Рецензии

Как же нам, русским бабам девушкам, далеко до этих меланхоличных англичанок и типичных американских домохозяек.
В наших жизнях нет места детям из пробирок, бесконечным депрессиям и друзьям-психопатам.
Нас лупят мужья (ну или наоборот), наши дети не хотят учить этот мудреный английский, а борщ в холодильнике стоит уже неделю и пока ты его не доешь, Леша, я ничего другого готовить не буду!

Наша жизнь возможно гораздо прозаичней, не спорю.
Но лучше уж так, чем хоронить себя заживо в своих бесконечно-депрессивных мыслях.

...Бывают авторы, от которых многого не ждёшь. Или же авторы, от которых априори не ждёшь ничего хорошего, наслушавшись чужих - часто гневных и отрицательных - отзывов. Есть ещё авторы полузнакомые: в самом деле, как можно по одному-единственному прочитанному произведению однозначно понять - "твой" это писатель или точно нет, подружитесь ли вы или ваши пути разойдутся навсегда. Особую когорту составляют авторы любимые: от первой и до последней строчки, от дебютной книги до заключительной истории, глубоко симпатичные, с кем совпадаешь по взглядам на мир и искусство.

Португалец Жозе Сарамаго (1922-2010) стал для меня тёмной лошадкой и абсолютно белым листом. Не знала об его творчестве, принципах, художественном стиле вообще ничего. В итоге для знакомства с писателем выбрала не самую популярную его вещь, ту, что точно не на слуху, как, к примеру, его знаменитые романы: "Слепота" и "Евангелие от Иисуса". Почему мой выбор пал на это малоизвестное произведение, объясняется просто и вполне укладывается в несколько строчек цитаты, предваряющей саму книгу:

С обреченностью джойсовского Леопольда Блума герой Сарамаго бродит и бродит по Лиссабону. Параллели с «Улиссом» здесь возникают не только, когда речь идет о сюжете.

Завлекалочка сработала на ура, еще бы: мне ведь пообещали ни много ни мало историю очередного - какого там уже по счёту? - Улисса (ох уж эти хитрые маркетологи, точно знающие, чем привлечь доверчивого читателя и на каких струнах его души сыграть. Полагаю, едва ли не половина моего виш-листа - их заслуга). Улисса, того самого, очаровавшего меня месяцем раньше. Один из самых знаменитых романов двадцатого века (это я про Джеймса Джойса) теперь позабуду точно нескоро, а потому мимо новой трактовки пройти никак не смогла.

Годы идут, всё течёт, всё меняется... А они всё так же устало бредут по земле - оторванные от дома, всеми непонятые, кем-то забытые, потерянные, чувствующие себя (и часто совершенно напрасно) бесконечно одинокими. Эти бесчисленные Улиссы нескончаемых улиц больших городов...

Улисс, правда, из героя Сарамаго вышел своеобразный, непривычный (сразу скажу, что в памяти моей он останется на всю жизнь исключительно Рейсом, а не Рикардо. Звучное красивое мужское имя для меня ассоциируется исключительно с мексиканскими мыльными операми, которые к главному герою, сами понимаете, не имеют абсолютно никакого отношения). Будто бы в противовес джойсовскому или даже на контрасте с ним.

Рейс, в отличие от Блума, рамками города не стеснён, не ограничен ни в коей мере этими географическими условностями. К его услугам - весь мир - огромный, необъятный и столь же непонятный при этом, временами здорово пугающий и всё чаще заставляющий задумываться - и героя, и читателя - о вещах глубоко философских (тайны бытия и смерти, любви, темы родины, эмиграции, отцовства - о чём мы только здесь не порассуждаем в компании этого строго врача-поэта).

Числа "один", кажется, в его лексиконе нет вовсе. Он разрывается между двумя странами, двумя профессиями (я так и не поняла, кого здесь больше - доктора или литератора, один лечит тело, второй - строчками своих стихов исцеляет душу), двумя по-своему прекрасными женщинами. Жизнь, эта известная любительница сложных выборов и парадоксов, попеременно перетягивает его, подобно канату, то в одну сторону, то в другую, прямо противоположную. Рвётся хрупкая ниточка-связь между субличностями героя, истончается душа, усталая, неприкаянная; становится всё сложнее отличать истинное от ложного, подделку от настоящего. Ты сам словно та подделка, жалкая копия, недоделанный врач-поэт, водящий сомнительную дружбу со странными сущностями.

Смерть без спроса входит в твою жизнь на равных, ведёт долгие разговоры, намекая при этом на что-то. Мистика становится обыденной и такой привычной, уже практически не удивляя. Принимаешь как должное, ни минуты не сомневаясь в обратном.

Уверенность Рейса передаётся и читателю: вовсю отдаёшься на волю сюжету и перестаёшь замечать то, чего вроде бы в жизни не бывает, не может быть по определению. Вдыхаешь, помимо своего желания, этот полуразложившийся запах смерти - забвения, тлена, пустоты и - вот же всё-таки странное создание человек! - начинаешь ждать с нетерпением, подобно главному герою книги, новых встреч с нею, словно приближающих неотвратимое.

Нет, он пока ещё жив - этот респектабельный эмигрант, променявший в одночасье Бразилию на Португалию, сбежавший от революции, думающий найти долгожданное счастье на родине, на которой не был уже долгих шестнадцать лет. Он, в свои сорок восемь, пока всё ещё нравится женщинам (Марсенда и Лидия врать не станут), он успешен и довольно богат, администрация и прислуга отеля, в котором он остановился, очень дорожат им как ценным клиентом. Он пока ещё в состоянии вести долгие увлекательные беседы с постояльцами и новыми знакомыми на самые разнообразные темы. Политика, искусство, отношения мужчины и женщины, та же философия - нет для него запретных, как нет, по видимости, и запретных деяний: нормы морали размываются так быстро. Катится лёгкая, ничем пока не омрачённая жизнь, кажется, так будет всегда, вот только что-то неуловимое тяжёлое будто витает в воздухе. Грозовое предчувствие чего-то страшного отравляет существование, а вскоре и жизнь начинает лететь под откос...

И вот здесь для меня и кроется главное, по сути, различие между двумя запутавшимися в своих жизнях мужчинах. Джойсовкий Блум для меня растёт в глазах к концу книги, сарамаговский Рейс - падает. Ошибка за ошибкой, неприкрытый снобизм, думание вместо действий, нерешительность... Стирается многогранная до этого личность, растворяясь в неумолимом потоке времени.

Грустные ощущения охватывали меня к финалу истории, впрочем, вполне предсказуемому. Вместе с тем концовка романа казалась закономерным итогом, светлым и в чём-то даже обнадеживающе-вдохновляющим. Жирная и чёткая точка порою лучше этой вялотекущей серой неопределённости бытия, этого бессмысленного прозябания. Уж лучше - прямиком в Вечность...

Красивый во всех смыслах роман завораживает прелестью слога и сюжета, захватывает сразу и не отпускает до конца. Однозначно советую тем, кто любит великолепно написанную серьёзную литературу, заставляющую думать и учащую сопереживать.

"Но часы-то все равно остаются, правда? Сначала один, потом другой, и, когда ты кое-как проживаешь один, тут же, бог ты мой, начинается следующий..."

"А как замечательно было бы просто исчезнуть. Как замечательно было бы навсегда перестать волноваться, сражаться, терпеть поражения..."

Осень, похоже, наилучшее время года для чтения подобных меланхолических книг, по крайней мере, сейчас, когда за окном сумрачно, прохладно, сыро, тоски они не вызывают...

С творчеством Майкла Каннингема знакома по его прекрасному роману Майкл Каннингем - Дом на краю света (описать ЛГБТ-отношения непошло, а деликатно - это отдельный талант, и у автора он точно есть). С творчеством Вирджинии Вулф тоже знакома не понаслышке. Очень впечатлили меня в свое время ее книги: Вирджиния Вулф - Орландо и Вирджиния Вулф - Миссис Дэллоуэй . А вот о трагической судьбе писательницы я и не догадывалась...

Кажется, причем здесь Вулф, когда роман за авторством Каннингема? Все гениальное, как всегда, просто: перед нами художественная биография британской писательницы (при этом она будет здесь не единственной главной героиней). Думаю, нескоро избавлюсь я от этого яркого образа, начинающего книгу: тело женщины, плывущее по реке...

Три героини, три женщины (даже четыре - Смерть тоже неистово напрашивается в подруги, мелькая тенью, нашептывая на ухо тихие обещания вечного покоя и избавления от всяческих бед и житейских треволнений), упорно пытающиеся жить, победить скуку, найти себя и смысл жизни: в профессии, в отношениях с людьми, внутри себя.

Вообще говоря, книгу, в которой центральной, сюжетообразующей темой будет самоубийство и мечты о нем, очень трудно назвать жизнеутверждающей, однако, как ни странно, это так. Она ведь действительно по-своему учит ценить краткий миг жизни - когда перед глазами так и манит эта заветная для героев черта, поневоле станешь зорким буквально ко всему. Шелест листьев, мягкость ткани, блеск отражений - мельчайшие детали пытается подметить мозг - подметить и полюбить, впитать, чтобы навечно, и там, за последней чертой, помнить, если больше ничего не будет. Когда же перед тобой необъятные просторы жизни, вряд ли уж так сильно это все ценишь...

Она учит быть благодарными и никогда не стыдиться собственного выбора, каким бы он ни был. Порою это действительно наилучший для уставшего, обессиленного, измученного и разочаровавшегося во всем человеке, не желающего причинять страдания близким (не понимающего, правда, при этом, что страданий с уходом человека станет больше...)

Отчасти могла понять Вирджинию - очень ярко автор живописал ту боль, что она испытывала ежедневно, эти настойчивые, изматывающие голоса, звучащие в голосе, галлюцинации, изможденность тела и духа - она просто устала жить, это был вполне осознанный шаг, на что явно указывает предсмертная записка:

"Я больше не в силах бороться. Я знаю, что порчу тебе жизнь, что без меня ты мог бы работать. И ты сможешь, я уверена. Видишь, я даже не могу подобрать нужных слов. Я не могу читать. Я просто хочу, чтобы ты знал — за всё счастье в моей жизни я обязана тебе. Ты был безмерно терпелив со мной и невероятно добр. Все это знают. Если кто-нибудь и мог бы спасти меня, это был бы ты. Всё ушло. Всё оставило меня, кроме уверенности в твоей доброте. Я просто не могу больше портить твою жизнь. Я не думаю, что в этом мире кто-то был бы счастливеe, чем были мы. Вирджиния".

Голос здравомыслящего человека, не вижу я в том никаких признаков безумия... Прекрасно понимаю, что тема добровольного ухода из жизни довольна провокационна по своей сути, но все равно на стороне героини - не от хорошей жизни человек решается на этот страшный, бесповоротный шаг. Так и вижу ее бестелесным ангелом, улетающим после смерти туда, где не будет этой пронизывающей боли.

А вот другую героиню, Лору Браун, понять мне было куда сложнее: счастливая замужняя женщина, жена, мать очаровательного малыша, ждущая второго ребенка. Но когда-то, видимо, что-то надломилось в ней, заставив поверить в собственную никчемность и беспомощность. Стремление к идеалу - во всем и везде - погубившее Вулф, отчаянно требует новой крови. Спусковым механизмом к подобному побуждению стала книжечка Вирджинии - вот таким причудливым образом сплетаются иногда судьбы читателей и писателей. Определенным образом повлияла книга Вулф и на судьбу третьей героини, Клариссы - всю жизнь ей отравляла мысль о несостоявшейся любви с человеком, который дал ей когда-то забавное прозвище "Миссис Дэллоуэй" (по имени героини романа Вулф)...

Трудно, кажется, найти в мире этой книги счастливых людей, хотя они, безусловно, здесь есть: та же Вирджиния всегда отдавала всю себя работе и писанию книг и безумно любила то, чем занималась... Лора Браун все же нашла себя, путем ошибок, часто непоправимых, Кларисса сумела наконец понять, что нет в жизни сослагательного наклонения "а что было бы, если...". Все сложилось так, как сложилось, как должно было сложиться, к наилучшему результату для всех - порою прошлое действительно стоит оставить в покое, оно тоже должно нести радость, а не грусть.

Финал книги несказанно удивил и переплетением судеб героев меж собой, и непосредственной - трагической - концовкой. В романе, где все столько говорят о смерти, кто-то должен был все же умереть (помимо Вирджинии).

4,5, очаровал меня не только сюжет и посыл романа (сила духа иногда в том, чтобы просто уйти), но и великолепный в стилистическом отношении слог, которым он написан. Погрузиться в эту грустную, по-своему волшебную историю было очень увлекательным делом - до того нежно выписаны автором перипетии жизни его героинь, у них тоже есть чему поучиться...

Как я нашел «Алхимика». Найти книгу не составляет труда, но цены на бумажные книги Пауло Коэльо для меня очень кусающиеся. Только потом уже я нашел его книги по приличной цене, но подумал: «Зачем мне эти бумажки, если можно загрузить их себе на телефон?!». Именно так я и прочитал свое первое произведение Пауло Коэльо — на своем стареньком мобильном телефоне.

Сюжет и герои
Пастух Сантьяго — маленький смышленый человек, который ищет смысл жизни. Старик Мельхиседек — царь, подстрекатель и своеобразный человек. Фатима — звезда Востока, самая красивая девушка в мире (по версии этого романа). Алхимик — фокусник-волшебник, гениальный человек.
Именно эти герои и находятся у меня в почете после прочтения этой книги. Именно на них я остановил свое внимание и размышлял над их образами и значением.
Сюжетная линия меня впечатлила, но в то же время не удивила, а конец романа немного разочаровал.

Цитаты (который стали лично для меня крылатыми)

Когда один день похож на другой, люди перестают замечать то хорошее, что происходит с ними каждый день после восхода солнца.

Что случилось однажды, может никогда не повториться снова. Но то, что случилось два раза, непременно случится в третий.

— Мы никогда не понимаем, какие сокровища перед нами. Знаешь почему? Потому что люди вообще не верят в сокровища.

Критика критики
Читая рецензии других читателей (отрицательные), я удивляюсь их аргументам: «набор всем известных истин», «что-то вроде халтурных проповедей в школе для немножко недоразвитых», «поверхностная философия, о которой я способна сама рассуждать».
Я рад за многих, что они знают эти истины, но не каждый из тех многих может до них додуматься самостоятельно. Те цитаты из других рецензий не аргументы.

Вывод: Это философский роман, который заставляет вспомнить основы философии жизни, с простым сюжетом, который будет понятным для всех возрастов и слоев общества. Таких книг не хватает нашему обществу.
И, дорогие читатели, давайте не повторять ошибку великих скифов.

Михаэль познакомился с Ханной при весьма неромантичных обстоятельствах. Он и представить себе не мог, чем обернется для него эта случайная встреча. Ему пятнадцать, ей больше тридцати. Он школьник, она кондуктор в трамвае. Что может быть общего? Не так уж и мало – секс и книги. Конечно, Михаэль прибывал в эйфории от своей тайной жизни после уроков, а Ханна увлеченно слушала, когда она читал ей вслух. Но продолжался роман не долго. В один из дней Ханна просто исчезла.

Если взять за отправную точку, что Шлинк в первую очередь юрист, то его суховатый язык вполне оправдан. Для договора он, безусловно, цветист, но для прозы скуден. По-немецки бережлив. В этом есть свое очарование. Как в поздней осени. На общем унылом и сером фоне пейзажа особенно заметны островки оставшегося цвета.
Итак, юрист во-первых, мужчина во-вторых. Поэтому чувственная составляющая романа и будет тем самым ярким пятном. Ярким, но не четким. Образ Ханны настолько размыт (назову это туманной дымкой), что если бы не кинообложка, то она так и осталась бы для меня кем-то неопределенным. И полбеды, если бы это касалось только внешности. Прискорбно, что это затрагивает и её историю в целом. И это действительно прискорбно, потому что как персонаж она необычна и крайне интересна. Сильная, яркая личность. Хотелось бы узнать о ней больше. О её детстве, мотивах, мыслях, желаниях. И почему она так распорядилась своей жизнью? Неужели проще каждые два-четыре года начинать всё с нуля, чем решить свою проблему? Вполне решаемую, как оказалось.

Из образа Михаэля получился реальный человек без ложной романтики и прикрас. Одно из немногих его достоинств - он честен с собой. Второе - не винит Ханну во всех своих жизненных неурядицах. На этом достоинства закончились. Из милого мальчика вырос вполне себе пустой дядя. Он и не отрицает этого. А его отношения с дочерью лишнее тому подтверждение. Допустим его любовь к Ханне, а точнее то, что он за нее принимал, прошла. Но здесь вопрос обычной человечности. Ханна совершила личный прорыв, победу над своим недугом. Я не понимаю, как можно было не ответить ей ни единым словом. Бессердечный человек. Его посылки - бездушная гуманитарная помощь в том виде, которая удобна ему самому. Чтец и не более того. Безликий голос на плёнке.

Одна из важнейших тем романа – принятие своего прошлого. Как жить в стране с такой историей? С историей нацизма, лагерей и мирового террора. В то время, как мальчишки других стран с гордостью рассказываются про своих отцов и дедов – героев войны, послевоенное поколение немцев ищет для себя ответы и решает, как нести этот груз. Увы, внимание этому вопросу тоже уделено скупо. Говорят, что этот вопрос поднимается в других романах Шлинка.

Замысел большой и интересный, но ему отчаянно тесно в рамках двухсот страниц. Зато этого вполне достаточно для сценария. Фильм великолепен и самодостаточен.

Сложная, многослойная история о вине, стыде и ответственности, написанная ясно и просто, без ложного пафоса, заламывания рук, истерик и осуждения, с попыткой понять и переосмыслить историю своей страны, чудовищные жертвы Холокоста, концлагерей. Бернхард Шлинк делает попытку найти равновесие между осуждением и приятием черных страниц истории, найти баланс, чтобы можно было дальше жить в той стране, что сожгла в печах миллионы людей, ответить на вопрос: что делать, если те люди, что приспосабливались, молчали, охраняли, отправляли на смерть - твои родственники и любимые, близкие люди. Как уложить в голове то, что рядом с тобой они нежные, добрые и заботящиеся о тебе, а в другой, словно параллельной вселенной – они убийцы, даже если лично не отправляли на смерть людей, однако своим молчанием они становились соучастниками, а те, кто охранял в лагерях просто выполняли свою работу. Как принять это? Возможно ли это принять? Или личные проблемы всегда будут важнее проблем мирового масштаба, и частная судьба и отношения с одной-единственной женщиной, её скорбная судьба главнее неприглядных страниц мировой истории? Ведь существует вопрос о юридической и моральной ответственности, и между ними не всегда можно поставить знак равенства, как в случае с Ханной и остальными осужденными надзирательницами. Можно посадить в тюрьму пожизненно, но если не произойдет переосмысления, то всё напрасно.

Вообще, отношения Ханны и Михаэля – это аналогия на связь между двумя поколениями немцев, моральная пропасть между новым поколением ''сыновей'' и теми, кто приспосабливался с условиям той жизни: либо совершал преступления во времена нацизма, Либо был их молчаливым, не протестующим свидетелем, либо терпимо отнесся к преступникам после 1945 года. Шлинк не делает однозначных выводов, он предлагает вместе с читателем поразмышлять о способности любить человека/нацию, который/которая была замешана в военных и человеческих преступлениях: возможно ли это, возможно ли испытывая чувство стыда (а эротизм в связи Ханны и Михаэля, как аллюзия на этот стыд ), не принимая, любить человека/нацию. Вопросы очень непростые, сложные, однозначного ответа на них нет. Но самое главное, что личные проблемы всегда будут для человека важнее всех мировых трагедий и преступлений. Ханна считает более позорным разглашение тайны о ее неграмотности, чем прошлое надзирательницы, чем смерть заключенных в церкви, чем тот факт, что она отправляла женщин в Аушвиц на явную смерть – личная трагедия важнее чужих трагедий. Это её личные комплексы. Михаэля же больше всего мучает комплекс предателя - он за весь роман трижды предал Ханну, каждый раз отворачиваясь от нее, предавая, и эта навязчивая идея для него, лично для него, важнее всех трагедий мира, хотя он, как и все его послевоенное поколение, пытается разобраться в чувстве стыда за нацию. Это не роман о связи взрослой женщины и юного мальчика - это роман о связи двух поколений.

Мне бы очень хотелось, чтобы и мы наконец-то разобрались в своей истории, приняли ее, чтобы больше не повторились эти чудовищные преступления больше никогда. Разобраться в себе, как это предлагает сделать Бернхард Шлинк.

А что бы вы сделали на моем месте?

Мама всегда мне говорила, что нельзя верить незнакомым дяденькам и тётенькам, вот они посулят тебе конфету, а потом заведут за угол, распахнут плащ и покажут вовсе не конфету, а что-нибудь, что хочется развидеть навсегда. Да-да, тётеньки тоже, от них только и жди, что они свою конфету будут кому попало демонстрировать. Автор книги, в общем-то, это тот же самый дяденька или тётенька, сулящий конфету некоего метафизического свойства, но очень часто оборачивающий в яркий фантик совсем не то, что хотелось бы в нём увидеть. Поэтому я авторам тоже всегда не доверяю, ну так, на всякий случай. Вот, например, Дорис Лессинг. В романе "Пятый ребёнок" она усиленно делает вид, что история идёт от третьего лица, беспристрастного незримого нечто, которому класть завёрнутый в газетку на всё происходящее. Ан нет. Если пристально вглядываться не в литературные, а в психологические составляющие текста, то получается, что видим мы всё глазами вовсе не обезличенного ничто, а вполне себе живых (в рамках вымышленного повествования, конечно, но кто сказал, что такая жизнь менее реальна, чем наша?) человечков. И волей-неволей разделяем их отношение к главному персонажу романа.

Романом, конечно, этот куцый текст называть как-то не хочется, чересчур громкое слово. Лессинг расстаётся со словами, описаниями и объяснениями с прижимистостью старого скряги, но тексту подобная скупость на пользу не идёт. Обрисую сюжет для тех, кто не слышал, не видел, не знает и читать не будет (в чём я вас, пожалуй, поддержу, потому что есть куда более приятное множество более интересных книг). Двое англичан решают, что они призваны воплотить в мир идиллическую мечту, поэтому в огромном доме будут плодить и плодить румяных золотоволосых ребятишек, птички будут петь, солнышко светить, а кругом разольётся благодать. Что интересно, первые четыре ребёнка примерно так и происходит, с незначительными кивками в сторону физиологических причин, которые не позволяют порхать бабочкой и картинно радоваться жизни, рожая в год по ребёнку без лёгкости кошки. На пятом ребёнке система даёт сбой, и на свет появляется не сахарный сусальный человек, а "гоблин", как его называет любящая мамаша. Простите, я не нашла достаточно больших и саркастичных кавычек, чтобы выделить слово "любящая".

Тут мы получаем ситуацию, очень похожую на "Цену нелюбви". В той книге мамаша с самых первых минут винит ребёнка в том, что он говнюк, но даже жопу не почешет, чтобы как-то это, например, исправить или скорректировать. Вот говнюк он и всё тут, буду сидеть на стуле вся красивая и страдать. Тут то же самое. Маманя винит ребёнка ещё даже до рождения, вроде как он слишком много пинается, травит его всякими транквилизаторами и лекарствами, а потом удивляется, что рождается "гоблин", как она его называет. Может, у него развитие-то как раз и пошло не так именно из-за этих лошадиных доз химии, которые она потребляла. Тем не менее, сюжет прост: глазами матери и только глазами матери мы видим, как растёт этот "ублюдок": душит животных, ломает вещи, угрожает другим детям. Добрая маманя один раз выкидывает его в больничку на усыпление - конечно, это всё называется официально более гуманно, тем не менее, по факту так и есть. Потом по непонятным причинам (как она объясняет себе - из-за великой любви к дитяте), она его возвращает с ещё более искалеченной психикой, картинно страдает, худеет, наносит травму другим своим детям — и всё только для того, чтобы терпеливо дождаться легальной возможности вышвырнуть ребёнка на улицу, спокойно умыв руки. Потому что если ты сдал маленького ребёнка на верную смерть, то это всё-таки как-то некомильфо, не вписывается в картину сахарной пасторали, а вот если он вырос до сознательного возраста и гуляет с компанией, то можно просто заявить, что он сам выбрал себе семью и свалить потихонечку куда подальше, чтобы он вас больше не нашёл, потому что агрессивный говнюк, злой говнюк, говнюк, говнюк, а я такая роза нежная, весь план мне испортил.

Мы действительно всю книжку на сто страниц видим "гоблина" глазами матери. Да, он агрессивный, он мерзко выглядит, он пугает остальных и душит животных... Но. Одно большое но. Что сделали любящие родители, чтобы это скорректировать? Ну хоть что-нибудь? Нет? Не слышали? Отвели пару раз к психологу общей направленности, не потрудившись даже поискать специалистов. Занимались ли они с ним? Нет. Уделяли много времени? Нет. Пытались социализировать? Только если запереть ребёнка в комнате, как в клетке, значит социализацию. А потом удивляются, а чой-то у него агрессия не проходит, а растёт. Запугивайте больше, запирайте больше, прикрывайте ковриком всё то, что не вписывается в вашу сладкую картину идеальной жизни. Прикрытое ковриком, оно всё равно само собой не рассосётся и не исправится, тут нужна работа.

Можно возразить, дескать "он тупой, необучаемый, страх, страх, она делала всё, что могла, но ничего не получалось!" Из текста романа следует, что она ничего не делала, разве что вид. Зато очень много картинно страдала. Я даже подумала, что мамаша немного мазохистка и получает удовольствие от того, что якобы волочёт за собой этот гоблинский крест. Или что она и так чувствует, что вся её идиллия с румяными детишками - дерьмо-затея с самого начала, а теперь втихушку спихивает на "бракованного" сыночка всю вину за эту невоплотившуюся мечту. Все возражения по поводу тупости, необучаемости и несоциализируемости можно смело отметать в сторону - появилась же у него компания дружков. Да, его "лучший друг" дрессировал его, чуть ли не как собачку. Но это тоже определённый метод обучения, который, очевидно, сработал. Чувак показал авторитет, а не размазывал сопли и не запирал "гоблина" в комнате, относился к нему по-человечески - в итоге "чудовище" его зауважало, стало прислушиваться, искать одобрения, делать всё возможное, чтобы соответствовать ожиданиям "друга". А ведь это просто чувак с улицы, а не какой-то суперпуперпрофессионал, работающий с трудными подростками, отклонениями и прочим. Значит, фигня это всё про агрессивность и необучаемость, можно было работать с ребёнком, только никто не хотел. Проще было откупиться от собственной совести до того момента, как вообще можно будет этого "неудачного" ребёнка выкинуть на помойку.

Я сейчас немного спойлерну в конце, если так можно выразиться. Весь текст выше - это чисто думы после прочтения одного только романа "Пятый ребёнок". У него есть вторая часть "Бен среди людей", которую я тоже прочитала, и которая многое проясняет в части первой. Так вот, эта вторая книга написана уже от лица самого "чудовища" Бена и подтверждает многие из моих мыслей по поводу ощущения первого романа и оценки действий из него. Не верьте никому, особенно авторам. Сомневайтесь и сопоставляйте факты до последнего. Мне тоже не верьте, у меня и конфет-то нет.

По-моему, это произведение напрочь перечеркнуло мое собственное мнение о том, что я люблю читать, а что не люблю... Оно оставило лишь один критерий по-настоящему привлекательной литературы для меня - пронзительность. Да, бывают шикарно закрученные сюжеты, бывают книги, написанные восхитительным языком, бывают глубоко психологичные истории, бывают истории, полностью погружающие в себя, истории с великолепным философским подтекстом... А есть "Чтец". И я не смогу разложить по полочкам то, что мне понравилось в этой книге, а что - нет. Это - шедевр. Мощная, живая, тяжелая, удивительная по силе воздействия на мысли история... След от нее в душе - думаю, навсегда... Она глубокая, трогательная, сильная, жесткая, обжигающая и невероятно удивительная в плане огромного спектра чувств...

Сюжет.
Германия 50-х годов прошлого века. Мальчик 15-ти лет и женщина 36-ти лет. Любовь. Расставание. Много лет спустя: женщина - на скамье подсудимых, она обвиняется в том, что, будучи в годы войны надзирательницей, обрекла на смерть две сотни женщин... И только он - ее бывший возлюбленный, догадывается о причине того поступка, понимает, что она невиновна...

Я не хочу раскрывать весь сюжет, но поверьте, он и сам по себе заслуживает внимания. Но прелесть этой книги - не в сюжете все-таки. Первая часть - о любви. Любви людей, которых разделяет не столько разница в возрасте, сколько разница в мировосприятии и воспитании... Он - мальчик из интеллигентной семьи, она - взрослая женщина, ставшая активным участником преступлений нацизма. И в то же время - ничего не разделяет. Пожалуй, столь трогательной истории отношений мужчины и женщины я еще не читала...Любовь - такая, какая есть. Вторая часть - размышления и анализ прошлого. О войне, концлагерях. О послевоенной Германии, о проблемах "второго поколения". О любви, которая осталась столь недосказанной.

И мои аплодисменты Шлинку за его лаконичный стиль повествования. Сухой? Да. Временами циничный и излишне натуралистичный? Да. И в то же время - всю душу наизнанку выворачивающий... Именно так должны писаться шедевры, на мой взгляд - книги, которые заставляют задуматься, но автора в них не чувствуется вообще, никаких его размышлений и выводов. Это дорогого стоит. Проблемы выбора, преступления и наказания, конфликта поколений
Потрясающая книга о жизни...

В первой части этой книги мальчик часто читает своей любимой вслух книги... выбирает интересные произведения, они звучат для нее его голосом... родным, самым любимым, самым нужным и желанным... Это напомнило мне чтение книг вместе с моим любимым, и это очень сближает, несмотря на расстояние в тысячу километров... Я читаю что-то по-настоящему интересное мне для него... И любой конфликт отступает на второй план, становится неважным... Я читаю...

Это потрясающее произведение. Естественно, я его рекомендую.

Выбирая это произведение по одной лайвлибовской игре, я и предположить не могла, что оно окажется таким необычным, увлекательным и совсем (в итоге) не о Флобере. Вернее, не только и не столько о нем, как о литературе вообще, взаимоотношениях читателя, писателя, издателя, критика, труде и смысле работы любого автора на примере как раз Флобера. (Состоялся настоящий урок литературоведения:)

А еще это произведение, как ни странно, о самом Джулиане Барнсе. Очень много будет здесь подробностей из жизни автора, иногда совершенно не к месту, порой возникало ощущение, что автор несколько, я бы сказала, "рисуется" перед читателем, но, видимо, это просто такой стиль письма:). Почему-то до настоящего момента не читала ничего у этого автора, а зря: легкий и остроумный ироничный стиль, "игры" с читателям, неожиданные вопросы и не менее неожиданные ответы (спорные в большинстве случаев, но очень оригинальные), игра слов и необычайная находчивость, что касается жизнеописания самого Гюстава Флобера.

Отношение к Флоберу у Барнса, видимо, все-таки двоякое. Восхищается им безмерно на протяжении всего своего литературоведческого труда, защищает от любых (даже самых надуманных, бульварных, высосанных из пальца, нападок и грязных слухов (и, к примеру, опровергает сплетни о том, что Флобер был гомосексуалистом - хотя, с другой стороны, сейчас-то мы как узнаем всю правду и другой вопрос: что с того, разве от этого у кого-нибудь может поменяться мнение о любимом писателе. нет же. мне кажется. Не верит Барнс и в миф о самоубийстве Флобера: не такой он, Флобер, человек, чтобы так легко сдаться...) Но в то же время зачем-то Барнс рассказывает нам, читателям, что Флобер заразился сифилисом и вообще был частым гостем у женщин легкого поведения, оказывающих интимные услуги - вот и к чему нам эта информация, тем более что есть и врачебная этика, уж кому как не самому Барнсу об этом знать (он по специальности врач, как он часто упоминает в своей книге...)

Автор расскажет, естественно, о детстве и взрослении Флобера, его по-настоящему близких людях, его увлечении женщинами, его бесхитростной манере вести разговор (был часто грубоват в общении, любил прямоту и искренность), приведет его хлесткие цитаты, опишет нам его отношение к критике...

Вся книга довольно позитивная (не смешная, нет, автор все же отдает дань гению великого писателя), но некоторые пассажи особо умилили) А еще, оказывается, фамилию Флобера часто путали и как его только не называли: Фобер, Фобе, Фубе, Фламбар, Фольбер...

А конец книги - так вообще ода творчеству писателя (не могла не привести, так как уж очень красиво и, по-моему, мудро и правильно написано):

"Флобер учит вас смотреть на истину и не отворачиваться, узрев последствия; он учит вас, как разъять реальность на составные части и осознать, что Природа - это всегда смешение жанров; он учит вас максимально точному использованию языка; он учит главенству Истины, Красоты, Чувств и Стиля. Он учит смелости, стоицизму, дружбе; воспевает ум, скептицизм и остроумие; он учит доблести оставаться с собой наедине в собственной комнате; ненависти к лицемерию; необходимости выражаться прямо".

Я у Флобера читала только "Госпожу Бовари" и, признаюсь, роман произвел на меня мощное впечатление. 2011-й год, а помню до сих пор и что-то нет охоты перечитывать, слишком уж драматичная история...Но вот с другими произведениями Флобера ознакомиться захотелось. Как, впрочем, и с другими романами Барнса.

5/5, бывает, что книга превосходит самые смелые ожидания и уводит мысли совсем не в ту сторону...

Даже не знаю чего я ждал от книги, но очень часто на неё смотрел в книжном магазине, крутил в руках, но взять так и не решался.
Мыслями часто к ней возвращался, пока случайно не увидел и понял, что это знак.
Прослушал в аудиоформате.
Хорошо помню, не будучи вообще любителем книг, как имя Пауло Коэльо не сходило с уст. В году, если не ошибаюсь, этак 2008-2009 (с годом могу ошибаться, бурное у меня было времечко).
Книга вовсе не о такой науке, как алхимия, это скорее философия жизни в художественном стиле.
Сюжет: пастуху снится один и тот же сон. Однажды он решается его расшифровать у цыганки и с этого момента его жизнь меняется, он отправляется в путешествие. На пути он встречает множество людей, указывающих ему правильный путь и препятствия, которые могут помешать ему достигнуть своей цели.
Книга о том, что мы все одно целое и каждая песчинка имеет значение.
Книга о целях в жизни и их достижениях. О гармонии в жизни и многом, многом другом.
Каждый герой словно мудрец наделенный жизненным опытом и которому не жаль этим опытом поделиться.
Несмотря на то, что книга в неком поучительном формате, читается и воспринимается легко.
Язык автора доступный, а сама история будет интересна как подросткам, так и взрослым.
Подытожу: однозначно достойное произведение, которое заставляет задуматься об очень многих вещах. Есть возможность пересмотреть собственные взгляды на свою личную жизнь.
Эта книга о том, что нельзя боятся оставить то, что у тебя есть, для достижения поставленных целей. Неизвестно как всё получится, но главное ты пытался и не за что будет себя упрекнуть в старости за пассивность в принятии решении.
Счастье, оно может быть совсем где-то рядом, но нужно пройти полмира, чтобы вернуться и найти его.
Кто еще не знаком и сомневается, то советую закрыть вопрос с этой книгой, время не будет потрачено впустую, обещаю.
У меня всё. Спасибо за внимание!

Вчера мне в голову совершенно неожиданно пришла мысль - а почему бы не прочитать "Алхимика"? Я уже так давно собиралась познакомиться с Коэльо, и решила, что если и дальше буду откладывать, то так никогда и не прочитаю ни одного его произведения. Тем более, что это любимая книга певицы Кати Рябовой - а я являюсь большой поклонницей её таланта! И я не ошиблась с выбором...
Книга захватила меня с первых страниц - настоящая арабо - испанская притча, окутанная пронизывающим душу ветром и песками пустыни, и в то же время окружённая горами, морем и долинами. Такое смешение создаёт необыкновенное ощущение чего-то далёкого, необъятного и волшебного... Я как наяву видела длинные караваны, палящее солнце, людей в тюрбанах и бурнусах... Я совсем не знаю этого мира, но благодаря "Алхимику" я успела его полюбить. Он так загадочен и необычен в своём песчаном одеянии, и ни за что нельзя угадать, что скрывается за горизонтом, и окажутся ли дружелюбными встречные кочевники, и хватит ли верблюдам сил дойти до ближайшего оазиса или же он в очередной раз окажется зыбким туманным миражом? Но не надо бояться этого, на первый взгляд, странного и пугающего мира - ведь если ты понимаешь Язык Пустыни, и обращаешь внимание на её трудноуловимые знаки, то спокойно пройдёшь весь путь и доберёшься до точки назначения. Да и не только к пустыне это относится - всегда надо стараться понимать Язык Природы, ведь она постоянно готова помочь путникам и любому нуждающемуся в этом человеку. Но вот вопрос - а сможем ли мы увидеть то, в чём проявляется её помощь? Ведь далеко не каждый может понимать Язык Родной Земли... Этому надо учиться на протяжении долгих лет, и если не отступать от цели, всё обязательно получится!
Многие считают, что "Алхимик" - это всего лишь прописные истины для младших школьников. Но если это и так, то почему бы школьникам не узнать о них именно из этой книги? Мне, как школьнице, было очень интересно, например, прочитать о Своей Стезе, о том, что нужно замечать послания судьбы, о том, что всё на свете едино. До "Алхимика" я имела об этом смутное представление и о многих вещах даже не задумывалась...
Прочитав "Алхимика", можно сделать бесчисленное количество различных выводов, и, как мне кажется, каждый из них будет единственным и верным. Но, по-моему мнению, один из главных выводов такой: То, что ты ищешь долго и упорно, на самом деле находится совсем рядом. Но если ты сразу найдёшь желаемое, это не принесёт тебе такой радости и безграничного счастья, так как тебе никогда в жизни не придётся пройти через множество опасностей, и несколько раз даже висеть на волоске от смерти, познакомиться с такими непохожими друг на друга людьми, научиться распознавать знаки, посланные Свыше, и, возможно, узнать о существовании Своей Стези, движение по которой называется Жизненным Путём, и является смыслом всей твоей жизни... А если ты ещё не нашёл своё сокровище - что ж, не расстраивайся, и помни об одном:

Когда чего-нибудь сильно захочешь, вся Вселенная будет способствовать тому, чтобы желание твоё сбылось.

"Зрение зависит от многих причин"

Эта невероятная книга - золотая паутина из слов, исполненная изящества и гениальной простоты, завораживающее, не отпускающее ни на секунду переплетение чужих мыслей, эмоций - от ярости, страха, неуверенности до блаженства, чувств, которые кажутся смутно твоими, будто уже где-то пережиты тобой и собраны в одном прекрасном воспоминании, как будто для тебя одного.
Она - иная, параллельная реальность, отражение в зеркале - такое знакомое и невыносимо, до боли далекое.
Она - революционный клич к действию, не терпящий возражений; свежий ветер перемен с пряным привкусом пока неизведанных приключений, лекарство от скуки, повседневности и меланхоличной размеренности, вдохновляющая призывная песнь, стряхивающая равнодушие и тоску, драгоценный бальзам на душу и острый сверкающий непреклонностью скальпель, обнажающий любую, самую неожиданную внутреннюю суть вещей и явлений.
Она - холодный, строгий, неприступный Берн, с четкой геометрией улиц и чеканной немецкой речью серой, одинаково скучной толпы...

Она - расцвеченный мириадами красок, пропитанный музыкальными переливами португальского говора и наполненный грохотом трамваев, играющий тысячами солнечных зайчиков, зовущий собой Лиссабон...

Она - лица, прекрасные, удивительные лица, на каждом из которых своя, уникальная печать - смертельная скука, открытое, незамутненное благородство, яростная решимость, затравленность и тихая боль, а может быть радость, не знающая границ, смутная улыбка или огненная страсть.
Она - изысканная вязь из поведанных в порыве откровенности историй, которые образуют вместе волшебный замок, полный света и воздуха, что есть сама жизнь, истории чужие и при этом такие родные и понятные - истории любви, истории страстей человеческих, истории выбора.
Она - омут из слитых воедино, растворенных друг в друге пространства и времени - все времена и места на Земле так или иначе связаны друг с другом, - омут, затягивающий с каждым последующим словом.
Она - "неизведанные бездны", "слова в золотом безмолвии", "безмолвное благородство", "нелепая тоска", "внутреннее во внешнем отражении внутреннего", "мимолетные лица в ночи"...

Книга - эта абсолютно уникальна. Внешне "сдержанна и изящна, как матовое серебро", но внутри полна света, красок, жизни.

Книга о судьбе и книга - судьба.

"Беда в том, что мы не можем обозреть нашу жизнь. Ни вглядеться в прошлое, ни увидеть будущее."

"День, который перевернул жизнь Раймунда Грегориуса, начался как любой другой в бесконечной череде буден".
Раймунд Грегориус - немолодой, невзрачный преподаватель древних языков, любимый многими поколениями учеников и почитаемый коллегами "папирус" - такой понятный, привычно скучный, вечно сгорбленный над очередным пыльным фолиантом.
Однажды дождливым днем, по дороге в гимназию, которой отдал почти всю свою жизнь, на тысячи раз исхоженом мосту, "Мундус" встречает португалку. Незнакомка в слезах и полна решимости броситься в ледяные воды реки.
Мимолетное знакомство основательно выбивает почву из-под ног Грегориуса. Мечты о солнечной Португалии не дают ему покоя... Неожиданно Грегориуса находит старенькая потрепанная брошюрка на португальском - неведомом ему языке, языке "стремительно элегантном и полном элегантной стремительности".
"Мундус" открывает книгу, а вместе с ней и новую главу своей жизни...

"Заблуждение думать, что решающие моменты жизни, навсегда меняющие ее привычное течение, должны быть исполнены эффектного, кричащего драматизма, эдакий выплеск душевных порывов. Это пошлая выдумка, запущенная пьющими щелкоперами, одержимыми дешевой славой киношниками и писаками бульварных романов. В действительности драматизм жизненно важных поворотов невероятно тих. Он имеет так мало общего с грохотом взрыва, столбом пламени или извержением лавы, что поворот - в тот момент, когда он совершается - остается подчас даже незамеченным. Если он начинает свое революционное действие и заботится о том, чтобы жизнь облеклась в новый свет или получила совершенно иное звучание, то делает это безмолвно. И в этом дивном безмолвии его особое благородство"

Отдельные клочки повествования, как яркие стеклышки в калейдоскопе, складываются в причудливые арабески - плотное философское полотно.
Смутные, порой мало осязаемые вопросы находят свои ответы - твердые, как стекло, прозрачные, как свет, совершенные - как яркие каменья, вправленные в сияющее золото.
Что есть вера? Какая она? Что есть решение и решимость? Что есть благородство, героизм?
Человек сам хозяин своей судьбы или это лишь призрачная иллюзия? Что есть воспоминания и какова их цена? Условности, гнетущая зависимость от обстоятельств - это можно стряхнуть с себя одним усилием воли?
Есть ли настоящая близость? Или даже те, с кем мы живем под одной крышей, лишь лица, промелькнувшие во мгле небытия?
Можно перевернуть свою жизнь, когда кажется, что все уже пережито, все позади?

Дивная книга. Теперь я знаю, что такие книги есть.
Книги - освобождение, книги - озарение, книги - вдохновение...
Она заставляет заглянуть в глубину себя, заставляет надеяться, верить, одевать крылья, мечтать немедленно отправиться в Лиссабон - и "наесться солнцем и тайной" до отвала, поехать в Берн - и набрести на волшебную книжную лавку, выучить португальский и наслаждаться бесконечно его "музыкой".

Исключителен этот роман ещё и своей структурой. Блестящий стилист, философ, языковед Мерсье создает книгу в книге, не просто создает - оставляет в ней частицу себя - роман во многом автобиографичен.

Как безумно я счастлива, что эта книга не зря ждала меня долгих три года.
Я покорена.

Один из самых сенсорных романов за всю мою жизнь. Специально не писал "чувственных", потому что речь не об эротике, а о воздействии почти на все мои органы чувств. Книга неспешно раздевала меня, шептала, задавала нескромные вопросы: "Сколько раз ты катался по горке между двумя буквами С? Счастье или Суицид? Создаёшь свет или просто отражаешь его от находящегося рядом? Твои счастливые моменты в жизни стали таковыми частично потому, что они уже позади?" Очень синематографично, каждая сцена выверена, вплоть до того, откуда падает освещение. Закрыл глаза - и видишь как наяву, до мурашек. Цвет настроения - жёлтый. Это розы в вазе, желтовато-бурая вода в пруду, сырная раковина в кухне Лоры и тонкое полотенце Ричарда, желтые розочки на торте, нелюбимый джемпер Клариссы и деревянные скамьи в парке. Отдаю себе отчёт в том, что не могу прочувствовать полностью спектр. И дело даже не в том, что мы наблюдаем за женскими ощущениями. А в том, что рассудочно о чувствах не хочется - ты либо понимаешь, принимаешь и киваешь, либо пожмешь плечами, мол, с жиру бесятся буржуинки.

Три разных женщины отражают некие стороны жизни Клариссы Дэллоуэй, героини романа Вирджинии Вулф "Миссис Дэллоуэй". Одна из них сама миссис Вулф, погружающаяся в пучины отчаяния, в процессе борьбы со своим основным противником - депрессией. Причём не на её территории - в засушливом занюханном Ричмонде, умирающая от тоски по лондонской жизни и по Блумсбери. Чтобы спастись и не слышать мерзких голосов, призывающих к суициду, она пишет свой роман. Другая - миссис Лора Браун, умирающая по сто в день в пригороде Лос-Анджелеса, воспитывающая сына, и снова беременная. Замужем за хорошим человеком, которого не любит, и чтобы держаться над пропастью висит на привычных бытовых ниточках - делает торт вместе с сыном и без него, водит машину, а в итоге сбегает хотя бы на четыре часа почитать "миссис Дэллоуэй" в тишине снятого номера. Третья линия жизни Клариссы Вон, чья долгая безответная любовь к Ричарду Брауну, ее другу-гею поэту заставила ее нежно ухаживать за ним в последние годы его жизни, разрушаемые СПИДом. В юности он прозвал ее "миссис Дэллоуэй" за имя, и за её утонченную силу. По сути Кларисса проживает жизнь героини романа, в некотором роде играет роль персонажа из книги.

Меня цепляют не только восхитительный язык, метафоричность и объёмность текста, но и тонкие переплетения судеб, которые Каннингем умело пришивает друг к другу. Настоящая связь времён, через которую можно понять, что проблемы у людей по сути одни и те же, неважно, в каком обществе мы живём и какая действительность вокруг. Вулф была нетрадиционной сексуальной ориентации, но жить со своей пассией не могла бы. Лора целуется с Китти и думает о том, что иногда они могли бы встречаться и перешёптываться, пожимая украдкой друг другу пальцы. А вот Кларисса Вонг живёт с партнершей вполне открыто уже восемнадцать лет. Или линия самоубийств, общая для этих трёх женщин, проявляется совершенно по-своему у каждой. Пролог рассказывает с точки зрения Вулф о том, как она решается зайти в реку с камнем в кармане (непременно в форме свиной головы). Сначала я посчитал такой шаг ошибкой - начинать со смерти и потом рассказывать прохладные истории. Но автору была нужна тень, отбрасываемая смертью Вулф, потому что в любой тени мы можем найти свет. Кстати, мне показалось, что описание суицида Вирджинии было самым красивым и литературным, прямо песня. Размышления в процессе, "мы были самыми счастливыми" - всё это напомнило мне о "Маленькой хозяйке большого дома" Лондона, только намного ярче и точнее. При этом никакой статики - тело погружается в воду, волосы развеваются, мальчик бросает ветку, машина с военными проезжает по мостовой мимо, а вдоль свай плещется зеленоватая вода...

Нужно ли читателю быть знакомым с "Миссис Дэллоуэй", чтобы понять суть "Часов"? Слово "нужда" тут точно не подходит. Я не читал и понять суть романа это не помешало. Однако уверен, что как в любом метатексте читавший оба романа уловит множество отсылок. Особенно это касается Клариссы - персонажа аллюзию на персонажа. Я знаю, что она повторяет судьбу, "предписанную" ей Вирджинией, но похоже, что я лишился некоторого удовольствия от понимания этой книги теней. Главное, что это роман о любви, хотя с первого взгляда непохож. О прекрасных мгновениях, за которые ты расплатишься...потом.

Скандалы! Интриги! Обман!

— Объясни же тому, кто ни разу не видел красный цвет, какое чувство он вызывает.
— Если бы могли прикоснуться к нему пальцем, ощутили бы металл, похожий на железо или медь. Если бы взяли его в пригоршню, обожглись бы. На вкус он похож на солёное мясо и такой же сытный; если положить его на язык — заполнит рот целиком. Пахнет он как разгорячённый конь. А если сравнить его запах с запахом цветка, то это была бы ромашка, а не красная роза.

Я напряглась, когда увидела, что в переводе «Меня зовут красный» — 480 страниц, а в «Имя мне — Красный» — 545 (при убористом мелком шрифте). Я напряглась, когда увидела, что в первом варианте перевода нет сразу нескольких глав (можете меня поправить, потому что я читала электронную версию, а не бумажную, но там нет глав от имени рисунка дерева, двух дервишей, от имени убитого трансвестита и, возможно, ещё каких-то второстепенных). А ещё я напряглась, когда сравнила пару глав, и оказалось, что в «Меня зовут красный» отсутствуют целые абзацы, а всё остальное написано странным стилем, как будто писал не Орхан Памук, а Орхан Паланик. В общем, товарищи, плюньте на «Меня зовут красный» — это фу-фу-фу какое-то. Ну, вот сравните самые первые три абзаца:
«Меня зовут красный»:

Я – мертвый, я – труп на дне колодца. Я давно перестал дышать, у меня остановилось сердце, но никто – кроме подлого убийцы – не знает, что со мной произошло. Этот негодяй, желая убедиться, что я мертв, слушал мое дыхание, щупал пульс, а потом пнул ногой в бок, отнес к колодцу и сбросил в него. Мой череп при падении треснул, лицо расплющилось, кости переломались, рот наполнился кровью.
Я ушел из дома четыре дня назад: жена и дети, наверное, ждут меня, а дочь все глаза проплакала, глядя на калитку.
А может, не ждут? Может, смирились с тем, что меня нет? Это было бы плохо. Что такое жизнь?

«Имя мне — Красный»:

Я теперь мертвец, труп, лежащий на дне колодца. Я давно испустил свой последний вздох, давно остановилось моё сердце, но, кроме подлого убийцы, никто не знает, какая участь меня постигла. А он, мерзавец, хотел точно удостовериться, что прикончил меня: прислушался, не дышу ли, пощупал, не бьётся ли пульс, потом пнул меня в бок, оттащил к колодцу, перевалил через край и сбросил вниз. Когда я долетел до дна, мой череп, и без того уже проломленный камнем, разлетелся на куски; лицо превратилось в месиво, не осталось ни лба, ни щёк; кости переломались, рот наполнился кровью.
Вот уже четыре дня, как я не появлялся дома. Жена и дети сбились с ног, меня разыскивая. Дочка выплакала все глаза и всё смотрит на садовую калитку, все домашние извелись от неизвестности и ждут, ждут, когда же я вернусь.
А может, никто и не ждёт, я даже этого точно не знаю. Может, уже привыкли, что меня нет, — вот это было бы плохо. Ведь когда человек попадает сюда, ему начинает казаться, что там, в оставленной им жизни, всё продолжает идти точно так же, как прежде. Что было до моего рождения? Бескрайняя бездна времени. И после моей смерти время будет длиться долго, бесконечно! Пока я был жив, никогда об этом не задумывался, жил себе в полоске света между двумя безднами тьмы.

Ладно, ладно, все уже поняли, какой перевод искать. Теперь к делу. На первый взгляд, перед нами — детектив. Четверо мастеров старой школы восточной миниатюры иллюстрировали книгу для султана, потом один из них решил настучать на то, что рисунки с европейской подоплёкой, значит, оскорбительные, а другой его укокошил. Потом заодно пришиб и руководителя всей этой конторки, а некоему молодому человеку, которому приспичило жениться на дочке этого руководителя, приходится искать убийцу. Главы даны очень интересно: они рассказаны попеременно разными персонажами, причём рассказ может идти от имени всех трёх миниатюрщиков, но мы не будем знать, кто из них убийца, а потом идёт рассказ от имени убийцы — и мы опять же до самых последних глав будем ждать, что он спалится, скрупулёзно сравнивать мелочи в его рассказе с деталями жизни всёх трёх… но я вот не знаток детективов, почти до самого конца не смогла составить его психологический портрет, не вычислила. Некоторые главы вообще идут от лица рисунков, они к детективному сюжету не имеют почти никакого отношения, зато несут важную смысловую нагрузку. И всё это в тяжеловесном облачении любовной истории и множества фактов по поводу искусства миниатюры и классического восточного рисунка.

А в смысловой части романа запрятано куда больше, чем обычно в детективе. Это, как всегда у Памука, попытка сравнения двух культур, даже двух взглядов на культуру и искусство вообще. Восток и запад. Турция одновременно находится в Европе и Азии, неудивительно, что именно в ней рождаются такие эклектичные произведения. Чем же отличаются турецкие рисунки от европейских? Тем, что на них сюжеты, силуэты и изображения традиционны. Невозможно узнать имя султана на рисунке, потому что султан всегда изображается одинаково. Нельзя изобразить мечеть маленькой, даже если она стоит вдалеке, дело не в перспективе, а в том, что это неуважение. Да и кому нужна эта перспектива? Хочешь перспективу — выгляни в окно, а рисунок стремится к идеальному отображению реальности, которое шлифуется годами, так что даже слепой мастер может продолжать штамповать идеальных одинаковых людишек и коней на рисунках. Потому что, возможно, именно так идеально и видит вещи Аллах — не отдельное дерево, а идею дерева, не отдельного торговца, которого ты бы узнал после того, как увидел портрет, а идею о всех торговцах вообще. А индивидуальные черты на рисунке — из Европы, от шайтана, вечно эти европейцы всюду выпячивают свою индивидуальность и гордыню, Я, Я, Я.

Наверное, именно мы, россияне, тоже живущие наполовину в Азии, наполовину в Европе, способны понять идеи Памука лучше всего. Он не даёт нам окончательного ответа, хорошо ли это смешение культур или дурно, каждый должен решить для себя сам, но он показывает, к чему могут привести радикальные позиции как традиционалистов, так и новаторов. Может быть, этот довольно плотный текст и не так легко читать, а местами повествование провисает и становится скучно, но всё же он очень и очень хорош.

Забавный момент, что одним из второстепенных действующих лиц Памук вывел себя (о чём чётко говорит в последней главе), вы сразу узнаете его в маленьком ребёнке по имени… Орхан. А ещё порадовала гениальная идея чудесного исцеления одного из главных героев опять же в последних главах. Весь роман довольно целомудренный, хотя намёки на гомосексуализм, секс и разврат присутствуют часто, но всегда в выражениях завуалированных, по-восточному увиливающих. И вот в самом конце главная героиня вдруг решает без всяких увёрток… Сделать главному герою, истекающему кровью и почти помирающему, неожиданный минет, хотя до этого всячески отбрыкивалась, дескать она не подзаборная девка. И он помогает, что самое интересное, жизнь возвращается в, прошу прощения за дурной каламбур, члены главного героя, он бодрится и выживает. Вот она, силушка женская целебная… Надо этот способ запомнить, а то вдруг война.

Наверное, случается так, что родители не любят своих детей. Вот без причины - проникаются к ним странной необьяснимой ненавистью, когда те еще и натворить ничего не успели-то.
Я такое в мультиках видела, постродовая депрессия называется.
Но у нас ситуация немного иная.
Итак, перед нами - идеальная семья. Такая, знаете, семья-семья - деточек купочка, муж с женой, родственники. друзья и близкие - и все это сплочено вокруг дома.
И тут жена начинает ощущать ненависть к новому ребенку, которого она носит под сердцем. Грустно, но так.

Но ребенок ли это?!!!

Кто такой Бен? Это странное существо, которое вырывает право на существование у матери, семьи, мира? Оно взрослеет не по годам, сильно, и живет так, будто его окружают враги.
Впрочем, тут вопросов со знаками восклицания не нужно.
Так оно и есть.
Его окружают враги - ведь весь мир по какой-то странной, непонятной причине, едва увидев его, проникается к Бену отвращением и начинает строить планы по его устранению.
А он учится - учится быстро и хорошо: убивает, улыбается, не попадается на глаза и не выходит из комнаты.

Где-то в середине текста мне очень хотелось вытащить из закромов памяти Печорина с Онегиным и сказать: вот ЭТО - лишний человек.

Впрочем, человек ли он?

Я не знаю.
В этой книге все не то, что кажется.
И никаких зеркал и дыма, заметьте - одна реальность, разбивающая облачные замки.

Вектор моего отношения к этой книге в системе координат «верю - не верю» прямо противоположен тому, что возникает у большинства читателей. Там, где все начинают недовольно морщиться и навешивать ярлыки «чушь» и «ерунда» - я наконец вхожу во вкус и с замиранием сердца слежу за событиями. А вот первая часть книги, в которой вполне реалистично повествуется о жизни обычных людей, вызывает во мне непримиримый синдром Станиславского.

Ну, не верю я в такие семьи, не верю, что быт может складываться так карамельно-сиропно, и помешать этой идиллии способен только первобытный монстр, а остальное всё нипочём.

Но обо всё по порядку. Уже вовсе не юные, консервативные Гарриет и Дэвид внезапно обрели друг друга и решили свершить свою мечту: большой дом, восемь детей и счастливая семейная жизнь в маленьком городке. На полном серьёзе – восемь детей. Ну что уж, похвальное желание, да только как его исполнить?

И вот здесь у меня начинается «неверилка». Во-первых, я не верю, что молодожены могут с бухты-барахты купить громадный трёхэтажный дом с чердаком. Даже в Англии. Даже представители твёрдого среднего класса. Тем более что у них якобы «проблемы с финансами». Знаете, когда у меня «проблемы с финансами» я колбасу самую галимую покупаю, а не особняк офигенный. У них, правда, тоже денег на такое добро нет – помогает его отец. Причем всю дорогу помогает.

Я не верю, что женщина, родившая четырёх детей подряд, может спокойно и с ними управляться, и с домашним хозяйством, и обслуживать постоянно живущих у них гостей, которых набирается до 30-ти (!!!) человек. Это ж ёмана-охренеть-убитьсяобстену! Автор хоть понимает, о чем она пишет? Вынести четыре беременности, четыре раза родить, и при этом ежедневно, будучи беременной, драить три этажа?! А сколько времени нужно проводить двум женщинам, Гарриет и её матери, чтобы наготовить жрачки, простите на слове, для всей этой толпы?! А за чей счёт они едят? В романе прямо сказано - за их же счёт. Боже, сделай, пожалуйста, чтобы у меня было ТАК плохо с деньгами!

Кстати о детках. Все четверо старших в романе – настоящие ангелочки. Ни тебе детских истерик, ни драк со слезами: «Отдай, это моя кукла!», ни болезней, ни проблем в школе.

Можете считать меня неумёхой, но я трудом справляюсь с двумя детьми в двухкомнатной квартире. Можете считать моего мужа лентяем, но он старается из-за всех сил, чтобы одному прокормить нашу постоянно растущую семейку. Так что не верю я этой сказочке об идеальном доме, где всегда полная чаша и детский смех. Не всё так в жизни просто.

Поэтому (да-да-да! я – злорадна маленькая сучка) я с удовольствием потёрла ручками, когда появился Бен – жуткий, уродливый, злобный ребёнок. Не человек даже, а чудовищный, случайно появившийся атавизм – тролль, гоблин, бесчувственное дикое создание.

Сразу скажу - в то, что когда-то на земле действительно существовали тролли, или гоблины, или другие отличные от нас существа - я охотно верю. Как и в то, что человеческая генетика хранит массу сюрпризов, и в любой момент, без всякого предупреждения готова их преподнести. Ведь аутизм и синдром Дауна, к сожалению, далеко не самое страшное, что может случиться.

Пятый ребёнок – Бен – появляется как наказание за излишнюю самоуверенность супругов, за безрассудное, эгоистичное стремление к собственному придуманному счастью за счёт других. И я отнюдь не злорадствую, как можно подумать. Напротив: слишком явственно я узнаю в героях себя, а в их истории – свою ситуацию. Тёщу на много лет они превратили в домашнюю рабыню, а свёкра – на нескончаемый денежный мешок. Всех вокруг они заставили себя любить, уважать, жалеть и восхищаться, позабыв об остальных детях и внуках. Потому что это они хотят счастья, это им нужна помощь, понимание и поддержка. Это они строят идеальную семью, и потому – самые лучшие.

Так нельзя. Я тоже так поступала в своё время, и знаю, сколько на самом деле лишних неудобств и проблем создаёт упрямство молодой семьи и стремлении наплодить чудных ангелочков.

Конечно же, жаль разбитой семьи, жаль маленького недолюбленого Пола, жаль Бена, который оказался чужаком не только для своих близких, но и для всего мира, в который попал. Но истинный ужас вызывает судьба Гарриет. Потому что именно мать страдает больше всех, когда у неё появляется больной, «не такой как все» ребёнок. Муж отдаляется, другие дети ревнуют, родственники шепчутся и поглядывают с жалостью и осуждением.

А что они сделали, когда Гарриет была беременна этим маленьким монстром, который дубасил её внутри, как заправский боксёр? Она каждую ночь кричит (!) от боли, и умоляет на ближайшее Рождество не устраивать грандиозного празднества, а ей говорят: «Да чего ты? Да давай! Мы справимся!»

Если вы не верите ни в каких гоблинов, и вам не нравится слово «атавизм», можете считать это метафорой. Представьте на его месте ребёнка с психическими отклонениями, склонного к агрессии или малыша с врожденным уродством. К сожалению, женщина остаётся наедине со своей бедой и никто не стремится ей на помощь. Нравы современного развитого общества в этом отношении не сильно отличается от первобытных. Она «стратила», произвела на свет негодное, бракованное дитя, и потому сама должна теперь о нём заботиться. Это её персональное горе. Никто не виноват. Никто не мешал ей избавиться от ребёнка.

Повторюсь, что если кому-то эта история кажется надуманной и бессмысленной, вспомните, сколько сейчас несчастных, больных деток находятся в «Домах малютки». Без лечения, без родительской любви, дети-инвалиды оказываются не нужными никому. Очень часто - при живых родителях. И логика последних довольно проста: как сказать близким? как смотреть в глаза соседям? как дальше жить, если все силы, время и деньги придётся положить на этого ребёнка? зачем это вообще нам нужно? И последний самый веский аргумент: ему так будет лучше, потому что ТАМ ДОЛГО НЕ ПРОЖИВЁТ.

По прочтении я задала себе вопрос, и поняла, что поступила бы точно так же, как и Гарриет. Я бы тоже забрала Бена из лечебницы домой…

Спасибо большое LoraG за эту книгу, подаренную в рамках "Книжного сюрприза". Теперь я не успокоюсь, пока не прочитаю продолжение.

"Как попал ко мне этот Сэр?"

Началось всё с того, что однажды в моём доме, почти одновременно, появились книга и фильм, и как вы думаете, что же это было за произведение?
Ну, конечно же Вы угадали, это был "Чтец" Бернхарда Шлинка. ( Не буду вдаваться в подробности как попал ко мне этот Сэр, но я считаю, что это была судьба).
По какому-то наитию я, не зная сюжета, не читая аннотации и рецензий, села и приступила к чтению.

Первая часть.
Первые главы этой книги я прочитала на уроке алгебры (чтение на уроках математике моё обычное занятие).
Наверное, было очень интересно наблюдать, как менялось выражение моего лица по мере продвижения чтения и это не удивительно, когда берёшь книгу с таким названием, нельзя даже мысли подать, что там такое начало. Поэтому я была удивлена, но книгу не оставила в покое, а продолжила чтение.

Знаете такого рода отношения между главными героями меня даже не возмутили, я этому сильно удивилась, и даже задала себе вопрос: "Почему же?" А потом поняла, что вот если бы главная героиня была бы учительницей и такое вытворяла, то тут моему возмущению не было бы границ =) Вроде бы такая мелочь, но смысл меняет.

Вторая часть.
Немного скучновата, но безусловно поразмышлять есть о чём.

Третья часть.
Тут я сидела не отрываясь от чтения.
Мне кажется именно здесь раскрылась главная идея этого произведения.
Не хотелось бы писать всё что я поняла,прочитав эту книгу,Вы, наверное спросите: "Почему?". Ну, во-первых, тогда вам не будет интересно читать, ...
....ну, а ,во-вторых, не хочу, чтобы моё мнение оспорили и тем самым испортили всё впечатление =)

Книга на твёрдую пятёрку.

P.S. Побежала фильм смотреть)

Я всегда хотела иметь много детей. Правда, когда жила в России, меня терзали смутные сомнения по этому поводу: очевидно, что быть многодетной матерью в нашей стране могут себе позволить либо сильно богатые, либо сильно бедные. Откровенно говоря, роль тетки в единственном замызганном платье, без зубов, выглядящей в тридцать пять на все шестьдесят, как-то пугала (может, это стереотип, но видела только таких). А на Абрамовича в качестве мужа рассчитывать не приходилось. Поэтому я, чисто теоретически, мечтала о куче детей, но не особо планировала осуществлять свои фантазии. Переехав же на ПМЖ (всегда удивляла эта формулировка: почему «постоянное»? Лично я в этом неуверена. Может, лет через 10 меня потянет куда-нибудь в Америку) в Грецию, и оглянувшись по сторонам, я поняла, что здесь иметь одного или двух детей – не комильфо. Нет, ну в самом деле: где естественный прирост? Где большая греческая семья? Что за свадьбы и крестины с таким количеством родственников в конце концов?! Слева соседка родила недавно четвертого, напротив – третьего. А остальные мамочки в нашем квартале имеют ПОКА по одному ребеночку. И я в их числе. Пока… И вообще, пусть заканчивается уже этот кризис, нечего нам мешать заниматься естественным приростом планеты Земля.

Гарриет и Дэвид влюбились в друг друга с первого взгляда. Судьбоносная встреча, во всем они были похожи. Но главная их общая мечта – это иметь большой дом и много детей. Не откладывая свои планы в долгий ящик, они приступили к их исполнению. Каждый малыш был настоящим счастьем для родителей. Но вот Гарриет забеременела в пятый раз. Уже на третьем месяце женщина чувствовала, что этот ребенок не такой как все. Страх и неприязнь росли в ней вместе с малышом. И вот, наконец, он появился на свет. Но кто это? Человек ли он вообще или атавизм, оставшийся в генах родителей с древних времен?

Конечно, книга фантастична. Конечно, такого не может быть. Но если на секундочку представить, что все-таки Бен появился на свет и живет среди нас, то как должны вести себя окружающие? Хотя никто никому ничего не должен, но мы же «развитое общество», «толерантны» ко всем и вся. Только на деле выходит иначе. Каждый готов закидать несчастную мать камнями, обвинив именно ее в появлении Бена. В остальном же лучшая позиция – бич современности! – абсолютное безразличие к окружающим и их проблемам. Все делают вид, что ничего не происходит. Об этом написано много книг: самое сильное чувство одиночества человек испытывает в толпе. Поэтому «Пятый ребенок» - это книга не о счастливой семье, не о Бене-тролле (или кто он там), но об одиночестве в обществе, где каждый готов оградить себя от проблем других людей, будучи уверен, что именно с ним не может случиться такая беда. И на чем зиждется эта уверенность?..

Ни за что в жизни не взялась бы за эту книгу, если бы мне не подарила её лучшая подруга, переполненная восторженными отзывами.

До прочтения я Коэльо конечно же осуждала. Ну как, все же осуждают, чем я хуже! Только вот на деле книга оказалась не таким уж говном, как многие любят кричать. Да, затёртая до дыр философия, да, местами пошлые фразы, да, автор иногда и сам не понимает, зачем вставляет в повествование ту или иную мудрую мысль. Но зато у автора и с сюжетом всё в порядке, и с языком.
Каюсь, заглянула в профили к некоторым читателям, особенно забрасывающим Коэльо экскрементами, уж больно мне захотелось узнать, ЧТО же эти люди любят на самом деле, какую литературу считают достойной своего внимания. И что я увидела? Книги о людоедах, фэнтези Веры Камши, детективы Устиновой, романтические новеллы Гавальды...

Так, может быть, Коэльо ругают вовсе не за то, что он так плох, а просто потому, что это модно? Мол, пусть книга не так плоха, но обо мне наверняка подумают, что я дебил, раз так считаю. Лучше сделаю каменное лицо и буду как все, мало ли. Вот это печально, а не пафос и напыщенность "Алхимика".