Рецензии

О книге написано очень много, и каждого человека она тронула по-своему. О чем она? Ей- 15, ему-42, она-ученица, он-учитель. Коротко и ясно. Что это, история любви или болезнь? А вот тут каждый видит по-своему. Психологически очень тяжелая книга, я не смогла прочитать ее за раз. Повествование совершенно не нагружено, слог автора прост и легок, но в каждой строчке боль и безвыходность.
Книгу стоит читать для изучения самой проблемы абьюзера и его жертв. Особенно она будет полезна родителям, учителям, психотерапевтам. Здесь поднято много проблем, не только больные отношения между ребенком и взрослым, но и как реагирует на это окружающее общество. Книга в свое время вызвала много дискуссий и действительно, это хороший учебник по изучению темы абьюза и посттравматического стрессового расстройства. Судить или защищать главных героев я не берусь, сложно критиковать болезнь, ее надо лечить. Несмотря на то, что роман вызывает море противоречивых эмоций, к книге возвращаться не буду. Она полезна для чтения, это бесспорно, но тема мне не приятна.

Сопутствующее влияние: Скука, Досада, Грусть, Перигной в Апогее, Апогей в Бомбее

Это первая часть рецензии, в которой ее автор недоумевает, постоянно на что-то сетует, в общем-то, даже негодует, а на плите шкворчит яичница. С помидорками.

Конечно же, я не мог пройти мимо такой книги. 28 лет, девушка, Букеровская премия, Новая Зеландия – такое бывает раз в жизни, как не заметить. «Самое большое произведение, которое выиграло Букер», «Самая молодая писательница, которая выиграла Букер». Ну, ладно, хорошо, давайте посмотрим. 28 лет и Новая Зеландия с точки зрения литературы – это уже беда и резусная несовместимость. Девушка – это тоже беда, но есть исключения. Букеровская премия? Букеровская премия 2013 года была нарочито женской (4 из 6 номинантов – дамы) и слабоконкурентной (Хилари Мэнтел тот год пропускала). В 2014, например, была только одна девушка, в 2015 – две. В общем, это точно не «самое яркое событие за всю историю награды», о чем говорит обложка. Обложка врет, недаром она так называется, чертова лгунья.

Ну ладно, Бог с ним. Давайте откроем книгу. Ах, ну да, конечно. Знаете, меня всегда беспокоило, когда первые 15 страниц книги занимают всевозможные хвалебные рецензии, начиная с New York Times, заканчивая Балтиморским Комсомольцем. Мне условно понятен смысл, зачем это делается, но меня это все равно беспокоит. Во-первых, я постоянно ожидаю увидеть там какой-либо спойлер от глубокомысленного критического ума. Что, критики этим не грешат, что ли? А во-вторых, ну уберите вы это в конец. Человек, который начал читать книгу, не отложит ее по причине, что на первых страницах ее не хвалят критики. Большинство книг с этим прекрасно уживается. Но нет, надо обвешать первые страницы регалиями, пускай читатель проникнется пиететом. Бесполезная и странная практика.

Ну а дальше, как метко выразилось издание The Wall Street Journal «Светила» не имеют себе равных по масштабности и размаху» - вот уж где правда. В этой книге примерно 19 000 страниц, 620 героев и все это сплетено вместе невероятно, нет, не так, НЕВЕРОЯТНО сложной астрономической схемой, которая условно на сюжет не влияет, но вся ИДЕЯ держится на ней. Тут, конечно же, сложно поспорить, что задумка 28летней новозеландки хороша и исключительно интересна. Но, Элеанора, моя новозеландская киви, зачем такой объем? Все равно, что кольцо подарить не в коробочке, а в многотонном сухогрузе. Я и не знал, что в Новой Зеландии, такой зеленой и красивой, так ценят обстоятельность. The Independent говорит, что «вы проглотите это в один присест», так вот, мне это даже в рот не поместилось. Но подождите, это же новаторский детектив..

Это вторая часть рецензии, в которой ее автор объясняет, почему он не проникся книгой, почему даже не пытался, а также исследует суть ложного синдрома Пастернака и глубину вкуса яичницы.

Это никакой не детектив. Новаторский – сколько угодно, но это не детектив. А если это и детектив, то очень плохо настроенный, как сказал бы Юрий Лоза. Очень скучная первая половина, в которой ничего не происходит, и вторая половина, где что-то происходит, но без каких-либо сногсшибательных твистов и сюжетных пируэтов. Есть одна зимбабвийская писательница, у которой пьющая девушка в поезде каталась – так вот там больше детектива, чем здесь. Такое ощущение, что Диккенс проспорил друзьям, и ему пришлось писать детектив, причем с похмелья и с большой неохоты. Конечно, в конечном итоге все покровы срываются, звезды сходятся, философия сочится, но все это совсем без огонька. Это совсем не old fashioned детектив в духе Агаты Кристи, как могло кому-то показаться, у тетушки Агаты всегда герои искрились харизмой, а тут все 652 героя не вызывают ни симпатии, ничего. И да, Daily Telegraph, если хочешь позвать 28летнюю новозеландку выпить парочку коктейлей, то не надо нам рассказывать про «искрометный юмор». Его здесь нет.

Как-то раз я рассказывал вам про синдром Пастернака (это когда обласканное и любимое многими критиками и читателями произведение вызывает необъяснимое отторжение и непонимание), так вот, после прочтения первых 6 000 страниц (примерно), я был уверен, что это как раз тот случай. Когда Джоконда улыбается всем, но не тебе. Какие были признаки? Книга очень плохо читалась, вызывала непреодолимую скуку, все герои вызывали легкий метеоризм. И еще эти А Цю и А Су, такие похожие и такие одинаковые. Но, пробираясь все дальше и дальше, примерно на 8 000 странице я понял, что это не классический Пастернак, во всяком случае, точно не типичный. Это ложный Пастернак, также известный как редкий атипичный синдром Пастернака.

Редкий – потому что, это точно не плохая книга. Я не смог найти в ней ничего хорошего, но у меня просто не было сил искать что-то хорошее (кроме фотографий Каттон в интернете). Это тот случай, когда книга очень плохо классифицируется по каким-либо признакам – она не знает к какому жанру себя отнести, она одновременно старомодная и новаторская, она просто-напросто огромная и трудночитаемая. Именно поэтому синдром атипичный – при обычном Пастернаке ты точно знаешь, что прикасаешься к чистому золоту, просто руки у тебя грязные, а здесь золотишко просто запрятано в горную породу. Кому-то наверняка было приятно с киркой пробиваться к удовольствию, а мне было просто скучно. Тут я соглашусь с Sunday Express, что все это больше похоже на «интеллектуальную деконструкцию и занятную попытку литературного чревовещания» - грубо говоря, вычурно и непонятно.

Но, конечно, всегда есть вариант, что я толстолобый, и без чувства юмора, и ничего не понял, и вообще ревную Каттон к Донне Тартт. Оставлю эту мысль в созвездии Скорпиона для вас.

Ваш СoffeeT

Всеобщая волна ажиотажа порой привлекает внимание к не самым удачным литературным опытам. Аннотация, предисловие обещали что-то грандиозное, чуть ли не новое слово в литературе (как это вообще может быть, если вдуматься?), что-то очень глубокое, невероятно трогательное и пронзительное. Подозрения закрались у меня уже тогда, когда я прочитала о том, как сравнивают роман Салли Руни с романом Сэлинджера (читала несколько лет назад - не понравилось). Романом это вообще сложно назвать. Меня не покидало ощущение, что читаю я набросок, эскиз, синопсис или конспект романа, до того он кажется сыроватым и недоработанным (хотя, полагаю, не меньшая вина в том и редакторов с издателями), суховатым и безэмоциональным.

Прекрасная идея для романа чуть не потонула в нагромождении его текста. А идея шикарная - что есть, то есть. В книге автор демонстрирует нам, ни много ни мало. дружбу между мужчиной и женщиной (нечастая тема в литературе и непопулярная у современных писателей, надо заметить, уж сколько я прочитала книг, так вообще редко где встречала...) (правда, в итоге вся дружба почему-то сводится к секс-онли - в середине нулевых, помню, были популярны фильмы на эту темы, "Секс по дружбе" и аналогичные), первую любовь, протянувшуюся через всю жизнь и исцеление от психотравм (вот это одна из основных сюжетных линий в книге и она прописана отлично и. думается мне, правдоподобно).

Ты прости, что я тогда , так тебя обидел ,
Я другой любви искал ,а твоей не видел.
Мне казалось раньше,ничего не надо,
Я тогда не понимал- счастье было рядом!

Интересное сочетание и милые герои, за которых переживала всю книгу: Коннелл и Марианна - через что им придется пройти, чтобы наконец-то понять, что они созданы друг для друга? (Пройти им придется через предательство, обиды, непонимание, разочарования...) Есть вещи, которые трудно простить, но настоящая любовь простит все...

Знать бы,знать бы тогда,как повернётся судьба.
Знать бы, что без тебя будет так тяжело.
Кто бы подумал тогда,что наша любовь навсегда,
Что простить я себя не смогу за разлуку с тобой. (С. Дубровин. Знать бы...)

P.S. Сериал тоже ничего; правда, акцент там все же на другом (в книге основное внимание, как мне показалось, уделено главной героине и ее избавлению от комплексов, в кино же акцент на сильном физическом притяжении героев) И если книга вышла чуть суховатой, то сериал напротив, очень откровенный и с весьма пикантными сценами 18+)

4/5, оценка все же за идею романа, хотя если постараться и глубокий смысл в книге разглядеть можно, тем более что выражен он так незавуалированно в ее названии: что считать нормальной жизнью? то, как все живут? а где же тогда индивидуальность, оригинальность, самобытность? Кого считать в таком случае нормальными людьми? Те, кто живет согласно требованиям социума, подавляя и игнорируя свои желания и потребности? Или же того, кто не боится совершать ошибки и идти своим путем, рискуя быть непонятым окружающими? Может, пора перестать зависеть от мнения кого бы то ни было? Может, в этом и кроется главный секрет счастья?...

Ванессе Уай пятнадцать лет и она довольно своеобразная девушка. Что именно с ней не так – определить с ходу невозможно. Вроде проблем в семье нет, родители адекватные, её любят, материально всё тоже неплохо, даже престижную школу-пансион ей обеспечили. Но Ванесса растёт угрюмой, необщительной девочкой, постоянно обвиняя родителей в каких-то одной ей ведомых грехах и ведя себя с ними зачастую по-свински. Всё можно свалить на переходный возраст, но Ванесса была такой всегда.

Друзьями из-за своего характера она тоже не обзавелась, поэтому не удивительно, что когда в первый год учёбы в школе Броувик у неё появилась подруга, Ванесса хотела быть с ней рядом постоянно, преданно заглядывая в глаза и виляя хвостиком от щенячьего восторга. Дружба закончилась на ноте высказанных обид, и Ванесса переключила своё внимание на новый объект – сорокадвухлетнего учителя литературы мистера Стрейна. Мистер Стрейн, ценитель высокой литературы и юных нимфеток, увидел в одинокой девочке лёгкую добычу для своих тёмных помыслов, и развернул настоящую кампанию по обращению Ванессы в свою запретную веру. Несколько комплиментов её стихам, сравнение цвета её волос с цветом кленовых листьев, интерес к её мнению и высказываниям на уроке, "Лолита" Набокова, ненавязчиво предлагаемая к прочтению, – и вот Ванесса уже уверилась в том, что она особенная и что она может понравиться взрослому, умудрённому опытом человеку. И когда мужская волосатая лапа легла на её голую коленку — она решила, что так и должно быть и он её, конечно же, любит.

Надо отметить, что если бы Ванесса сопротивлялась, убежала с криком, нажаловалась администрации, родителям или вообще бы сделала вид, что ничего не произошло – дальше коленки дело бы и не пошло. Но какая-то отчуждённая покорность при осознании аморальности свершаемого привела к тому, к чему привела...Наверное, на тот момент Стрейн был единственным, кто давал ей ощущение эмоциональной и физической полноценности и уверенности в себе, поэтому она дала ему полную власть над собой, позволив распоряжаться ещё не до конца сформировавшимися душой и телом.

Была ли это любовь? Так до конца и не понятно. Было ли это неправильно? С уголовной точки зрения, бесспорно: расстление малолетних – одно из преступлений самых серьёзно наказуемых. Но когда уже тридцатидвухлетняя Ванесса анализирует все события, произошедшие с ней в жизни после встречи с Джейкобом Стрейном, она так и не может прийти к определённому мнению о связывающих их все эти годы отношениях. Она навредила ему неосознанно (хотя имела право на много-много больше), сознательно она так и не смогла предать его.

Не ищите логики и последовательных рассуждений в этой книге; произведение Эмили Раскович скорее территория чувств, диких, сносящих все на своём пути, подобно разрушительному ветру, загадочных даже для их обладателей...

Переплетение нескольких и очень трагичных историй абсурдно и вместе с тем магически притягательно для читателя: как же интересно все-таки обыгрывается автором такая банальная на первый взгляд тема любовного треугольника. Уэйд в одночасье потерял и любимую жену Дженни, и обожаемых дочек, Джун и Мэй. Теперь Дженни в тюрьме отбывает пожизненное наказание за убийство одной из дочерей, вторая дочка навсегда исчезла. Ко всем потерям прибавляется еще одна (или то долгожданное избавление от свербящей изнутри боли? Как знать...) - постепенная утрата памяти. Но где-то там, в глубине сердца, изо дня в день кровоточит эта незаживающая рана, напоминая - только вот о чем?...Новый брак счастья не принес: ни ему, ни Энн, которая намного моложе его. Разве можно чем-то заглушить боль, разве время лечит? Оставьте эти наивные попытки облегчить страдания неисправимым романтикам, добро пожаловать в суровый мир Айдахо.

Само начало книги уже явственно готовит читающего к тому, что повествование будет мрачным, безысходным, не оставляющим ни капли надежды. Рассказы о смерти и последующее описание сцен жестокости еще более убедят нас в этом. Любовь не всесильна, как бы нам не хотелось верить в обратное: Энн не в силах перечеркнуть прошлое любимого мужа или хотя бы чуточку облегчить его страдания, Уэйд же не в силах отвернуться от былого - ужасающего-кровавого - но все же его былого...Это мучительное сосуществование, называемое отчего-то любовью и браком, больше похоже на поле битвы. И занять место соперницы оказывается невозможно: ненависть так же, как и любовь, трудно вывести из сердца. Там же, в исправительной женской колонии, одна потерянная женщина все так же ждет его посещения...

В этой истории нет объяснений, нет логики, нет сколько-нибудь вразумительного финала. Скорее это беспросветная история боли, которая ожесточает сердца и выматывает душу, почти ничего не давая взамен.

Дни Энн, впрочем, как и ее воспоминания, большей частью скрашены музыкой и песнями (она преподает в школе игру на фортепиано и вокал), и вот это - единственное светлое, что есть в книге. Одна песня рефреном проходит через весь роман, токая и удивительно прекрасная, одинаково подходящая всем невольным участникам этого любовного треугольника:

Любовь сама как ветерок,
И вот мы в осень сметены.
Ты улетаешь, как листок,
Сними портрет с моей стены...

Забвение - радость или боль - такой вопрос будто бы задает автор читателям, только вот ответ на него у каждого свой...

Trigger warning. В романе раскрываются такие темы, как психологическое и сексуальное насилие, секс с подростком, посттравматический синдром. Как следствие, рецензия тоже не обойдёт их стороной.

Об этой книге непросто говорить, её тяжело читать и поставить ей оценку тоже сложно. Как художественное произведение она мне скорее не понравилась.
Однако ставить роману невысокую оценку я не хочу, потому что в нём, как мне кажется, правильно расставлены акценты и выбрана верная интонация.

Повествование скачет между двумя временными измерениями. В одном Ванесса - молодая женщина 32 лет, в другом – пятнадцатилетняя девочка-подросток, которая учится в школе-пансионе. Именно от Ванессы читатель узнаёт о том, что ей довелось пережить в ранней юности и с чем ей приходится жить во взрослой жизни. Если провести параллель с романом Набокова, к тексту которого и Ванесса, и её растлитель Джейкоб Стрейн не раз обращаются, автор предлагает нам перспективу Лолиты. Перед нами одна из вариаций того, что могло бы происходить в голове набоковской героини.
Роман Расселл практически свободен от резкого осуждения, морализаторства и категоричных трактовок, но в нём чётко и ясно слышна очевидная, на мой взгляд, мысль о том, что «Лолита» - это не роман о любви. Отношения условного Гумберта и девочки-подростка никак нельзя, даже проявив максимум снисходительности, интерпретировать как любовные.
Другая набоковская отсылка - Стрейн даёт своей подающей надежды ученице прочесть «Бледное пламя».

Ванесса – способная девочка с развитым образным мышлением. Она любит и чувствует литературу, сама пробует писать стихи.
Получив стипендию, девочка покидает родной дом и отправляется в частную школу. Там она чувствует себя немного «белой вороной». Это новая для Ванессы среда, где и преподаватели, и многие учащиеся играют в академическую чинность и некоторую избранность.
Девочке сложно сойтись с одноклассниками. Видимо, некоторая неприкаянность Ванессы способствовала тому, что она навлекла на себя внимание Стрейна – мужчины за сорок, который преподаёт литературу. Этот персонаж внушает симпатичной девочке с «волосами цвета кленовой листвы», что та проявляет к нему чрезмерный интерес. Он начинает манипулировать её чувствами, давить на слабые места и внушать, что она особенная, на голову выше своих «узколобых» сверстниц. Разве обычная девочка могла бы влюбить в себя взрослого мужчину?
Кончается всё изнасилованием. Именно так называется то, что произошло между ними, и это тот случай, когда не нужно пытаться смягчить. Абьюзивные отношения, когда героиня подвергается как психологическому, так и физическому насилию, будут продолжаться ещё долго. А их густой шлейф будет тянуться и за уже вполне взрослой Ванессой, которая не может до конца отрефлексировать произошедшее с ней. Она пытается освободиться от призраков прошлого с помощью алкоголя и травки…
В конце романа мы оставим героиню только в начале пути самоанализа, на котором ей нужно будет определиться со своим прошлым, принять его и тот эффект, которое оно оказало на развитие её личности. Очень хочется надеяться, что Ванесса справится с этой сложной задачей.

Реакция наделённых ответственностью взрослых в романе – преподавателей и администрации школы, где преподаёт Стрейн, родителей Ванессы - меня несколько озадачила. Особенно странным показалось поведение матери Ванессы.
Не складывается впечатления, что в семье царит отчуждённость, а родители не волнуются за единственную дочь. Отвозя дочку в школу после каникул, мама беспокоится, что у Ванессы нет друзей. Но когда мама узнаёт, что учитель растлевал её несовершеннолетнюю дочь, она никак не реагирует. Даже не предлагает Ванессе посетить психолога. События, отмечу, разворачиваются относительно недавно, в начале нулевых.
В дальнейшем мать расскажет, что надеялась таким образом оградить дочь, но неужели можно было поверить, что от такой травмы можно излечиться, не приложив больших усилий и без внешней помощи?

Иногда я думаю, что заботилась о тебе. Полиция, юристы, суд. Я не хотела, чтобы они тебя растерзали. А порой я думаю, что просто испугалась, – у неё ломается голос, она подносит ладонь ко рту.

Решения учителей закрытой школы, по крайней мере, объяснимы круговой порукой т.н. профессиональной этики.

Какой-нибудь знаток человеческих душ мог бы предположить, что девушка испытывает скрытую обиду на мир и тех, кто не столкнулся с тем, с чем столкнулась она. Она боится узнать, что её история не уникальна и Стрейн засматривается на других девочек. При этом она не делает ничего, чтобы это предотвратить.
Она не готова помочь другой жертве Стрейна вывести его на чистую воду.

Ванесса глубоко одинока. У неё так и не появился близкий человек, которому бы она по-настоящему доверяла и который помог бы ей внутренне артикулировать то, что с ней случилось.
От этой духовной изолированности героини читать роман ещё больнее.
На самом деле Ванесса пытается рассказать о своём травмирующем опыте, она не только пишет анонимные заметки в блог, но и прямо говорит, что её изнасиловали. По сути, и жертва, и насильник знают, что между ними происходило. Но Стрейн – жестокий манипулятор – умеет воздействовать на Ванессу, которую он постоянно выставляет ответственной («это ты меня соблазнила», «я всегда спрашивал у тебя на всё разрешение», «ты сама хотела заняться сексом»). Он старается не дать ей наконец ответить на вопрос «Что со мной случилось?» и пугает умную девушку вечной стигмой, если всё выйдет наружу. Ванесса оказалась запертой в одном из кругов ада.
Ей так хочется верить, что:

В пятнадцать я не была слабачкой. Я была умной. Я была сильной.

В результате отказа признать, что она оказалась жертвой, Ванесса позволяет Стрейну снова и снова себя использовать.
Автору удалось передать, как постоянная балансировка между полярными позициями («я сама во всём виновата» или «я жертва коварного растлителя») на протяжении многих лет разрывает личность героини на части, не даёт ей свободно дышать.
В этом сила книги, пусть она и казалась мне местами затянутой и откровенно скучной (особенно во второй части).

Упоминается в романе и движение #metoo.
Известно, что когда маятник далеко уходит в одну сторону, то он должен будет, набрав амплитуду, сильно отыграть назад.
Если #metoo стало результатом общественного запроса выявлять случаи вербального и физического насилия, то будут работать и силы противодействия.
После известного события с учителем-насильником, который не выдержал позора справедливых обвинений, начинает набирать обороты кампания, что его, «несчастного», якобы довели феминистки и другие активисты.

И последнее, что хочется сказать. Зачастую происходящее неоднозначно, у каждой из сторон своя правда, аргументы уравновешиваются контраргументами, судить никого не следует и т.д. Однако встречаются ситуации, когда есть только одна правда, а всё остальное от лукавого. Ситуации, когда релятивизм не только несёт в себе потенциальный риск, но просто неприемлем. Рассказанное в романе относится к таким однозначным случаям, когда есть жертва и есть палач.
И совсем неважно, как она на него посмотрела, что ему сказала и задержалась ли она в его кабинете.
Ванессе необходима реабилитация, а Стрейну место на скамье подсудимых.
Книга не навешивает с ходу ярлыки, в ней крайне редко употребляется слово «педофил», но тем сильнее производимый эффект. Рассказ Ванессы не нуждается в голосе за кадром, чтобы прочувствовать всю боль и ужасную несправедливость происходящего. Не должно такого случаться, ни с кем. Точка.

Когда-то давно мы с моей подругой Марусей были в Праге, где я совершенно случайно, проходя, а точнее не проходя мимо книжного магазина, купила себе три книги, посмотрев на которые, Маруся спросила: "Ты что, их по весу подбирала?" Мы сидели в пивном ресторане в закоулочке за магазином с рыцарскими железяками, передо мной на столе лежали "Криптономикон", последние Холлингхерст и Евгенидес и я испытывала знакомое каждому читателю чувство беспримесного и абсолютно нелогичного счастья, которое охватывает тебя, когда ты вдруг покупаешь еще с десяток книг, которые тебе совершенно некуда девать в квартире и которые ты прочтешь уже на пенсии, потому что в твоем списке "на почитать" они приблизительно миллион сто вторые.

Но покупке толстой книги совершенно невозможно противиться. Это как если б ты шла по улице, а навстречу тебе витрина, а там - огромными красными буквами прямо специально для тебя пишут: "Только сегодня и только сейчас! Два Джонни Деппа по цене одного!" И ты, конечно, сразу бежишь и берешь себе двух джонни деппов, ничего, один на вырост, ну или там, не знаю, с одним жить, второго сдавать и т.д. Так же и с толстыми книгами. В них есть что-то такое, какое-то обещание вдвойне удачной покупки, двух недель в Воображариуме с пиратами, ковбоями, пиастрами и гладкими мужскими торсами вместо жалких трех деньков в компании персонажей, которые или до конца из картонок не повылупляются или, не успев покруглеть формами, вскочат и уйдут, преследуемые автором с табличкой THE END. Это такое подманивание огромным, весомым миром, куда, если повезет, можно уехать, не оформляя отпуска, прямо по окончании рабочего дня. Годовой вид на жительство в Нарнии.

Конечно, всегда обидно, если ты покупаешь толстую книгу, а там вместо Нарнии оказывается хайгейтская тюрьма и ты таскаешься по кругу с персонажами, которые чугунными ядрами болтаются у тебя в районе лодыжек, а ты глядишь наверх из каменного круга, а где-то там свобода и романы Хэмингуэя.

Но с романом Каттон, слава богу, все не так. Это два джонни деппа по цене одного, куда на сдачу еще колин ферт вброшен. Это толстый-претолстый книжный сериал, практически первая книга, в отношении которой так и хочется пожалеть, что она не выходит как в старину, главками в толстых журналах или наскоро сшитых и заклеенных в кожу томиках, по трети истории в каждом и так, чтоб вечно обрывалось на самом интересном, на полувздохе умирающей малютки Нелл. Одна из причин такого необычайного успеха мартиновской саги, кстати, густо замешана на этом самом ожидании: когда томишься на литературном полустанке под одиноким фонарем и вглядываешься в ветреную, беззвездную тьму - не подмигнет ли огнями, не прогудит ли шестая часть.

Рассказ открывается дверкой в дождь, в подчеркнуто духовитый, выпуклый девятнадцатый век, а истекающую золотом Новую Зеландию, в поселение золотоискателей Хокитику, куда фактически выбрасывает на берег Уолтера Муди, пассажира маленькой шхунки, которая незаконно провезла его сюда - конечно же, за судьбой, конечно же за удачей. Муди потрясен и взолнован - и вовсе не тем, что из-за непогоды шхуне не удалось причалить к берегу и пассажирам пришлось хлебать соль и страх в лодке, которая с трудом подтащила их на берег. Нет, на борту, где-то там, в темноте, внизу - о, эти восхитительные условия для саспенса - Муди увидел что-то страшное, что-то невыразимое, что-то, что вспыхивает у него во тьме за глазами то окровавленным галстуком, то белеющей рукой, то стоном: "Магдалена!" И с этого момента, с этих самых идеально оформленных бурей и смятением строк, от которых по читательскому восприятию идут уютные мурашки, ты и понимаешь, что все хорошо, поезд будет уютно ехать до самого читательского Владивостока. Прибыв в гостиницу, Муди неожиданно прерывает очень секретное собрание двенадцати озадаченных джентльменов, которые, впрочем, принимают его в свой круг как нового человека, которому можно, не боясь, доверить двенадцать историй о странных событиях, творящихся в Хокитике: о загадочных золотых слитках, найденных в хижине одинокого бобыля, о необъяснимых опиумных провалах в памяти проститутки Анны Веверелл и о том, чем подшито ее платье, о таинственном исчезновении самого богатого человека в округе, о человеке со шрамом и о том, почему его хочет убить владелец опиумного притона Сук Юньшень. В сумрачной курительной комнате одна история сменяет другую, один голос расплавляется в другой и рассказы о том, что творится в Хокитике, движутся друг за другом словно звезды по небу, словно фазы Луны, уменьшаясь по ходу книги в размерах, съеживаясь до половинки луны, до сырного полукружья, до узкого серпика, до точки.

Сказать, в чем кроется такая притягательность и откровенная удачность романа - и просто, и чрезвычайно сложно. Здесь все хорошо и добротно, без дураков, без авторской лени, без проваливающегося ступеньками сюжета, о которые читатель нет-нет, да и споткнется лбом. Каждый персонаж прорисован до невозможности, каждый волочит с собой типично викторианский багаж из знаний о нем всевидящего автора, о каждом - даже об ужасном капитане Карвере - рассказано долго, подробно, любовно. Ткань текста тоже уютно викторианская, с сенсационной прошивкой в виде того, что так любо всем, кто все едет сердцем в мир газовых рожков и заколок для галстуков: спиритических сьянсов, опиумной дурноты, шторма за окном, шороха платьев по полу, стесненных обстоятельств, обещания удачи и богатства, любви, которая сложилась на небесах. Но это все простое, а сложное кроется в том, что это роман из тех, что пробуждают от летаргического сна в циниках внутренних романтиков, воскрешают воспоминания о двенадцати годах, простуженном горле и книжках с приключениями, которые читаешь, пока болеешь и не надо в школу. О том недолгом периоде, пока еще веришь, что где-то там за туманами тебя ждет не контроша по алгебре, не офис и диспептичное начальство, а звезды, луна, шум прибоя и дорожка света на воде, по которой ты сразу взбежишь к настоящей жизни.
Такой как в книгах.

Когда я начала читать эту книгу, то у меня, разумеется, было много ожиданий, ведь книга очень популярная, буквально у всех на слуху. И тем как будто бы даже интереснее: сможет ли книга меня удивить, смогу ли я понять причину её популярности и разделить читательский восторг. Поэтому я расслабленно и с удовольствием приступила к чтению "Нормальных людей", наперёд предполагая только, что это откровенный роман о сложных подростковых отношениях - вот такое у меня сложилось предварительное мнение.
Надо сказать, что оно не оправдалось: во-первых, роман вообще не откровенный (до этого я читала книгу о Средневековье, где гораздо чаще встречались намного более откровенные постельные сцены), во-вторых, "подростковый возраст" прошёл очень быстро. Уже в самом начале речь зашла об окончании школы, а впереди оставалась ещё большая часть книги, и я удивилась и даже расстроилась, ведь как так, я действительно настроилась читать о перипетиях школьной жизни и мучительных переживаниях. Мучительные переживания, конечно, были и в большом количестве, но время действия романа охватывает, скорее, юность главных героев.
По мере прочтения я отметила, что стиль Салли Руни очень напоминает мне книги Эльфриды Елинек. Её манера письма такая же тревожная и лаконичная, очень хорошо передаёт состояние её персонажей, когда от мира "нормальных людей" тебя словно ограждает тонкая прозрачная стена, которая тем не менее делает звуки приглушёнными, а восприятие затруднённым. Так и тут: мысли и поступки главных героев переданы совершенно ясно, но описаны они так, что возникает иллюзия некоторой отстранённости, нереальности происходящего. При этом, например, язык Елинек довольно тяжеловесный, философичный (чего стоят одни только её эссе, и на романах это тоже, конечно, отражается) и в то же время бесстрастный; у Руни есть всё это, но без смысловой перегруженности.
Сходство между этими двумя авторами я заметила не только в стиле изложения, но и в выбранной теме: Марианна из "Нормальных людей" очень напоминает Эрику из "Пианистки", у них схожие обстоятельства взросления, вызвавшие схожую мазохистскую потребность подчиняться и претерпевать. Их обеих отпугивают проявления сочувствия, и они обе ощущают схожую деперсонализацию. Это самоощущение Салли Руни описала великолепно: начиная с приёма пищи и заканчивая социальным поведением такого надломленного человека. Получилось у неё до того хорошо, что кажется, будто ей и самой всё это близко знакомо.
Коннел во многом остался для меня загадкой, но, разумеется, очевидно, что и он по мере повествования не был примирён с самим собой и нуждался в другом неприкаянном человеке, который бы заглушил его душевные переживания. Это история о том, как два по-разному травмированных человека притягиваются друг другу, сливаются друг с другом и, пройдя эту стадию слияния, разъединяются, чтобы стать двумя самостоятельными и относительно счастливыми личностями. Возможно, проблема Коннела идёт из неполной семьи, в которой он чувствовал себя гиперответственным и нуждался в том, чтобы стать опекуном для такого ментально несамостоятельного человека как Марианна. В любом случае, иногда люди, у которых глубоко внутри не всё в порядке, выглядят вполне ординарными и нормальными, это не всегда бледные, исхудавшие эксцентрики, какой выглядит большую часть романа Марианна. И в этом они дополнительно контрастируют друг с другом.
Социальный конструкт, к которому часто апеллируют главные герои, вынесен в заглавие книги: это эфемерное представление о "нормальности", которое разрушается по мере повествования, ведь каждый персонаж в ней на поверку оказывается ненормальным. Финал "Нормальных людей" мне понравился: такого исхода я почему-то не ожидала, уже приготовилась к другой концовке. Почему Салли Руни считают ярким явлением в современной литературе, я понимаю: если и не пытаться интерпретировать её роман, он всё равно, даже при вполне поверхностном прочтении, выглядит очень самобытным и завораживающим, таящим в себе много невысказанного.

«Надеюсь, мы всегда будем принимать сторону друг друга, говорит она. Мне приятно об этом думать»

«Руни провозглашена первым великим романистом нового тысячелетия» … Порой у меня складывается ощущение, что многим именитым критикам проплачивают хвалебные отзывы, так как я просто не нахожу другого объяснения, как такой посредственной и бездарной книге удалось завоевать множество премий, я считаю кощунством называть данный роман «современной классикой», а ее автора Салли Руни ставить в один ряд с Джейн Остен и Сэлинджером. Ничего феноменального и новаторского я не заметила, история абсолютно поверхностная и ничем не отличающаяся от других произведений схожего жанра, это не глоток свежего воздуха, а типичный подростковый любовный романчик, наполненный всевозможными штампами. «Нормальные люди» - хороший продукт рекламы, язык просто не поворачивается назвать это качественной сильной увлекательной литературой. Очередное «много шума из ничего». Очередная заурядная мелодрама, зацикленная на «удивительной» любви двух «уникальных» людей.

«Нормальные люди» - странный роман, отталкивающий своими неадекватными персонажами и коробящий примитивным построением текста с бесконечными «он/она говорит», но при этом читающийся взахлеб, хотя ничего из происходящего не трогает за живое, не вызывает искреннего интереса, во время чтения абсолютно плевать, что будет дальше. Парадокс. Написан роман сухим языком, сырой текст захламлен ненужными деталями (кто что поел, какой йогурт купил, куда поставил чашку), которые ну никак не раскрывают героев и происходящие события. Сами персонажи картонные, бестелесные, не вызывающие никаких эмоций и не развивающиеся от слова совсем, а пустые диалоги между ними были натянутыми, искусственными и бессмысленными. Вскользь автор постаралась вплести в текст остросоциальные проблемы, но несмотря на все ее потуги придать истории серьезности, выглядело это все неуклюже и неестественно, так как ни одна из поднятых тематик не была раскрыта, все это нужно быто только для заполнения пустых страниц. Стиль повествования минималистический, лишенный изящности и красивых выражений. Роман вялый, он лишен динамики, внятного конфликта и глубокой философии, заставляющей проанализировать происходящее.

Самый главный минус романа, вызывающий недоумение- отсутствие сюжета, герои вместе с читателями топчутся на одном месте. Буквально всю книгу ничего важного не происходит, герои ищут проблемы там, где их нет, то сходятся, то снова беспричинно расстаются (и не верьте аннотации, будто их классовое различие как-то влияло на их отношения), рефлексируют на пустом месте, терзают друг друга (и читателей) высосанной из пальца драмой. Мотивация героев, их внутренние переживания остаются загадкой до самого финала. Если честно, мне трудно сопереживать людям, испытывающих невероятное наслаждение, причиняя самим себе душевную боль, я ненавижу, когда начинают романтизировать эмоционально нездоровые отношения, когда созависимость преподносят как нечто «нормальное». Так же мне была противна зацикленность автора на сексуальных сценах, составляющих огромную часть книги, к тому же расписанных в самых мерзких подробностях. Я не смогла увидеть между героями любовь, искренние чувства, дружбу, уважение. Ничего. Только физическое влечение. Один нагло пользуется, другая позволяет себя использовать и вытирать об себя ноги.

Я пыталась относится к данному роману как к истории про ментальное здоровье, про то, как тяжелое нечастное детство привело к проблемам во взрослой жизни, но и тут автор не дожала, не ответила ни на один вопрос, возникший у меня во время чтения. Многие детали сюжета покрыты туманом, в каждой сцене сквозит недосказанность, автор все время говорит полунамеками, отчего читателю приходится самостоятельно додумывать историю. И если проблемы Марианны еще более-менее можно было понять и ей можно было посочувствовать, то неожиданная депрессия Коннелла и его странное поведение выглядело наигранно.

Единственное, что порадовало в этой истории – финал, он был неизбежен и логичен, так как Марианну и Коннелла нельзя было назвать одной из тех парочек, которые пройдя сквозь огонь, воду и медные трубы «живут долго и счастливо», а самое главное спокойно. Марианна и Коннелл любили страдать и строить из себя мучеников, их отношениям все время нужна была негативная подпитка, «невероятные» переживания. Но автор не ставит окончательно точку в их истории любви, а только многоточие…

«Нормальные люди» - очередная разрекламированная, унылая, незапоминающаяся пустышка. Нашумевший роман еще не равняется шедевру. Однако такое лёгкое одноразовое чтиво неплохая разминка перед прочтением качественной стоящей литературы. Ну а я убедилась, что Салли Руни еще очень далеко до великого романиста.

Хотел немного иначе начать рецензию, но стёр написанное.
Скажу лишь, что лично к моему огромному сожалению, и до книг добралось то, из-за чего я перестал смотреть. фильмы Надеюсь, что не перестану читать книги.
Мне книга понравилась и даже очень.
Сюжет. Бисексуальная девушка влюбляется в женатого мужчину.
Что мне понравилось. Практически всё!
Сам сюжет с первой до последней страницы ни разу не провисал и не становился скучным, не смотря на то, что никого не убили и не велось расследования, НЛО не нападали на нашу Планету.
История здесь стара, как Мир - отношения!
Взрослые и молодые, женатые и холостые, измены, верность и как к этому всему относиться. Уверен, что почти каждый выбирает для себя сам, но зачастую, кто звучит более убедительнее, те оправдания своих действий и выбирают.
Эмоции, которые книга вызвала и заставила мои серые клетки двигаться, тоже понравились.
Герои, их жизнь и поведение самые, что ни на есть настоящие.
Несколько взглядов на одно и то же событие, а не однобокое мнение самого автора, чем зачастую грешат другие авторы, наделяя всех своих персонажей схожими мировоззрениями.
Был юмор и переживания, была страсть и рассуждения, письма и интимные встречи.
Стиль автора мне оказался близок и я даже рад, что однажды не глядя купил Салли Руни - Нормальные люди которая стоит на полке и ждёт своей очереди.
Гармоничная книга и такую не стыдно на свой вкус советовать, если кто хочет оказаться в гуще любовных историй полных разборок, обид, сплетен, но достоинства книги это ни в коем случае не умаляет.
Спросите, почему тогда не 10 или (5 по пятибальной шкале?) Всё просто - мои эмоции.
Чувствую на себе, что окно Овертона работает на полную катушку.
Главное, пожалуйста, пусть они не трогают детей, а взрослые сами в себе и между собой разберутся, кем быть и с кем спать.
У меня всё. Спасибо за внимание!

Бывают книги, которые могут довести до драки даже самых сдержанных людей. Это одна из них.

Мне хотелось выбраться из неё, как из колючего свитера, сорвать с себя и затолкать в самый темный угол шкафа, чтобы больше никогда не доставать оттуда. Иногда ярость выжигала меня изнутри. Читать было физически тяжело. Как тащить мешок камней на 491-ый этаж. И с каждым лестничным пролетом камней становится всё больше, а сил - меньше. Приходилось продвигаться по истории Ванессы Уай короткими рывками.

Ванесса познакомилась с мистером Стрейном в старшей школе. Ей было 15. Ему 42. Он вел у них продвинутый курс американской литературы. Курс оказался настолько продвинутым, что включил в себя индивидуальные занятия по изучению романа «Лолита» с практическими заданиями для усвоения материала. Ванесса “сдавала зачет” много раз, убедив себя, что это любовь. И верила в это следующие 17 лет. Верила, чтобы не рехнуться. Чтобы не чувствовать себя обворованной, униженной и опустошенной. Ведь он был нежен, а она не против.

Хорошая литература в умелых руках может быть реальным инструментом соблазнения. Чувственным и волнующим. Особенно для юных, неокрепших душ. Им просто внушить желания, надо лишь выбрать правильный тон. Девочки-подростки, одинокие и потерянные в своем лимбе “еще не девушка, но уже не ребенок” легкая добыча. Они доверчивы. Наивны. Романтичны. Достаточно сказать, что она единственная, особенная, и она поверит, что нужна. Вот так просто. Тот возраст, когда ещё веришь... старшим.

Поэтому игра на их доверии особенно цинична. Это самая отвратительная форма эмоционального мошенничества. Даже если жертва действует добровольно, она не перестаёт от этого быть жертвой. Особенно, если она еще не достигла возраста согласия. В этом случае виноват тот, кто старше. Всегда.

Годы спустя одна из учениц Стрейна обвиняет его в домогательствах, и Ванессе становится еще труднее держаться за свою и без того уже потрепанную, с заломами на сгибах, веру, что она была для Стренда особенной. Всё труднее закрывать глаза на то, что он был всего лишь трусливым манипулятором и подлым лжецом.

Ты всё знал, Стрейн. Знал с самого начала.
Гори в аду.

Прочитано в Книжном бункере.

Неизвестно, как так вышло, но однажды кандидаты в писатели поверили, что есть универсальный рецепт отличного романа. И начали появляться в необозримых объемах писательские самоучители. Многие новички неистово их возлюбили: конечно, ведь оказалось, что достаточно более-менее овладеть несколькими нехитрыми техниками – и ты на раз выдашь шедевр мировой словесности! И не нужны все эти бесчисленные опыты в поисках новой формы, не нужно примерять на себя личины персонажей, не нужно жертвовать свою кровь вместе с жизненным опытом, не нужно, не нужно, не нужно! Можно просто писать по «правилам» – и другие любители писать по тем же «правилам» станут тебя хвалить.

Книга Салли Руни доказала лично мне в который раз, что «правила» – это зло в литературе. Они убивают творческую мысль. «Правила» – это о мертвом. Пусть лучше книга будет странной, болезненной, запутанной – все лучше, чем книга мертвая. Постараюсь в нескольких пунктах объяснить, почему я считаю «Нормальных людей» литературным трупом (и заранее извиняюсь, если кого-то очень уж оскорбит мое мнение).

Я люблю разное. Я могу полюбить рваное повествование, фрагментарное, с перескоками во времени; я люблю книги, написанные в классическом стиле; я вполне могу принять фантастическое, алогичное, странноватое. У меня лишь одно условие – выбранная форма должна соответствовать содержанию произведения. Т.е. я должна понимать, зачем писатель пишет именно так.

Салли Руни выбрала фрагментарное повествование. В одной главе у нее март 2011 г., во второй – уже апрель, а то и май. Имеет ли это смысл? Как по мне, никакого. Перескакивая во времени, она упускает важнейшие повороты сюжета (а он тут и так банален, малоинтересен). В этой главе у героев все хорошо, в следующей – они успели расстаться и теперь снова случайно встречаются. Бывает, писательница спохватывается и кратко объясняет, что она должна была описать, но словно бы поленилась. Книга из-за этого выглядит сырой. Кажется, что злобный редактор вырезал половину текста, а остаток бросил читателям со словами: «И так разберетесь!» Но что-то мне подсказывает, что сие – вина не литературных работников, а самого автора.

Как правило, писатель за свою нелегкую литературную судьбинушку проходит через три этапа:

1. Сначала он пишет, как Бог на душу положит, особо не заботясь о правильности и красоте своего языка. Все ему уже кажется прекрасным (вдохновение же!). На этом этапе писатель будет умолять редактора ничего не менять в его творении (если таковое получится пристроить). Ибо он уверен, что всякая его строчка заслуживает восхищения.

2. На втором этапе писатель начинает бояться себя. Он пишет в страхе. Он в напряжении: а если он опять неправильно выразился? На этом этапе пишут крайне осторожно. Как можно проще. Чтобы точно не ошибиться. Страх сложных предложений, неожиданных словосочетаний, долгих и подробных диалогов – с ним вынужден жить несчастный литератор в ожидании перехода на следующий этап.

3. На третьем же этапе писатель понимает свои сильные и слабые стороны. Появляется собственный стиль. Уже нет страха ошибиться. Просто человек смиряется с возможными ошибками. Идеально не пишет никто, это невозможно. Салли Руни же, кажется, застряла на втором этапе. Она словно бы боится показаться неловкой. Боится быть неправильной. И пишет отвратительно «детским» стилем, т.е. максимально упрощенным. Это язык постов в социальных сетях. Описания? Атмосфера текста? Чувственность любовных моментов? Нет, увы. У Салли Руни нет своего, нет искреннего языка. А что есть? «Правильная» скука.

Язык – это еще и герои. Тонкое и яркое внезапно высвечивает образ персонажа. Герой рот не успел открыть, а ты, читатель, уже чувствуешь «настроение» этого героя. И, конечно, диалоги. Хороший диалог раскрывает его участников. Лучше всего (объемнее) черты характера проявляются именно в разговорах.

Поскольку у Салли Руни хромает язык, проблемы возникают и с персонажами. Шаблонный язык – это картонные персонажи. Я, вообразите себе, даже не смогла внешне представить главных героев – это настолько они невыразительны!

В книге нет характеров. Главные герои – это сплошь штампы. Автор твердит, что они умные, талантливые и прочее «хорошее» – но по их поступкам этого не скажешь. Я не могла понять, отчего они так себя ведут. Я даже не смогла понять, что они чувствуют. Они любят друг друга? Или просто хотят друг друга? Или что-то иное? Зачем они расстаются? Зачем снова начинают встречаться? Что их так привлекает друг в друге? Ответы на эти бесконечные «зачем» можно не искать. Кажется, что автор управляет героями, как марионетками: ей нужно двигать «сюжет», нужно заставить героев рефлексировать, нужно быстренько их разлучить, нужно снова их свести! Так дети вырезают из бумаги человечков и играют с ними. Вот и объяснение, кстати, почему взрослые герои разговаривают, словно детсадовцы.

Намного хуже обстоят дела с второстепенными персонажами. Это либо «суповой» набор а-ля «ярая феминистка, злобный фашист, школьная стерва», либо просто произвольное имя, за которым скрывается пустота. Всю книгу ты переживаешь жуткое чувство: а главные герои-то живут в вакууме!

Салли Руни не захотела быть автором простого любовного романа. Как же, любовный роман для подростков – это такое «фи»! Это так ужасно (голосом клишированной богатой стервы)! Нет, ей захотелось похвал от искушенных критиков. Даже я «купилась» на страшноватое заявление: «Руни провозглашена первым великим романистом нового тысячелетия».

Как она этого добилась? Да просто неловко всунула в свою банальную историю «любви» актуальные новости. Так сказать, заговорила о повестке дня. Тут появляется, как уже выше говорилось, феминистка; есть фашист, который любит лупить своих девушек; есть упоминание Сирии и митингов. Помимо этого книга хочет быть «романом о социальном неравенстве и домашнем насилии».

Может, я кого-то сейчас расстрою, но… темы… как бы… нужно раскрывать, блин! Ну, упомянули вы Сирию – и что? Ввели в текст клишированную феминистку. Показали картонное «высшее общество». Двумя жирными мазками вывели «низшее» – в лице уборщицы и ее сына. И что? Может, объясните мне, с какими реальными проблемами сталкиваются люди? Может, разберете проблему неравенства? Может, покопаетесь в истории или в психологии того или иного класса? А ситуация с Марианной? Копни автор глубже, раз уж взялась за тему домашнего насилия, – и получилось бы хорошо. Но и тут – сплошное ходячее клише. Хочется спросить: а Салли Руни хотя бы испытывала то, о чем пишет? или все с чужих слов? и поэтому поверхностно?..

В «Нормальных людях» нет проблемы. Роман поразительно бесконфликтен. Если появляются «сложности», то герои сами их себе создают, своей же глупостью. Но от нынешней реальности эта книга так же далека, как передача Соловьева на «России».

Как итог: «Нормальные люди» – это чудовище Франкенштейна, сшитое из устарелых штампов в расчете на то, что похвалят за привычное и «новостное» и закроют глаза на качество. Есть лишь один плюс: после такого очень хочется взяться за сложное и талантливое. А это забыть.

И я не думаю, что восприятие текста зависит от возраста. Так-то я моложе писательницы на несколько лет. Ее героям в 2011 г. было лет 16-17. Мне в 2011 г. было столько же.

Было тяжело не заметить данное произведение, когда все мое инфополе только и говорили о нем. И это тот самый случай, когда говорили не зря. И нужно обратить ещё больше внимания на данну тему, чтобы почти каждый узнал и мог бы ознакомиться с этой откровенной и пронизывающей историей «любви» пятнадцатилетней девочки-подростка и ее взрослого учителя. Поставила слово «любовь» в кавычки, потому что свою сторону я выбрала, пройдя через массу обсуждений и мнений, на которые мы все имеем право, я уяснила что определённый процент читателей считают/предполагают/допускают, что база данного романа и есть любовь, а не особые, скажем так, возрастные предпочтения «мученика» Джейкоба Стрейна в выборе спутницы жизни. Темная и больная любовь, которая покалечит тебя настолько, что годами ты будешь зализывать раны и вылезать из этой трясины. А вылезешь или нет? Неопределено.
С Ванессой Уай нам предстоит пройти путь прозрения. Или потребовать «право на забвение».
p.s. Заранее прошу прощения, спонсор этого видео отзыва «кавычки». «Кавычки» — когда тебе тяжело собраться, чтобы быть объективной и безэмоциональной и ты ступаешь на тропу иронии. Злоупотребление может отразиться на вашем здоровье.

Героиня книги — девочка необычная, нестандартная, не та, какими мы привыкли видеть подростков в столь юном возрасте, какими их рисуют в разных веселых комедиях, янг-эдалте и проч. Она не королева компании с кучей подпевал, она не окружена сворой подружек-хохотушек. У неё нет парня-ровесника, родителей, которым она может доверить любую свою тайну. Она идеальная... хочется написать жертва, но навешивать ярыки — не лучшее решение. Она идеальная мишень. Надломленная обстоятельствами и жизнью душа. Одиночка. Разве обратит социально адаптированная девочка, окружённая любящими и заинтересованными в ней людьми, с хобби и яркой жизнью, свой взгляд на учителя, годящегося ей в отцы? Конечно нет. Возможно она обратит внимание на него как на наставника, ролевую модель, но точно не как на обект своих сексуальных желаний. Точно не в столь невинном возрасте. Стрейн же, опытный в данных вопросах, отлично пробил почву и убедившись, что ребёнок подходит под все пункты, начал охоту.
По мере того, как он искусно продвигался в своих «ухаживаниях», я испытывала единственное желание — развидеть и забыть то, что сейчас происходит на страницах книги. Читать было невероятно сложно, потому что единственное чувство что я испытывала это тошнота. Его рука на ее коленке — несите таз! Гримаса отвращения не покидала меня когда уровень времяпрепровождения взрослого зрелого мужчины и его ученицы перешёл запретные границы. Я молила автора перестать. Перестать разрывать меня на куски, когда каждую секунду задумывалась о том, как много в мире таких вот реальных мисс Уай и как мастерски они попадают в сети нехороших чудовищных людей.

Романтизация больных, насильственных и противоестественных отношений, вот с чем мы всюду сталкиваемся. Кейт Элизабет Рассел пытается сама посадить вас на этот крючок: — «Такой уж я невезучий. Нашел наконец-то родственную душу, а ей пятнадцать лет», — говорит Стрейн и это тому подтверждение. Но если на первых страницах книги зарождение и развитие их «романа» ещё можно немного подогнать (с натяжкой) под шаблон нелепых и безнадеждных, неусместных романтических чувств, то чем дальше мы продвигаемся в сюжете и чем больше узнаём изнанки, тем ужаснее и душнее становится атмосфера. На 149 странице мне стало действительно страшно. Я словно заходила все глубже и глубже в тёмный лес и он стремился сожрать меня. Ни надежды, ни проблеска света. Одно уродство и безнадёга. И чем дальше в лес я заходила, тем больше дров получала.
Опутанная сказочный флёром и сетями ещё одного, теперь так же небезызвестного, паука Гумберта Стрейна, отдалившись от своих одноклассников, родителей, охладев к учебе, Ванесса погружается в беспокойные воды той самой первой любви. Блёсток не будет. Свои истинные чувства она умело хоронит, идеализируя отношения с Джейкобом. Но если мы взглянем на текст более пристально, не составит труда заметить те самые подсказки, которые автор оставляет для нас: «... но пыталась быть великодушной», « ... но это было бы эгоистично». При чтении я только и делала, что спотыкалась об очередное "но", придуманное для оправдания всей происходящей жути.
Именно эти слова, по моему мнению, отражают все чувства, что маленькая несмышлёная девочка испытывала к своему взрослому мужчине-учителю. Это была не любовь. Это огромная гамма эмоций проходящая сквозь неё. Чувство долга, обязанность, жалость, неудобство, желание казаться взрослой и особенной. Она делала это, потому должна. Потому что она думала (!) что должна это делать. Ведь в данной ситуации это единственное правильное решение. Он мне — я ему. Это же очень мудро, а я такая умная и взрослая в свои пятнадцать. Ведь так поступают взрослые люди? Надо просто немного потерпеть. Я просто хочу домой.
Прекрасные чувства, правда? Именно их мы и испытываемых вступая в отношения, не так ли?

«Я тебя уничтожу». Мы слышим это от Стрейна в начале романа. И какими пророческими оказываются его слова, когда мы сталкиваемся с повестованием героини, спустя многие годы. Что это было? Можно ли назвать это стокгольмским синдромом? Весь роман — тягучее, медленное, крайне напряженное ожидание, когда зловещая правда прошлого обрушится на Ванессу Уай. Ожидание ее реакции, ее принятия (?), возможно борьбы с этой самой правдой, от которой она искусно отмахивается все эти годы. Насилие не перестаёт быть насилием, если ты придумаешь для него кучу иных определяющих слов. К примеру, такие как: «У нас такая странная любовь», «просто очень сложные отношения». Ты можешь назвать его хоть единорогом, да и дальше продолжать находить оправдания, но своего смысла действие не потеряет. Как бы сильно ты себя не убеждаешь в чем-то и не обеляешь кого-то в своих глазах, правда такова, что совершенное преступление и человек, под гнётом твоих слов и убеждений, не изменятся. Все останется так же как было. Было насилие. Он извращенец.

Сколько ни прячься, правда всегда тебя настигнет.

Что нужно знать о Дэниеле Карлтоне Гайдузеке:
1. В 10 лет он решил, что станет ученым и действительно стал гением вирусологии;
2. Изучал племя форе, остановившееся в развитии на уровне каменного века и страдающее смертельным дегенеративным заболеванием мозга, как выяснилось, из-за ритуального каннибализма (после смерти родственники в знак уважения съедали головной мозг умершего);
3. В 1976 году вместе с Барухом С. Бламбергом получил Нобелевскую премию по физиологии и медицине «за открытия новых механизмов происхождения и распространения инфекционных заболеваний»;
4. Усыновил в общей сложности 56 детей из различных племен Папуа Новой Гвинеи;
5. Был осужден на год тюрьмы за сексуальные домогательства к несовершеннолетним, на которые пожаловался один из усыновленных мальчиков;
6. Вел дневник, который попал в руки ФБР и был использован в качестве доказательства вины;
7. Гайдузек считал, что невозможно иметь крепкую семью без секса между поколениями и рассказал в интервью ВВС, как в семь лет его «вручил» дяде собственный отец;
8. Стал прототипом романа «Люди среди деревьев», на создание которого у Янагихары ушло почти 18 лет.

Нобелевский лауреат по медицине, всемирно известный семидесятилетний доктор Нортон Перина оказывается в центре громкого скандала по обвинению в педофилии. Один из его приемных сыновей обвинил его в сексуальном насилии. Присяжные приняли свое решение (виновен!), от Перина отвернулись почти все его знакомые и коллеги, кроме одного особо преданного - доктора Рональда Кубодеры, который убеждает Нортона за время заключения (два года) написать мемуары, которые призваны восстановить его репутацию и напомнить миру о многочисленных заслугах. Кубодера взял на себя роль редактора, и, так как почти с самого начала читателю становится понятно, что он весьма предвзят, их правдивость оставляет большие вопросы вплоть до самого конца книги, но то, что эта история удивительна и неординарна - сомнений нет. Это исповедь человека, при участии и по вине которого был фактически разрушен целый остров, целая экосистема.

Нортон начинает с воспоминаний о своем детстве. Как некоторые люди рождаются с врожденными пороками в физиологии, так Нортон родился с врожденным пороком повышенной мерзости и эгоизма в крови. Еще не имея каких-либо ярко выраженных талантов, он умел изобретательно презирать и насмехаться. Первой жертвой издевок стала его собственная мать. Нортон с братом ее не щадили. К матери они относились как к домашнему животному, которое можно пнуть или приласкать в зависимости от настроения. В летние каникулы это было одно из их любимых забав, наравне с изощренным мучением мелких зверьков (в будущем он продолжит это делать уже по должностным обязанностям - в лаборатории).

У Нортона были все шансы прожить жизнь заурядным врачом, несмотря на его претензии к чему-то большему, но случай отправил его на остров ИвуʼИву в компании профессора Таллента и его помощница Эсме Дафф, где им предстояло найти загадочное племя туземцев, которые по местной легенде знали секрет почти вечной жизни. Племя нашлось. И у примитивной (выживать и размножаться), на первый взгляд, жизни народа оказалась сложная система взаимоотношений. Иногда племя изгоняло своих сородичей. Лучшие охотники отводили их далеко в лес, где отбирали копье и бросали, обрекая почти на верную смерть. Нортон вскроет эту тайну, как раковину устрицы. С такими же примерно последствиями для этого народа.

После «Маленькой жизни» я Янагихарой восхищалась. После «Людей среди деревьев» - полюбила (что само по себе тянет уже на какое-то отклонение, которому можно присваивать собственное название, синдром Янагихары, например). Если «Маленькая Жизнь» была о насилии человека над человеком, то «Люди среди деревьев» о том, что человек, фигурально выражаясь, насилует всё живое, до чего только может добраться. Это называется прогрессом, наукой, исследованиями. Эти слова придают надругательствам легальный статус. Человек вторгается, навязывает, переделывает, убивает, исследует, изучает, вскрывает, корежит всё - ради якобы общего блага, ради светлого будущего человечества. Если вы относитесь к числу людей, которым доверчивых черепах, безмолвно страдающих собак и беспомощных ленивцев жалко больше, чем человека, то «Маленькую жизнь» читать будет трудно, но «Люди среди деревьев» порой просто невыносимо. Янагихара умеет писать о насилии с красноречием и фантазией одаренного вивисектора, и перед читателем этот остров будет истерзан так, как это умеет делать только белый человек, вгрызаясь в плоть природы, используя все доступные инструменты цивилизации и бросая потом выпотрошенную жертву в лохмотьях и алкогольных парах доживать оставшийся ей век, как получится.

Писательство видится мне разновидностью шаманства, почти магическим чревовещанием, когда автор говорит голосами своих персонажей, рассказывая их истории. Как иначе можно объяснить, что молодая женщина так естественно, так достоверно пишет словесный автопортрет состарившегося ученого? Колдовство. У каждого автора разная степень контакта с духами книжного мира, чем больше талант - тем она выше. Янагихара прирожденный верховный жрец.

«Потому что если это не история любви, то что?»

Рецензия содержит спойлеры!

Главный роман весны, как его уже величают критики, оказался крайне противоречивым и сложным, однако, бесспорно, он интересен с психологической точки зрения, ведь здесь есть над чем задуматься и что обсудить. «Моя темная Ванесса» - мрачное, душераздирающее, но, самое главное, невероятно реалистичное произведение, ведь миллионы девушек по всему миру оказывались в подобной ловушке, как и главная героиня. Автор поднимает актуальную тему, вскрывает всю грязь и гниль этой извращённой запретной «любви» между взрослым мужчиной и несовершеннолетней девушкой. Воспоминания героини пронизывают до костей, ее история жизни дает почву для размышлений, во время чтения эмоции бьют через край, книга захватывает моментально и залпом проглатывается… но, увы, я так и не смогла разглядеть душу романа (для меня это просто продукт грамотной рекламы и ненавязчивого хайпа), от меня ускользнула главенствующая идея, перевернув последнюю страницу, я задавала себе только один вопрос: «что хотела донести автор, какую цель она преследовала?». Многие характеризуют данный роман как «Лолита в эпоху #MeToo», но вот как раз-таки главная задача этого движения – искоренить культуру замалчивания – отсутствует. Автор недвусмысленно намекает на то, что женщина, ставшая жертвой домогательств, не обязана делиться своей историей с общественностью, даже если это может спасти других девушек, она считает, что ничего страшного в этом нет, если обидчик окажется безнаказанным. Автор вместо слов «кричи и борись» использует лозунги «молчи и сдайся», и такая политика не имеет ничего общего с движением #MeToo, мне даже кажется, что она чего-то боится, и поэтому даже для себя не может четко сформулировать ответы на главные вопросы и назвать вещи своими именами. К сожалению, не могу отнести «Мою темную Ванессу» к разряду великих и гениальных романов, он не наполнен разоблачениями, откровениями, в нем нет манифеста, здесь нет ничего, чтобы могло бы вдохновить и придать силы молодым девушкам, но, да, он цепляет, задевает нужные струнки, и, я считаю, что он очень важен в нынешнее время, и, надеюсь, он станет поучительным для девушек-нимфеток, возомнивших себя Лолитами, и, может, благодаря нему они поймут, как со стороны на самом деле выглядят отношения с их собственными Гумбертами, что это не любовь, а совращение. Или же, наоборот, эгоистичный поступок и трусость Ванессы еще больше погрузит их в кроличью нору чувств. Кто знает…

Повествование ведется в двух временных отрезках: 2000-ый год пятнадцатилетняя Ванесса уже второй год учится в школе-пансионате, она одинока, у нее пониженная самооценка, и вот однажды ее начинает выделять из толпы ее сорокадвухлетний учитель литературы Джейкоб Стрейн, поначалу он хвалит ее стихи, вешает лапшу о том, какая она талантливая и особенная, затем начинает делать двусмысленные комплименты касательно ее внешности, флиртует с ней, трогает ее за колени. И Ванессе хоть такое поведение учителя не по душе, все равно влюбляется в него и становится инициатором их отношений.
2017-ый год Ванесса продолжает поддерживать дружескую связь со Стрейном. А в это время одна из его бывших учениц обвиняет его в домогательствах произошедших десять лет назад, и она просит Ванессу помочь доказать его вину и рассказать свою историю, ведь она тоже оказалась жертвой его действий. Ванесса внезапно оказывается перед выбором: хранить молчание, твердо веря в то, что ее первая любовь была чистой и искренней, или же взглянуть правде в глаза и признать, что ее совратили.

Что меня определённо радует в этом произведении, так это то, что автор ни капли не романтизирует отношения Ванессы и Стрейна, она не пытается очеловечить образ педофила. Читая этот роман, в глаза бросается то, как ловко и искусно манипулирует девушкой взрослый мужчина: он хитрый и знает, как правильно промыть мозги ребенку и заставить его поверить, что в данной ситуации жертва он, а она соблазнительница. Стрейн на свой лад пересказывает их историю, а Ванесса искренне верит ему. Да, конечно, нельзя отрицать тот факт, что именно Ванесса пришла к Стрейну и первой призналась в любви, поцеловала его и попросила с ней встречаться, да она его преследовала, оставалась у него в кабинете, когда в этом не было надобности, шла к нему домой и ревновала его к другим женщинам. Но! Именно Стрейн – волк в овечьей шкуре, в этой шахматной партии первый шаг был сделан именно им, он соблазнил ее, внушил ей, что она ему интересна и потом в нужный момент стал ее игнорировать, дабы она сама приняла важное решение и пришла к нему навстречу, чтобы потом можно было во всем обвинить ее и убедить в том, что она темная и плохая, что он ничего бы не сделал, если бы она не хотела, он заставил думать, что они две одинокие души, предназначенные друг для друга в этом мире. Но, я удивляюсь, что Ванесса повелась на его коварные уловки, так как Стрейна описывали как жирное, потливое, неопрятное чудовище, и даже героиня сама говорила, что внешне он вызывает отвращение, и непонятно, что именно она нашла в нем, ведь даже умным его не назовешь- он постоянно изрекал банальности.

Ванесса ненадежный рассказчик, она так же как и Стрейн жонглирует фактами, чтобы они выгодно укладывались в ее версию событий, она постоянно юлит, хотя вроде бы глубоко в душе она осознает, что ее совратили, но при этом в ее голове ничего не щелкает, она продолжает упорно убеждать окружающих, что все в порядке и она не жертва, все было по обоюдному согласию. Она вызывает жалость и отвращение одновременно. Если пятнадцатилетнюю Ванессу хочется обнять и посочувствовать ей, сказав, что ее вины в произошедшем нет, то ее тридцатилетней версии хочется надавать подзатыльников и накричать на нее, чтобы она наконец-то пришла в себя. Ванесса до встречи со своим учителем уже вела себя крайне странно и психически/эмоционально неуравновешенно, она выбрала образ мученицы за долго до появления Стрейна в ее жизни, она любила драматизировать на пустом месте, стоило кому-то намекнуть что она неряшлива или не уделяет учебе должного внимания, она начинала заниматься самобичеванием, а ведь ее жизнь была вполне нормальной без каких-либо потрясений. Ванесса не была глупой девушкой, она понимала, что то, что делает Стрейн аморально, ей не нравилось то, как она себя рядом с ним чувствует, но при этом она сама позволяла ему использовать себя для его грязных фантазий, она умоляла его, чтобы он ее не бросал. Я, с одной стороны, могу понять, почему ее вводило в ступор каждый раз, когда он до нее дотрагивался, почему ее шокировало, когда он впервые взял ее за колено, но, черт, если тебе страшно, то беги без оглядки, а не ищи общения с ним и дальше. И в этом заключается дилемма: она хочет спать с ним, но при этом ее каждый раз уносит волнами, и она притворяется, что это происходит не с ней. Наверное, такое поведение и называется стокгольмским синдромом, она потакает и прощает своего обидчика, и только психиатр мог бы помочь Ванессе. Но Ванесса разочаровала меня, во-первых, когда в колледже попыталась соблазнить своего другого учителя (тем самым она хотела заново пережить те эмоции, которые ей «подарил» Стрейн), и, во-вторых, когда она знала о других девушках, которых совратил Стрейн, но ничего не предприняла, а, наоборот, получала от этого массу удовольствия.

Я во всем произошедшем виню не Ванессу, а администрацию школы и ее родителей, которые вместо того, чтобы попытаться выслушать ее, успокоить и сказать, что они на ее стороне, наоборот, закрыли на все глаза, поверили учителю и сделали из нее козла отпущения, опозорили перед всеми, они даже не попытались расследовать это дело, как следует, а родители зная правду не стали ее защищать, ведь Ванесса их убедила, что она любит Стрейна. Но, с другой стороны, Ванесса сама была неблагородной, сколько людей искренне хотели ей помочь (особенно мне была симпатична Дженни), но она их отталкивала и полностью растворилась в Стрейне и, даже узнав о его предательстве, все равно оставалась преданной ему, как собака.

В романе нет ни единого светлого пятнышка, все в темных оттенках, один сплошной депресняк, и все персонажи какие-то жуткие со странными грязными мыслями, здесь нет ни одного нормального человека. Стилистически манера повествования напоминает мою «любимую» Салли Руни, но в улучшенной версии, тут и диалоги намного сильнее. А еще, как я поняла, Кэйт Элизабет родственница Стивена Кинга, и поэтому можно увидеть отсылки к его романам (особенно меня насмешил момент с красным шаром, ведь для полноты картины не хватало только Пеннивайза). Но тексту не хватает изящности, он не наполнен динамичными событиями и неожиданными поворотами, в основном сюжет состоит из рефлексий и размышлений героини, поэтому я не могу понять, почему автору потребовалось двадцать лет чтобы закончить работу над книгой, так как здесь нет внятной кульминации, многослойного витиеватого финала и развития героев (о Джейкобе Стрейне мы не узнаем ничего, кроме его любви к молоденьким девочкам). А еще меня сильно раздражает новомодная привычка современных авторов скатываться до явной порнографии в своих работах, они смачно во все ракурсах, в самых тошнотворных подробностях описывают сцены секса, а учитывая, что героине всего пятнадцать лет, это просто мерзко! Также в романе было много республиканских / консервативных нападок, как будто политические наклонности и идеология автора играют какую-то важную роль в этой ситуации, будто из-за политического положения в стране Стрейн надругался над Ванессой.

Мощность романа потухла, как только автор решила слить Джейкоба Стрейна, хотя то, что он покончил жизнь самоубийством, кажется вполне логичным и правдивым ходом с его стороны, ведь он был эгоистичным и воображал себя мучеником, всю книгу он ругает себя, дабы его пожалели. Но все равно с этого момента книга потеряла остроту, так как в итоге все Стрейну сошло с рук. Да и сама концовка неудачная, автор не оставляет надежды, шанса героине на лучшую светлую жизнь.

Мне кажется, автор как бы ни журила «Лолиту» сама очень глубоко одержима этой книгой. Однако я все равно считаю «Мою темную Ванессу» - честной историей об украденной юности и изощренных манипуляциях, автор тонко исследует долгосрочные последствия сексуального и душевного насилия.

Идеальная аннотация для «Нормальных людей» Салли Руни легко может уместиться не только в твиттер, но и в смску на русском языке образца начала 10-х годов. ДВОЕ — И У НИХ ВСЕ СЛОЖНО. Вот так капсом — и глаза многозначительно выпучить. Кому-то такая однозадачность книги покажется пустопорожней, потому что действительно весь нарочито простой текст посвящён одному только вопросу (ну, может быть, одному с половиной). Поначалу кажется, что роман про отношения подростков/молодых взрослых будет затачиваться на вопрос разницы в положении в обществе (Она — изгой в школе, популярная позже в университете, богатенькая, необычная в эмоциях и психологически травмированная; Он — популярен в школе, изгой позже в университете, денег вообще нет, в эмоциях туговато усреднён), но оказывается, что по боку шли все эти пастухи и королевы, книжка вообще не об этом. А о чём, кроме того, что вот всё сложно? Чем же она так цепляет и кого? Попробую всё по полочкам.

Полочка первая. Кто такие «нормальные люди» и почему в романе взросления не говорится почти ни про какие аспекты взросления, кроме отношений? Однозадачность романа, в общем-то, — это авторский выбор, и я могу принять его на эмоциональном уровне. Измордованным медиашумом молодым взрослым и тинейджерам воспринимать одну подробно расписанную идею на уровне книги проще, чище и приятнее. Не стоит думать, что раньше такого не было, романы-притчи, например, всегда были популярны, а они тоже педалируют идею однозадачности. Протанцую немного вглубь печки, чтобы проиллюстрировать мою дальнейшую мысль издалека. Вот есть условная я и моё поколение, плюс читающее поколение постарше. Велика вероятность, что большинству народа за 30 (а то и за 25 в зависимости от личных настроек) книга совершенно не понравится, потому что проблемы главных героев покажутся незначительными, высосанными из пальца, банальными, либо просто скучноватыми. Одна из причин — потому что мы росли в другой реальности. Наши проблемы взросления и наш способ взросления сильно отличался от нынешнего, а сиюминутная современность, в общем-то, в романе и описана (пусть роман и располагается на временной шкале несколько лет назад). Многие из нас боролись с предрассудками, с давлением взрослых и их авторитета, навязыванием чужих ценностей путём принуждения, готовым сценарием от чужого (или родного) дяди, который заранее расписал, как тебе нужно жить. Сейчас всё либерализировалось, проблемы ушли в другие сферы, и подростки взрослеют иначе. Например, родители в «Нормальных людях» не навязывают ничего особенного своим чадам. Но хоть в тексте напрямую и не проговаривается, навязывание происходит из других источников. Например, инстаграмы, романтические комедии, стереотипы о «нормальных» отношениях с бабочками в животе и свиданиями при луне возникают на уровне медиатранслирования с ранних лет (преподавая в школе, я видела немало 5-7-классников, у которых вроде и майнкрафт ещё на губах не обсох, а они уже повторяют томные фоточки для соцсетей со своим крашем). И вот счастливый тинейджер/молодой взрослый готов с головой уйти в отношашки, окунается и ловит фрустрацию, потому что реальность сильно отличается от медийных картинок, при этом кажется, что у окружающих-то всё в порядке, никакого диссонанса (не залезешь же им в голову и не посмотришь, что там на самом деле, только с помощью вот таких вот книжек). Реальные отношения намного сложнее, труднее, многограннее и ещё куча разных «много-», так что юному человеку начинает казаться, что с ним что-то не так, отношения какие-то не такие и вообще приблизиться к категории «нормальности» никак не получается. А если получается и всё глянцево и красиво, то как-то... Скучно. Лично для меня этот диссонанс и стал главным мотивом «Нормальных людей». Главные герои пытаются с ним бороться, пытаются разобраться в себе, и на фоне страдашек и непонимашек другие проблемы вроде учёбы, выбора жизненного пути и отношения с родителями кажутся вторичными деталями. Роман напоминает в этом отношении большую и развёрнутую статью на одну тему, так что отсутствие дополнительных сюжетных и смысловых линий идёт только в плюс основной идее.

Полочка вторая. В каком возрасте это читать и что делать остальным? Краткий ответ: чем моложе, тем лучше, начиная с пресловутого тинейджерства. Верхнюю границу на предыдущей полочке тоже примерно удалось определить: если в становлении вашей личности соцсети и современные разношерстные медиа играли важную роль, то велика вероятность, что книгой удастся проникнуться. А что с бумерами и прочим старичьём, как я? Ну, тут два варианта. Первый — не читать вовсе, вам покажется слишком простым, если не плоским. Второй — прочитать с исследовательскими целями, чтобы узнать, что может волновать непохожих на вас людей из другого поколения. Тут нужно отринуть вечное человеческое «раньше было лучше, глубже, интереснее, не то что нынешняя молодешшш»; различия не в плоскости лучше/хуже или в глубине проблематики, различия в самом корне проблем и подходах к их решению. Представьте, что вы антрополог на Марсе, как Оливер Сакс. Изучайте, как инопланетян. Понимать других людей всегда полезно, а поколения сменяются от вектора к вектору, тут ничего не поделаешь. Ну или, может быть, вы на самом деле ну очень молоды душой и не представляете, насколько сильно ваше внутреннее «я» синхронизировано с современностью.

Полочка третья. Дополнительная. Считаю ли я эту книгу прорывом и вершиной? Пожалуй, нет. Это очень душевный и своевременный текст, который подкупает честностью и простотой, но лично я чувствую, что у нас с западными проблемами есть некоторый рассинхрон и предпочла бы в более юном возрасте читать что-то ближе к телу. А есть такое? Есть. Например, «Компас-Гид» постоянно издаёт хороших янг-эдалтных наших ребят, у которых в книжках реалии более острые и узнаваемые, только о них говорят гораздо реже, потому что издательство маленькое (нет, это не реклама, я люблю янг-эдалт и подростковую литературу совершенно бесплатно). Например, из последнего я прочитала крошечный и приятный «Ремонт» Светланы Потаповой, и на ещё пяток книжек от того же издательства поглядываю с удовольствием, обязательно прочту. Я рада, что во всём мире перестают считать тинейджеров и молодых взрослых недочеловеками в плане интеллектуального и эмоционального развития, допуская и принимая их внутреннюю глубину, которая, возможно, на глубину взрослого человека не совсем похожа. Может, поэтому Салли Руни стала такой популярной, надеюсь, что у нас тоже такие авторы смогут достаточно засветиться для широкой аудитории.

Когда-то Уэйд Митчелл был счастлив. Когда-то у него была любимая семья: жена Дженни и две прелестные дочери Мэй и Джун. Когда-то его жизнь, его память и его мысли принадлежали ему. Но теперь всё по-другому... Нет больше любимой жены, чудесных дочурок, беспечного счастья, наполненного картинками счастливой семейной жизни. Теперь есть новая молодая жена, боль в сердце и расползающаяся чёрная дыра памяти, постепенно затягивающая воспоминания Уэйда в своё ненасытное чрево.

Сложно сказать, стоит ли сострадать Уэйду, наблюдая за его прогрессирующей деменцией. С одной стороны, это, несомненно, тяжёлая болезнь, которая постепенно ведёт к деградации человека. С другой стороны, болезнь ограждает его от воспоминаний о случившейся трагедии, которую вряд ли можно пережить, не лишившись душевных сил.

Был обычный солнечный день. Семья вчетвером отправилась в лес за дровами. Приподнятое настроение, приятная усталость, детский смех на опушке. И одно чёткое движение руки решает судьбу всех четверых. Теперь малышка Мэй мертва, её сестра исчезла, их мать сидит в колонии за убийство собственной дочери, а Уэйд отказывается понять причину, почему всё так случилось.

Энн, новая жена Уэйда, наоборот, в некой своей одержимости пытается проникнуть в суть трагедии и мысленно пройти тот путь, который привёл счастливую семью в точку невозврата. Её навязчивая идея не помогает ей обрести счастье в браке, она лишь провоцирует агрессию в близком человеке, который не хочет об этом вспоминать. Энн можно простить – пытаясь реконструировать тот мрачный день и достучаться до правда, она надеется обрести покой для Уэйда и для себя. Надо отдать ей должное, мужа она любит очень сильно, несмотря ни на разницу в возрасте, ни на ужасное событие, благодаря которому их брак стал возможен. Вот только Мэй уже не вернуть, а призрачная надежда найти Джун улетучивается с каждым биением сердца её душевно истерзанных родителей.

Несмотря на трагически печальный сюжет, роман невероятно красив и в чём-то даже поэтичен. Возможно, всё это благодаря изящному слогу автора, создающему великолепные описания природы, лиц, эмоций. Для любителей сложных историй в красивом исполнении этот роман может стать приятным открытием

«Для миллионов людей Корея размером с аквариум, и всегда найдется кто-то, кто будет смотреть на тебя свысока. Просто так все устроено: почему-то в первую минуту знакомства люди задают серию одинаковых вопросов. В каком районе ты живешь? В какой школе учился? Где ты работаешь? Ты знаком с тем или иным человеком? Так и определяется, на какой ступени иерархии ты находишься. И в одно мгновение ты уже пустое место»

Ни для кого не секрет, что жители Южной Кореи одержимы пластическими операциями, на улицах Сеула повсюду развешаны объявления, призывающие улучшить ту или иную часть своего тела, и даже родители отправляют своих детей под нож к хирургу, искренне считая, что с красивым лицом у тех появится гарантия на лучшую жизнь, а двойные веки и идеальная форма подбородка обязательно сделают их счастливее.
«Я бы прожила твою жизнь лучше тебя, будь у меня твое лицо» - эта строчка встречается всего единожды, но она красной нитью пронизывает произведение и вокруг нее строится весь сюжет. Это история посвящена не пластическим операциям в целом, под «лицом» скрывается метафора, подразумевающая не только внешнюю оболочку, но и деньги, карьеру, личную жизнь, талант и т.д. Эта захватывающая социальная драма рассказывает о тяжелой жизни пяти девушек (правда только от лица четырёх из них попеременно ведется повествование), переживших свою собственную трагедию в прошлом, у каждой своя душевная травма, навсегда изменившая их. Девушки живут в одном офистеле и хорошо знакомы. Для того чтобы выжить в большом городе, им приходится терпеть унижения на работе дабы не потерять ее, сталкиваться с высокомерием людей, стоящих выше их на социальной лестнице и проглатывать оскорбления. Каждая из героинь считает себя неудачницей, родившейся под несчастливой звездой, они с завистью смотрят на окружающих, считая, что у тех жизнь сложилась удачнее, в то время как их будущее не внушает оптимизма. Однако этим девушкам повезло, что они есть друг у друга, они не одиноки в этом жестоком мире и всегда готовы прийти на взаимовыручку. Это роман о женской силе и стойкости, и, наверное, еще о дружбе и сестринстве (хотя, должна признаться, искреннее товарищество между девушками начинает ощущаться только ближе к финалу).

Роман начинается с сюжетной линии Ары, девушки стилиста, которая после одного события потеряла голос, из-за чего она частенько сравнивает себя с Русалочкой. По сравнению с другими девушками она кажется мягкой и наивной, но, как говорится, в тихом омуте черти водятся, эта героиня вовсе не так проста, как кажется. А еще Ара одержима одним к-поп исполнителем, и мечтает однажды с ним встретится. Если честно, ее история показалась мне самой незамысловатой, и вроде бы интересна ее жизнь, но в ее главах чего-то захватывающего дух не происходит, какого-то потаенного смысла за разворачивающимися событиями я не обнаружила, на какие-то размышления она не вдохновляет. Но данная часть отлично доказывает правдивость выражения «не сотвори себе кумира», а в корейском шоу-бизнесе и вовсе не ценится искренность и естественность, поэтому легко обмануться.

Далее автор знакомит нас с красавицей Кьюри, работницей рум-салона, которая перетерпела ряд пластических операций, дабы у нее появилась возможность попасть в эту индустрию. Рум-салоны – это своеобразная форма борделя, но без секс-услуг, просто девушки должны выпивать и развлекать группу бизнесменов. Кьюри гордится своим хладнокровием и ясным умом, но однажды одна импульсивная ошибка начинает угрожать ее жизни. Линия Кьюри самая увлекательная и динамичная, однако ей не хватает остросюжетных и душераздирающих моментов, да и многие рассуждения героини мне не были близки, хотя она была мне симпатична, она подкупает своей честностью. Однако мне трудно было проникнуться к ней сочувствием, так как про нее нельзя было сказать, что эта девушка старалась изо всех сил жить по-другому, а общество ее пережевало и выплюнуло на обочину, или же ей было так тяжко, и на ее долю выпадали одни трудности, поэтому у нее не было другого выбора как стать проституткой. Кьюри считает себя жертвой корейского общества и особенно мужчин, но ведь ее насильно никто не заставлял устраиваться в рум-салон, она сама в погоне за легкими деньгами решилась пойти по этому пути, в юности она ничему не училась и нигде не работала кроме борделей. Это героиня осталась для меня загадкой, о ее прошлом или увлечениях автор ничего не упоминает, ее образ лишен глубокой детализации, отчего складывается впечатление, будто она всегда мечтала попасть на Улицу Красных фонарей.

Михо – талантливая художница, бывшая воспитанница детского дома, которой удалось получить стипендию на обучение в Нью-Йорке. Там она знакомится с отпрысками богатейших семей Южной Кореи и после некоторых жизненных перипетий в нее влюбляется наследник крупнейшего конгломерата Южной Кореи, чья семья против их отношений. Если сравнивать с другими героинями, то Михо была самой скучной и тусклой, ее линия ничем не цепляет, она абсолютно легковесная, хотя мне понравилось, как честно и реалистично показаны отношения между бедной девушкой и богатым парнем, здесь нет типичной дорамной романтики, где ради прекрасной Золушки принц готов всем пожертвовать, наоборот, демонстрируется, что такая неравная любовь обречена на расставание, ведь мужчины чаще всего ищут женщин с таким же социальным статусом и доходом, как и у них; одним словом, деньги привлекают деньги. Но если отбросить этот момент мезальянса, больше ничего интересного в этой части нет, героиня невероятно странная и противоречивая, ход ее мыслей не всегда понятен, и поэтому ее характер тоже остается покрытым тайной.

И последняя девушка, которой автор дает возможность выговориться – Вонна. Она чуть постарше остальных героинь, замужем и ждет ребенка, и видя своих соседок, часто ловит себя на мысли, что хотела бы оказаться на их месте. У Вонны было сложное мрачное детство, а одно трагическое событие навсегда наложило на нее депрессивный отпечаток, и может поэтому ее характер был таким ворчливым, она вечно всем была недовольна, и особенно мужем. Ее история меня впечатлила больше всего, здесь поднимаются вопросы брака, рождения и воспитания детей, а также показано гендерное неравенство на рабочем месте, отношение начальства к беременным, как ко второму сорту и т.д. Однако, я считаю, что главы посвященные Вонне абсолютно не вписываются в общую картинку, она лишняя в этом романе, и на протяжении всего повествования у нее нет никакой эмоциональной и дружеской привязанности с остальными героинями. Я считаю, что ее место должна была занять Суджин, именно ее история больше подходит настроению и посылу романа, но она появляется только на второстепенных ролях.

Автор рисует довольно-таки преувеличенную, но все же красноречивую картину жизни молодых женщин в Сеуле, ведь проблемы затрагиваются, может, и неоригинальные, но вполне актуальные и правдивые: сексизм, эйджизм, жесткие стандарты красоты, строгая социальная иерархия, экономическое давление и т.д. Сам роман напоминает скорее дневниковые записи или же обычный трёп между подружками за бокалом вина, просто повседневные заботы перемешиваются с воспоминаниями о прошлом, поэтому построение сюжета вышло крайне расплывчатым. Также должна признать, что образы героинь получились стереотипными и идентичными, их голоса слились воедино, но при этом в каждой из них было что-то особенное, мне понравилось, что они были неидеальными, с полутонами, они точно не являются образцами добродетели.

Книга невероятно увлекательная и динамичная, она читается на одном дыхании, действительно было любопытно наблюдать за судьбами героинь, однако, когда эмоции немного устаканились, я поняла, что роман лишен целостной концепции, вдумчивого посыла, ошеломляющей кульминации и продуманного конфликта. Это бессюжетный роман обо всем и ни о чем одновременно. Потенциал романа был потрачен впустую, увы, автор не смогла развить сценарий должным образом, так как она попыталась охватить слишком много тем и персонажей, отчего поднятые ею проблемы хоть интересны, но рассмотрены крайне поверхностно. Сюжету не хватает глубины и напряжённости, а героиням подробной прорисовки их внутреннего мира. Еще не сыграло автору на руку то, что она протяжении всего повествования заигрывала с читателями, намекая на страшные тайны и леденящий душу саспенс, но в итоге эффекта взорвавшейся бомбы книга не вызвала, завершилась она на спокойной слащаво-слезливой ноте, без какой-либо провокации, пробирающей до мурашек. Роман лишен интриги, шокирующих и неожиданных поворотов. Эта история пропитана недосказанностью и незавершенностью, многие вопросы так и повисли в воздухе оставшись без внятного ответа. Слишком много не развязанных нитей осталось.

Но все равно я осталась довольна романом, я с головой нырнула в сюжет и получила удовольствие от этой мыльной оперы. История точно не оставила равнодушной. Хотя в очередной раз столкнувшись с корейской литературой пропитанной такой нарочито гнетущей атмосферой, меня не покидает ощущение, что за всей этой красивой блестящей картинкой скрывается несчастная и подавленная нация, сама загнавшая себя в устаревшие железные рамки, из которых они не могут выбраться.

Вначале был сериал. От упоминаний которого я бегала как черт от ладана, но через две недели не выдержала и посмотрела. Чего я стесняюсь, запойно посмотрела. Некоторые места по два раза. После чего сказала, что ни в коем случае не буду читать книгу. Через две недели я прочитала книгу. Потом я подписалась в инстаграме на создателей сериала и актеров. Кажется, эта история меня еще долго не отпустит. Кажется, я очарована.

И в общем-то, мне все равно на плохие оценки.
И отзывы плохие ваши.
И ожидания ваши негативные тоже.
Буду считать, что эта история чисто для меня.
Про мальчика с неумением выражать свои эмоции, с афазией. Он их и почувствовать то с трудом может, эмоции эти, где уж там осознать и выразить.
Про девочку из абсолютно ненормальной семьи, в которой абсолютно нормальным считается, если старший брат толкнет младшую сестру или выльет на нее помои из раковины. Из девочки получилась мазохист, и к ней же прилагается тотальное неумение распознавать психопатов. Ну где тут различить, если всю жизнь жила с такими, и это вроде бы нормально.

И мальчик с девочкой встречаются, и их таких странных, ненормальных, тянет друг к другу, но в связи с тотальным неумением говорить словами через рот, у каждого по своим причинам, из их отношений получаются качели. Вот они вместе, а потом из-за ерунды (а на самом деле нет) расстались. Вот опять случайно встретились, и вот опять из-за ерунды расстались.

Окружающий мир условен и нарисован штриховкой, но вроде как она богатая, а он нет, но это вообще неважно. Ну, мне неважно. Для меня эта история о психологической незрелости, а потом взрослении. Такая вот, моя личная история.

И да, если у вас было нормальное детство, не читайте эту историю, будет странно. "Герои - какие-то идиоты".
И да, если вы верите, что все люди умеют строить отношения, разговаривать о личном, предъявлять себя и так далее, короче, люди в белых польтах, не читайте эту историю, будет бомбить. "Герои сами виноваты".
И те, кто обычно отношения выясняет с топором наперевес, ну да, тоже лучше не браться. Тут полутона. Будет невнятно.
И да, если прям так уж важен богатый русский или английский язык, не читайте эту историю, будет чего-то не хватать. Это история поколения твиттера, и написана соответствующе. Но как ни странно, мне это было неважно, и даже понравилось.
И да, много всяких "и да".
Но.

Может быть, поколение зумеров преподнесет сюрприз и напишет роман в смс, хотя какие смс, в переписке в вацапе. И возможно, мне это понравится. Мне главное, чтоб была история. А тут она есть. Неидеальная, шероховатая, местами глупая, но искренняя, нежная и такая тотально моя...

Ого, молодой, но талантливый писатель из Нигерии - Чигози Обиома (правда живет он в США, и пишет, и преподает там же, под «крылышком» у главного своего эксплуататора), стыдно признаться, но ни литературы авторов этой страны, ни об этой стране, кроме «крох» с уроков географии, ни особо об экономических успехах, кроме добычи нефти, - я про них ничего не знал до сих пор, да и, если честно, не интересовался всем этим. Скажу сразу, - и этот опус меня не поразил..., да, познакомился с творчеством нового, - для меня, - писателем, но, - хоть он и, - номинант - Букеровской премии, Guardian First Book Award, Audie Award for Literary Fiction & Classics (все сведения, конечно из «педии»), но, - мне не очень все понравилось, - уж очень все противоречиво, тараканы и скорпионы в жилище-доме людей и тут же - современные автомобили, белые рубашечки школьников и такая «темень» в головах, христианские заповеди и языческие тотемы, английский язык и почитание «африканских божков»... Очень много уважения бывшим колонизаторам (англичанам и иже с ними), хоть и не явно выраженное, а такое «подковерное», подспудное желание, - угодить хозяевам, - машины хорошие, в доме занавески, кованные ворота, самолет с иностранцами.... Ну, вообщем, как-то так... Мне было бы стыдно признаться, а вот, автор как-то «между прочим» заявляет:

... слово «ученый» ему пришлось произнести на английском, ведь в игбо нет такого понятия.

В родном языке нет даже понятия «ученый»... Да и сюжет..., отношения братьев всегда сложны, в любом обществе, отец, которому «все равно», мать – фабрика по воспроизводству детей...
Вообщем, не буду сильно критиковать, но не «мое»..., единственное, что понравилось, оригинальные, «сочные», метафоры и сравнения автора, хотя, может это и, - заслуга переводчиков.... Для дебюта, считаю, - неплохое начало ознакомления с новой для меня литературой, неизвестной до этого страны. Спасибо большое моему другу по проекту - XAPOH , за совет и за ознакомление с новым автором и новой нигерийской литературой, это было, хотя и неоднозначное, но открытие для меня. Очень благодарен!

В романе «Акты отчаяния» вроде бы все по классике токсичных романтических отношений: молодая женщина с сильной зависимостью от объекта любви и холодный жестокий мужчина, который вообще-то любит кого-то другого, а про слово эмпатия даже и не слышал никогда. Отношения, за которыми мы наблюдаем в книге, кажется нужны ему лишь для того, чтобы усилить образ запутавшегося в себе поэта (тфу, простите).

Меган Нолан с своем дебюте раскрывает токсичную привязанность с самых неприглядных сторон. Помимо прочего она отлично проработала темы влияния сексуальной объективации на женщин и табуированность женской сексуальности.

На последних двух моментах хочется остановиться подробнее. Современная культура все еще достаточно сильно сконцентрирована на женской привлекательности и сексуальности, что оказывает строго негативное влияние на женскую идентичность. Виной тому и нереалистичные идеалы, и навязанная сексапильность, и как следствие восприятие женщиной себя через оценочные суждения других.

Доля бьюти индустрии на мировой бизнес арене только увеличивается, а больше половины рекламных компаний чего угодно содержат изображения женщин в том или ином виде.

При этом сексуальная раскрепощенность женщин все еще порицается, исследование своей сексуальности и тяга к экспериментам в постели остаются мужской прерогативой. Во многом благодаря тому, что даже самые свободные из нас просто не чувствуют себя вправе на какие-то эксперименты. Это неловко, стыдно и попросту опасно.

В свете всех этих проблем роман «Акты отчаяния» отличный роман, но читать его не то чтобы приятно. Легко скатиться в осуждение, но если удержаться, то можно найти в тексте много интересных и сложных тем.

Я не увидела в книге имени главной героини, повествование полностью идет от первого лица. Если я не прошляпила, и рассказчица действительно осталась неназванной, то это делает роман еще более символичным. Он буквально повествует о том, каково быть женщиной, когда все твое естество будто принадлежит не тебе, а навязанные поведенческие модели укоренились так глубоко, что сложно отделить свою настоящую личность от того, чем ты "должна быть".

Ауч. Это. Было. Больно. Книга абсолютно и всецело слезовыжимательная. Я прямо рисую образ Аннабель Питчер, попивающую розовую водичку (состоящую из слез поклонников творчества) и доводящую своих персонажей до состояния "максимально измученные жизнью души". Поэтому обладателям 80 уровня эмпатии подходить к прочтению с осторожностью. Множество моментов от которых чувство что поел ложкой стекла, да запил коктейлем из гвоздей, но они мастерски маскируются за шутливостью. Ты буквально проживаешь и сопереживаешь каждому человеку на страницах книги, сотканному из букв и чернил, а многие из них куда человечнее чем те, кто нас окружает.

После ужасной трагедии, жизнь семьи Мэттьюз превращается в кошмар. Погибает одна из дочерей-близняшек, мать сбегает с незнакомым мужчиной, а глава семьи находит свою новую любовь — алкоголь. Оставшиеся в живых и попрежнему требующие заботы и внимания дети, — пятнадцатилетняя Джас и ее младший брат Джейми, учатся преодолевать ямы и ухабы, подготовление жизнью, надеясь лишь на друг друга. Ну и совсем немного (с-а-а-а-а-мую малость) на сверхсилу Человека-паука.

Очередная история затрагивающая пугающую меня тему — брошенные дети, вынужденные рано повзрослеть и взрослые, уставшие играть роль родителя. Джас и Джейми не повезло. После несчастного случая с их сестрой, каждый из их родителей предпочел свой путь горя. Но в их действиях было кое-что объединяющее их — это игнорирование своих детей. Горе слишком поглотило их, они отдавая дань погибшей дочери, которая автоматически была возведена на недостижимый смертными пьедестал и стала единственным их ребенком. Они оплакивали ее, оплакивали себя и новую жизнь без неё, в то время как их живые дети, блеклые тени, остались совершенно одни. «Мы с тобой невидимки. Или как будто мы тоже умерли», — говорит Джас своему брату. Крайне наблюдательно. И очень чудовищно и эгоистично. Я понимаю что каждый сам выбирает как ему страдать, что потерять ребёнка — самый огромный и парализующий страх любого родителя на свете, ведь ты умираешь вместе с ним. Но разве это не то самое время, когда ваша любовь направляется на находящихся с вами рядом детей? Детей которые все так же пытаются поймать ваш взгляд и вызвать улыбку. Они нуждаются с вашем внимании и одобрении. Разве они не могут стать спасителями? Целителями вашей израненой души?

Некоторые ситуации абсурдны и комичны: отец, оставляющих кусок пирога у урны с прахом, отец пристёгивавший урну ремнём безопасности в машине (и забывший о ремне напомнить маленькому сыну). Эти зарисовки можно продолжать бесконечно. Мать, оставившая семью тоже явно номинирована на приз «родитель года», от ее поступков под скрежет моих зубов, жадно потирали руки стоматологи мира. Данный герой настолько пуст и ничтожен, что мне хотелось бы поступить с ней так же, как она поступила со своей семьей. С глаз долой из сердца вон. Я немного сопереживала ей на начальной стадии прочтения романа, пыталась принять ее поступок и оправдать страхом и желанием все переиграть. Исправить ошибку, создать новый проект «Семья». Я ошиблась. Миранда Пристли кажется матерью-земной, по сравнению с данной женщиной.

Это пронзительная история дружбы. Борьбы с предубеждения. Борьбы с собой. Борьбы за то, что ты любишь. История ошеломляющих открытий, нарушения правил, взросления и преодоления внутренних страхов. Потерь, новых обретений, принятия. Подаренных миллионных шансов. Надежды на лучшее. Пока мы помним что в каждом из нас есть немного супергероя, даже если ты просто девчонка в платке, который полощется за спиной словно плащ, мы непобедимы.

P.s. Настоящие мужики не носят веночки из маргариток! (c)

Неужели я была такой же идиоткой в 20 лет? Даже не сомневаюсь, что да. Это такой потешный (нет) возраст, когда твой путь ежедневно усеян граблями, на которые ты, будь уверен, наступишь, не пропустив ни одни. Такая уж суперспособность у двадцатилетних.

Две подруги-студентки Фрэнсис и Бобби, которые знают друг друга со школы и даже успели побыть парой, знакомятся на поэтическом вечере с блестящей Мелиссой - журналисткой, эссеисткой, писательницей, фотографом и просто красавицей. Знакомство перетекает в приятный вечер у Мелиссы дома, где их встретил радостный рыжий спаниель и не очень радостный, но очень красивый муж-киноактер. Его звали Ник. У Бобби с Мелиссой быстро завязывается дружеский флирт, а тихоня Фрэнсис, выбирает своей мишенью Ника и начинает планомерный обстрел глазками.

Что-то было в «Разговорах с друзьями» до стыдного знакомо и близко, от чего-то просто Бог уберег. По этой книге можно писать дипломы о созависимых отношениях, семейной психотерапии, о женщинах, которые стали мастерами спорта в перетягивании мужчины на себя, и еще десятке тем, которые Руни вшила в текст. Но самое главное - с «Разговорами...» можно выпить вина, потому что это тот самый идеальный собеседник с уровнем откровенности примерно на середине третьего бокала красного полусладкого: уже максимально искренний, но еще кристально внятный.

Разговоры эти о том, что легко любить человека, с которым у тебя время от времени тайный секс. Когда романтика отдельно, а грязные носки отдельно. Когда его депрессии остаются жене, а с тобой у него жаркие интеллектуальные беседы и кофе на смятых простынях. Так легко поверить, что ты для него что-то значишь. Что ты больше, чем просто… средство от скуки, острая специя для пресного быта. Комфортного, устоявшегося, но с душком надоевшей привычки. Тут главное суметь вовремя остановиться и не выгореть в бессмысленных отношениях до окурочка.

Руни хороша. Легко спутать авторский голос с голосом героини, но достаточно прочитать письмо Мелиссы, эту короткую, но эффектную порку заигравшейся юной задницы, и становится очевидно, что талант Салли полифоничен. Она может создать и растоптать персонажа парой предложений.

Пиши, Салли. Пиши.

Прочитано в Книжном бункере.