Рецензии

Я лежу на гамаке, среди двух прекрасных высоких пальм, на тропическом острове где-то в Карибском бассейне. Неподалеку от меня мягко шуршит холодный океан, и этот звук легким коктейлем смешивается со знойными мотивами ипу и укулеле. Я вяло смотрю вдаль и вижу, как бесшумно шкворчащие от зависти чайки, раз за разом обрушиваются на рыболовецкий траулер, где мужественные загорелые добытчики тянут из пучины сеть. Вдруг на меня падает тень, и воздух наполняется сладким ароматом пачулей – я перевожу взгляд и вижу улыбающуюся молодую Пенелопу Крус, которая держит в руках парочку Дайкири и просит меня на чистом русском языке подвинуться и дать ей лечь рядом.

Это мой метафизический остров. Он находится у меня в голове, за тысячу километров, окруженный неприступными скалами и вечным туманом. Звучит парадоксально, но, несмотря на то, что он у меня в голове, попасть туда проблематично. Заботы, тревога, постоянные стрессы – тут уже просто хотя бы попасть в 25-метровый бассейн, пахнущий хлоркой и Алексеем. Нужен очень сильный и правильный релаксант, чтобы получить ощущения, схожие с первым абзацем. И сейчас я говорю о книге. О книге, которую Вы не читаете сами, это она Вам все рассказывает на ушко бархатным шепотом Сэлмы Хайек.

«Правда о деле Гарри Квеберта» - это почти что идеальная книга. Классический, большой, нажористый детектив с огромным количеством героев и собранным из лучших лекал сюжетом. Вы, наверняка, слышали, что француз Жоэль Диккер написал это произведение в 25 лет, и оно тут же было расхвалено и раскуплено, с неизбежной «младшей» Гонкуровской премией. И правда есть за что. Объяснить это, правда, гораздо сложнее – это то же самое, что и пытаться объяснить, почему Леонардо ди Каприо - хороший актер. Это понимается интуитивно, вне зависимости от жанровых предпочтений. Ну и потому что, конечно, затягивает эта книга крепко и безвылазно. Как мороженое Орео с горячей карамелью.

Единственное, к чему можно с трудом придраться – это конструктив произведения. Повествование скачет от героя к герою, постоянно меняет время. Речь ручейком льется из активной в пассивную - вот повествование развивается на страницах романа одного из героев, и вот уже превращается в рекламные отзывы на роман другого. Подобная вакханалия Диккеру явно по душе – все 700 страниц он упражняется с читательским вниманием, но волшебным образом ни разу ни дает ему заблудиться в этих дебрях. А все потому что, сюжет склеен так ладно, что его можно погружать в Марианскую впадину и запускать в стратосферу – каждая страница «Дела Гарри Квеберта» самостоятельно хороша. Как маленькие детишки панды, которых я сейчас держу на руках.

Финальная развязка также преподносится с огромным размахом – пленных тут не берут. Это, опять же, простите за крамолу, классический детективный твист – правда является читателю резко, внезапно и антонимично всему тому, что происходило в повествовании раньше. Всё, необъяснимо для 25-летнего автора, написано, не побоюсь этого слова, канонично и традиционно. Как молодая Ким Бейсингер с арфой на краешке моей ванны.

Я надеюсь, Жоэль Диккер вырастет в очень большего писателя. Почему-то, случайно, вспомнился Ян Мартелл, который не смог написать ни одной даже средненькой книги после «Жизнь Пи». Но тут ощущается все по-другому – Диккер молод, хорош собой и умен. В общем то, это никак не влияет на писательское мастерство, но парень все уже делает по-взрослому. Просто подумайте, мальчишка в 25 лет продает полтора миллионов экземпляров, и, кстати, это не его дебют, то есть он еще и работает над собой. Что за человек. Когда он, интересно, сидит дома, ни черта не делает или играет в xbox?

Кстати, вполне возможно, что прямо сейчас Жоэль Диккер тоже на каком-нибудь тропическом острове, сидит и лениво потягивает ежевичную Маргариту, а Кристи Тарлингтон массирует ему стопы. И он также смотрит, как чайки штурмуют рыболовецкую шхуну в километре от берега. Вот только, чтобы попасть на свой остров, Диккеру нужно не читать книги, а писать их. И он их напишет.

А когда напишет, я снова буду танцевать, а Джанет Джексон положит мне в рот мармеладку.

Ваш CoffeeT

Американец Литтелл проводит исторические исследования в России+Украине, затем на французском языке пишет роман от имени немца-нациста с названием, отсылающим нас к Древней Греции. Вот такая вот интернациональная петрушка, лишний раз подчеркивающая, как мультикультурно существование. Русскому читателю будет даже намного интереснее, чем зарубежному — так много отсылок к русской классике, да и действие большей части романа происходит в наших краях. Но обо всём по порядку.

Итак, повествование ведётся от лица немца-эсэсовца. После поражения во Второй мировой от умудрился скрыться, но его преследует чувство вины и стыда. Кажется, что это неудивительно, но после всего романа понимаешь, что эринии-фурии-благоволительницы преследуют его отнюдь не за то, что он был нацистом. Точнее, не только за это. Максимилиан Ауэ — персонаж условный и даже какой-то собирательный. Несмотря на то, что весь роман написан от его имени, внятного описания персонажа мы так и не встретим. Да оно и не надо. Ауэ как призрак перемещается по всему полотну военных действий Второй мировой, иногда действительно чудными путями, поэтому мы можем видеть и захваченный Житомир, и киевский Бабий Яр, и решение еврейского вопроса в Пятигорске, и тяжёлые сталинградские бои, и мирную жизнь канцелярской СС-крысы, и Треблинку с Аушвицем, и даже Берлин, в который с победой заходят советские войска. Даже в мирную Францию успевает занести Ауэ, который на вид кажется таким аморфным и никакущим, просто плывущим по жизни. Хотел быть филологом, но его пинком погнали в юристы, потом так же пинками протащили по всем инстанциям нацистской служебной лестницы, чтобы он мог на последних страницах писать юморески для Гиммлера и укусить фюрера за нос. А теперь Ауэ примерный семьянин под чужим именем, но эринии, как водится, не дремлют, вот он и пишет эту книгу, которая на треть — исторический справочник по Второй мировой, восточному фронту и наицстском режиму, на треть — галлюцинации, аллюзии и размышлизмы, а ещё на треть — сложные метафоры и попытки осознать, что же такое за зверь — нацизм.

«Когда объешься, рано или поздно придётся избавиться от шлаков, хорошо пахнет или плохо, выбора нет». Шлаки — эта исповедь, так много Ауэ успел потребить в рейхе. Если вас смутила эта метафора, то за книжку даже не беритесь. «Если вам что-то не нравится, дальше не читайте» предупреждает автор на первых же страницах, прерывая рассказ о дерьме, блевотине и жёстком гомосексуальном разврате. Правильно он с этого начал — все сахарные зайки тут же отсеиваются, а дерьма в книге действительно много. Если разум Ауэ, как персонажа условного, нормально воспринимает всё происходящее вокруг, то тело на физическом уровне отвергает весь происходящий кошмар: количество поноса, блевотины и прочих телесных выделений и мерзостей зашкаливает. Говном исходит вся немецкая нация, а в конце Ауэ даже снится весьма метафорический сон о расовой чистоте, где они с сестрой сидят за столом и чинно уплетают собственный фекалии десертными вилочками, потому что они избранная раса и питаться должны только такой же расово чистой пищей.

Что такого важного нам надо знать про Ауэ? Он опорочил себя инцестом с сестрой-близнецом… Метафора довольно прозрачная, вот она истинная расовая чистота во всей красе. После этого он даёт себе обет с другими бабами больше ни-ни, поэтому практикует гомосексуальные связи, выступая в роли пассива. Тоже вполне метафорично, потому что удовольствия от этого он не получает, только злобное удовлетворение, точно так же он подставляет задницу под собственное нацистское руководство. Вообще, противоестественность всего вокруг подчёркивается неоднократно. Строители мостов в Германии вынуждены исключительно их взрывать, а уж одна из последних гротескных сцен, когда школота решила «поиграть» в фашистов, зарубая людей мотыгами, насилуя маленьких девочек и ведя себя как звери… Зато звери, преданные фюреру, неважно воплощённому ли в маленького лидера или в того, который говорит с ними по игрушечному телефону.

Особенно интересным становится мир, когда в Сталинграде Ауэ в прямом смысле слова открывают третий глаз, выстрелив в голову. Древние индейцы и шаманы просверливали себе череп, чтобы через дырочку с ними могли общаться духи. Неизвестно, что начинает общаться через дырку с Ауэ, но глюки у него отменные: то Гитлер в пейсах, то разврат с сестрой, то редкостная дичь. Впрочем, иногда третий глаз закрывает и два первых, чтобы в приступе ненависти Ауэ совершил классическую фрейдовскую штучку, за которую его по-хорошему и должны преследовать эринии. Совершил и забыл. Кстати, эринии появятся и в физическом облике в виде Клеменса и Везера, но после их убийства станет только хуже.

В романе очень много исторических личностей и фактов. Вообще, вся «справочная» часть очень подробная, дотошная и верная. Как в «Пражском кладбище» Эко, где все реальны, кроме главного героя, так и в «Благоволительницах», всё действительно так, и только Ауэ остаётся фантомом.

В извращённом нацистском мире умудряются извратить даже категорический императив Канта. Упрощая, это: «Поступай с другими так, как ты хочешь, чтобы поступали все». Как это адаптируется под нацистский строй? Феноменально! «Поступай с другими так, чтобы если вдруг фюрер узнал об этом поступке, то одобрил бы его». Ничего себе трактовочка. Кстати, философская наполняющая, как и литературная, в романе довольно плотная, но во многих случаях Литтелл самостоятельно даёт источник аллюзии.

Что самое интересное, так это финальная сцена. Ауэ убивает свою настоящую мамочку, не ту, которая его родила, а ту, которая его выкормила, выпестовала, воспитала. Убивает он, конечно, не саму Германию, а одного из тех людей, которые старательно пихали его по нацистской служебной лестнице. И это вторая причина, по которой его преследуют эринии. Он предал даже то, чем так кичился во время геноцида и сражений.

Блестящий, но тяжёлый роман. Браво.

Как поклонница жанра семейной саги я уже имела честь познакомиться и с аристократическим английским семейством Форсайтов, и чопорными немцами Будденброками. И вот настал черёд французского клана Буссардель, знакомство с которым оказалось по-французски изящным, и лишний раз подтвердило литературное мастерство французских классиков.

Начинается книга довольно символично: молодой Флоран Буссардель и его жена Лидия осматривают новый семейный склеп, построенный по завещанию отца. Казалось бы, зачем двум молодым людям, только-только создавшим крепкую ячейку общества, пережившим тяготы парижской оккупации и прямо смотрящим в будущее, обзаводиться семейным склепом. Но, думается, одним этим эпизодом Эриа характеризует Флорана как человека делового, стоящего твёрдо на ногах, не имеющего предрассудков и способным просчитать свои действия на несколько шагов вперёд. Поэтому вряд ли стоит удивляться, когда перед неизбежным выбором оставить жизнь рожающей в муках жене или собирающимся увидеть свет близнецам, Флоран Буссардель с непоколебимой уверенностью выбирает детей. Для него дети – это наследники, продолжатели рода и дела; тогда как жена – всего лишь женщина. Пожалуй, такое отношение к женщинам в целом он пронёс через всю свою жизнь, так и оставшись вдовцом до самой старости.

"Семья Буссардель" – это первая книга тетралогии, которая показывает нам становление могущественного клана парижских буржуа. От основателя семьи – Флорана, начавшего семейное финансовое дело на бирже в 1815-м году, и до Викторена – внука Флорана, сына амбициозного Фердинанда, одного из близнецов, продолжающего по накатанной дело деда, уже в 1914-м году. События охватывают ни много ни мало целый век, за которой во Франции произошли три революции, прогремела Франко-прусская война, был создан Священный союз. Менялась мода, менялись нравы, на смену конным экипажам пришли автомобили, Париж расцветал и разрастался. И только в семей Буссарделей, помимо новых смертей и новых рождений, ничего не менялось. Автор не стал заострять внимание на исторических событиях, оставив их в качестве декораций к семейной хронике. Но сделал он это не потому, что боялся сухого изложения исторических фактов, а потому, что самих Буссарделей очень мало волновали внешние события, как политические, так и социальные. На первом месте для них всегда была семья и её финансовое благополучие. Стоит отметить, что своё состояние Буссардели преумножили не только за счёт удачно провёрнутых сделок на бирже, но и за счёт спекуляции земельными участками.

Опять же, важную роль в экономическом процветании клана играли заключённые с финансовым расчётом браки. Далеко не каждый мог примкнуть к могущественному семейству, но если был принят благосклонно – становился раз и навсегда его частью. Так, к примеру, случилось с Амели, снохой Фердинанда, которая в силу различных обстоятельств, порвала связи со своей семьёй, до конца оставшись преданной Буссарделям.
Вообще в этом романе женщины смотрятся, скорее, как фигуры проходящие. Они жёны, матери, хранительницы очага, но их переживания отходят как бы на второй план.
И дед обвел взглядом столовую, в которой в течение двадцати двух лет с тех пор как вышла замуж его старшая дочь Флоранс - очень редко случалось, что на семейном обеде не сидела за столом хотя бы одна беременная супруга. Так шло почти уже четверть века, и так должно было идти и впредь.
Исключение писатель сделал для Аделины, дочери Флорана, изначально подающей надежды блистательной барышни, превратившейся в занудную старую деву; и для Амели, которой достался в мужья диковатый Викторен, и которая встала во главе семьи после смерти Фердинанда.

Прекрасная сага в удачных декорациях определённо будет интересна поклонникам неспешных повествований, исторического жанра и семейных хроник. А вот любители динамичного сюжета, острых драматических перепитий и запутанных интриг вполне возможно могут заскучать.

"Когда мы осмыслим свою роль на земле, пусть самую скромную незаметную, тогда лишь мы будем счастливы"

Кажущаяся бессюжетность книги, смысловая несвязность ее частей и незаконченность в целом на самом-то деле и составляют ее главную прелесть - эдакий философский экскурс в сознание, а он пределов - начала и конца - не имеет. Это не биография (к моему большому сожалению, полюбился мне этот жанр в последнее время), не путевые заметки - иначе бы они имели хронологическую очерченность, единую мысль или же идею.

Нет, это скорее некие философско-эстетические, нравственные размышления на столь разрозненные темы, что поначалу теряешься в тексте: о чем нам хочет сообщить автор, что донести уже до нашего сознания, к чему соответственно прислушиваться и на что особо обращать внимание при чтении? О невероятном мужестве и отваге его коллег? О своем пути на поприще летчика? О дружбе? О пустыне? О призвании, смысле жизни и источниках подлинной радости и истины? Обо всем перечисленном и ни о чем из этого - пусть каждый сделает выводы сам, Антуан де Сент-Экзюпери лишь чуть-чуть подтолкнет к размышлениям.

На страницах данной книги он с горечью замечает, что миллионы людей так и не пробудились от бессмысленного проживания к настоящей жизни. И думается мне сейчас, после прочтения его произведения, что это и есть попытка пробудить нас к этой жизни, показав к чему можно (и должно) стремиться, напомнить о том, что жизнь-то в общем-то коротка, а мы принимаем ее как нечто само собой разумеющееся. И оттого во многом книга Экзюпери напомнила мне любимые романы Коэльо (опять же символ и образ пустыни - вечной, необъятной, всепоглощающей, испытывающей нас на прочность): красиво, со вкусом рассказать о вещах сложных для понимания, но таких банальных и при этом не быть самому банальным - настоящий талант, подвластный немногим писателям...

Бессмысленно пересказывать сейчас какие-то из ключевых событий, описанных в книге, она и без того небольшая, предлагаю же насладиться некоторыми из цитат (выписала для себя я, конечно, гораздо больше):

"Истина - не то, что доказуемо. Истина - это простота".
"Истина человека - то, что делает его человеком".
"Каждый страстно ищет веры, которая сулила бы ему полноту души".
"Надо, чтобы человек мог дать волю своему призванию".
"Каторга там, где удары кирки лишены смысла, где труд не соединяет человека с людьми".
"Почему бы не искать такую цель, которая объединяет всех?"

Для меня эта книга (каждый найдет в ней что-то для себя и что-то свое) стала гимном любви именно к своему делу, своему призванию (а потому кажется мне и невероятно мотивирующим произведением): с какой любовью автор описывает полеты, землю, города.

"Я счастлив своим ремеслом. Чувствую себя пахарем, аэродром - мое поле"

4/5 - хорошо, но мало - вот когда читаешь подобные книги, хочешь, чтобы они не заканчивались...

Жоэль Диккер написал идеальный детектив. Меня всё ещё штормит от восторга и адреналина.
Молодой и талантливый писатель Маркус Гольдман - красавец, который ворвался на книжный рынок и поставил его на колени своим дебютным романом. Критики в восторге, читатели в экстазе, звездная болезнь в расцвете, красивая жизнь, лучшие девочки, новая квартира и здоровенная плазма, чтобы по выходным смотреть бейсбол. А после неизбежное падение с высот на землю. Пришло время согласно договору с издателем приступать к работе над вторым романом. И Маркус понимает, что подхватил мучительную писательскую хворь - страх чистого листа. Он в отчаянии едет к своему университетскому преподавателю и лучшему (и единственному) другу Гарри Квеберту в надежде, что тот исцелит его от этого недуга, ведь Гарри один из самых знаменитых и читаемых писателей Америки. Его второй роман получил две самые престижные литературные премии, продавался многомиллионными тиражами и был включен в школьную программу нескольких штатов. Гарри - один из великих представителей американской интеллигенции - пригласил Маркуса в свой живописный дом на самом берегу океана, чтобы в провинциальной тишине городка Аврора его молодой друг смог начать работать над новым романом.

Гарри был учителем Маркуса не только в литературном искусстве. Он учил его жизни. И боксу. Оба любили этот спорт, когда-то он стал основой для их дружбы. Гарри говорил, что боксировать - это как писать книгу. Глава первая, глава вторая… Раз - наносишь удар. Два - укладываешь на месте. Жоэль Диккер, как оказалось, тоже отлично умеет “боксировать” с читателем. Поначалу забавляется, с почти дружеской иронией гоняет по рингу, делает ложные выпады. А потом постепенно набирает темп. И начинается игра по-крупному. Читатель пропускает один удар за другим и пока стоит оглушенный и потерянный, не зная, что и думать, на него сваливается уже новая оплеуха. И вот серией коротких, но сильных ударов Диккер укладывает ошарашенного читателя на обе лопатки и отправляет беднягу в полнейший нокаут. Да, Диккер разделывается с читателем как опытный тяжеловес. Но быть его “боксерской грушей”: Это. Просто. Потрясающе.

Однажды днем Маркус случайно находит в кабинете Гарри шкатулку со старыми фотографиями и письмами от юной девушки. И всё бы ничего, если бы не её возраст - 15 лет. Подсудное дело. Так он узнал тайну Квеберта. С этого момента становится ясно, что маленький тихий городок доживает свои последние спокойные дни. Совсем скоро тайна Гарри выберется из своего многолетнего плена и разрастется, как атомный гриб, до масштабов крупнейшего литературного скандала в истории. В саду Гарри будет найден труп его возлюбленной и он, разумеется, первым попадет под удар правосудия.

Дальнейшие события охватят город, как пожар, и от его мирной жизни скоро не останется камня на камне. Жизни рушатся одна за другой в огне лжи, разоблачений, обид и разочарований. Это кострище - лучшее развлечение публики до президентских выборов. Газетчики каждый день, как барашка, поджаривают обвиняемого в убийстве Гарри на медленном огне массовой ненависти, а обыватели тренируются в меткости плевков во вчерашнего своего кумира. Маркус отказывается верить, что Гарри способен на убийство. Он начинает свое собственное расследование. Теперь вся страна следит за Авророй и за Гольдманом. Агент Маркуса почти в истерике. Рядом с этим делом находиться опасно для карьеры, но Маркус непоколебим. И скоро становится ясно, что это расследование должно стать его второй книгой. Если не он, то её напишет кто-то другой. Кто-то чужой. Кто-то, кому нужна будет не правда, а только грязь и сальные подробности того, как взрослый мужик развлекался с малолеткой.

Сначала кажется, что сюжет основан на старой, как мир, теме “любви все возрасты покорны” и на том, что общество не готово это принять. Но это лишь верхний - сладкий до приторности - слой. Вскоре Деккер его отбросит, а там… могильная земля и черви, там протухшие надежды и украденные жизни, там сломанные судьбы и кости, там лютая зависть и большой обман, там ненависть и трусость, там безграничный эгоизм, лицемерие и подлость. Одним словом все то, из чего рождается сюжетное болото, которое затягивает читателя. Нет, этот роман не про любовь. Он про муки.

Хорошая книга, говорил Гарри, - это книга, прочитав которую, люди жалеют, что она кончилась.
Я жалею и буду скучать.

"Если и есть за что восхищаться японкой, а не восхищаться ею невозможно,
то за то, что она до сих пор не покончила с собой..."
Амели Нотомб

О, я очень люблю книги о Японии! Но, как оказалось, я безумно много упустила, не читая раньше автобиографичные романы госпожи Нотомб.
Итак, молодая эксцентричная бельгийка мечтает сделать карьеру в японской мега-фирме. И вот - Яхууууу!! Ее приняли!!!!! С чего же начнем? Какое сложное задание позволит Амели продемонстрировать свой ум и способности?
Подать чай, подать кофе, подать чай, подать чай… Да! Еще не показывай посторонним, что знаешь японский! Ничего, что тебя приняли именно поэтому – клиенты фирмы подозрительно относятся к иностранке говорящей на японском. Так что, Амели-сан, захлопни рот и найди себе занятие достойное твоему «неяпонскому» глупому умишку! Сними ксерокопии с тысячи бесполезных листов, походи по этажам и календари на правильную дату установи, все равно от тебя больше не может быть НИКАКОЙ пользы.
Итак, день за днем – чай, кофе, календарь, чай, чай… И тут Амели совершает прорыв! Луч надежды приходит в виде задания начальника другого отдела, которое она выполняет с блеском! Может начало, наконец, положено, может теперь ей доверят не только заварку???
Может, так было бы в европейской стране. Может быть, в России или США. Может быть …
НО, ТОЛЬКО НЕ В ЯПОНИИ!!!!!
Ты слышишь, Амели-сан??? ТОЛЬКО НЕ В ЯПОНИИ!!!!! К начальству! На ковер!

Согласно древнему японскому этикету, подданные обязаны были обращаться к императору, испытывая при этом "страх и трепет". Меня всегда приводило в восторг это требование, которое с замечательной наглядностью выполняют актеры в самурайских фильмах, обращаясь к своему начальнику дрожащим от сверхчеловеческого почитания голосом.

Вот вы слышали когда-нибудь, как ругаются на японском? Как звучат гневные японские проклятия?
Я, к счастью, только в фильмах :) Но даже этого мне достаточно, чтобы понять – я упала бы ниц в «страхе и трепете» перед своим гневно орущим японским начальством, доведись мне услышать все эти:
Симатта!!! Синдзимаэ!!! Киккакэ!!! Кусотарэ!!! Бырбыргыр! Гырмырсыр!!)))))
Так что и Амели без труда удалось затрепетать перед своим начальником, который узнал, что она попыталась унизить японских сотрудников. Достойной работы нужно добиться, каждый японец это знает! А женщине нужно добиваться намного дольше и унижаться намного больше. Так что, Амели, вместо успеха – позор!

— А я, когда была маленькой, хотела стать Богом. В пять лет я поняла, что мои амбиции неосуществимы. Тогда я решила стать Христом. В возрасте семи лет я поняла, что и на это рассчитывать не приходится. Тогда я скромно решила стать мучеником. На таком выборе я остановилась на долгие годы, но этого тоже не случилось.
— А потом?
— Вы знаете: я стала бухгалтером в компании Юмимото. И думаю, что ниже пасть я уже не могла.
— Вы так думаете? — спросила моя начальница со странной улыбкой.

Так как я не из страны Восходящего солнца, то просто восхищаюсь, как сильная девушка, не теряя самообладания и чувства юмора, выдержит год японского унизительного рабства.
Амели-сан, вас посчитали неполноценной для работы в лучшей японской компании, и, может именно благодаря этому, стали писательницей.
И это замечательно!!!! )))))

Как же теперь мне жить с этим?
-------------------------------------------------------------------------------------
... Я всегда четко знала, чтО мне ответить на вопрос: ради чего стоит читать книги. Прежде всего – ради возможности прожить вместе с персонажами много разнообразных жизней, пройти много испытаний, прочувствовать много дополнительных эмоций. Обогатив тем самым свой жизненный опыт. Развив свою человечность. Выработав стрессоустойчивость. Ну, вы меня понимаете...

И вот теперь я попалась в свою собственную ловушку.
Я прочитала книгу, от которой уже после первой полусотни страниц начала отбиваться, защищаться, всячески препятствовать ее проникновению в мою сущность. И я не шучу.
ВПЕРВЫЕ я читала книгу, которой я боялась поддаться. Почему? Пожалуй, чтоб уберечь себя от процесса, который характеризует сам ГГ романа:

«Я начал смутно догадываться, что, приняв участие в столь скверном спектакле, перестаю замечать его постыдность, тяготиться чудовищным попранием, осквернением Доброго и Прекрасного; происходило скорее обратное; происходящее становилось привычным и больше не вызывало никаких особенных эмоций».

Я боялась того, что мое более-менее устоявшееся мировоззрение пошатнется и не дай Бог рухнет. Что у меня произойдет катарсис-наоборот. Что у меня поменяются нравственные ориентиры и я задохнусь от этих перемен.
И я, скажу вам откровенно, не гарантирую, что я устояла. Что во мне не произошли морально-нравственные метаморфозы, от которых я старалась себя защитить...

Был бы это ширпотреб, литературная поделка – нет проблем! Я бы с пренебрежительной кривой ухмылкой читала извращенные откровения оберштурмбаннфюрера СС, периодически сплевывая на самых тошнотворных эпизодах и поругивая организаторов "Долгой прогулки" за издевательство над нами, бедными игроками.

Так ведь нет!
Этот роман - Величайшее Событие в человеческом мире. Я это признаЮ. Событие, которое не сможет оставить равнодушным. Которое не просто отражает определенные исторические события, а поднимается над ними, да и над самой жизнью. В общем, на мой взгляд, «Благоволительницы» - метароман. И поэтому, надо признать, далеко не каждый способен понять и признать гениальность данной книги. Лично мне – многого для этого не хватило (чего именно – скажу чуть позже).

И я впервые не ставлю никакой оценки прочитанному произведению, т.к. считаю, баллами-звездочками эту книгу измерить невозможно (думаю, что со мной согласятся многие...).

Итак, попробую разобраться в своих эмоциях и...знаниях (да, книга дает много знаний).

Я убеждена, что к роману «Благоволительницы» вот так "с улицы" подступаться нельзя. Бессмысленно. Количество аллюзий, метатекстов, философских/лингвистических/психоаналитических/идеологических/политических/исторических отступлений, прямых и скрытых упоминаний общекультурного мирового опыта настолько велико, что человек, недостаточно начитанный и эрудированный, сможет увидеть только поверхностный пласт романа и или переплюется от натурализма, или, наоборот, насладится извращенной порнографичностью многих сцен.
Лично я, увы, в силу своей недостаточной образованности, о многих аллюзиях узнала, только прочитав комментарии к роману и различные его обсуждения. Например, маркиза де Сада и Селина я не читала (да, я поняла, что точки пересечения с романом Литтелла - натурализм в описании сцен определенной направленности), мифы – да-да, те самые «основополагающие» мифы об Оресте, Электре и Эвменидах (благоволительницах) – я читала когда-то давно, и то мельком... Более того: совершенно, как оказалась, не сведущая в сфере музыки, я сначала совершенно не прочувствовала и мастерство писателя в подборе формы романа. Прочитав примерно треть романа и наткнувшись на информацию о том, что главы романа названы, как музыкально-песенные фрагменты классической сюиты: токката, аллеманда, куранта, сарабанда, менуэт, ария и жига – я моментально переориентировалась в восприятии произведения, поняв, что всё тут не просто так... И стала не только читать, но и думать.

О чем книга?
Да, конечно, главная тема - Вторая Мировая война, Холокост... Да и в целом - Война (предложи мне сейчас выбрать две главных книги о ВОЙНЕ, которые должен прочитать каждый, в первую очередь подумаю о романе Василия Гроссмана «Жизнь и судьба» и теперь о «Благоволительницах»). Природа войны, ее губительная, разрушительная эстетика, ее ачеловечность, аморальность философии геноцида - всё это показано Литтеллом во всей «прелести» и преподнесено на высоком интеллектуальном уровне. От этого еще и страшнее: герои блещут отменным образованием, эрудицией, научной подкованностью - это только подчеркивает ужас происходящего и описанного в романе.

Но я бы сказала (и многие, уверена, говорят об этом тоже, просто я еще старалась не читать ничьих мыслей о книге), что тема здесь – еще шире. Этот роман – о человеке. Вне исторических катаклизмов. О всем ужасе, о гнили, о слабости, о способности быть зверем, об аморальности, т.е. обо всем, что – ну признайте же! признайте!!! – сидит в большинстве из нас. Меня в этом – что это ПРО НАС – убедили вот эти строки:

«Если вы родились в стране или в эпоху, когда никто не только не убивает вашу жену и детей, но и не требует от вас убивать чужих жен и детей, благословите Бога и ступайте с миром. Но уясните себе раз и навсегда: вам, вероятно, повезло больше, чем мне, но вы ничем не лучше».

Представляете? Я поверила! Поверила, что мне просто ПОВЕЗЛО.

Боже, как мне выдавить из себя всё, что я прочитала в данной книге???!!!
Вы думаете, я об извращениях?! Нет, я о них, если честно, уже почти забыла.
Я о хлесткой правде, которая обрушена на меня из этого нереально правдивого талмуда:

«После войны много говорили о бесчеловечности, пытаясь объяснить, что произошло. Но бесчеловечности, уж простите меня, не существует. Есть только человеческое и еще раз человеческое.»

"Нельзя зарекаться: "Я никогда не убью", можно сказать лишь: "Я надеюсь не убить".

«И, если задуматься, оскорбления, которые люди используют охотнее всего, которые часто спонтанно срываются с их губ, изобличают в итоге их собственные скрытые недостатки — естественно, ведь человек ненавидит то, на что больше всего похож.»

Что касается главного героя (как и большинства героев вообще)... Знаете, а я не оценивала его (их) как реального(ых) человека (людей). Он(-и) для меня как.... как символ. Как отражение убеждений/теорий/позиций, свойственных приверженцам фашистской идеологии середины 20 века. Как функция.
А что при этом у большинство сносило крышу - в прямом и переносном смысле, так это логично.
И воспринимаю я это как метафору.
А как же иначе?!
Было бы странно увидеть в таком романе перевес здравомыслия, адекватности, логичности. Это все равно что увидеть в конце слащавый хэппи энд.

И в завершении сделаю то, что очень люблю: проведу параллель с прочитанным ранее.
1) "Жизнь и судьбу" Гроссмана я уже упоминала.
2) Свои ощущения при прочтении "Благоволительниц" сравню с восприятием книги Э.Бёрджесса «Заводной апельсин».
3) А тот факт, что "Благоволительницы" жанрово несколько напоминают "роман воспитания", навеял мне воспоминания о романе Ю.Мисима "Исповедь маски".

КНИГА ПРОЧИТАНА И МУЧИТЕЛЬНО ПРОЖИТА В РАМКАХ ИГРЫ «ДОЛГАЯ ПРОГУЛКА», ТУР V. БОНУС.

Часть I. Монументальность
Любая война нуждается в некоем завершающем опусе, книге, по монументальности сопоставимой с самой войной, и которая тему войны должна закрыть раз и навсегда. Традиция, частью которой выступают Иосиф Флавий , продолжателем которой, конечно, является Л.Н.Толстой , стала объектом внимания и с другой стороны — со стороны Джонатана Литтла, который и своим американо-французским происхождением, и тем героем, которого он выбрал как главного, и той миссией, которую герой выполнял, будто решил окончательно подорвать всё чаще оспариваемую монополию русскоязычных писателей на «правду о войне». Тем более что Литтл пишет именно о Великой отечественной войне, а не о Второй мировой войне.
Здоровенный кирпич на 700 страниц мелким шрифтом и почти без полей (я старательно пытался найти, сколько же печатных листов в этом издании — но издательство эту информацию решило не указывать), вне всякого сомнения, одно из самых значимых произведений на заданную тему, как-минимум в плане объёма. Можно ли было собрать этот объём только лишь на основе собственного понимания? Конечно нет. Поэтому книга представляет собой скорее гигантский конструктор из всего того, что автор читал или слышал о войне (далее я вместо Вторая Мировая война или Великая Отечественная война буду писать просто «война». Надеюсь, ничьи чувства не оскорблю). К моему глубочайшему сожалению — я не успел попасть под обаяние эрудиции автора, равно как и на секунду подумать, что всё это его чистый текст — почти в самом начале я увидел просто цельные куски, стянутые из мемуаров Шелленберга (о них писал тут). Пара страниц старательно пересказанного текста, вставленного автором в свой роман, не давали усомниться — все монументальные абзацы по 4-е страницы каждый, посвященные литературоведению, философии, культурологии, истории, юриспруденции или чему-нибудь ещё — будут стянуты откуда-то. Плохо ли это? Нет, не плохо. Автор писал портрет эпохи, и, конечно, эпоха это кирпичики, из которых он строил своё здание. Но и очаровываться автором в надежде, что перед нами его чистый, аутентичный текст, я бы не советовал.
Подсчёт художественных произведений, дневников, мемуаров, исследований, из которых состоят «Благоволительницы», грозит превратиться в специальную олимпиаду. Я без проблем узнавал то, что читал — благо всё приводится почти дословно, с минимальной художественной обработкой. Литлл всеяден — и античные мифы идут в дело, и военные романы Ремарка ; как француз не может обойтись без Тошноты Сартра , постоянно кивает Брет Истон Эллису ; в дело идут даже мрачные антиутопии Голдинга , иногда, в достаточно забавном контексте. Если вы готовы к тому, что под обложкой Благоволительниц прочитаете почти всё что могло быть написано о Второй мировой войне, Третьем Рейхе, Холокосте, расовом вопросе плюс ознакомиться с продвинутой нормой билингвального филолога (английский + французский) — эта книга явно для вас.

Часто II. Психологичность
Ядром, равно как и главной осью сюжета выступает Оберштурмфюрер Максимиллиан Ауэ, метис (очень большие проблемы для роста в СС), холостяк (колоссальные проблемы для роста в СС), не то чтоб скрытый гей, а скорее человек с глубочайшим кризисом половой самоидентификации. Нет, речь не идёт об исторической достоверности относительно персоны — этого от такого рода произведений никто не требует. Нас же не смущает, что Штирлиц не был женат, чем нарушал прямой приказ Рейхсфюрера СС, согласно которому офицер СС не мог не быть женатым, и, следовательно, не принимать участие в продолжение арийской расы. Нет, дело просто в каком-то явном перехлёсте психологизма главного героя. Тут тебе и фигура отца, который своим отсутствием влияет так, как не влияет иной раз присутствие. Тут тебе и фигура матери с отчимом — Гамлетовские страсти уже начинают проглядывать совсем явно. Здесь и сестра, инцестуальными отношениям с которой автор старательно закрывает тему подростковых девиаций, чтоб перейти к девиациям взрослого мужчины. Из них явное расстройство сексуального спектра, в сочетании со сбитой половой самоидентификацией, ненависть ко всем родным, кроме сестры, которую он с собой тоже не разделяет. Короче говоря, полный набор.
Сентиментальный психопат Макс Ауэ подходит к своей работе абсолютно спокойно, как добропорядочный и ответственный человек к неприятному поручению, которое нужно выполнить. Тем страннее выглядит его периодическое превращение в фанатичного национал-социалиста, чтоб через несколько страниц вернуться к холодному и деловитому тону карьериста, которому, в глубине души, плевать и на национал, и на социализм. Что, правда, не помешает главному герою обвинять в этих же качествах всех вокруг. Я не вижу здесь какой-то тонкой литературной игры, скорее, рассогласованность образа ввиду колоссального объёма произведения. Видно, что произведение писалось долго, дополнялось, переписывалось — в результате больше всего пострадал именно внутренний мир героя. Хтонический туман снов немного скрывает от нас природу главного героя, или даже, возможно, представляя её со стороны фрейдизма — анальные фиксации превалируют настолько сильно, что от такого махрового и кондового «лобового» фрейдизма становится как-то даже не по себе. Юнгианцы, не волнуйтесь, вам тоже нашлось пару страниц.
Тотальная неудовлетворённость Ауэ — он неудовлетворён работой, считая, что с его юридическими знаниям, докторской степенью и безупречным французским стал бы чудесным дипломатом, но его вынуждают ковыряться с трупами; он неудовлетворён тем, что не умеет играть на фортепиано и к нотам относиться пассивно — как к своим партнёрам; наконец, он неудовлетворён отсутствием у него вагины — всё это создаёт достаточно цельный образ, хотя нельзя сказать, что он до конца непротиворечив. Но, правда, если мы не хотим сделать кондовым данного персонажа, на таком объёме иначе и не получится. Эволюция? Роман то о смерти, а не о жизни.

Часть III. Политичность
Невозможно писать роман о войне (напомню, о Второй Мировой войне), не затрагивая политическую плоскость данного действия. А уж если роман написан на основе «окончательного решения еврейского вопроса» — то политика должна сочится здесь буквально из каждой строчки. Она и сочится.
Холокост давно перестал быть просто трагедией, но, (и мне страшновато писать эти строки) превратился ещё и в дубинку, и в дойную корову. Эксплуатация темы Холокоста — беспроигрышная тема для отдельных писателей, политиков и даже целых государств. Проблема в том, что интенсивная эксплуатация не может обойтись без раздувания трагедии Холокоста в ущерб всем остальным пострадавшим. В результате прочтения этой книги может сложиться ощущение, что евреи не просто были самыми пострадавшим, а оказались единственными пострадавшими в войне. Согласиться с подобной оценкой решительно невозможно, и пусть автора и прикрывает роль его персонажа — роман продолжает лить воду на известную мельницу, на которой вертятся слова «платить и каяться». Соревнование «кто самый пострадавший» не заканчивается уже очень давно, а тема с репарациями, которые должны быть выплачены очередным пострадавшим — новость в том числе и сегодняшнего политического поля.
Другая сторона политического аспекта книги — равная ответственность и всеобщность зла. Да, национал-социалисты виновны только лишь тем, что ошиблись и начали «окончательное решение еврейского вопроса» слишком рано, ещё до победы. Большевики здесь ничем не лучше. Не лучше англичане, французы. Отвратительны венгры. Ужасны украинцы. Короче, автор сумел сделать всех участников войны — и пострадавших, и захватчиков, и победителей — преступниками. Не преступниками оказались только евреи что, как мы знаем из истории, тоже не совсем так — достаточно вспомнить какую поддержку еврейские деньги оказывали нацизму ещё до того, как всё завертелось. Когда Гитлер обличал «мировое финансовое еврейство», он знал о чём говорит. Но, как всегда, пострадало не «мировое финансовое еврейство», а обычные люди. Впрочем, верхушка пострадала действительно только в нацистской Германии — их закономерно повесили. Ни верхушка Великобритании, ни верхушка СССР, допустившие мир и Германию до этой катастрофы, особо не пострадали. Очень жизненно.

Часть IV. Историчность
Полотном романа выступает война, главный герой — кистью, ну а персонажи — красками. Мы познакомимся почти со всеми значимыми персонажами Третьего Рейха — от всем известного Гитлера и Гиммлера, до малоизвестных широкому кругу читателей Адольфа Эйхмана или Одило Глобочника. Если на ранних стадиях герою и его судьбе так-сяк веришь, то, сюжетно, после Сталинграда, уже не очень. Герой под трели целой серии роялей в кустах возносится в самые вершины нацистской иерархии, что смехотворно как для его заслуг, как для его звания, так и для его происхождения (метис). Целая серия богов из машины в виде Томаса или доктора Мандельброда старательно тянут нашего персонажа лишь с одной целью — максимально показать, через призму общения с главным героем, как можно больше персонажей и событий. Верить, что СС-овец с небесспорной родословной, да которого явно ловили на порочащих связях, без жены и детей, т.е. игнорирующий основную идеологическую программу Рейха, мог пройти весь этот путь, не получится даже у очень наивного человека. Другое дело — историчность не личностей, а событий.
Третий Рейх представлял из себя достаточно комичное и неуклюжее, в плане построения, бюрократическое образование. Тот хаос, что царил и очень хорошо описан Лителлом — был на самом деле. Я своими глазами читал статью о масштабной переписки между вермахтом и штабом Гиммлера, что нежелательно на славянских территориях в пропагандистских листовках распространять то, что славяне — неполноценный народ. Это явно мешает работать с симпатиями населения. более того — даже вредит. И штаб рейхсфюрера старательно «отписывался», что ничего страшного в этом нет, и не лезьте не в своё дело. Поэтому хаос, который начал царить в Рейхе после явно провалившегося Блицкрига, действительно одна из причин поражения нацистской Германии. Не меньшее чем шапкозакидательство и чересчур большое внимание к идеологическим теориям. История эвакуации заключенных-евреев с последующим их истреблением, когда они нужны были как рабочие — всё это жизненно, и демонстрирует коллапс государственности. Неуклюжая бюрократическая машина продолжала крутиться, уже особо не влияя на реальное положение дел — бесконечные партийные и аппаратные интриги приводили к тому, что неэффективный Гиммлер взял на себя куда больше, чем смог потянуть. Всё, что касается историчности экономико-социальной, равно как и политической — заслуживает большого интереса.
Есть ли здесь ошибки? Конечное есть. Я прекрасно знаю географию Краснодара и Майкопа — в одном месте Литтл допустил ряд очень серьёзных ошибок, если, конечно, его герой не умеет телепортироваться. Бывать и другие досадные промахи, вроде Сталина-осетина. Конечно, Сталин-осетин это из Мандельштама, которого автор знает достаточно хорошо, но никак не из реальности. Эти вещи скорее относятся к досадным промахам — их можно смело игнорировать. Саму историчность книги я оценил бы как высокую.

Часть V. Эпичность
Есть мнение, что любое масштабное произведение это или Илиада , или Одиссея . Великая война или Великое путешествие. В этом контексте Литтл, явно хорошо знающий эту теорию, опять постарался усесться на два стула — это Великое путешествие по Великой войне. Сам по себе эпический масштаб подкрепляется ещё и эпической оболочкой. И дело даже не в античных мифах и трагедиях, которыми нам в глаза начинают тыкать почти сразу, в том числе в малозначительных элементах (в детстве главный герой играл Электру! Ага! История повторится). Дело скорее в бесконечном экзистенциальном поиске себя на войне и войны в себе. Все эти бесконечных аллюзии на миф об Оресте, бесконечные отсылки к Аполлону, и, наконец, кульминация — уничтожение эриний и воцарение в новом мире совпадают с окончанием войны. Орест-Ауэ получает новую жизнь, равно как и весь мир — жизнь послевоенную. На этом история скитальца-Ауэ заканчивается, и начинается уже другая история — та, которую мы одним глазком сумели подсмотреть в самом начале.
Надо сказать, что, если рассматривать вторую часть романа с мифологической, нежели чем с историко-сюжетной линии — он начинает выглядеть намного крепче. Не мешают даже попытки полемики с французскими философами — благо, отечественный читатель в массе своей не знаком так хорошо с историей философии конца XIX, начала XX века, чтоб считывать все аллюзии автора. Я бы не догадался без подсказки, кто же такой доктор Сардиния. Если вы догадались — значит вы знаете больше меня.
Для меня же сюжетная часть закончилась убийством Ауэ в городе Сталина. Последующие события я бы рекомендовал рассматривать как мытарства, после которых он, наконец, может попытаться вернуть свой потерянный рай. Близнецов сразу Ауэ не дадут — близнецы могу разрушить весь тот нацистско-сатанинский морок, в лице Воланда, Коровьева и Бегемота, ой, простите, Мандельброда, Лилланда и его котов, и вывести героя из тьмы к свету. Путь к свету главный герой должен найти сам но, когда найдёт, ему дадут новых близнецов. В качестве искупления.

P.S. Поскольку я читаю этот роман после скандала с Марией Томашевской, и читаю его в редакции 2019-го года, т.е. в той редакции, что на 20 страниц больше редакции 2011-го года, без «кощунственно выкинутых» кусков, потеря которых поразила автора в самое сердце — то могу сказать. Немного бы потеряла книга от тех кусков, которые выкинула редактор. Никаких сексуальных сцен она не выкидывала — их в книге очень мало и они пресные. И уж если мы даруем главному герою такую ориентацию — извольте добавить пикантных подробностей. Всё что подверглось «цензуре» — бесконечные самоповторы в бредовых снах главного героя. Ценный ли это материал? Для автора — безусловно. Для читателей — сомневаюсь. Я не за то, чтоб править книгу и не ставить автора в известность — это свинство. Правда, хочется спросить у автора, а что он ожидал от Александра Иванова и его издательства, если Иванов, по крайней мере в своих интервью, совсем не против как расстрелов, так и цензуры, т.е. представляет собой классического отечественного левака. В результате история приобрела гоголевские оттенки — как поссорились французский левак с русским леваком. А пострадала Мария Томашевская, которая совсем недавно скончалась, и чует мое сердце — не обошлось без того позора, который на старости лет навлёк на неё уязвлённый Литтл. И да, я соглашусь с редактором, что линия с войной у автора получилась значительно лучше, чем персональная линия Ауэ. Так что если вы откладываете чтение для того, чтоб ознакомиться именно с «полной» версией романа (не знаю, есть ли она в сети, я не находил) — то я бы не советовал. А сам роман прочитать можно.

Я старалась, честно старалась понять, почему у книги такой высокий рейтинг. И у меня не получилось.
Сюжет книги сначала казался интересным, но дальше...
Автор считает читателей слабоумными, неспособными поймать мысль за одно прочтение? Вот зачем мне один и тот же отрывок повторять два-три раза?
Не сумела я оценить и такое количество талантов на одну книгу. Писателей - два. Оба гениальные и великие уже после одной-двух книжек. Художник - один. Талантлив до безумия, только вот какие-то подонки оборвали его путь к мировой славе. Бизнесмен - один. Очень богат, но при этом добр и великодушен, просит девушка работу, да еще такая нежная и милая - да без проблем, нет у великого писателя денег на аренду дома - пусть живет так, проблемы у изуродованного молодого человека - обязательно нужно помочь.
Городок Аврора тоже по-своему великолепен. Каждый, кто прочитал несколько строк великих писателей, сообщает о том, как это прекрасно. Каждый, кто увидел несравненную пятнадцатилетнюю Нолу, понимает, что это необыкновенная девушка. А каждый, кто прочитал украденный матерью Дженни лист со стола писателя со словами любви к пятнадцатилетней девочке, понимает, что только сейчас узнал, что такое любовь. Ну, и дальше в таком же духе.
Аврора - маленький городок, в таких обычно люди знают друг друга как облупленных. Но здесь почему-то никто не видит, как Нола постоянно шастает по вечерам к писателю, что она в синяках, что она вполне качественно может сделать минет (не подумайте плохого, это от любви к писателю), будет, сильно стесняясь, позировать обнаженной изувеченному художнику. Да про такую милую девочку все соседи знали бы все, даже то, о чем она и сама не догадывается.
Как-то странно, что вокруг пятнадцатилетней соплячки, какая бы она ни была, взрослые серьезные мужики прямо повально танцуют свои танцы, пуская слюни. Только автор не рассказал, чем уж так хороша была девочка. Ну, симпатичная, в разговорах примитивная, навязчивая в своих желаниях получить то, что хочется, наивна (или глупа) настолько, что не стесняется просить кого угодно о чем угодно. Не получается уговорить - шантаж тоже годится.
Мужчины городка, о которых более-менее подробно говорится, сплошь безвольные подкаблучники, женщины в лучшем случае глупы. А уж мама главного героя - это вообще образчик идиотизма. Но выделяется хотя бы своей речью, потому что все остальные действующие лица разговаривают абсолютно одинаково, независимо от образования и рода занятий. Хорошо, что автор пишет, что это Бобби сказал, а это Гарри сказал.
И скажите, я должна была поверить в любовь старого писателя к девчонке, которую он пронес через много лет? Ну да, он постоянно причитал из-за утраты любимой, которую знал чуть больше двух месяцев. И да, она так им восторгалась, так была в нем уверена, даже перепечатывала ему рукопись, готова была даже с жизнью расстаться, если он ее бросит. Минеты вот делает, позирует обнаженной - все для него, любимого.
Я бы поверила в любовь Нолы, которой в ее унылой жизни ничего не светило, а тут появился великолепный Гарри, как свет в окошке. Девчонки легко влюбляются. Но мужик на четвертом десятке? Впрочем, ничего мужского я в нем не увидела, несмотря на его любовь к боксу. Даже когда девушку разыскивают в лесу, он сидит дома и греет мягкое место, потому что, если он присоединится к поискам, это будет значить, что он поверил в то, что с любимой случилось что-то плохое. Интересная логика. Наверное, я недооценила, насколько он при этом страдал.
Ближе к концу книги из кустов посыпались рояли, один другого крупнее. О них говорить не получится, выйдет спойлер.
Вот что неизменно на протяжении всей книги, так это регулярные восторженные комплименты в адрес главного героя, от лица которого идет повествование. Уж такой он великий, талантливый, храбрый, без него все так и заглохло бы. Ну да, эти напоминания были нужны, а то вдруг читатель забудет, как ему повезло.
В общем целом - примитивно, неубедительно, убого. Да простят меня почитатели этого шедевра.

Я часто пишу в своих рецензиях, что не следует ворошить прошлое и не все нужно доставать на поверхность, но ...есть тайны, о которых нельзя молчать. Есть загадки, которые должны быть раскрыты во что бы то ни стало. Пока есть люди, совершившие преступление и не понесшие до сих пор наказания...Правда и справедливость должна восторжествовать (как бы громко, как бы пафосно это ни звучало. Это не простые слова. Это то, на чем зиждется цивилизованное общество): через год, через десять или через 100 лет. Даже через 1000 лет...НЕ бывает (в моральном плане) срока давности за убийство. Не может быть такого срока...

Довольно страшная и жуткая завязка романа (пропажа без вести 15-летней девочки, Нолы) с первых глав романа повергает читателя в шок. 33 года прошло с той страшной даты. 33 года ее возвращения ждут ее близкие люди и надеются на чудо. В таких случаях всегда надеются на чудо...

...Чуда не происходит (и оттого роман, на мой взгляд, выиграл в "жизнеподобности", но проиграл в человеколюбии), как не происходит его зачастую и в жизни. 33 года (!), тридцать три долгих года, а у полиции вообще никаких зацепок (!). Тема розыска без вести пропавших людей здесь раскрыта необычайно точно: даже убийства (где есть труп) и те не всегда раскрывают, а уж без вести пропавших людей тем более никто искать не собирается (тем более что всегда можно свалить вину на саму жертву и заявить, что она убежала из дома. И все) И социальная направленность произведения здесь куда круче его детективной составляющей. Как детектив это чересчур растянуто, местами скучно (первые две трети романа вполне можно было бы сократить, без потери смысловой линии). Но как социально-психологическая драма это потрясающе.

Вдобавок к исчезновению девочки автор примешивает еще одну - очень провокационную, надо признать, - линию: любви запретной. Отношения между взрослым (33-летним писателем, Гарри Квебертом, чью правду мы собственно и узнаем из повествования, судя по заголовку книги) и юной девушкой, да, той самой Нолой. Тема эта не только провокационная, она ее и очень противоречивая и неоднозначная (я вообще в литературе такое не очень приветствую, но лавры Набокова до сих пор, к сожалению, не дают покоя современным писателям. И будь девочка постарше, хотя бы совершеннолетней, если уж на то пошло, роман бы читался настолько же увлекательно) Поэтому мне вот лично эта сюжетная линия не очень понравилась, но вместе с тем надо отметить, что она очень яркая, это да.

Гораздо больше мне понравилась еще одна, уже третья, получается. сюжетная линия (или даже идея), связанная с писательским кризисом, страхом чистого (белого) листа, страхом перед второй книгой, когда первая имела нереальный успех у читателей. И построено это в интересной форме: передача опыта от одного, маститого, автора другому, начинающему, поэтому здесь так много красивых, глубоких, умных, философский суждений (размышлений, споров) о литературе вообще, о книгах, об искусстве, о писательской деятельности (просто в моем представлении труд писателя больше связан с поиском вдохновения, а потом садись и пиши, но нет, все далеко не так просто, и даже вдохновения и вдохновляющая обстановка не всегда решают твоей проблемы. Писательство - не механический труд, не рутина, это как отдавать частичку души, а книга как ребенок, который потом начинает жить своей, отдельной от тебя, жизнью...

И все эти три линии, вроде бы совсем далекие друг от друга, воплотятся в одной замечательной книге (нет, даже в двух, будет же еще книга Маркуса, того самого, что решится рассказать публику правду о деле Квеберта).

Когда я начинаю читать новую книгу, то по умолчанию на старте у нее всегда высший балл, и в процессе чтения он либо остается неизменным, либо снижается. Оценка этой книги снижалась, а точнее падала, стремительно.

Начиналось все вполне интригующе: писатель в кризисе, встреча со старым другом и наставником, маленький городок, всплывшая давняя тайна, убийство. И тут, казалось бы, всё должно ух как пойти! Но нет. Вместо захватывающего полета на американских горках, получился зубодробительный проезд в дырявом корыте по грунтовке.

На протяжении всего повествования не покидало ощущение, что все это уже где-то было. Вторичность, банальность, штампы и клише цветут буйным цветом.

Герои – истоптанные тысячекратно типажи, деревянные, как набор буратин. На них либо не обращаешь внимания, как на мебель, либо они бесят. Как, например, мама-Гольдман – это просто какая-то карикатура, героиня анекдотов, так и представляется этот центнер иронии и сарказма в цветастом халате и бигуди. Для полноты картины не хватает лишь фразы «Боря Маркус, ты покушал?», сказанной с прононсом. Для чего она вообще здесь? Отвечает за юмор? Ее странные вопросы и комментарии – это скорее тупо, чем смешно.

Или взять Гарри Квеберта, такое ощущение, что в разные годы это разные люди: молодчик, напускавший пыли в глаза всему городу (1975 г); уважаемый университетский профессор (и самый вменяемый из образов) (1998); трясущийся невротик (2008). Вот у кого раздвоение/растроение личности.

Нолу с набоковской Лолитой не сравнил только ленивый. Она одновременно кокетничает «ах, какой вы злой» и манипулирует «встаньте на колени и просите прощения». Постоянно либо плачет, либо истерит, либо восторгается «гением» Гарри. Я не увидела с ее стороны любви, а вот тот самый банный лист она мне напомнила. Персонаж, раздражающий настолько, что мне было все равно, кто ее убил – убили и ладно.

Любовная линия это отдельный ахтунг. Она неубедительна и надуманна, просто диву даешься, что это подается читателю всерьез. 15-летняя школьница и 34-летний мужчина, которого вдруг заклинило на ней, и он потерял покой, целыми днями выписывая ее имя на бумаге. Похоже на какой-то психиатрический диагноз, а не на реакцию адекватного человека. После такого поведения возникают серьезные сомнения в интеллектуальных способностях Гарри.

Я вообще не верю, что умный взрослый мужчина может влюбиться в девочку-подростка и считать ее «женщиной всей своей жизни». Я бы поверила в похоть, но автор стыдливо обходит эту тему, заставляя думать, что у этих двоих все держалось на взаимных восторгах и прогулках по пляжу. Пафосные фразы типа «такое чувство случается раз в жизни», «будем любить друг друга навек» и «я без вас ничто» на фоне этого вызывают лишь отвращение и тошноту.

Автор абсолютно беспомощен в описании чувств, причем это касается не только «неземной» любви Нолы и Гарри, но и взаимоотношений других героев, а так же большинства диалогов, постоянно хотелось сказать «Не верю!», люди в жизни так себя не ведут и не разговаривают.

Вспомнился один момент, от которого у меня глаз задергался: Нола перепечатывала рукопись романа Гарри и что-то там исправляла в ней. Только вдумайтесь – школьница вносит правки в роман взрослого писателя. Серьезно? Та самая девочка, которая двух слов без истерики связать не может? Страшно представить, чего она там наредактировала.

И эти квебертовские «Истоки зла», подающиеся читателю как шедевр литературы, в представленных отрывках выглядят, как какие-то, извините, слюни в сахаре.

Мягко говоря, я в недоумении от количества восторженных отзывов у этой книги, потому, что, по-моему, это очередная распиаренная пустышка. Если выбросить треть объема, половину героев и часть сюжетных ходов, то произведение ничего не потеряет. А если выбросить его целиком, то литературный мир ничего не потеряет тоже.

Если Вы, как и я, хотели окунуться в исторические события Второй мировой войны, не совершайте моей ошибки - не открывайте это. Отмечу, здесь есть все составляющие современной зарубежной литературы:
1) странная манера повествования в виде сплошного текста (не путать с потоком разума, вроде Пруста), словно это не художественное произведение, а текст копирайтера;
2) высокий рейтинг книги и сплошь восторженные рецензии критиков;
3) отрицательное отношение к русским людям просто как факта их существования и угрозы для всего человечества (даже несчастные евреи отошли на задний план);
4) настойчиво давить слезу из читателя;
5) сладострастно описываемая ЛГБТ тематика + тема инцеста, которая занимает 50% этого "шедевра".
Автор выбрал самые любимые и (что самое важное) высокооплачиваемые темы.
Невозможно не заметить откровенное обеление автором фашизма, его оправдание, философский взгляд на убийства, мол "так на моем месте поступил бы каждый и вообще я не хотел убивать, а может и хотел, а может так надо". Ох уж это "демократическое толерантное" общество с навязыванием своих единственно верных взглядов.
Всё это уже не ново, не вызывает ни грусти, ни смеха, ничего, кроме вздоха сожаления о потерянных деньгах и времени на сие творение.

P.S. Если кто-нибудь знает произведения именно по Второй мировой, без приукрашивания и перечисленного выше, по основным событиям, действующим лицам, мотивам сторон, союзникам (но не учебник по истории, где все сухо передано и сжато до невозможности) - поделитесь информацией, буду очень благодарна.

Первоисточник гениального фильма. Книга, о которой у нас почти никто не слышал (о фильме слышали тоже не многие, но это не отменяет его влияния – и влияния Робера Брессона – на мировой кинематограф). Нежно любя фильм всеми клапанами сердца, я уже пыталась читать эту книгу, но… как бы так сказать, чтобы совсем уж себя не унизить… сочла, что у меня есть дела и поважнее и забросила чтение этак страниц через 50.

И если бы не KillWish, возможно, к этой книге я больше бы не возвратилась. Ибо не по моим зубам орешек. Нужно же объективно оценивать себя.

Я пыталась и в этот раз. Мой мозг отказывался работать. То ли я не поумнела, а то и отупела, то ли жара московская плохо влияет, но текст просто не хотел усваиваться. Мне захотелось бросить читать навсегда, и не только эту книгу. Бросить совсем. Совершенно. Как так получилось, что мой разум категорически отказался принимать данную книгу?..

Сначала немного о фильме. Я действительно считаю его одним из самых любимых, я ставлю его на первую строчку, я готова пересматривать его и проливать над ним слезы. Если Бог и есть на свете, то нужен он за тем, чтобы появлялись такие фильмы. Технически очень простой (Брессон был за минимализм), он обладает каким-то гипнотическим воздействием. То, как Брессон показывает актеров и их естественность, как работает со светом, как, чисто интуитивно, давит на самые больные точки, и так, что невозможно понять, в чем же все-таки магия… Фильм скорее о торжестве (в плохом смысле) обыденного, в котором нет места ярким порывам, он – о болоте, в котором увязает человек и в котором нет разницы между хорошим и плохим, нет добра и зла, света и тьмы, все обезличенно, максимально тускло; о том, как глубоко чувствующий мир и больной оттого человек пытается разжечь в других огонь лучшей жизни, более насыщенной, но терпит неудачу и отступает перед непониманием обывателей. Христианство в фильме – далеко не главная тема, Брессону оно не очень-то интересно, ему важнее столкновение сложно организованной личности с жизнью и неспособность этой личности сохранить себя – либо смерть, либо отказ от себя. Какое уж тут христианство?

Книга же скорее противостоит фильму. Если фильм немногословен и часто лишь интуитивно понятен (у Брессона вообще много завязано на впечатлении самого зрителя), то книга неожиданно избыточна. В ней много слов. Много описаний. Много размышлений. Текст написан неплохо, но после фильма он – словно камень, который привязали к твоим ногам. В фильме я сильно сопереживаю главному герою, безымянному священнику в безымянном французском приходе. Тут же священник не вызывает не то что сопереживания, он совсем не вызывает хороших чувств, настолько он жалок и местами странен. Впрочем, окружающие его, более практичные, положительных эмоций так же не заслуживают. Персонажи, кроме священника, толком не раскрываются, за ними неинтересно наблюдать, и это притом, что литература обладает большими средствами для раскрытия психологического портрета, нежели кино.

Отдельная боль – это диалоги. Нет, не так – монологи. Я хорошо отношусь к монологам в книгах, если мне интересны затрагиваемые в них темы и написаны они легко. Тут же провал по всем пунктам – во-первых, от монологов коллеги гг у меня чуть не заболела голова (ну скучны мне размышления о религии, хороших священниках, зажравшихся прихожанах на 30 стр.!); во-вторых, они очень путаны, вот очень-очень, бывает, персонажи просто скачут от одного предмета к другому, а так как ты профан в данных темах, то просто теряешься и не знаешь, что это только что было…

После того, как моя вторая попытка понять эту книгу накрылась медным тазом, мне в очередной раз захотелось поразмышлять о гениальности Брессона. Вот как, как он сумел по этой многословной, унылой, путаной книге снять такой простой и изящный фильм с минимумом диалогов? Возможно, самому Брессону эта вещь очень нравилась (он делал еще один фильм по данному писателю, «Мушетт»), но, увы, мне киноискусство тут оказалось ближе. С облегчением отказываюсь от книги и успокаиваю себя тем, что нет романа, который бы понравился всем.

У меня стойкое ощущение того, что в этом месяце я перекушала этих ваших детективов-триллеров. Жанр,​ не пользующийся у меня ни любовью, ни уважением.​ Диккер оказался​ аж четвёртый по счёту. То ли ещё будет…​ В любом случае, по сравнению с другими образчиками, Правда о деле Гарри Квеберта имеет ряд приятных черт, интересный сюжетный поворот,​ а ещё начитку в исполнении​ Игоря Князева, и последнее прекрасно в особенности.

До того, как завяжется основной конфликт —​ обвинение популярного писателя Гарри Квеберта в убийстве местной малолетки, что положит начало, собственно, расследования, читатель будет вынужден пробраться сквозь густую, многостраничную чащу экспозиции.

Повествование ведётся от лица бывшего студента, а затем близкого​ друга Квеберта, Маркуса Гольдмана (да, он еврей).​ В​ своё время Квеберт учил Маркуса правде жизни, писательскому мастерству, боксу и бегу трусцой…​ В общем, нашёл себе этакого "сынка", через которого решил воплотить свои писательские (и не только) амбиции. Почему Гольдман так чутко​ прислушивался к преподавателю? Да просто преподаватель как-то давным-давно, тридцать с лишним​ лет назад,​ издал мега популярный хит —​ книгу "Истоки зла", феномен которой повторить ему было больше не по​ силам.​ И действительно —​ выпустившись из универа, Маркус пишет и издаёт некий бестселлер, покупает квартиру в Нью-Йорке и забывает о Гарри подчистую. И вот теперь, когда дедлайн на пороге, идеи для нового романа отсутствуют,​ а​ директор издательства грозит затаскать по судам за невыполнение контракта, Гольдман внезапно вспоминает о​ своём престарелом друге и учителе и отправляется за помощью к нему в гости,​ в тихий прибрежный городок Аврору. Я уже упоминала, что главгерой —​ еврей? Во всяком случае, Диккер наделяет его определёнными стереотипами, главный из которых —​ еврейская мамаша Гольдмана, временами возникающая из ниоткуда и выдающая такие дикие перлы, что хоть стой,​ хоть падай. Классная тётя вышла, в общем.

– У тебя болезнь? Мамочка будет любить тебя, даже если ты болен.
– Что? Какая еще болезнь?
– Какая бывает у мужчин, когда у них аллергия на женщин.
– Ты хочешь сказать, не гомосексуалист ли я? Нет! И даже если б это было так, не вижу в этом ничего плохого. Но я люблю женщин, мама.
– Женщин? Как это так – женщин? Довольно с тебя одной, люби ее и женись! Женщин! Ты что хочешь сказать, что ты не способен хранить верность? Ты сексуальный маньяк, Марки? Может, тебе надо сходить к врачу психиатру, чтобы он тебя полечил?

Спустя некоторое время и обстоятельства, во дворе Гарри Квеберта находят скелет (который автор почему-то упорно называет трупом, хотя, если вы хоть раз смотрели сериалы вроде CSI: Crime Scene Investigation, вы знаете, что за 30 лет закопанное в землю​ тело успело бы разложиться до костей раз пять). Скелет, оказывается, принадлежит пятнадцатилетней​ Ноле Келлерган, без​ вести пропавшей 30 августа 1975 года. Рядом с останками найдена рукопись тех самых "Истоков зла", и потому полиция спешит посадить на электрический стул своего единственного подозреваемого —​ автора книги.​

Интересно показана вот эта вся свистопляска вокруг Гарри Квеберта, который, фактически, сознался в любовной интрижке с несовершеннолетней. Те, кто превозносил его талант, мигом отвернулись. Книжки стали буквально сжигать. Квеберта, говоря современным языком,​ отменили, и вот, из уважаемого почтенного писателя он одномоментно​ превратился в козла отпущения. Какая жиза,​ да?

Гарри посвящает Маркуса​ в тайну своей великой любовной любви. Причём взаимной. Причём невероятно слащавой. Аж до тошноты слащавой. Текст повествования прерывается какими-то невразумительными вставками, будто бы из самой книжки Маркуса (об этом попозже) или из книжки Квеберта "Истоки зла", от лица Гарри или самой Нолы, которые бесконечно вздыхают и сознаются друг другу во внеземной любви. Судя по прилагающимся отрывкам, "Истоки зла" - невероятно ванильный отстой, я такой роман точно читать не стала бы.

Никакой Моей тёмной Ванессы тут​ не будет. И, по сути, Нолу никто не совращал. Тут есть что-то от Лолиты , и Нола без проблем сама в состоянии совратить кого угодно. Это не слишком-то сложно —​ половина населения пускает слюни на её юные прелести. Ох уж эти извечные​ проблемы маленьких городков.

В конце концов, не найдя ни одной вразумительной идеи для своего нового романа,​ Маркус Гольдман принимается за расследование этого внезапно всплывшего​ дела от​ 30 августа 1975 года. Расследование, конечно же, выйдет в формате художественного романа —​ "Дело Гарри Квеберта",​ за который Маркус уже получил аванс в один миллион бачей. Как он оправдывает для себя этот свинский поступок —​ обогащение за счёт трагедии друга? Ну, Маркус заявляет, что именно ОН должен рассказать миру правду, ведь другие всё переврут! Такое себе оправдание. Но Маркуса нам уже хорошо раскрыли как человека, способного пойти на любые приподвыверты ради достижения цели. Шаблонный еврей на сцене.

Расследование —​ это нечто. Нечто кринжовенькое. В стиле таких детективных компьютерных квестов из начала 2000-х, Маркус бродит по городу и опрашивает свидетелей. Удивительно, его не посылают с ходу на три буквы. Удивительно, ему отвечают на все вопросы и даже почти всегда говорят чистую правду. Удивительно, свидетели спустя тридцать лет помнят малейшие подробности и готовы пересказывать разговоры из далёкого​ прошлого слово в слово. Как вы понимаете, детективная составляющая книги —​ довольно слабая её часть.

Понемногу мы узнаём новые подробности и начинаем задавать себе новые вопросы.

Персонажей здесь не много,​ но у меня​ возникло ощущение, что Диккер вводит их в повествование именно тогда, когда ему удобно их ввести. Есть такой герой,​ Лютер Калеб, и то, что задумал сделать из него Диккер, ну просто​ настолько очевидно, что я не могу взять в толк, с какой стати нужно было прибегать к подобным простейшим шаблонам?

Сама разгадка,​ которую на нас выливают в последней главе, она странная. И в ней немножко не сходятся концы с концами.

Логически объяснённой мотивации у истинных преступников я не увидела.

В конце концов, мне чертовски надоело,​ что любой современный триллер вместо мастерски закрученного и логически обоснованного сюжета подсовывает нам очередного​ шизофреника с внезапными приступами ярости и очень избирательной потерей памяти. Ну сколько можно-то?! Это такая мода или что? Может я просто не секу в трендах?

Могу сказать, что в целом книга довольно увлекательна (при условии, что вы переживёте скучную первую половину). Развязку я хотела узнать, мне точно не было безразлично. Помимо прочего, Правда о деле Гарри Квеберта задевает проблемы писательства, особенно в жестоком современном мире, когда издателям нужны лишь громкие заголовки и побольше крови и секса. Оба героя, что Гарри, что Маркус, попали под проклятие выбранной профессии —​ они с чего-то решили, будто они писатели. Любой человек на планете Земля способен написать одну хорошую книгу. А вот со второй книгой у обоих не сложилось. Учитель своего ученика научил хорошо: тот тоже на максимум использует подвернувшиеся возможности. Вот и почивают на лаврах такие псевдописатели. Это, в некотором роде, даже​ трагично.

Большинство книг, посвященных войне, зачастую описывают подвиги одних и преступления других.

Роман Джонатана Литтелла в данном случае вполне может служить своеобразным вариантом разрыва шаблона, когда привычное и устоявшееся мнение о том, как надо писать о Второй мировой и о ком должно говорить подвергается корректировке и на первый план выходит личность офицера СС, участника айнзацгруппы, главной задачей которых было массовое уничтожение людей на оккупированных территориях, окончательное решение еврейского вопроса, человека, инспектировавшего концлагеря с целью повышения производительности труда заключенными и вроде бы как улучшения условий их содержания, побывавшего на фронте и в тылу, Максимилиана Ауэ и его внутреннего мира.

Через личность высокопоставленного эсэсовца автор стремится показать взгляд на происходящее с той стороны и подискутировать на тему: Насколько виновны немцы как нация в разыгравшейся трагедии мирового масштаба, что в них есть такого порочного жестокого, чего нет в других или это просто так сложились исторические обстоятельства и на их месте вполне могли оказаться другие и все пошло бы уже по печально известному сценарию ? Т.е., перефразируя: это отдельно взятый народ склонен к насилию в огромных масштабах или это свойство любой человеческой натуры, могущей в определенных условиях проявить себя таким образом ?

Затем, многие, наверное, задавались вопросом: Как можно в масштабах страны допустить разгул ненависти к другим, быть ведомым в вопросах, затрагивающих нравственные основы любого общества ? Как можно не хотеть, противиться этому и все равно становиться убийцей ? И все это на протяжении не одного года. Как выясняется (и это уже не ново), человек привыкает ко всему, даже к тому, к чему, казалось бы, априори, нет и не может быть привычки. Как в анекдоте про секс: сложно первые три года, а потом нормально

На протяжении всех восьмисот страниц автор словно проверяет читателя на прочность, проводя его вместе с героем через все круги ада: массовые расстрелы, Бабий Яр, Сталинград, концлагеря с их системой уничтожения, инцест, обилие физиологических отправлений в самых разнообразных проявлениях, пограничное психологическое состояние, но ни на долю секунды не возникает ощущение эпатажа, а только усиливающееся с каждой страницей ощущение беспомощности и в какой-то момент сочувствия к врагу, уже не могущему остановиться и самому загнавшему себя в угол.

Весь роман - это практически натянутая струна, комок боли физической и психологической, местами просто одуряюще тошнотворная и отталкивающая, но при этом, дочитав, ты понимаешь, насколько тут все увязано и нет ни одной пустопорожней фразы или действия: герои, греческие мифы, русская и мировая литература и музыка, экскурс в этнографию, теории психоанализа - тут нет ничего случайного, все играет на сюжет и максимальное раскрытие внутреннего мира героя и его психологического состояния, а также соотечественников Максимилиана.

Своим романом автор каждому предоставляет возможность взглянуть с непривычной для нас стороны на развернувшуюся трагедию XX века, заглянуть в темные бездны человеческого существа и задать себе важные и нужные вопросы.

Самая мерзкая книга о Второй Мировой войне из всех, что я читала. Честно - дочитала лишь потому, что нужно было по игре.
Такое ощущение, что автор взял самые известные факты ВМВ и решил везде в эти события понатыкать своего героя - до блевоты (простите мой французский) отвратного офицеришку СС. И везде то наш пострел поспел... И в акции по уничтожению на Бабьем Яру поучаствовал, и на Кавказе наблюдал казни евреев да подарки в виде белых коней фюреру, и в Сталинграде выжил, и в Освенциме погостил... Но автор подумал - подумал и решил, что не хватает роману изюминки... и добавил инцеста, гомосятины, потом еще подумал и решил подбавить огоньку и без того отвратительному персонажу, решив, что пусть он убьет и мать родную, и друга близкого. А, ну и дерьмеца прибавил. Тут вы этого найдете немало и все виды испражнений во всех подробностях.
Историческая канва показалась поначалу интересной, потом пришло осознание, что все это я уже знаю, задолго до того, как автор решил запихнуть это в свой роман. Даже Википедия расскажет вам больше, вот правда.
Дико раздражала вся грязь в адрес русских солдат. К финалу книги началась вообще дикая фантасмагория. После прочтения книженции в голове осталось много невысказанных слов. Матерных. Хочется набрать полную ванну воды и долго отмываться от этой бредятины. Срочно требуется прочитать что - нибудь детское, доброе, наивное, чтоб забыть, вытравить из памяти вот это, простите, г...вно, которое еще и премию получило.

Весь отзыв стоит свести к фразе — почему я не прочитала книгу раньше???

Не совру, сказав, что не могла оторваться от этого романа в романе, от этой многогранной головоломки, когда выстроенная в голове сюжетная линия ломается, изгибается и выворачивается наизнанку, утягивая за собой твои и без того обостренные чувства.

Обойдёмся без подробностей о сюжете, скажу лишь две вещи. Первое — чтобы разобраться в трагедии придётся распутать ТАКОЙ клубок совпадений и случайностей, связанных между собой, что голова пойдёт кругом.

И второе — это не просто книга о книге. Это целый мир, посвящённый любви земной и книжной. Это красочная и запутанная картина жизни, запрятанная на страницах романа. Это цепочка советов о том, как создать шедевр литературы. Это игра писателя и читателя.

___________________

Ещё сверху и сериал посмотрела, так сказать, для закрепления материала и эстетического удовольствия 

ДАААА!!!!
Гран-При французской академии за лучший роман, номинация на Гонкуровскую премию и экранизация – всё оправданно. Это было юбилейное, десятое произведение, прочитанное мною у великолепной Амели Нотомб. И да, теперь я могу совершенно обоснованно сказать ей – аригато годзаймас, мадмуазель Амели-сан!

Меня весьма удивляет, что среди многочисленных мнений, ходит слух, будто это произведение о противостоянии востока и запада. Одно из немногих – в пользу Запада. Антияпонская таблетка для несчастных любителей анимэ. Так же бытует мнение, будто это роман о том, какие все начальники плохие либо трусливые, а подчинённые замученные. Что ж, оно конечно есть, но имхо, это всё второстепенные бонусы.

На самом же деле Амели вновь пишет о себе, о том, какая она чёкнутая. Страх и трепет – именно о них книга, и только о них, об этих двух ощущениях. И Амели описывает кайф от погружения в них. С юмором, с сатирой. Оригинально и заковыристо.
Вновь сказывается мнение Амели об истинных чувствах. Ведь высшее проявление любви, по мнению этой замечательной бельгийки – это убийство объекта данного чувства. А высшее проявление работы, портрет лучшего начальника – это внушение страха и трепета, которое сродни любованию Богом. И Амели упивается собственным раболепием с таким же рвением, как упивалось своей, ныне утерянной, божественностью.
Амели наслаждается каждым актом повиновения. Со вкусом, с иронией и с искренней благодарностью. Она отвешивает низкий поклон тому, чему все мы готовы дать пинка под зад. И, благодаря этому, летит вниз с 44ого этажа, разбивается на множество осколков и просыпается в куче мусора, счастливая и смущённая! Пророк, да и только! Смелый экспериментатор, настоящий несгибаемый психопат. Ведь только ты подумал, что всё, победил её, как оказывается, что Амели, под шумок, нацепила твой личный нимб на свою искреннюю и хитрую головку. И не в чем упрекнуть её за это. Губки бантиком и милая улыбка) Скромно так туалетную бумажку теребит) Золотце!

П.С: экранизация на подходе)

Автор бельгийка, рассказывает о своем опыте работы в одном из крупных офисов Японии.
Разница менталитетов оказалась глобальной.

Первый выговор от начальства Амели получила за то, чем гордилась.
Камнем преткновения стал её прекрасный японский язык.
Отличный навык, конечно же, но не для европейской женщины в Японии.
Хотя на работу её приняли именно благодаря знанию языка. Вот такой парадокс.
Проявлять инициативу оказалось не менее тяжким преступлением.

Желание поддержать и посочувствовать расценивается как месть или ненависть.
Человечность принимается за желание унизить.
Стыдно потеть, стыдно не выйти замуж до 25.
Зато покончить жизнь самоубийством - почетно, семья будет гордиться.
Собственно практически по всем нормам поведения различия значительны.

Всё это принесло много недоразумений, которые в глазах коллег японцев считались практически преступлением.
Однако Амели старалась относиться ко всему с пониманием и юмором.
Это и помогло ей продержаться год, обозначенный в контракте.
Очень необычный год получился.

Ло-ли-та: кончик языка совершает путь в три шажка вниз по нёбу,чтобы на третьем толкнуться о зубы. Ло. Ли. Та.

Ах, почему я не выписала цитаты о том, как автор разбирает на буквы имя Нолы – Н.О. Л.А. Так меня это резануло, такую явную параллель с Лолитой установил мой мозг, что я задумалась – так получилось случайно, либо же это было задумано? Все-таки и в том, и в другом случае речь идет об отношениях между взрослым мужчиной и маленькой девочкой. Все-таки эта тема будоражит различные органы многих. Если в случае с Лолитой для меня очевидно, что ни о какой любви речи быть не может, но в случае Гарри и Нолы появляются сомнения. Вроде бы и он ее любил, вроде бы и она его любила. И в какой-то момент мне стало жаль Гарри Квеберта, так хотелось, чтоб он уже все-таки встретил, дождался свою милую Нолу. А потом подумала, что может быть, его судьба была бы куда драматичнее, останься Нола жива. Честно говоря, я так и не поняла, в чем же там была великая любовь, вот великие муки и страдания – это да. И если маленькая девочка может принять все это за любовь, найти во всем этом нечто манящее, то вот взрослый дядя, который всю жизнь вспоминает эти мгновенья – ну… Это уже одержимость. Хотя, словом «одержимость» можно описать чуть ли не каждого персонажа этой книги.

Если вдуматься, то сюжет, который лежит в основе этой книги – неустаревающая классика детективных линий. В маленьком американском городке найден труп молодой девушки. Тут либо ее тело вынесло на берег (если убийство произошло недавно), либо тело выкопали при реконструкции беседки (если убийство произошло давно – бинго, наш вариант). И вот нашему вниманию представляется маленький город, где все друг друга знают, все хранят скелеты в шкафу. Нет, серьезно, классика жанра. И девушек должны звать обязательно как-нибудь просто – Лора, Нола, Нора, Роза… И окажется, что жизнь этой милой молодой девушки будет не так проста, как на первый взгляд, как правило, в ее жизни была «прорва мужчин и один саксофонист». Мотив для убийства будет у всех и каждого.

Изюминкой этой книги, отличающей эту книгу от сотни других, для меня стало то, что все происходящее подается как книга, заранее обреченная стать бестселлером. Автор заранее говорит, где, как и почему в сюжете должен произойти поворот, мы заранее о нем знаем, но все равно удивленно охаем. То есть все опять заранее известно, предсказуемо, но все равно работает. Почему? Кстати, в книге вполне явно словами издателя Маркуса говорится о том, почему так происходит. Вообще-то неприятная правда, потому что под читателями, которых описывает издатель, подразумеваемся мы сами, но при этом все сказано так, чтоб слишком обидчивые могли спрятаться за ширмой самообмана – нет, это речь о других, не обо мне.

Спокойный, достаточно интересный роман о расследовании дела с большим сроком давности и изнанке писательского мастерства. Перед каждой главой рассказчику этой истории, писателю Маркусу Гольдману, даёт совет его наставник, знаменитый Гарри Квеберт, той же профессии, но более опытный и, по мнению Маркуса, самый настоящий классик литературы. Рекомендации, даваемые младшему коллеге по цеху, можно применять не только для написания бестселлеров, но и прикладывать к другим жизненным ситуациям.
Место действия - тихий провинциальный городок Аврора, где Квеберт, как и положено маститому беллетристу, имеет шикарную виллу Гусиное гнездо. Она стоит почти что на берегу Атлантики и как же легко представить воодушевляющие виды этого места! Герои совершают пробежки по песочку рядом расположенного пляжа, кормят чаек и возбуждают своё вдохновение видами на бескрайний океан.
Но однажды на территории виллы находят останки исчезнувшей 33 года назад девушки и основным подозреваемым становится великий Гарри Квеберт. Маркус приходит на помощь и начинает собственное расследование.
Я восхищаюсь умением Диккера передавать атмосферу маленького американского городка с удивительно наивными людьми, любимой забегаловкой с вкусными бургерами и разными, но типичными персонажами. Хотя натуральные американские граждане не оценили - Жоэль Диккер из Швейцарии, в его случае большое на расстоянии рассмотреть не удалось. Но до чего меня бесила любовная линия! Все эти сюси-пуси, милый, любимый, дорогой! Милота просто зашкаливала! Местами эта любовь скатывалась в одержимость, что аж зубы сводило! Девушка такая идеальная, распрекрасная, чудесная! Да ладно! Чем дальше в лес - тем больше героев обозревает автор и количество скелетов, покидающих насиженные места модульной мебели в округе, увеличивается.
Текст мне показался очень простым и без особых изысков, но отчасти поэтому и читается роман влет. Сказать, что от него сложно оторваться, не могу, уж очень не нравилась мне личность убиенной девушки (может, она и испытывала неземную любовь к мужчине, но от ее лица уж слишком рафинировано все выглядело) и ряд других персоналий, часто упоминаемых (например, мамашу главного героя, Маркуса, я с трудом представляю в современных американских реалиях), но в остальном - вполне терпимо до развязки. В конце автор выдаёт и того, кто причастен к этой загадочной истории и параллельно вскрывает на свет Божий нелицеприятные и наоборот, факты о многих других героях. И скажу честно - мужчины любят более благородно, по крайне мере, так это описано автором - я чувствовала глубину, адекватность и увы, горький вкус ощущений того, кто был обречён на одиночество.
С недавних пор встречается все больше не шибко впечатляющих детективов - читаны были такие сюжеты в более лучших интерпретациях. Либо я меняю предпочтения, осваивая другие литературные жанры, либо на самом деле - мельчает автор. И все же Жоэль Диккер старался следовать советам великого Гарри Квеберта, пусть и живущего исключительно на страницах этой книги - и, как показывает популярность его романа, - весьма успешно.
За совет в рамках Новогоднего флешмоба спасибо meggyy

— Писатель, — произнес он, запыхавшись. — Хорошего копа интересует не убийца… А жертва. Вы должны думать о жертве. Начинать надо сначала, с того, что было до убийства. А не с конца. Вы сосредоточились на убийстве и идете по ложному пути. Вам надо задаться вопросом, кто была жертва… Спросите себя, кто такая Нола Келлерган…

О об этой книге я была наслышана уже давно, но что-то все никак не могла добраться, а тут она стала все чаще попадаться мне на глаза, и даже оказалась в клубных чтениях, и я поняла, что пришло ее время. И как же здорово было вот так совпасть. Точное попадание в цель! От книги не могла оторваться, она съела мои выходные, ну и черт с ними, оно того стоило! За обложкой ловко притворяющейся простым детективом оказалось столько всего, что сразу и не упомнишь, но, пожалуй, больше всего меня удивило, что автор, являясь гражданином Швейцарии, так ярко, живо и по-американски написал об Америке.

Лето 2008 год и писатель Маркус Гольдман, чей первый роман стал национальным бестселлером и принес ему славу, деньги и престиж, находится в полной панике: у него творческий кризис и он понятия не имеет, как и о чем писать следующую книгу, сроки по которой уже горят. Но не это оказалось для него самым страшным событием того лета. Гарри Квеберт, его учитель, человек, которого он считает своим лучшим другом, а то и вообще отцом, писатель с мировым именем, профессор университета, да и просто замечательный человек, обвиняется в убийстве тридцатитрехлетней давности. Именно тогда последним летним днем пропала местная девушка пятнадцати лет Нола Келлерган. А теперь ее труп найден по чистой случайности на заднем дворе Гарри, где он был похоронен вместе с рукописью его самого знаменитого романа. Но Маркус свято уверен, что Квеберт не виновен и начинает собственное расследование, заодно поймав от него вдохновение. Вот о чем он напишет! Он расскажет всей Америке правду о том, что в действительности произошло в маленьком захолустном городишке с поэтичным именем Аврора, расположенном на северо-восточном побережье США.

Но не все так просто. Чем дальше Маркус погружается в это дело, тем больше у него вопросов. И самый главный — кем же была Нола Келлерган? Несовершеннолетней потаскушкой, предпочитающей мужчин постарше и использующей их в своих одной ей известных целях? Ангелом во плоти, которая была готова пойти на все ради любви и любимого человека? Несчастным ребенком, терпящим побои и унижения от жестокой матери при полном попустительстве безвольного отца? Человеком, страдающим от психического расстройства, чье состояние только ухудшилось, благодаря событиям детства и отсутствию лечения? Картина будет меняться не раз и не два, будут открываться все новые факты, тайные мотивы и грязные секретики жителей Авроры. Хочет ли на самом деле хоть кто-то кроме Маркуса и впрямь узнать правду или ее лучше похоронить вместе с девочкой?..

Развязка меня устроила и о паре моментов я даже догадалась чуть раньше чем их озвучил автор, но вот убийцу, честно признаюсь, не угадала, зато была очень рада, что им не оказался один из героев, которому я очень симпатизировала, слишком уж это было бы банально и нечестно по отношению к нему. Но помимо самого расследования в книге еще столько всего, что упомянуть лишь его в рецензии будет несправедливо. Это и история о жизни маленького американского городка, которая по сути совсем не изменилась за тридцать три года. Это и история о проблемах отцов и детей, когда при живых нормальных вроде ж родителях Маркус находит настоящего отца в человеке, которого встретил будучи уже не ребенком. Это и история любви, любви запретной, той, которой общество никогда не позволит существовать. Это и история об одиночестве современного человека, который окружен поклонниками, приятелями, знакомыми, родственниками, а по сути одинок и несчастен в своем одиночестве. История о творчестве и его муках, признании и таланте. История правды и лжи, и той цены, которую приходится платить за правду. История, в которой есть загубленные жизни, неисправимые поступки и чувство вины, которое с годами не ослабевает. История простая и вместе с тем сложная, потому что сумела показать саму жизнь во всей ее красе и уродстве...

Еще не могу не упомянуть двух персонажей, которые вроде как не ключевые, а совсем на второстепенных ролях, но чьи образы стали для меня ярким олицетворением современного общества потребления: адвокат Гарри Бенджамин Рот и издатель Маркуса Рой Барнаски. Их рассуждения о выгоде, правде, деньгах, людях... Главное успеть и преуспеть, не важно, как и каким способом, главное уметь все перевернуть так, чтобы тебе это было выгодно. Неважно, убил ли Гарри Нолу, неважно, кто ее убил, главное убедить публику в том, что они это знают и втюхать им книгу/выиграть суд. Карьера, продажи, деньги — вот то ради чего стоит жить и шевелиться в этой жизни, все остальное не важно и не стоит того, чтобы об этом заботиться. Вспомнился мне тут недавно читанный «Американский психопат», где пугает не столько маньяк, а нормальные люди его окружающие, то же общество, те же принципы и мотивы, те же типажи, вполне узнаваемые и оттого пугающие....

Великолепная книга, с удовольствием бы ее перечитала, даже уже зная развязку, чтобы теперь по новому взглянуть на людей и события, развернувшиеся перед моим взором. С автором однозначного не прощаюсь и только надеюсь, что как и у героя данного романа, его вторая книга окажется не хуже.