Рецензии

Как-то так сложилось, что до сих пор я этой книги не читал, виной тому, как я полагаю, замечательный фильм Сергея Герасимова, который в детстве я смотрел неоднократно. Так иногда случается - конфликт форматов приводит к некой односторонности восприятия. Но я не оставлял идею когда-нибудь познакомиться лично с одним из самых прославленных романов советской литературы.

Для чтения я специально выбрал первое издание книги 1946 года, которое сейчас появилось в оцифровке. Если уж читать роман, решил я, то только в том виде, в каком он создавался изначально, потому что авторское 1951 года и поставторское редактирование, которому книгу подвергли после критики сталинизма, это уже насилие над оригинальным текстом ради идеологических соображений.

Фадеев взялся перерабатывать текст после критики от руководящих органов ВКП(б) и лично от Сталина за показанную в недостаточной степени руководящую роль партии. По словам самого писателя Сталин, в личной беседе с ним, сказал:

Мало того, что вы написали беспомощную книгу, вы написали ещё идеологически вредную книгу. Вы изобразили молодогвардейцев чуть ли не махновцами. Но разве могла существовать и эффективно бороться с врагом на оккупированной территории организация без партийного руководства? Судя по вашей книге — могла.

А потом, исправляя "недочёты", пьяненький Фадеев жаловался в узком кругу друзьям-писателям: "исправляю молодую гвардию на старую".

А после ХХ съезда роман переделывали по-новой, выкидывая из него все поминания о Сталине, надо признать, что в версии 1946 года их было не мало, и, думаю, что в 1951 году добавилось. Так что второе место "литературы для юношества" по тиражам, уступив только "закалявшейся стали", роман занял, выходя в основном уже в модернизировано-изуродованном виде.

Книга для оценки очень неоднозначная, с одной стороны - идеологическая и героическая составляющая, с другой - непосредственно литературные достоинства и недостатки. По первому пункту не хотелось бы дискутировать. Что касаемо идеологии, мы все понимаем, что Фадеев не мог обойтись без этой составляющей, вот, из-за неё даже переделывать пришлось, примем это как неизбежное. Что касается героизма - здесь я целиком и полностью поддерживаю автора и всех, кто чтит подвиг молодогвардейцев. Для меня не подвергается сомнению их героизм и самопожертвование, всегда буду относиться к их именам как к святыням. А тех, кто пытается находить какие-то изъяны в поступках молодогвардейцев, хочу спросить: "А вы сами так же смогли бы?"

А вот с литературным качеством всё далеко не так хорошо. Скажу честно, я не был готов к такому невысокому качеству романа. С Фадеевым был знаком по его ранней повести "Разгром", которая помнится, мне очень даже понравилась, правда, было это в 10 классе. А в "Молодой гвардии" я столкнулся с самой настоящей плакатной литературой.

Прошу прощение за сравнение, которое хочу предложить, но Лев Толстой у меня ассоциируется с Репиным, такая же монументальность, насыщенность и качество письма, Достоевский с Перовым, Тургенев с Шишкиным, Чехов с Левитаном, Серовым и Коровиным, Алексей Николаевич Толстой с Кустодиевым и Петровым-Водкиным, Платонов с Лентуловым и Филоновым. А вот Фадеев с советскими мастерами плаката - Дмитрием Моором, Михаилом Черемных, Ираклием Тоидзе.

Я не умоляю мастерство виртуозов плаката, но сама техника этого жанра предполагает цветовую насыщенность, контрастность и символичную образность. Всё это имеется в избытке в романе Фадеева, и составляет суть его художественной выразительности. Отсюда поверхностность психологических трактовок героев, некая их парадность в ситуациях, когда любой обычный человек вел бы себя проще и без патетики. Особенно выделяется в этом отношении сцена в камере перед казнью большевиков Валько и Шульги, людям осталось жить чуть-чуть, а они друг другу политинформацию устраивают, отмечают заслуги Сталина, вспоминают про индустриализацию и коллективизацию, и хотя бы пол-слова сказали о ком-то из своих родных. Нет, они прекрасно понимают, что они находятся под фокусом внимания плакатиста, и самозабвенно ему позируют.

Вот эта оторванность от реальной жизни, с её особенностями и нюансами, к сожалению, не приближала, а отдаляла героев от читателей. Им - героям - там, в книжной жизни, легко было быть такими идеальными и безупречными, их ведь окружали такие же, как и они. А тут, в обычной жизни, всё было намного сложнее, и высокая принципиальность вела чаще всего к повышенной конфликтности, и обретению славы "чудика от комсомола". В результате, большинство "профессиональных комсомольцев" были очень далеки от тех идеальных образов, которые предлагались в романе, это были, в большинстве случаев, начинающие карьеристы по партийной линии, со всеми отсюда вытекающими последствиями.

Заканчивая тему о плакатности стиля Фадеева, не могу не вспомнить одну из строчек романа, когда про бабу Веру автор пишет, что она "стояла с бронзовым лицом Данте Алигьери". Плакат, конечно, плакатом, но и меру тоже надо знать.

Кстати, контрастность бросается в глаза и при изображении автором будущих предателей по сюжету романа, когда на страницах появляются Вырикова и Стахович, интонация сразу меняется и вместо "горящих глаз" Ули Громовой появляются "злые глаза" Выриковой, а вместо принципиальности Кошевого - хвастовство Стаховича, и читателю сразу становится ясно, кто тут идейно незрел, и от кого следует ожидать подвоха.

Предателя Стаховича Фадеев выдумал, но прообразом послужил настоящий комиссар организации Виктор Третьякевич, который, как известно сейчас, стал жертвой клеветы. Фадеев, видимо, чувствуя, что тут не всё так очевидно, не рискнул марать фамилию молодого героя, это всё, что он мог для него сделать. Так имя, может быть, главного героя организации, не вошло в созвездие имен, известных всей стране, а больше всех от этого умолчания "выиграл", если можно в данном случае использовать это слово, Олег Кошевой, который, легким движением руки писателя, превратился в комиссара организации, и в сознании большинства людей, знающих что-то о "Молодой гвардии", продолжает им оставаться.

Из предисловия:

ДОРОГОЙ ДРУГ!
Пусть эта книга будет твоим верным товарищем.
Герои ее - твои сверстники. Если бы они жили сейчас, они были бы твоими друзьями.

Черт-те что творится на этом свете. Вот уже и начинают убеждать, что немцы были не такие уж и плохие. И если бы не "некоторые перегибы", то мы бы все под ними жили бы долго и счастливо.

Я очень прошу всех нервных, беременных и впечатлительных дальше не читать. Потому что я напишу про "некоторые перегибы" на примере судьбы партизан "Молодой гвардии" подробнее. Все мы, кто постарше (старческий бубнеж) знаем историю молодогвардейцев. Нынче же в школе убрали Фадеевский роман о ребятах из программы, а читать и рыться отдельно - кому это надо. Все в кратком изложении проходят. Что уж говорить об истории. Но ребята жили, и жили по совести, так, что нам только и остается гордиться их мужеством.

Дальше...

Понимаете, я не могу анализировать эту книгу, не могу писать про усиление роли партии и прочее. Потому что я читала ее, когда была ровесницей этим парням. Они для меня в этой книге были как живые. Я злилась с Кошевым, глядя на Леночку, бренчащую на фортепиано немцам за кусок масла. Мне хотелось ликовать с Тюленевым, когда Ковалев сбежал. И я рыдала, когда читала последний список. Я хотела быть как Любка - шагать, отбивая чечетку, навстречу солдатам. Но мой бунт закончился ровно тем, что я отказалась изучать немецкий язык. Не хотела учить язык фашистов. Знаете, я сейчас, став взрослой, осознаю, что самое лучшее, чем мы можем отблагодарить этих ребят - не доводить до повтора таких событий.
Потому что они жили не для того, и умирали тоже. Да и какие это хлопцы были! Они жили по совести, так, что нам только и остается гордиться их мужеством. И мужество их было не столько в том, что они подрывную деятельность вели, а в том, что эти юноши и девушки не сломались, когда их всех арестовали.
Читайте ниже, что было. И помните, что этим детям было по 16-20 лет.

"С утонченной жестокостью Соликовский, Кулешов, Усачев и свора их пособников пытали комиссара отряда Виктора Третьякевича. Каратели понимали, что юноша владел солидной информацией о составе и деятельности ворошиловградско-краснодонского партийно-комсомольского подполья и стремились пытками вырвать у него сведения об участниках антифашистского движения. На протяжении 10 суток Виктору было нанесено 285 ударов плетьми с металлическими наконечниками, два раза его подвешивали за шею, пытали электрическим током, вводили в организм специальный препарат, притупляющий работу мозга и ослабляющий силу воли, но арестант молчал."Убедившись в невозможности склонить юношу к предательству, палачи применили все наиболее "эффективные" номера пыток, в том числе металлический "козел", подогреваемый до соответствующей температуры, выкололи юноше глаза, выкрутили руки и казнили вместе с другими узниками.

Героически держался Олег Кошевой на допросах. Раскаленным железом, плетьми, самыми изощренными пытками враги не смогли поколебать воли и стойкости молодогвардейца. Во время одной из пыток, превозмогая страшную боль, Олег выкрикнул: "Все равно вы погибнете, фашистские гады! Наши уже близко!" От пережитого в тюремных застенках у шестнадцатилетнего комиссара поседели волосы. 9 февраля 1943 года гитлеровские палачи расстреляли Олега Кошевого в Гремучем лесу.

Мария Борц: "...Когда я вошла в кабинет, Соликовский сидел за столом. Перед ним лежал набор плетей: толстых, тонких, широких, ремни со свинцовыми наконечниками. У дивана стоял изуродованный до неузнаваемости Земнухов Ваня. Глаза у него были красные, веки сильно воспалены. На лице ссадины и кровоподтеки. Вся одежда у Вани была в крови, рубашка на спине прилипла к телу, и через нее проступала кровь". Нина Земнухова: "От жителя Краснодона Ленского Рафаила Васильевича, который содержался с Ваней в одной камере, узнала, что палачи выводили Ваню раздетого во двор полиции и на снегу избивали до потери сознания". Нина Земнухова: "...Пытаясь что- нибудь узнать от него, его пытали: подвешивали за ноги к потолку и оставляли, он терял сознание. Загоняли под ногти сапожные иглы..."

"...Ульяну Громову подвешивали за волосы, вырезали на спине пятиконечную звезду, отрезали грудь, прижигали тело каленым железом и раны посыпали солью, сажали на раскаленную плиту. Пытки продолжались долго и беспощадно, но она молчала. Когда, после очередных избиений, следователь Черенков спросил Ульяну, почему она держит себя так вызывающе, девушка ответила: "Не для того я вступила в организацию, чтобы потом просить у вас прощения; жалею только об одном, что мало мы успели сделать! Но ничего, быть может, нас еще успеет вызволить Красная Армия!..." Из книги А.Ф. Гордеева "Подвиг во имя жизни" После жестоких пыток 16 января 1943 года ее казнили палачи и бросили в шурф шахты № 5. "Ульяна Громова, 19 лет, на спине у нее была вырезана пятиконечная звезда, правая рука переломана, поломаны ребра"

Люба знала, что ее ждет смерть, но она не просила пощады. Очевидцы рассказывают, что в день ее расстрела 9 февраля 1943 года в камеру зашел кто-то из жандармов. Заметив Любу, спросил, почему в тюрьме находится такая молодая девушка. Люба плюнула фашисту в лицо и сказала: "Я - молодая партизанка, понимаешь, гад?" Жандарм Шульц, который принимал непосредственное участие в расстреле Шевцовой, рассказывал, что расстреляли Любу в Гремучем лесу вместе с группой советских граждан, в которой было 5 мужчин и женщина с 3-х летним ребенком. Шульц рассказывал, что Люба на месте казни стояла гордо выправившись, с ее головы упала большая белая косынка открывшая белые волосы. Так смело и бесстрашно может идти на смерть только человек, знающий, за что умирает. Фромме подал команду, прогремел залп, жертвы стали падать. Только Шевцова продолжала стоять нерушимо, неистово кричал ребенок, полз к краю ямы и звал мать. Фромме, как разъяренный зверь, подбежал к Шульцу: "В чем дело?" Выяснилось, что у фашиста испортился карабин. Фромме приказал стрелять в Шевцову жандарму Коллендеру. Раздался выстрел и Люба мертвою упала в могилу.

12 января 1943 года Лида была арестована, вместе с другими подпольщиками поселка доставлена в Краснодонскую полицию, где их подвергли жестоким пыткам. "Лида Андросова, 18 лет, извлечена без глаза, уха, руки, с веревкой на шее, которая сильно врезалась в тело. На шее видна запеченная кровь" (Музей "Молодая гвардия", ф. 1, д. 16).
"Шура Бондарева, 20 лет, извлечена без головы и правой груди, все тело избито, в кровоподтеках, имеет черный цвет" (Музей "Молодая гвардия", ф.1, д. 74)

Борис Главан вместе с товарищами писал и распространял листовки, добывал оружие. Как бывший фронтовик, он учил ребят обращаться с оружием, незаметно и неслышно обходить патруль, снимать охрану. Активно участвовал в подготовке и осуществлении вооруженных операций молодогвардейцев - разгроме вражеских автомашин, освобождении военнопленных. 5 января 1943 года Б. Главан был арестован, после жестоких пыток казнен и сброшен в шурф шахты № 5. Из шурфа был извлечен связанным с Евгением Шепелевым колючей проволокой лицом к лицу, кисти рук отрублены. Лицо изуродовано, живот вспорот.

16 января 1943 года Володю Жданова вместе с другими молодогвардейцами вывезли к шурфу шахты № 5. Площадь около шурфа была оцеплена полицией. К месту казни подводили по нескольку человек и расстреливали. В последний момент Жданов оказал сопротивление, попытавшись столкнуть в шахтный колодец начальника полиции, но был застрелен. "Володя Жданов, 17 лет, извлечен с рваной раной в левой височной области, пальцы переломлены и искривлены, под ногтями кровоподтеки, на спине вырезаны две полосы шириной три сантиметра длиной двадцать пять сантиметров, выколоты глаза и отрезаны уши"

"Николай Жуков, 20 лет, извлечен без ушей, языка, зубов, отрублена рука и ступня ноги"

"Тоня Иванихина, 19 лет, извлечена без глаз, голова перевязана платком и проволокой, груди вырезаны"

"Клава Ковалева, 17 лет, извлечена опухшей, отрезана правая грудь, ступни ног были сожжены, отрезана левая рука, голова завязана платком, на теле видны следы побоев. Найдена в десяти метрах от ствола, между вагонетками, вероятно была сброшена живой"

Это далеко не все. И вы мне честно скажите, как на духу: эти девушки и юноши за что умирали? Ради того, чтобы много лет спустя наших солдат поливать помоями? Говорить, что фашисты и их приспешники были "еще ничего"?

Мы забываем свое прошлое, мы вычеркиваем из школьной программы книги, которые действительно могут научить чему-то хорошему, мы отворачиваемся от тех, кого действительно должны знать и помнить.

Вот они, эти имена:
Олег Кошевой, Иван Земнухов, Ульяна Громова, Сергей Тюленин, Любовь Шевцова, Анатолий Попов, Николай Сумской, Владимир Осьмухин, Анатолий Орлов, Сергей Левашов, Степан Сафонов, Виктор Петров, Антонина Елисеенко, Виктор Лукьянченко, Клавдия Ковалева, Майя Пегливанова, Александра Бондарева, Василий Бондарев, Александра Дубровина, Лидия Андросова, Антонина Мащенко, Евгений Мошков, Лилия Иванихина, Антонина Иванихина, Борис Главан, Владимир Рагозин, Евгений Шепелев, Анна Сопова, Владимир Жданов, Василий Пирожок, Семен Остапенко, Геннадий Лукашев, Ангелина Самошина, Нина Минаева, Леонид Дадышев, Александр Шищенко, Анатолий Николаев, Демьян Фомин, Нина Герасимова, Георгий Щербаков, Нина Старцева, Надежда Петля, Владимир Куликов, Евгения Кийкова, Николай Жуков, Владимир Загоруйко, Юрий Виценовский, Михаил Григорьев, Василий Борисов, Нина Кезикова, Антонина Дьяченко, Николай Миронов, Василий Ткачев, Павел Палагута, Дмитрий Огурцов, Виктор Субботин.

"Имя твое не забыто, подвиг твой бессмертен..."

Об этой книге довольно непросто что-то говорить. Кажется, что все пришедшие на ум слова не сумеют описать тех чувств, что захлестнули с последними страницами книги. Книги бесспорно очень спорной и очень противоречивой. Книги, пусть и основанной на реальных событиях, но все же художественной, где в угоду авторскому замыслу что-то может и должно быть изменено, где-то приукрашено, где-то скрыто за молчанием писателя.

Так получилось, что читал позднюю редакцию романа. Ту, что ругал Симонов, но включивший ее в серию книг о Великой Отечественной войне. Ту, в которой появились новые герои, новые сюжетные линии и, наконец, появилась столь важная и столь недостающая в изначальном произведении руководящая и направляющая роль партии. Скажу честно - главы "новой редакции" видны сразу, как капля вишневого варенья на кипельно белой скатерти. На фоне таких живых ребят, да что ребят - детей, живых и настоящих, режуще выделяются картонной непрорисованностью, вычурной отстраненностью "руководящие кадры произведения". Очень сильное произведение безусловно проиграло и потеряло после такой редактуры, и, как мне кажется, недостающая партийность лишь покрыла густым слоем номенклатурности, если так можно выразиться.

Можно сколь угодно ругать и поливать грязью подвиг советского народа в этой войне, можно клеветать на Александра Матросова и Зою Космодемьянскую, Николая Гастелло и Александра Маринеско, но отнять Победу, выстраданную всеми и каждым, отнять ее нельзя. И, если при виде монумента героям Молодой гвардии в горле почему-то чувствуется какой-то противный комок, а в глаза словно песок бросили, то это свидетельствует о памяти человеческой и людской благодарности.

В этот сборник вошли две абсолютно разные повести замечательного грузинского писателя Нодара Думбадзе.
Первая - "Я, бабушка, Илико и Илларион" рассказывает нам о хулиганистом, но очень хорошем мальчишке по имени Зурико. Его хлебом не корми, а дай пошалить. Компанию ему составляют два пожилых соседа - и они сами, как дети:)
То подкинут друг-другу в дрова капсулей, чтобы не повадно было воровать; то один напишет письмо второму якобы от покойного отца с подробными инструкциями по поиску клада, и будет ухахатываться в кустах, наблюдая как бедолага перекапывает весь свой двор. А то и перцу в табак щедро отсыпет)) Так и живут.

Весело читать об этих проделках. А бабушке только успевай следить, чтобы внук не влез в очередную историю. Ух, она его и воспитывает: ни дня без происшествий) Но любит страшно. Душу готова за него отдать.
Дружно у них все - и Илико и Илларион - родные.
Растет мальчонка - вот и школу закончил, в институт в Тбилиси поступил, случилась первая любовь. Вроде и ничего особенного - но читаешь и радуешься. То они корову продают, то в винограднике работают - смехота одна:)
Под конец взгрустнулось, конечно. Но это жизнь - жизнь со всеми ее проявлениями.

"Я вижу солнце" - повесть скорее грустная, чем веселая. Тут описаны военные годы. Нищета, тяжелая работа, смерть родных и близких.
Мне очень понравилось это произведение - простыми словами о страшных страницах нашей истории.
Сосойя Мамаладзе - тоже просто мальчик, учится в школе. На фронт его не забрали, вот и живет со своей тетей Кето. Его лучшая подруга Хатия - слепая. Но она видит солнце - значит, когда-нибудь ее можно будет вылечить.

Эти дети пережили все ужасы войны. Они стали свидетелями, как все село словно замерло в ожидании своих сыновей, многие из которых так и не вернулись.
Когда молоко приравнивается к крови - потому что только оно и не дает умереть от голода.
Но вместе с тем, если у соседа дома нечего есть - ему принесут последнее.
Очень сильная повесть с потрясающими живыми героями. Они не вызывают жалости - только уважение. На них хочется быть похожим - смелые, благородные люди.
Эту книгу я перечитаю еще не раз - она словно добавляет сил, расправляет крылья, дарит надежду.

Читая книгу, я невольно воспринимала эту историю как сюжет кинокартины, хотя старый советский фильм «Молодая гвардия» я не смотрела. Но описание тех реальных событий, которое дает автор, настолько пафосно-возвышенно и, как следствие, неправдоподобно, что не получается воспринимать эту трагичную историю как действительную правду жизни, хотя и прекрасно знаешь, что книга написана по «горячим следам» и что почти все главные герои были казнены, погибли мученической смертью.

Удивительное свойство литературы воплощать придуманные истории как реальность, заставлять читателей переживать за изображенных героев как за настоящих знакомых, в данном случае не сработало, тут скорее, наоборот, реальность приобрела гротескные черты и это очень удручает. И вопрос не в идеологической направленности книги, не в том, что герои «без страха и упрека» готовы принести жертвы ради всеобщего блага - это как раз ожидаемо и мне не кажется, что это настолько уж неправильные идеалы для молодежи. Но писательский стиль, начиная с описания внешности героев (а они, конечно, все красавцы, с горящим взорами, гордыми осанками, прекрасными волосами и улыбками) и заканчивая их диалогами, одинаковыми как под копирку – все это настолько высокопарно, что словно читаешь эпос о героях древнего мира, видишь крупные планы черно-белого кино, где люди как памятники замирают в величественных позах.

Как же хочется, чтобы эту историю написал другой автор, сделал ремейк, как сейчас принято в кинематографе. Чтобы, убрав излишний свет софитов, показал нам реальных, живых людей, настоящих героев, за которых больше говорят их поступки, чем речи-лозунги. Ведь, если убрать все «красивости», то эта история не может не трогать. Люди, оказавшиеся перед лицом опасности, выбирают путь борьбы с захватчиками и, несмотря на все трудности, продолжают держаться за свои идеалы, рисковать жизнями, преодолевая страх. Вообще читать про это время очень тяжело и лишь истории о таких подвигах, о мужестве таких парней и девчат, о том, что им удавалось совершить, наполняют душу читателя надеждой, гордостью и признательностью, уважением к погибшим и восхищением ими.

Подводя итог, отмечу, что эта книга - памятник жертвам фашизма, героям, которых стоит помнить, а события, описываемые в ней, интересны с исторической точки зрения. Но стиль автора слишком неживой, плакатный и вряд ли подойдет даже для чтения школьникам. К сожалению, он мешает поставить высокий балл этой истории.

К стыду своему признаюсь, книгу прочитал совсем недавно. И был очень удивлен тем, что в школе ее не преподают.
Одной из первостепенных задач литературы является воспитание - книга не должна быть прочитана и выброшена из памяти, не оставив там какого-либо следа. Есть книги, в которых главные герои - это идеализированные примеры для подражания.
"Как закалялась сталь" - именно такое произведение. Павкой Корчагиным не устаешь восхищаться и поражаться, откуда у человека столько силы, столько воли, столько желания жить и жить полезно. Вся его жизнь - это вихрь и ураган событий, людей. Читая про окружающих людей, легко запутаться в именах и характерах, выписанных не столь ярко и подробно. Но в свою короткую жизнь герой просто пролетел сквозь них, как искорка в ночи. Вокруг Павки много людей, как магнит он притягивает их к себе, - это и друзья, и соратники, и враги, и товарищи, и предатели. Метеором проносятся исторические события, закручивая жизнь в сложные узлы. И какой же молодец Павка, сумев найти в себе нечеловеческие силы, энергию, остался верен себе, своим принципам, своей идейности, остался настоящим, "стальным" Человеком.
Книга Островского может и устарела по своей идеологии, но остается такой же актуальной и нужной по своей человечности и "науке побеждать".

Мы не можем похвастаться мудростью глаз
И умелыми жестами рук,
Нам не нужно все это, чтобы друг друга понять.

«Перемен», В.Р. Цой, 1986 (?).

Это было интересное чтение. Я всегда пытаюсь оценивать текст на разных уровнях – как художественное произведение, как высказывание, как событие. Роман «Молодая гвардия» очевидно весом на всех этих уровнях, но я в таких случаях как раз пытаюсь увидеть за монументом самому себе, которым становятся такие романы, текст и высказывание – общественная значимость сильно затеняет все остальное.

Это было тем интереснее, что мы с вами живем в очередные неспокойные времена, которые обычно богаты на политическую литературу. Историко-политический роман актуален, стоит лишь осмотреться – на читателя вываливаются Зулейхи и разные там Самарканды. Может ли такое время сделать и «Молодую гвардию» чем-то созвучной моменту?

Может, конечно. Новые и новейшие романы имеют, очевидно, совсем другой политический знак (хотя, насколько могу судить, схожи по модулю – приемы в литературе весьма ограничены), поэтому от «Молодой гвардии» веет какой-то запрещенкой, незаезженностью и удивительно свежими впечатлениями (для этого понадобилось всего-то несколько лет лет попирания и последовавших десятилетий забвения).

Роман этот очень разный. Видно, что Фадеев в определенный момент устал от объема, споткнулся о задачу. Первая часть, до оккупации Краснодона, написана увлеченно, удивительно живо и страшно. Здесь хорошо все, от мизансцен в степи до самого этого странного, пока еще не трагического раннего лета 1942-го, когда наши надеялись развить зимний успех, а получили в итоге отступление до Сталинграда.

Сеттинг, прости господи, выписан вкусно, ароматно (так и хочется шаблонно написать про степные травы), напоминая нам о том, что текст-то принадлежит человеку, который в «Разгроме» сделал Дальний Восток таким притягательным. Люди говорят на суржике, язык персонажей вообще Фадееву явно удался, люди в до боли знакомых по современным военным сводкам местах (да, это все тот же Донбасс) постоянно перескакивают с русского на украинский и обратно в зависимости от контекста и собеседника. Важной, думаю, для автора ноткой прозвучало и то, что в Краснодоне был китайский квартал, вернее часть города, основанная неким китайцем – опять символическая связь с Дальним Востоком. Люди у Фадеева объемные, разные, увеченные, увлеченные, жестокие и сильные, кто толстеет, кто едва ходит и страшно кашляет. Потом вихрь оккупации и эпический размах сделают людей суше и более плоскими.

Но больше всего меня поразил саспенс ожидания прихода врага. Роман открывается именно этой частью, в которой все пришло в движение, люди рвут шахты, вывозят оборудование, бросают родных, теряют родных, решают остаться с родными, едут по степи в разные стороны, гибнут на переправах, на что-то все время надеются.

Это ожидание давит, меняет людей. Кто-то ломается, кто-то теряется, а кто-то кипит, и именно из этого кипения рождается самоубийственное подполье. Фадеев хорош тем, что он не убийственно серьезен, чего можно было бы ожидать в столь благодатной для пафоса атмосфере, а порой даже ироничен (как в эпизоде, где немец требует пресловутые яйки, а автор описывает столкновение жителей Краснодона с ожившим шаблоном нашей пропаганды).

После прихода немцев начинается эпос – все мы знаем, что книга движется к кровавой и печальной развязке. Это грустно, но не так страшно, как саспенс первой части, ибо прошло ожидание, нет неожиданности, есть только смерть на горизонте. Люди наши хороши и чисты, а как поется в одной песне: ‘All beauty must die’.

Немезида в виде Красной Армии приближается, Сталинград в кольце, враг дрогнул, но все еще уверен в себе, поэтому люди падают в шурф шахты. В книге этого нет, но еще страшнее понимать, что немцы потом напряглись и в конце зимы 1943-го снова выбили наших с заметной части Донбасса – население-то уже было поверило, что наши вернулись насовсем, ан нет, пришлось ждать сентября 1943-го. Как, интересно, вели себя немцы на этих переходивших из рук в руки землях в этот промежуток?

Странные для нас неполиткорректные времена – автор описывает армянина и пишет, что тот черный и похож на негра. Этернит опять попался, много про стандартные дома для шахтеров. Любопытно было и то, что подпольщики с замиранием сердца слушают ту же передачу из Москвы, что и герои «В окопах Сталинграда» - праздничную речь Сталина 7 ноября 1942-го, ту самую, «Будет и на нашей улице праздник!».

А еще мне показалось, что Фадеев, вопреки стереотипу (который, возможно, существует только для меня), выводит немцев чересчур мягкими. Про уничтожение евреев упоминается, казни заключенных расписаны с леденящими подробностями, но я не увидел того, что меня действительно поражает в фашистах – той кошмарной рациональной методичности в убийстве советских граждан. Возможно, что в ходе самой войны да и некоторое время после даже с нашей стороны не осознавали масштаба случившегося.

P.S. Невозможно не вспомнить о том, какую роль по мнению Катерины Кларк играет «Молодая гвардия» для советской литературы. Master plot и прочие эпитеты, история второй редакции, Лютиков, мутировавший в знатного подпольщика. Все это было на слуху и важно для современников, однако пыль осела, и все эти редакции никак не поменяли сути – нам остался в наследство элегичный эпос о людях, больше ценивших общее дело, чем свою жизнь.

P.P.S. Герои говорят о Стивенсоне, Данте и Лермонтове. Чувствуется узнаваемая советская эстетика.

После революции прошло 10 лет. В деревне по-прежнему много людей, которые надеются, что "эти антихристы" ненадолго, и всё станет как раньше. Но подросло уже новое поколение, которое всей душой приняло идеи большевиков. По сути своей книга не отличается от многих тысяч подобных скорее пропагандистских, чем литературных произведений времён СССР. Что её спасает - отличный язык. Ну и чистейшие душой ребята, которые своими полудетскими способами пытаются строить новую жизнь. Тут и антиклерикальные настроения, и попытки превратить церковную школу в народную и т.д.

За себя надо сперва взяться. В том смысле, чтобы себя привести в порядок. И другим пример поставить… Даже товарищ Ленин указывал, что личный пример всегда решает. Всегда и в любом деле.

Думаю, в те времена, когда я сама была образцовой пионеркой-комсомолкой, эта книга была бы воспринята совсем по-другому.

Вторая книга Виля Липатова для меня оказалась средней. Погружения не вышло, хотя лирические отступления (1, 2) оценила. И их, признаться, много. Но как раз они мне не мешали.

Мешало постоянное упоминание о том, что «Такие люди, как Столетов, не должны умирать!»
Впрочем, обо всём по порядку.

В деревне Сосновка трагически погиб комсомолец Евгений Столетов. Расследовать его смерть приехал следователь из райцентра.
Женя Столетов в Сосновке был личностью неординарной и известной. Комсомолец, правдолюб, честный, порядочный, за словом в карман не полезет. Его любили если не все, то большинство. И тем не менее у многих возникло подозрение, что Женьку убили.
Истину и предстоит узнать следователю Прохорову.

Сам образ Прохорова вызвал странные ассоциации. Одинок, но влюблён, причём любовь взаимная, но что-то не срастается у него с дамой сердца.
Видно, что он профессионал, не раз упоминается, что ему вот-вот дадут квартиру за заслуги.
Очень внимательный, наблюдательный (издержки профессии), педант, хорошо разбирается в людях, начитан, и тем не менее вызывает какое-то раздражение.

Да и идеальный Женька не смог восхитить меня своим обаянием. Да, комсомольцем он был отличным, просто икона советского гражданина (странно прозвучало, согласна), но вот можно ли назвать его добрым человеком? Вышел бы из него хороший семьянин? Или он отдавал бы всего сеья правому делу и борьбе с «гасиловщиной», то есть с потенциальным тестем. Двубокая какая-то выходит мораль. Девушку любит, а семья, в которой она воспитывалась- враги.

В общем, советская такая повесть, прилизанная, как под заказ.
Но описания природы хороши. Это Липатову очень удаётся. И деревня, и жители ,- всё прописано красиво, живо.
И вроде бы и веришь автору, и понимаешь, но чего-то не хватает. Слишком кинематографично. Слово не зазвучало.

Для клуба ПЛСЛ

"В основу романа положены действительные события. Он посвящен борьбе молодежи Краснодона против немецко-фашистских захватчиков."

...Любка Шевцова, Сережка Тюленев, Ульяна Громова - именно эти три героя были для меня долгое время ориентирами в жизни (наряду со многими другими романтико-героическими образами советской литературы)...

Сейчас могу вполне адекватно оценить все идеологические излишки романа, но...но не хочется отказываться от того восхищения, которое вызывали судьбы мальчишек и девчонок - совсем разных, совсем не идеальных, но в сложной ситуации сумевших понять Главное для себя.
И не хочу оценивать недостатки стиля, языка - я читала с жадностью, украдкой вытирая слезы, - значит все-таки автор сумел достучаться до чувств моих и еще тысячи читателей, для кого эта книга стала Событием Жизни.

И еще: я достаточно много прочитала документов и разных материалов о том, правда это или нет, так или не так всё происходило на самом деле...
Что ж... Оценивая саму книгу, не хочу оценивать исторические события. Я просто знаю, что люди способны на подвиг не только в сказках, поэтому я верю этому роману как литературному произведению!

Наверное, нужно сразу разделить реальность и художественный вымысел романа. События, послужившие основой для книги. настолько чудовищны, что не поддаются никакому здравому смыслу. И Фадеев, писавший произведение буквально по горячим следам, был, видимо оглушен и раздавлен грузом горя. обрушившегося на родителей, и на город. Даже сейчас, спустя почти уже 80 лет, когда читаешь документы и смотришь фотографии, выгораешь изнутри. Каково же было писателю, окунувшемуся в самую гущу событий, с момента которых прошло всего лет пять?
Роман написан на живых эмоциях. Именно отсюда все его прорехи и ошибки. И, не смотря ни на какие последующие исправления, объективные и субъективные, книга абсолютно, подчеркиваю, АБСОЛЮТНО, честная. Скажу больше. Александр Фадеев пожалел своих читателей и максимально смягчил пережитое молодогвардейцами. Если бы он написал ВСЕ, книгу бы просто невозможно было читать.
Поверьте, я знаю, о чем пишу. Ибо эти дети-герои, сопровождали и сопровождают меня всю мою жизнь. Я выросла в местах, где память о молодогвардейцах была и остается священной.
Да, ошибки, допущенные писателем, оказались во-многом непоправимыми. Прежде всего это касается роли Виктора Тертьякевича. Сейчас все стало на свои места, и мальчику возвращено доброе имя. Но сколько лет комиссар "Молодой гвардии", а именно он, а не Кошевой им являлся, было незаслуженно оплевано?!
Да, с Олегом Кошевым до сих пор не все так однозначно и понятно. Но подвиг остается подвигом.
Я всегда и везде подчеркиваю: люди, исходите прежде всего из того, что организация была создана подростками. Девочки и мальчики, совершенно не готовые, кроме Любови Шевцовой и того же Виктора Третьякевича, к подпольной работе, но горячо любившие Родину, решили мстить врагам. Стихийно, по воле души и сердца. Они были обречены на гибель. Всего несколько месяцев существования "Молодой гвардии" нанесли фашистам очень серьезный урон. Именно потому так зверски пытали молодых патриотов. Немцы не могли поверить, что они действовали сами по себе, без какого бы то ни было руководства. Не могли в это поверить и в Москве, когда вышла книга. У взрослых людей не укладывалось в голове, как дети могли вот так работать против врага?! Могли. Если бы ими руководили, может быть и не произошло бы трагедии. Или масштабы ее оказались меньшими.
Хотите верьте, хотите нет. Летом 2014 несколько снарядов угодили в памятник над шурфом шахты, куда сбрасывали молодогвардейцев в далеком январе 1943. И он замироточил. Сотрудники Краснодонского Музея до сих пор не могут объяснить этого явления. Но из отколотых мест потекла вода. Памятник плакал. Следы слез я видела своими глазами... Вот такая история... А вы говорите - агитка и пропаганда...

Действие романа происходит в 1927 году. В центре повествования - образование в селе комсомольской ячейки, борьба комсомольцев с кулаками.

Главный герой - Касаткин с некоммунистическим именем, "которым называли французских королей", Филипп. Но на протяжении большей части произведения его будут называть Хвилей. Видимо, это имя кажется автору исконно русским))

В образе Хвили автор вывел сам себя. У других персонажей тоже есть реальные прототипы - жители родного для писателя села Знаменка, Курской губернии.

В селе происходят большие перемены. Перестройка быта и мышления. Отказ от веры, из-за чего происходит ссора в семье главного героя. Это первая проблема, с которой столкнулся главный герой. Ведь для деревенского жителя вера всё еще оставалась важной составляющей жизни.

Но "антихристы" пришли надолго. На этом фоне кажется символичной сцена перестройки церковной школы, которая стоит в запустении в клуб, где будут собираться комсомольцы.

Так и вся деревня, вся страна перестраивается. И как прежде уже не будет.

Несмотря на упорство, благородство, стремления и прочие положительные характеристики, которыми наделил своего героя (себя) Филипп Иванович Наседкин, Хвили не воспринимался мною, как абсолютно положительный герой.

Меня оттолкнула его готовность перечислить всех кулаков, которые есть у него в селе. Да еще и сцена эта происходит при подаче заявления на должность секретаря местной комсомольской ячейки. Неприятный осадочек остался. "Не настучишь - не получишь". Преподнесено это именно так, допускаю, что автор не совсем верно преподнес всё это, но впечатление именно такое от этого эпизода.

Вообще, весь политический курс на раскулачивание у меня вызывает много вопросов. Избавляться от людей, которые могут организовать рабочий процесс и знают как извлечь прибыль, - путь в никуда. Но это ясно сейчас, а тогда кулаки воспринимались как классовые враги и "голодранцы" считали своим долгом от них избавиться.

Но не Хвили единым, как говорится. Большинство героев во время чтения вызывают скорее положительные эмоции (исключая ситуацию с раскулачиванием). Они смелые, честные, принципиальные, горящие великой идеей.

Меня несколько озадачило название. Но в повести все объяснилось. Кулак Комаров называет "голодранцами" менее состоятельных, но очень идейных сельских жителей. Более детально название объясняется в диалоге между Хвилей и Клавдией Комаровой:

"— А ты драные брюки носишь, чтобы хвастать своим пролетарским происхождением? <…>

— Да, брюки драные, это правда. А только ношу их не затем, чтобы похваляться. Нет. Щеголяю в них, чтобы отцу твоему угодить. <…> Он любит называть нас голодранцами. Ну, чтоб величал так нас не напрасно.

— А вы что ж, не голодранцы? <…>

— Голодранцы. А только если уж на то пошло, то голодранцы не просто какие-то, а великие.

Клавдия рассмеялась:

— Понимаю. Великие потому, что заплат великое множество.

— Нет, не потому. Великие потому, что великое дело делаем. Старый мир разрушаем, а новый строим".

Да, они строили новый мир. Можно сказать, что стояли у самых истоков того, что началось после революции 1915 года.

Мне нравятся книги (особенно подростковые) о "прекрасном советском прошлом". Есть в них очаровательная наивность, что ли. Подобную литературу можно посчитать агидкой, но это скорее памятник времени. Таких памятников много и часто они похожи один на другой. Но повесть "Великие голодранцы" приятно читать, у Наседкина хороший, легкий слог, немного подпортил впечатление эпизод с кулаками, но что же делать.

Да и молодые герои вызывают по большей части симпатию. Они молодые, активные, с горящими глазами и готовые пожертвовать многим ради счастливого будущего и не только своего, а всеобщего.

"И пошел по дороге с сундучком в руке. Я шел и чувствовал на себе их взгляд. Но не оборачивался, хотя трудно было удержаться. А не оборачивался потому, что боялся показать мокрые глаза. И только когда отошел далеко, оглянулся и поднял руку. Они тоже подняли руки и помахали мне.

— До свидания! — повторил я сквозь слезы. — Всего хорошего, дорогие друзья!.."

С уважением и благодарностью к подвигу молодых читала я эту книгу. Пробовала ставить себя на место шестнадцатилетних юношей и девушек, которые без страха и упрёка пошли на смерть. Нет, у меня нет того стержня, который тогда звался Власть Советов и за который готовы были умереть. Чтобы сейчас ни говорили о Советской власти, она воспитывала очень сильных духом людей, и именно они смогли победить фашизм.
Уля Громова, Любовь Шевцова, Олег Кошевой, Сергей Тюленин (на последней странице романа полный список героев Краснодона) были очень молоды, у всех были большие надежды на жизнь, они хотели любить... Война не спрашивает нас о том, чего мы хотим, война ставит нас перед выбором. Молодёжь Краснодона сделала свой выбор. За этот выбор горько родителям молодых, но они не краснеют за своих детей, а со слезами на глазах и раной в сердце гордятся ими.
Было время, когда этот роман ругали за недостоверность, мол, имена предателей организации Молодая Гвардия вовсе не те, что указаны в романе. До меня автор донёс прежде всего героизм молодых. Я верю в то, что всех истинных предателей жизнь уже покарала тем, что героев помнят и сегодня, а имена предателей стёрты из военной истории Краснодона.
Вечная память героям!

Все-таки советская литература — особенная. Виль Липатов — яркий её представитель.
"И это всё о нем" производственный роман с детективным вкраплением и явным мелодраматическим уклоном.
Погиб молодой парень. Ударился затылком о камень, когда спрыгнул с поезда. Вот только вопрос: сам он это сделал или помогли?
И тут в дело вступает приезжий следователь. Не торопясь, с чувством и расстановкой опрашивает он жителей деревни. Тех, кто знал Евгения Столетова, дружил или враждовал с ним, спорил, ссорился, любил, ненавидел.
А парень Женька был не простой. Яркий, цельный, горячий.
Кто-то скажет: "Фу! Опять эти идейный комсомольцы! Скучно. Устарело" Может быть и так, только вот я вижу прежде всего энергичного, неравнодушного человека, который всё делает буквально на разрыв: и работает, о борется с несправедливостью, и любит.
Который зачитывает до дыр "Как закалялась сталь" и "Над пропастью во ржи", который отовсюду вырезает фотографии и картинки со стариками-неграми и собирает коллекцию карманных фонариков, потому что в детстве боялся темноты.
Он не идеален. Взять хотя бы его любовь к Люде Гасиловой. Бредит ею, мечтает о ней, пишет нежные письма, но это не мешает захаживать к красотке-вдовушке.
Он часто ошибается, потому что постоянно ищет что-то. Он мучается от того, что Гасилов, против которого он борется, отец той самой Людмилы и он не хочет причинять боль любимой девушке.
Хотя вот она-то, похоже, не особо и переживает. Метко её охарактеризовали — корова. И не потому, что толстая или неуклюжая, Людмила-то как раз первая красавица деревни, а потому, что пасется по жизни. Поводит своими красивыми глазами туда-сюда и идет травку щипать, где посочнее да погуще.
Но Женька этого как-будто не замечает. Он просто всё прощает любимой.
Такие как Столетов не должны умирать, но именно они и сгорают раньше.

Сережка ольховая,
легкая, будто пуховая,
но сдунешь ее —
все окажется в мире не так,
а, видимо, жизнь
не такая уж вещь пустяковая,
когда в ней ничто
не похоже на просто пустяк.

Помните этот красивый, какой-то чистый и прозрачный романс?
Он из одноименного сериала, в котором сценаристом был сам автор. Какое же там актерское созвездие!
Казалось бы, ну какой из молодого красавчика Игоря Костолевского деревенский тракторист? А из смешного, недотепистого Евгения Леонова следователь?
А ведь получилось! И юная Удовиченка прекрасно прочувствовала "свою коровистость".
И совсем не напрягали комсомольские собрания и лозунги. Или мне тогда так казалось?!
Ну да ладно. Тогда ещё немного о самом романе.
Вот чем мне нравится русская литература, так это описание природы. Вот вроде только что было о производственных дрязгах, мелких неурядицах и вдруг — широко так, от всей души о сибирских просторах, о вольной реке, о деревне, о Руси:

Обь родимая! Плавают на заре тонкие туманы, кукует над тобой, накликая грядущие тысячелетия, кукушка, глядят в тебя осокори с седыми головами мудрецов; ночами ты вздымаешься к небу, пронзенная звездами; чайки над тобой, как белые молнии, небо — сияющая чаша. Обь родимая! Парит над тобой острокрылый баклан, пасутся на твоих лугах тракторы, ходят по лугам женщины и кони… Будь благословенна, Обь родимая!

Хорошо!

Капитан милиции Александр Матвеевич Прохоров приезжает в деревню Сосновку для расследования обстоятельств гибели комсомольца Евгения Столетова.
Плавно и размеренно читатель погружается в жизнь сибирского посёлка: внимательно наблюдает за протекающей Обью, за облаками и звёздами, за всеми копошащимися и поющими птицами (дроздами, кукушками, скворцами, курами, петухами, сороками, воробьями). Читатель всегда в курсе, какая погода на данный момент в районе наблюдаемого объекта: палит ли солнце (не Сосновка, а Нью-Гагра), идёт ли дождь или собирается гроза, воздух душен или свеж. Слышит все песни, звучащие из окон домов или на улицах... Цепким милицейским взглядом капитана Прохорова видит всех жителей деревни: их носы, глаза, подбородки, волосы, плечи, осанку. Наблюдает читатель и за отношениями, складывающимися не любовными треугольниками, а непонятными замысловатыми геометрическими фигурами.

Ах, жизнь, жизнь! Соня Лунина ходит по тропинкам за Женькой Столетовым, за Соней Луниной ходит влюбленный в нее Андрюшка Лузгин, к Анне Лукьяненок, которая не может жить без Столетова, бегает технорук Петухов, решивший жениться на Людмиле Гасиловой, столетовской возлюбленной.

Виль Липатов остаётся верен себе: боль трагедии, основная тема гасиловщины и борьбы с нею раскрывается медленно и незаметно, как и образ главного героя Женьки Столетова. Автор постоянно отвлекает нас на перемены в настроении Прохорова, его "преображения", его раздумья и предположения. Часто выставляет капитана в невыгодном свете. В коричневом цвете, если применить цветовую гамму Викентия Алексеевича Радина. Но как оперативный работник Александр Матвеевич постепенно меняет окрас на красный, даже пунцовый, так и читатель вдруг видит всю картину преступления ярко и полноценно, она складывается в огромное полотно.
И хочется подражать Женьке, как это делают почти все жители деревни, хочется сказать искренне: «Такие люди, как Евгений Столетов, не должны умирать!»

Мне понравился этот роман, наверное, потому, что я увидела в нем вовсе не детектив, а драматичную историю, но не человека, а времени. Мне кажется, что Липатов пытался передать дух эпохи, показать уже ощутимое начало конца, отразить важность вечных ценностей.

Прохоров, он словно усыпляет внимание своим поведением, а внутри он совершенно другой.

Столетов – принципиальный, горящий и сгорающий за правду, за свою веру. А ведь молодежь так и старались воспитывать – ответственными, отдающими все ради общего блага, как это благо не назови, комсомолом, коммунизмом, обществом, ячейкой общества, это не так уж и важно.

И как противопоставление Столетову в романе действует Гасилов. У этого жабеныша даже фамилия предупреждает – этот погасит и не пожалеет гасимого.

Жаль, что Гасиловы, чаще всего и гасят таких Столетовых. Уж как размножились и зажирели эти Гасиловы в 90-х, до сих пор за каждым пеньком торчат. А вот таких как Столетовых, на которых держалась и благодаря которым развивалась поднимающаяся после войны страна, все меньше и меньше... Жаль, такие парни в любое время являются двигателем вперед, а Гасиловы всего лишь тормозами, думающими, как бы не стерлась колодка, да как бы смазать погуще себя любимого. Жаль, потеряли мы некий воспитательный элемент, который сейчас, часто обобщая множество элементов и институтов, называют просто и подчас презрительно– идеологией, совершенно не задумываясь над тем, сколько же хорошего мы благодаря этой идеологии все же имели...

Признаюсь честно, начинала я читать "Великих голодранцев"  настороженно ожидая получить восторженную муть о комсомольцах-первопроходимцах. Да и как иначе если аннотация гласит, что книга об острой классовой борьбе и о сельской молодёжи, помогавшей партии проводить коллективизацию. И как же хорошо, что я ошиблась. Конечно же в книге было всё, и первые комсомольцы, и классовая борьба, и коллективизация под, пока ещё, невинным названием товарищество по совместной обработке земли. Но как же здорово и интересно всё это написано, просто не оторваться.

Комсомольцы оказались совсем не героическими в классическом понимании этого слова. Простые и не очень грамотные деревенские ребята, которые собираются строить социализм, но не сильно понимают, что это такое. Собираются нести в массы культуру и просвещение, но не могут определиться, что такое "антилопа" - большая лохматая собака или яркая звезда. У них мало знаний, но много энергии, а главное желания построить новый справедливый мир. И они как могут его строят. Оступаются, падают, но встают и продолжают упрямо идти к намеченной цели.  Не зря фраза, сказанная в шутку "да, мы голодранцы. Но не простые голодранцы, а великие", так легко к ним пристаёт. А ведь и правда, есть что-то великое в том, чтобы идти  неизвестной и непроторенной дорогой, преодолевая собственное невежество и сопротивление окружающих и непонимание семьи.

Отличная, в общем, книга. Прочиталась на одном дыхании.

Чёрт возьми, что происходило в Сосновке и её окрестностях! Только за год, подсчитал в уме Прохоров, шесть сельчан побывали в заграничных туристских поездках, девятнадцатилетний Генка Попов свободно говорил на английском, начальник лесопункта изобрёл трактор, парторг Голубинь, имея уже одно высшее образование, заочно учился на историческом факультете педагогического института, тракторист и секретарь райкома сошлись на Селинджере.

И ещё крутые заграничные шмотки на прилавках в сельпо. И перевыполнение плана на лесозаготовках. И жаркие комсомольские собрания. И дом с резным палисадом. Счастливое советское будущее практически на пороге Сосновки. Звучит весьма ободряюще и крайне привлекательно. Каждый гражданин возрадуется такому настоящему. Но тут вдруг ложка дёгтя - трагически погиб замечательный парень, примерный сын, активный труженик и комсомолец, любимчик девушек Евгений Столетов. Расследовать происшествие прибывает московский следователь Александр Прохоров. Что ж, не зря прислали профессионала. Всё по полочкам разложил, до всего докопался столичный Шерлок Холмс. И так далеко копнул, что смерть Столетова ушла на задний план, а в центре оказалась обломовщина, тьфу ты, гасиловщина, во как! По имени старшего мастера Гасилова, нашедшего способ зарабатывать, не напрягаясь. Именно эта его способность стала причиной всех последующих событий, включая смерть Евгения.

Крайне противоречивые чувства вызвала книга. С одной стороны, возникло ощущение, что роман по сути является поэмой "Что такое хорошо и что такое плохо" для взрослых. Быть нечестным плохо, занижать планы нельзя, ай-яй-яй! Быть борцом за правое дело хорошо, так держать! Может быть, проблема тут в том, что Липатов уж слишком ярко окрасил своих героев и их поступки, порицание или восхищение сквозят не просто между строк, а буквально бьют со всех щелей. Допускаю, что притушив излишний накал характеристик, вышла бы весьма неплохая история, ведь в принципе тема борьбы добра и зла вечна, актуальна и всегда интересна. Но когда на тебя с каждой страницы льются оценочные суждения, неловко завуалированные всем подряд, как-то грустно становится. Прямо как тем комсомольцам, которых Прохоров отечески пожурил в конце книги.

С другой стороны, практически все лирические отступления порадовали несказанно. Этакие фирменные липатовские зарисовочки. Будь то деревня, природа, чистка обуви или танцы в клубе - всё автору удаётся. Живописно, вкусно, музыкально, чуть с иронией, и всегда с любовью. А какие иной раз словечки или выражения!

почти несуществующие босоножки

на улице творился летний день

в хаосе эстакады неожиданно обнаружился покой целесообразности

Песня! Но на этот раз из-за подачи темы, увы, эта песня не станет любимой.

Первые страниц шестьдесят вызывали... ну да, раздражение. Изломанный следователь со специфически вычурной манерой изъясняться: "говорит, как пишет". Личные проблемы следователя: Он любит Её, Она любит Его, оба свободны, но быть вместе не могут. Почему? Глупый вопрос, я же объясняю: Он любит Её, Она любит Его... То, что о мужчинах говорят "молодой", а о женщинах "увядающая на излёте третьего десятка". И конечно, любимая отчизна, где племенного жеребца купить проще, чем вафельное полотенце.
Расследуется гибель десятиклассника Жени Столетова, - суицид? несчастный случай? убийство? Парень осмелился противодействовать всесильному начальнику лесосеки Гасилову. Гасилов как пить дать мухлюет с отчётностью, хотя никто его за руку не поймал. Однако не слишком ли это ребячливо: конфликтовать со старшим, да ещё если ты влюблён в его дочь?

И когда уже всё стало проясняться, и я ждала положительного парторга из машины, внизу 62 страницы оказался вбит гвоздь.
…Женька дочитывал последние страницы романа Гюго «93-й год». Уже отзаседал суд, обвинивший Говэна, уже его учитель и друг сказал роковые слова, уже готовилась гильотина. Не ведая беды, Женька перевернул последнюю страницу, вздохнув протяжно, дочитал роман до последней точки. На потолке догорал розовый отблеск солнца, трещинки и линии на толстом слое известки образовывали знакомую тигриную морду с прижатыми ушами, торчал дурацкий — неизвестно для чего и кем вколоченный в потолок — гвоздь. «Я тоже умру!» — спокойно подумал Женька. Прошла секунда, вторая, третья — в комнате произошла какая-то смутная, незаметная перемена, хотя все оставалось на местах: отблески заката, трещины на потолке, гвоздь.
«Я тоже умру!»
С перехваченным горлом, неподвижный, Женька разминал пальцами шейные мускулы, чтобы хватить хоть маленький глоток воздуха, потом тонко закричал и все-таки на несколько мгновений потерялся в темноте…

Всё дальнейшее прошло, что называется, под знаком гвоздя. И следовательская работа с хохмами, и неизбежный положительный парторг, и Аннибалова клятва комсомольцев "не предавать Женькиного дела", и обращённое к его маме "Вы для меня всё равно что мать Александра Матросова!" - всё меркло в сравнении с Гвоздём. Нет мальчика, нет мальчика, куда улетело всё, о чём он мечтал, на что опирался, как веровал? Куда утёк красный цвет его души, о котором так проникновенно говорил слепой завуч Викентий Александрович? В землю, в небо, по лесам разошлось, по водам разбежалось? Нету. Поминай как звали. Кануло.
Был человек, и нет человека.

Зря ли погиб Женька Столетов? - дискутировали школьники 1970-х годов. Мы, через сорок без малого лет, только плечами пожимаем. Гасиловы перестали стесняться, вылезли на экраны телевизоров и оттуда вещают, как разбогатели сугубо благодаря таланту и предприимчивости. Учат быть скромными, знать своё место, помалкивать, когда начальство разговаривает. И принципиальность ничего не изменит - подохнуть, так Гасиловы прочтут по бумажке траурную речь и построят ещё одну дачу. И - это всё о нас.
Роман Липатова, если пользоваться советским же штампом, отвечает на вопросы. От "Почему распался Союз" до "почему счастливой любви не бывает". Скорей бы переиздали, но нет, не предвидится. Спасибо margo000 за ни с чем не сравнимый опыт в рамках флэшмоба 2011 года.

Неожиданное произведение. Выбор пал на него из-за скромного объёма, но, как часто бывает, автор успевает рассказать очень и очень многое за небольшое количество страниц.
Мы видим начало заката СССР. Ни больше ни меньше. Нам рассказывается история того, как один из винтиков (хотя по значимости уже солидный такой болт) партийной машины сломался. Почему? Да потому, что осознал всю бессмысленность своих и не только усилий. Внезапно он осознаёт свою ничтожность и ненужность. Это было словно так, будто он сорвался при восхождении на гору или внезапно разучился плавать и пошёл ко дну. Хотя почему словно. Даже сам автор это так и описывает.
Поляков показывает главные проблемы того времени: расцвет бюрократизма и обезличивание людей, выполнение и перевыполнение бессмысленных, но беспощадный планов. И на этом фоне мы видим череду трагедий. У кого-то ломается судьба из-за глупости, кому-то приходится идти на сделку с собственной совестью и просто следовать у других на поводу ради туманной перспективы, а кто-то бросает всю эту возьню ради реальных дел и уезжает в Сибирь на стройки.
Мне было интересно и неловко. Словно я был там, этот неизвестный персонаж, которого так и не нашли. Словно я - это второй хулиган, только много хитрее и злее, ведь я уже знаю будущее. Обязательно вернусь к автору ещё.