Петер Эстерхази3.7 Книга Петера Эстерхази "Harmonia caelestis" ("Небесная гармония") для многих читателей стала настоящим сюрпризом. "712 страниц концентрированного наслаждения", "чудо невозможного" - такие оценки звучали в венгерской прессе. Эта книга - прежде всего об отце. Но если в первой ее части, где "отец" выступает как собирательный образ, господствует надысторический взгляд, "небесный" регистр, то во второй - земная конкретика. Взятые вместе, обе части романа - мистерия семьи, познавшей на протяжении веков рай и ад, высокие устремления и несчастья, обрушившиеся на одну из самых знаменитых венгерских фамилий. Книга в целом - плод художественной фантазии, содержащий и подлинные события из истории Европы и семейной истории Эстерхази последних четырехсот лет, грандиозный литературный опус, побуждающий к размышлениям о судьбах романа как жанра. Со времени его публикации (2000) роман был переведен на восемнадцать языков и неоднократно давал повод авторитетным литературным критикам упоминать имя автора как возможного претендента на Нобелевскую премию по литературе.
Гюнтер Грасс4.2 "Луковица памяти" - книга автобиографическая. Рассказывая о своей юности, Грасс не умолчал и о нескольких месяцах службы в войсках СС, что вызвало грандиозный скандал вокруг его имени.
Ольга Токарчук3.8 Ольга Токарчук - один из любимых авторов современной Польши (причем любимых читателем как элитарным, так и широким). Роман "Бегуны" принес ей самую престижную в стране литературную премию "Нике". "Бегуны" - своего рода литературная монография путешествий по земному шару и человеческому телу включающая в себя причудливо связанные и в конечном счете образующие единый сюжет новеллы, повести, фрагменты эссе, путевые записи и проч. Это роман о современных кочевниках, которыми являемся мы все. О внутренней тревоге, которая заставляет человека сниматься с насиженного места. О тех, кто стремится к некой цели, и о тех, для кого целью оказывается сам путь.
Светлана Алексиевич4.5 Без этой книги, давно ставшей мировым бестселлером, уже невозможно представить себе ни историю афганской войны - войны ненужной и неправедной, ни историю последних лет советской власти, окончательно подорванной этой войной. Неизбывно горе матерей "цинковых мальчиков", понятно их желание знать правду о том, как и за что воевали и погибали в Афгане их сыновья. Но, узнав эту правду, многие из них ужаснулись и отказались от нее. Книгу Светланы Алексиевич судили "за клевету" - самым настоящим судом, с прокурором, общественными обвинителями и "группами поддержки" во власти и в прессе. Материалы этого позорного процесса также включены в новую редакцию "Цинковых мальчиков".
Светлана Василенко3.8 Светлана Василенко называет себя представительницей `настоящей женской литературы, которая за последнее десятилетие расширила границы прозы со всей свойственной женскому темпераменту эмоциональностью, прозорливостью и... жесткостью`. С этим трудноспорить. И роман - житие `Дурочка`, и повесть `Шамара`, и рассказы написаны твердо, лаконично, но с присущей именно `зоркому полу` изобретательностью и особой пластикой. ...Немая `дурочка` родилась в маленьком военном городке в семье офицера, иродители, решив избавиться от `позора`, положили ребенка в колыбель и пустили по реке навстречу сиротской судьбе. Однако колдовские воды отнесли ее вспять на 30 лет, заставили пережить несколько вариантов судьбы. Сказка, притча, Евангелие, современные мотивы существуют в прозе Светланы Василенко на равных началах, прошлое как бы расшифровывает настоящее и растворяется в нем, и все это вместе создает единственную, только этому автору принадлежащую вселенную.
László Krasznahorkai3.8 A powerful, surreal novel, in the tradition of Gogol, about the chaotic events surrounding the arrival of a circus in a small Hungarian town. The Melancholy of Resistance, László Krasznahorkai's magisterial, surreal novel, depicts a chain of mysterious events in a small Hungarian town. A circus, promising to display the stuffed body of the largest whale in the world, arrives in the dead of winter, prompting bizarre rumors. Word spreads that the circus folk have a sinister purpose in mind, and the frightened citizens cling to any manifestation of order they can find music, cosmology, fascism. The novel's characters are unforgettable: the evil Mrs. Eszter, plotting her takeover of the town; her weakling husband; and Valuska, our hapless hero with his head in the clouds, who is the tender center of the book, the only pure and noble soul to be found. Compact, powerful and intense, The Melancholy of Resistance, as its enormously gifted translator George Szirtes puts it, "is a slow lava flow of narrative, a vast black river of type." And yet, miraculously, the novel, in the words of The Guardian, "lifts the reader along in lunar leaps and bounds."
Krzysztof Varga0.0 Babcia i dziadek żyli jak pies z kotem. W 2006 roku wydali na świat córkę. Kilkadziesiąt lat później ta powiła bohatera-narratora, lecz bez udziału mężczyzny. Główny bohater już nikogo nie spłodzi. Około roku 2070 przerwie łańcuch nieszczęść, który zwykliśmy nazywać życiem. Ponura logika przedstawia się zatem tak: zła rodzina, pół rodziny, brak rodziny, nicość. To nie jest dobry kierunek - przekonuje Krzysztof Varga w swojej futurystycznej powieść o wydźwięku prorodzinnym. Żart? Bynajmniej! "Nagrobek z lastryko", mimo że jest utworem wielce przewrotnym, został napisany ku rozwadze. W tej powieści spotkały się wszystkie najlepsze cechy pisarstwa Vargi: szlachetna melancholia, głęboka ironia, stylistyczna dyscyplina. ( Dariusz Nowacki)
Малгожата Шейнерт0.0 Książka wybitnej dziennikarki Małgorzaty Szejnert z Warszawy, kwoki (pardon!) szkoły reporterów „Gazety Wyborczej”, która po przejściu w stan dziennikarskiego spoczynku (daj nam Boże taką energię po sześćdziesiątce!) postanowiła dogłębnie zbadać miejsce na ziemi, które znamy jako Giszowiec i Nikiszowiec. Zetknęła się z Giszowcem 20 lat temu, znała moje filmy i zbierała materiały przez całe lata. Kiedy uwolniła się z etatu, przystąpiła do dzieła. Powstało imponujące dokonanie sztuki dziennikarskiej, zachwycająco bogate, zawsze konkretne, ale obiektywne. Jest to historia spółki Giesche, historia Niemiec, Śląska i Polski w opisywanym dwustuletnim okresie, historia powstawania życia Giszowca i Nikiszowca, a co najważniejsze - historia kilku wybranych rodów z Giszowca, które przewijają się i krzyżują przez paskudny wiek XX.
Олександр Ірванець3.6 Цей роман, завершений і вперше опублікований 2000 року, можна віднести до жанру “пророцтв”, або, науковою мовою, антиутопій. Ще можна сказати, що автор передбачив одне з роздоріж, на якому ще зовсім недавно стояла наша країна – розділення України на Східну та Західну. Що насправді розділяє стіна, якщо її побудувати по живому тілу міста, країни? На що здатна людина, чиє дитинство й молодість залишились в недосяжності у кількох кілометрах поруч? Сашко Ірванець, який “побачив її, Стіну. Побачив її у своєму рідному місті” розповідає про це досить переконливо. Стає моторошно. Хочеться будь-що не допустити ситуаціїї, коли ти мусиш відповісти собі на питання: “Чим та ким я можу пожертвувати, а ким — ні?..”
