Улитки на склоне".
Она говорила, говорила, говорила. Громко. Все время. Говорила хорошо и очень полезно - что есть нужно, куда сходить надо. Паузы в своей беседе она заполняла своими же цитатами.
Говорила, говорила, говорила... А я смотрела на нее во все глаза и вспоминала говорливых крестьян из Леса.
Поразила меня эта тетя. С неё только персонажей книг и писать.

Самая яркая в мире радость — собачья радость. Ну кто ещё будет писаться, в прямом смысле этого слова, от эмоций, когда вы возвращаетесь с работы? Кто будет прыгать вдвое выше своего роста, чтобы показать своё счастье? Кто будет вилять хвостом так, что он будет больно бить по бокам?

Уже три с половиной года я испытываю на себе безусловную любовь маленького кучерявого комочка. Раньше мне никто так не радовался потому, что я вернулась из туалета. Надо же, меня не сожрал монстр! О, эти долгие две минуты расставания, пёс уже и не знал, что думать — может хозяйка решила его бросить? «Но неееет! Вот же ты! Ты вернулась! Ура-ура! Я готов целовать твои колени! Обними меня, возьми меня на ручки!»

Серьёзно, ни один человек не сможет мне радоваться так, как радуется Пафнутий. Когда он был совсем кутёнком (опа-опа, проверяем народ на знание диалектизмов), он действительно делал лужу от радости моего возвращения. Но мальчик растёт, мужает и эффект меняется. Теперь, стоит мне зайти в комнату и сказать какое-то ласковое слово в сторону моего взрослого пса, как эта егоза начинает крутиться вокруг, поскуливать и прыгать, давая мне разглядеть его настоящую, мужскую, эрегированную радость.

Всё-таки собака — это одно из самых прекрасных созданий. Сердце её— бездонный океан любви. Собака не знает полумер и краёв — если хозяину плохо она не будет апатично лежать в сторонке. Она придёт и попробует отдать всё своё сочувствие, которым только обладает. Когда я плачу, Паф приходит ко мне и пытается вжаться в меня изо всех сил своим крошечным тельцем. Как хорошо, что радостных моментов в нашей с ним жизни больше, чем грустных. Разве ли не из-за Паффи?

Издательство "Эксмо" выпускает серию "Лучшие книги СССР". Издано на данный момент 6 книг, в т.ч. "Остров Крым" Василия Аксёнова.

Оформление приятное. Обложка твёрдая, полиграфия на уровне.

Однако обратим взоры на аннотацию. Цитирую:

Главный всесоюзный бестселлер — «Остров Крым» сделал Василия Аксенова всемирно известным писателем. На родине он к тому времени уже был всенародно любим. Аксенова читали старики и молодежь, «физики» и «лирики», диссиденты и КГБшники. Ему удалось то, что доступно немногим писателям — перешагнуть границу поколений.

Знаменитая антиутопия Аксенова, альтернативная история «некоммунистического» Крыма, оказалась во многом провидческой и философской книгой. Задуманная автором как социальная и политическая сатира, она выходит далеко за рамки жанра, заставляя читателя задаваться серьезнейшими вопросами — о жизненном выборе, его цене и последствиях.

А теперь скажите мне, насколько уместно называть "главным всесоюзным бестселлером" книгу, которая в Советском Союзе была официально издана только в 1990 году в журнале "Юность", спустя 11 лет после написания (9 лет спустя первой публикации в американском "Ardis Publishing")?

Стал гуглить - и, кажется, нашёл первоисточник ("Газета.Ру"):

Опубликованный в той же «Юности» «Остров Крым» стал главным всесоюзным бестселлером года

Что характерно, автор сего опуса не указан.

То, что те номера "Юности", в которых был напечатан "Остров Крым", пользовались в 1990 году повышенным спросом - никак не даёт право называть "Остров Крым" "главным всесоюзным бестселлером года".

У меня аж глаз режет от таких фразочек. Какой бестселлер? Этот, с позволения сказать, термин, применим только к литературным рынкам (тьфу) капиталистических стран, а СССР ну никак не был капстраной, даже на последнем своём издыхании.

Вот и хочется понять: Эй, редактор, ты там вообще есть? И чем ты думаешь? Или я чего-то не понимаю в этой жизни.

Приятное издание выпустило "Эксмо". Но когда читаешь такие аннотации, начинаешь сомневаться в адекватности мира вокруг. Такие дела.

Делюсь забавным предположением истории создания повести "Гадкие лебеди", озвученным автором детективов
Лидией Луковцевой в романе "Кто в тереме?"
Далее цитата:
Стопудово,  братья Стругацкие писали своих «Гадких лебедей» в декабрьском Артюховске. Бурлаков предположил, что братьям довелось как-нибудь в благословленную летнюю или в золотую октябрьскую пору бабьего лета отдыхать в Артюховске, и этот отдых оставил в их душах неизгладимый след. И вот, испытывая кратковременный творческий застой в своем промозглом, слякотном Питере, они решили рвануть в запечатлевшийся в памяти солнечный городок. Рванули за вдохновением, в предзимнюю пору, в твердой уверенности, что на раз создадут к Новому году нечто изящное и оптимистичное, вроде «Понедельника…», который начинается в субботу. Вадим Сергеевич прямо-таки воочию видел, как два психически здоровых, адекватных мужика выглядывают в хронически запотевшие, мутные артюховские окошки, а за стеклами день за днем сеет и сеет «мыгычка», и братья-писатели начинают потихоньку звереть. Их охватывает чувство сиротства, безнадеги и вселенского одиночества, так что хочется, задрав голову, завыть, как хозяйский Бобик. И тогда на свет появляются «Гадкие лебеди»…

Во время прочтения вспомнился мой "армейский товарищ".
Кто служил в армии, тот наверное вспомнит всю эту рутину, весь этот каждодневный распорядок дня. Ты служишь, дни идут, а ничего вокруг тебя особо не меняется. Тебе хочется спать, хочется кушать, хочется домой, хочется чего то другого.
Вот служил я служил, пока в окно не залетел мистер Жук. Он был прикольный, переливающийся (точно не скажу, но наверно это майский жук), но это было что то новое во всей этой обыденности. И я решил приручить этого Жука, нашел ему спичечный коробок и оставил себе. И назвал его Нерубанский боевой Жук.
Накидал я ему в коробок разной травы, ведь я не знал чем питаются такие жуки. Было интересно смотреть за ним и главное он не улетал. Потом я почему то решил его перекрасить, сначала замазкой, потом нашел какую то краску. Так он и жил у меня в спичечном коробке.
Сколько я сейчас ни пытался вспомнить как тогда разошлись наши с ним пути, так и не смог вспомнить.
Но почему мне до сих пор помнится какой то жучок (хотя какой он жучок, он же Нерубанский боевой Жук), а все потому что он скрасил все эти одинаковые армейские дни. Даже пару фоток осталось)))

Только что.
Искал цитату из "Отягощенных злом".
Сначала пытался найти полный текст в интернете, но что-то с ходу не получилось. Ввел ту часть, которую помнил.
Первая же ссылка в Яндексе - на Лайвлиб. Зашел, увидел, прочитал, все ОК.
Хотел поставить юзеру, разместившему цитату, плюс в знак благодарности. Смотрю - почему-то не могу этого сделать. Думаю - может, я не залогинился? Да нет, залогинился, все нормально.
И так, и этак прикинул - не понимаю, в чем причина. Уже ум за разум начал заходить из-за полного разрыва шаблона...
Наконец присмотрелся повнимательнее. Блин, это МОЯ цитата. В смысле, мной же когда-то и размещенная. "Семен Семеныч!.." (с) :)))

P.S. Если интересно, цитата здесь, очень ее люблю.

Я прочитал эту книгу где-то году в 1974-75.
Купил я её на нелегальном книжном рынке в Сокольниках. Может быть, кто-нибудь помнит об этом рынке. А кто не знает, расскажу. Чтобы попасть на этот рынок, надо было ранним утром, с первыми поездами, доехать до станции метро «Сокольники», потом на трамвае (не помню номера трамвая) ехать через Сокольнический парк до не то Майских, не то Первомайских вырубок. Далее за толпой в основном мужиков надо было ломиться до поляны в лесу, где стояли с открытыми портфелями-баулами человек 50-70 продавцов. Поскольку рынок функционировал в основном поздней осенью и зимой, было темно, и продавцы подсвечивали содержимое портфелей фонариками. Продавались книги где-то до 7:30-8:00, потом появлялись милиционеры, и весь рынок быстренько убегал через кусты к трамвайной остановке. Милиция особо не усердствовала, так, хватали двух-трёх покупателей/продавцов и отвозили их в ближайшее отделение. Там их держали часа три и отпускали восвояси. Без фанатизма, так сказать.
Вот на этом рынке и купил я «Гадких лебедей», перепечатанных на машинке, копию третью или четвертую, но вполне, хоть и с трудом, читаемую. Купил за бешеные деньги, за 20 рублей (аванс в ту пору у меня был 60 руб., в месяц я получал 120 руб.).
Но книга стоила потраченных денег! Да что там, когда я прочел «Гадких лебедей», я понял, что отдал бы за них и всю месячную зарплату!
Какой сюжет, какой антураж, какая атмосфера, какие герои! Какой великолепный язык!
Рассказывать, что я чувствовал, прочитав эту повесть, не имеет смысла. Тот, кто читал и кому понравились «Гадкие лебеди», меня поймут. Тем же, кто еще не прочел, настоятельно советую – прочтите!