Рецензии — стр. 4

Эталон исторического романа, прекрасная книга для любителей истории и ещё много описаний встретила для этого произведения. Как человек, имеющий проблемы с хорошим отношением к истории, могу признаться, что это был не самый увлекательный прослушанный в моей жизни текст, но в целом интересный. Причем более всего интересный для меня одним персонажем (даже не главным, хотя тут как посмотреть).

Ливия — бабуля Клавдия — это нечто. До нее в художественных произведениях существовала только одна женщина, способная довести меня своим появлением до нервного срыва, и женщина эта — мать Тони Сопрано из сериала Клан Сопрано, которую зовут... Ливия! Если кто-то не смотрел этот сериал, то для понимания ситуации напишу, что один известный журнал поставил Ливию Сопрано на 3 место в списке величайших телевизионных злодеев всех времен. Она настолько отвратительна, что иногда приходилось делать паузу и успокаиваться после ее чудачеств (5 лет назад смотрела и до сих пор помню!). И вот неладное я заподозрила во время прослушивания книги, когда словила волну негодования от Ливии из романа. Начала искать информацию и обнаружила, что создатель сериала высоко оценил роман «Я, Клавдий», называя его одним из своих любимых художественных произведений, и что сходства между двумя Ливиями существуют не только в моей голове. Помимо этого, он ещё упоминал, что списывал персонажа со своей матери, поэтому ему можно только посочувствовать. Но для меня Ливия — это просто открытие года.

Все остальные персонажи и действия поэтому не оставили особого впечатления, хотя не сказать, что слушать было скучно. Скандалы, интриги, расследования на минималках и в условиях Древнего Рима. Плюс вечно грустно было за Клавдия — сначала нелюбимого ребенка, затем нелюбимого взрослого. Но не жалею о прослушанном.
Эта книга точно не зря фигурирует в многочисленных списках лучшей англоязычной литературы.

Прикольная книжка. Я довольна, что наконец-то и до нее очередь дошла, а то валялась она у меня в више 2 года. Легко читается, хороший юмор, исторический (уже) фон, оригинальный (во всяком случае для меня) сюжет. И сексуальная тема, занимающая в книге довольно большое и важное место, по сравнению с тем, что пишут в современных книгах и показывают в фильмах, представлена в весьма целомудренном ключе и с юмором.
Университетская тема для меня близка -- интересно было увидеть ее в сравнении английских и американских традиций, повеселила меня не особо злая сатира на профессоров, на ученых-филологов, которые высасывают из пальца такие смыслы из классики, что классические авторы, наверно, в гробу переворачиваются.
К чему пришли в итоге герои, поменявшиеся сначала на полгода рабочим местом по обмену, а потом чуть ли не жизнями, в этой книге осталось за кадром (когда автор-режиссер захотел, тогда и закончил свою книгу-фильм). А поскольку автор спустя несколько лет решил продолжить эту тему, то с удовольствием при случае прочту вторую часть этой трилогии -- вроде бы там обещают нам еще встречу со старыми героями, хотя главным персонажем будет новое лицо.

Книга не столько интересная, сколько наводящая на размышления. Дело происходит в Мексике 30х годов, после революции. Церковь объявлена вне закона, священников, которых могут поймать, убивают или женят. Но есть священник, который продолжает скрываться, ходит по деревням, проводит службы, крестит, исповедует. Наконец, власти обращают на него внимание и открывают настоящую охоту. Возглавляет охоту безымянный лейтенант-идеалист.

Интересно противостояние двух личностей: священника, которого никак нельзя назвать примером для подражания, которого никто не уважает, а прихожане его только используют для исповедей и причастий (вот честно, именно так это и выглядит); и лейтенанта, который искренне хочет подарить народу хорошее будущее, но выбирает для этого странные методы.

Любопытно следить за священником, который запутался в том, что правильно и что неправильно. Он совсем не похож на твердого в своих убеждениях отца Чисхолма из "Ключей Царства" , даже грешит не для удовольствия, а от отчаяния. Даже то, что он остался в опасном штате, можно рассматривать и положительно, и отрицательно: да, он вроде как спасает души, но и одновременно подставляет крестьян под удар, ведь любые проявления религиозности трактуются как измена. В конце концов то, что он испытал столько и таких страданий, приближает его к народу. Он одновременно и лучше понимает своих прихожан, и уже не может их утешить: привычные слова, заученные еще в семинарии, теряют смысл, а от сердца он не может сказать ничего по-настоящему хорошего.

Если бы все не было так грустно и безнадежно, в некоторых местах можно было бы посмеяться. Написана книга хорошо, читается легко, хотя слог нельзя назвать простым. Да и общее впечатление угнетающее, очень уж неоднозначно все описанное, тяжелая страница в истории страны.

Знаете, я очень хотела стать психиатром, но, увы, из-за моей непереносимости крови (не то, чтобы я её боялась. Всё банальнее – я теряю сознание) моя дорога в медицинский была закрыта (нынешняя я бы, скорее всего, рискнула и попыталась перебороть себя, но семнадцатилетняя Дзера пойти на это не была готова). Поэтому меня занесло на ин.яз., но интерес к теме остался.
И вот первого февраля ночью я вижу в задании в игре, которую на сайте знают все, эту книгу – автором которой не только является нейропсихолог и невролог, но именно по этой книге был снят один из моих любимых фильмов («Пробуждение», в котором рассказывается история одного из пациентов). Честно говоря, именно «Пробуждений» не было в моём списке хотелок, но тем не менее я была очень рада, когда увидела эту книгу и сразу вцепилась в неё при распределении книг. Благо, мои девочки не то чтобы сильно на неё претендовали (спасибо, девчули!).
Итак, к книге. Данное произведение представляет собой несколько историй болезни людей, страдавших летаргическим энцефалитом и паркинсонизмом (две истории), которым было предложено экспериментальное лечение леводопой – новым на момент описанных событий лекарством. Также в книге присутствует общая информация о самой болезни и её особенностях, мысли автора о лекарстве и его побочных явлениях, а также о том, стоит ли его использовать или нет, и, самое главное и приятное лично для меня – эпилог, написанный более 10 лет спустя (в очередном издании книги, коих было несколько), в котором автор ставит финальную точку, рассказывая истории до конца, часто несчастливого и скоротечного, но иногда всё-таки и с хэппи-ендом.
Читая данную книгу, особенно часть с биографиями пациентов (именно так: Сакс не ограничивается описанием симптомов болезни того или иного пациента. Он рассказывает историю его жизни – с момента рождения и до момента написания книги (если пациент до него дожил), уделяя внимание личности каждого описываемого человека), порой забываешь, что перед тобой история реальных людей, а не фантастика. Просто представьте: люди, не одно десятилетие пробывшие либо в полном оцепенении, либо лишь иногда присутствовавшие в нашей реальности, люди, ушедшие глубоко в себя, стали чудесным образом возвращаться к полноценной жизни благодаря приёму описываемого лекарства. Это ли не фантастика! Дочь, которая была младенцем, когда её мать заболела, вновь обретает её уже в осознанном возрасте, мать, чей единственный сын больше половины своей жизни провёл в состоянии овоща, вновь возвращается в 47 лет отец семейства, лишённый благодаря паркинсонизму способности руководить своим бизнесом, который он построил с нуля, а также неспособный принимать решения в своей семье, снова начинает ходить и даже играть в любимую игру; бабушка, которая знакомится с внуками, которых никогда не видела, так как заболела ещё в то время, когда её собственная дочь была ребёнком. Множество жизней, которые были не просто разделены болезнью на «до и «после», но из которых судьба таким образом просто вытащила несколько десятилетий, описаны в данной книге. А сколько таких же историй осталось за пределами данной книги (сам автор говорит, что о большинстве своих пациентов он даже вскользь не упоминает в этой книге) – остаётся только догадываться.
Как я уже говорила ранее, при чтении данной книги (точнее, части с биографиями) не возникает ощущения, что ты читаешь произведение, автором которого является врач, а не профессиональный писатель (пишущий художественные книги). Во многом, конечно, это заслуга самого Сакса, чей язык богат на метафоры, а не сух и лаконичен, как это свойственно научным публикациям. Конечно, в книге много терминов из психиатрии, неврологии и других смежных отраслей, а также множество отсылок к публикациям не только самого автора, но и его коллег, но куда же без этого! При этом, как я уже говорила, в произведении много метафор, авторами многих из которых являются сами пациенты, которые как никто другой могли описать своё состояние. Благодаря этому, а также подходу автора к пациентам, которые для Сакса представляют собой не «контейнеры» с интересующим его заболеванием, а в первую очередь являются людьми, уникальными личностями, недостатки и достоинства которых автор показывает нам в полной мере, читатель сразу погружается в книгу, максимально сочувствуя каждому из героев данной истории.
Несомненным достоинством данной книги является то, что автор демонстрирует миру как положительный эффект нового лекарства, сотворившего чудо, так и негативные, так называемые «побочные» эффекты, которые во многих случаях настолько перевешивали плюсы, что единственным выходом была отмена лечения, что в свою очередь не просто возвращало пациента в исходное состояние живой статуи, но зачастую усиливало все проявления заболевания.
Теперь пара слов о самом заболевании. Точнее, нет, не так. О нём вы можете и без меня прочитать в интернете. Здесь я приведу несколько примеров, которые зацепили меня в этой книге.
Представьте, что вы просто заперты в тюрьме. И тюрьмой этой для вас становится ваше собственное тело. Вы не можете совершать простейшие бытовые действия (либо в некоторых случаях, такая простейшая операция, занимающая всего лишь пару секунд, как, например, касание носа, занимает у вас без преувеличения несколько часов). Вы замираете, застреваете, вязнете во времени. Но есть в этом и плюс, который, естественно, не идёт ни в какое сравнение с минусами – скажем, в шестьдесят пять лет вы выглядите на тридцать пять. Но изменения эти касаются не только вашего физического состояния. В такое же оцепенение впадают и ваши эмоции и мысли. Вы равнодушны к тому, что происходит с вашими близкими. Вас не трогает то, что время проходит. Вы часами и даже днями обдумываете одну мысль до тех пор, пока она не превратится в ничто. Что может быть кошмарнее?
Лекарство помогло (поначалу) многим пациентам, которые вернулись как ни в чём не бывало. Но, увы, судьба большинства из них сложилась довольно печально. Кто-то так и не смог справиться с тем, что злой случай лишил их огромного отрезка жизни. Другие, напротив, с радостью обрели, казалось бы, потерянных родных – например, мне особенно запомнилась история женщины, отличной матери и супруги, чья болезнь разрушила не только её собственную жизнь, но и жизнь её близких: сын уехал в другой конец страны, а дочь, не справившись с тем, что произошло с её матерью, сама попала в психиатрическую клинику. Но, к счастью, судьба именно этой пациентки сложилась достаточно хорошо: её пробуждение стало причиной воссоединения, казалось бы, безвозвратно разрушенной ячейки общества – сын вернулся, а дочь тоже пошла на поправку.
Многим пациентам поддержка родных была просто необходима, положительно влияя на процесс лечения. Это подчёркивает и сам автор. В то же время, увы, некоторые мамаши, нуждающиеся в помощи специалиста не меньше собственных детей, всячески сопротивлялись лечению и выздоровлению своих детей, боясь того, что смысл их жизни пропадёт, если их дети вернуться к более-менее нормальной жизни или перестанут нуждаться в их постоянном уходе.
Но что-то моя рецензия раздувается уже до неприличных размеров. Поэтому здесь я, наверное, остановлюсь. Скажу только следующее. Я читала одно из последних изданий данной книги. В нём чуть ли не четверть объёма занимает вступительная часть, а именно благодарность, два предисловия (к первому изданию и изданию 1990 года), вступление к последнему изданию, а также пролог (в котором рассказывается о болезни Паркинсона и собственно летаргическом энцефалите). Не спорю, это может отпугнуть многих читателей. Но я бы всё-таки не рекомендовала пропускать эту информацию, хотя, конечно, она не столь захватывающая, как истории пациентов.
На этом всё. Надеюсь, никогда больше мир не перенесёт ещё одной эпидемии данной страшной болезни. Ну а я, выложив эту рецензию, с чистой совестью пойду пересматривать просто восхитительный фильм с непревзойдёнными Робертом де Ниро и Робином Уильямсом в роли самого Оливера Сакса.

На мой взгляд прекрасный образец современной английской прозы. Легкая, искристая, непринужденная проза с несколькими слоями и не одним дном. Традиционный английский юмор и веселый цинизм - вот что выгодно оттеняет роман и делает его непередаваемо хорошим. Да и сам сюжет настолько динамичный, что заскучать просто некогда. Хотя автор использует довольно избитое для современное прозы параллельное повествование, но делает это так изящно и с юмором, что просто диву даешься...

Два профессора меняются местами... Не только два абсолютно разных человека по темпераменту и мировосприятию, но и люди разной культуры и взращенные в совершенно различных условиях, повлиявших на них. И вот тут начинается самое неожиданное и необычное... Как не потерять себя при смене обстановке да еще и измениться в корне в лучшую сторону...? Как выстоять в совершенно новых условиях и удачно к ним приспособиться...? Рассуждения о прошлом в нашей жизни и жизни в целом... Ее кадрах, беспечно и постоянно сменяющих друг друга... Нескучная хроника жизни двух семей, двух университетских городков, двух культур и разные потрясения той эпохи на фоне... Прекрасно одним словом.

Смерть... С момента рождения Она следует за Человеком по пятам. С высокомерной ухмылкой и с кровожадным взглядом. Благо, что человек не помнит об этом постоянно. Живет себе и живет, вспоминая о смерти только в особых ситуациях. Вспомнит ненароком и прогонит, как назойливую муху, вздохнет поглубже и зашагает дальше, полностью предавшись потоку будней, проблем, беготне, сну, еде, работе, радостям, одним словом, захлебываясь в волне, которую называет Жизнью. А ведь это и есть Счастье! Самое настоящее Счастье - жить, усыпив память о Неизбежности.

Священник, о котором рассказывает нам книга, был обречен на иную участь. Каждую минуту своего существования (жизнью это не назовешь!) он помнил о Смерти. Он убегал, прятался, терпел немыслимые лишения, но все равно цеплялся за жизнь. За его голову обещали вознаграждение, убивали невинных людей с целью, что кто-нибудь выдаст, где прячется священник. Он знал об этом, но все равно цеплялся за жизнь. Убегал и прятался, зная, что это бег по кругу. Он умирал каждую минуту - от страха, от чувства вины, от сознания того, что выхода нет, но все таки не хотел, чтобы его поймали. Он считал себя никчемным священником, у которого за душой был грех и, причем, не один, но все равно надеялся на спасение.
Конечно же, однажды всему пришел конец. Нашелся Иуда, которому священник позволил себя обмануть и заманить в ловушку.

Чего может пожелать человек, зная, что умрет через полчаса, или час, или день? Отпущения грехов наверно. Нет, не наверно, а именно! Но священник не удостоился даже этого. Он пожелал Исповеди, но Падре не пришел...
До глубины души потрясает момент, когда священник решает исповедаться в своей одиночной камере в Пустоту. Можно сказать, даже не в Пустоту, а просто перед Богом.
Начинается Исповедь. Простит ли Бог священнику его падкость на выпивку? то, что он предался прелюбодеянию и породил незаконное дитя? или то, что он был недостаточно милосердным? усердным? что имел слабости? Простит ли Бог священнику то, что ему не удалось стать "больше,чем Человек"?

Дальше...

Порою трудно написать отзыв на понравившуюся книгу. И дело вовсе не в путающихся мыслях, не желающих «ложиться на бумагу» – просто не знаешь, о чем писать.
Так и с этой книгой. Бесспорно, книга понравилась. Интересна и сама идея (показать гонения на служителей католической церкви в Мексике в начале прошлого века во время гражданской войны), и главный герой (пьющий, погрязший в грехах, изможденный падре, пробирающийся козьими тропами к «своим», на север, где еще есть церкви, и можно не прятаться, рискуя жизнью других), и второстепенные персонажи (чего стоят дети - такие разные, яркие типажи; пропасть пролегла между умственно отсталой, несчастной, но от этого еще более любимой, рожденной во грехе дочерью падре и белокожей малышкой, смелой, умной, доброй, укрывшей падре от погони и поплатившейся за это своей маленькой бесценной жизнью…)
Эта книга – как философская притча, неспешная, наводящая на размышления, но не очищающая и просветляющая, а душная, замаранная, липкая, влажная – как немытое, пропахшее потом и страхом, тело человека, укрывшегося от тропического ливня в темном сарае – я была рада, когда она закончилась.

По своей природе я человек очень быстрый, нетерпеливый ( не путать с суетливый, это понятие ко мне точно не применимо), мне нужно всё быстрее и быстрее, что-то монотонное мне зачастую наскучивает, поэтому у меня есть свои фобии относительно болезней или утрат каких-то органов чувств. Например, я очень боюсь ослепнуть или быть прикованной к инвалидному креслу или парализованной, конечно, можно сказать, что страх перед этим есть у любого человека, но когда я задумываюсь об этом, меня реально это доводит порой до паники. Поэтому когда я начала читать "Пробуждения", мне стало по-настоящему страшно. Потому что летаргический энцефалит довольно-таки тёмное пятно в медицине, никто не может сказать, от чего он возникает, и хоть Сакс и нашёл способ лечить людей от подобных заболеваний, всё же метод не идеален и не даёт 100-процентной картины выздоровления. Напротив, действие лекарственного препарата индивидуально, и порой лечение не помогало, а только усугубляло ситуацию. Но обо всём по порядку.

Вообще в своё время я посмотрела замечательную экранизацию книги, поэтому надеялась, что книга будет такой же художественной и интересной, как и фильм. Но если кинокартина - это адаптированная режиссером история пациентов, которую будет интересно смотреть, то книга - это уже произведение для читателя, который желает более углубиться в тему, а не поверхностно снять с истории какие-то факты и замечания. В действительности книга - это сборник полноценных историй болезни, где описана от и до картина заболевания того или иного пациента. Достаточно большое изобилие медицинских терминов, значение которых приведено в конце книги, что не очень удобно при чтении электронного варианта. Но в этом случае, конечно же, всегда можно обратиться к великому и всемогущему Интернету, что я и делала в процессе чтения, тем более что хотелось почитать больше об этом заболевании с другой стороны, отличной от Сакса.

Сакс описывает в книге применение лекарства под названием "леводопа", экспериментальном препарате, которое врач пробует в лечении больных, заболевание которых таило в себе множество загадок, а родственники зачастую уже считали безнадежными. В этом случае Сакс так же подчеркивает, что мало одного применения леводопы, относительно пациентов, зараженных летаргическим энцефалитом, важно так же принимать во внимание человеческое участие и заботу. Автор приводит в пример истории, когда больному становилось гораздо лучше, когда он чувствовал поддержку семьи, и наоборот. Одной из его пациенток стало значительно хуже, когда её родной брат уехал в другую страну и вскоре там скончался. К сожалению, и сама пациентка после этого долго не прожила.

Надо принять во внимание то, что леводопа, дав надежду на жизнь и спасение, могла в то же время и жестоко покарать в виде побочных эффектов. Кто-то становился буйным, у кого-то появлялись галлюцинации, кто-то, почувствовав себя лучше, а затем вернувшись к прежнему состоянию, становился злобным и агрессивным, одновременно благодаря Сакса и проклиная его за препарат. Но несмотря на сложность состояния и очень небольшую надежду на спасение, многие пациенты нашли в себе силы смириться с побочными эффектами, кто-то даже знал, через какое время проявит себя тот или иной симптом, и подготавливал себя и окружающих к этому, были случаи, когда пациент, видевший галлюцинации, смог настолько "вжиться" в них, что порой они даже приносили ему удовольствие. Но, конечно же, картина заболевания, к сожалению, была не у всех так радужна: многие пациенты, испытав на себе могучую силу леводопы и почувствовав себя лучше, возвращались в прежнее состояние, ещё даже более тяжелое, а вскоре умирали, так и не став человеком, которым были до заражения летаргическим энцефалитом.

"Пробуждения" стала для меня одной из самых страшных книг, которые я прочитала за свою жизнь. Читать мне было её тяжело, поэтому по прочтении я глубоко выдохнула. Я не могу дать оценку этой книге, не могу сказать, что она мне понравилась или не понравилась. Любая оценка тут будет субъективна, на мой взгляд. Это просто правда жизни, которую нужно пропустить через себя, правда, которая была, и кто знает, когда и где ещё сможет проявить себя это страшное заболевание. Я очень надеюсь, что человечество больше не испытает этого чувства пробуждения, когда десятки лет просто выпали из жизни,а все, кого ты любил или ценил, уже ушли или отвернулись от тебя.

"сила и слава" и "конец одного романа" - сплошной монолог, который человек ведет с Богом (да, монолог). и при том, что грин не рисует вообще никакого ответа Оттуда - ни словами, ни событиями, как мне кажется - у него все равно создается абсолютное ощущение присутствия, причем не равнодушного, а милосердного. вера же героев проста и абсолютна; они ведают сомнения, но лишь в себе, в своей способности к добру, а вовсе не в Боге.

вообще у грэма грина потрясающая способность - он убедительно материализует на бумаге те монологи, с которыми люди обращаются к Богу в беде или в болезни; это как молитва отчаяния, когда не остается вообще ничего, кроме обращения к Тому, Кто только и может дать утешение; она всплывает неизвестно откуда, словно сама собой. и написать её без пафоса, так, чтобы она не была враньем и топтанием по чужой боли - очень тяжело, мало кому удается.

Эта книга как артхаусное кино только на бумаге. Абсолютно не динамичная, размеренная, депрессивная, статичная.
Может показаться скучной и неинтересной, ведь тут нет никакой интриги, никакого действа. Только неспешное повествование будней женщины, потерявшей мужа.
У Норы четверо детей, отношения с которыми близкими точно не назовешь. В их семье с потерей мужа и отца каждый справляется по своему и в одиночку. В заглавие книги вынесено имя главной героини - Норы Вебстер. И на протяжении всего повествования мы наблюдаем развитие Норы как героини. Сначала она не знает как быть, вечно оглядывается на мнение окружающих и на то "а что бы сказал Морис?". Городок маленький - все всё знают, каждый старается поддержать - кто-то работу предлагает, кто-то в гольф-клуб/клуб любителей музыки/профсоюз зовет. И вот благодаря одному такому мероприятию Нора открывает в себе любовь к музыке и пению. Это вытаскивает ее из скорлупы, позволяет раскрыться. И вот Нора уже не считает нужным и важным оглядываться на мнение окружающих, решения ее все чаще становятся спонтанными и зависят только от собственных желаний.
И казалось бы сюжета то и нет вовсе, а нет - есть. Это вот этот путь Норы через потерю близкого человека к осознанию своей сути, к принятию себя. Мне определенно нравится то, что Нора не стремиться быть лучшей версией самой себя. Вот эта ее искренность подкупает.
Было очень страшно ближе к концовке, что Нора может сорваться в депрессию, но я не верила - неужели все было зря, ведь столько уже пройдено.
Про детей немного странно и страшно. Мальчикам уж точно явно не хватает матери. Хотя то, как она реагирует на их тревоги или успехи определенно располагает к ней.
Фоном книге служит Ирландия 60х годов XX века - тут и бунты, и сложные отношения с Англией, и различие религий, и становление профсоюзов, и пикеты. Айна - дочь Норы социалистка, она активно участвует в этих политических разборках. Это добавляет волнений Норе.

Хочется верить, что концовка нам дает надежду на то, что Нора наконец смиряется с прошлым, принимает настоящее и начнёт смотреть в будущее. Нора, конечно, не святая и многие ее поступки спорны, но она определенно заслуживает чуточку счастья.

Профессия врача, наверно, единственное поприще, на котором человек может изучаться в его целостности. Одной из центральных тем "Пробуждений" стал именно этот вопрос - вопрос восприятия человека как биологического механизма и как личности, изучение его с обеих точек зрения как особой миссии врача и изъяны американской системы медицинского обслуживания, сводящиеся к механистическому лечению. Оливер Сакс начинает говорить об этом в предисловиях и повторяется в эпилоге. Он любит пофилософствовать на тему науки, он собирает понравившиеся идеи из трудов философов-классиков и, наконец, проводит параллели между биологическим взглядом на личность с физикой частиц... Такое обрамление основного содержания превращает чистый нон-фикшн о пациентах хосписа Маунт-Кармель в винегрет, который заправили взбитыми сливками. Однако, если последовать за пафосом автора, разрывающегося между стремлением превратить сухие истории болезни в романтические биографии, критикой формализма и упования на более человечную медицину, читатель не придет ни к чему. Оливер Сакс, как и его пациенты, переполнен стремлениями, но они бесплодны из-за изъянов в понимании человека, природы и, самое главное, - природы внебиологической. Сакс - сумасшедший, жаждущий иного миропорядка, но ничего не способный с ним сделать, потому что говорит он откровенную популистскую срань, обращаясь к трендам времени - экзистенциализму, антифрейдизму, прогрессивизму и квантовой физике. Он уговаривает к пробуждению желанием пребывания в мире и сравнивает это с величайшей радостью, он верит в "экзистенциальную терапию", осознавая, что человеку нужно обретать "стиль"... То, что называется ипостасью, он сведет личности, persona, "я", а затем человеческой природе, да еще и вытащенной из древности.

От "Пробуждений" ждешь тяжелого чтения. От рассказов об обреченных больных ждут надежды, приближающей к чуду, понимая, что, скорей всего, здесь будет много печальных подробностей. Да, подробности будут, но будут и надежды. Но основным кошмаром станут не ухудшившиеся условия содержания больных после уменьшения финансирования хосписа, существующего на пожертвования, и не ухудшения состояния больных, приводящих к летальному исходу. Главным ужасом и проблемой книги станет сам Оливер Сакс и его "лечение".

"Путь паркинсоника - это дорога в никуда, страна паркинсоника - это земля парадоксов и тупиков."

Основная часть книги представляет из себя несколько историй болезни людей, родившихся в начале XX века и прошедших через эпидемию летаргического энцефалита, резко закончившуюся в 1927 году. Пораженные люди лишались сна, после чего впадали в состояния, близкие к коматозным. Переход в обездвиженность мог начинаться с состояний, близких к невротическим - тиков, кризов, изменений поведения... Большинство пациентов Маунт-Кармеля попали сюда в состояниях невозможности свободного движения. Оливер Сакс начинает лечить их препаратом леводопа, отлично показывающим себя в облегчении симптомов паркинсонизма, вне зависимости от того, что явилось их причиной. Эффект был сумасшедшим во всех смыслах этого слова. Свобода движений подарила больным новое ощущение жизни и возможности взаимодействия с миром. Восторг захлестывает и доктора Сакса. Лекарство начинают считать чудом...

Только вот все описанные постэнцефалитики, лишившись части тяжелых паркинсоничесских симптомов, с неистовостью раскрывали своё нутро. И оно оказалось сгнившим заживо в остававшемся нестареющим теле. Оливер Сакс предлагал цитаты о первобытной природе, раскрывающейся в подсознании человека и находящей выход с помощью препарата... И, словно наркоман, хотел этими объяснениями вернуть первоначальное ощущение эйфории от видения успехов лечения, которое постепенно скатывалось в ничто. Он побоялся коснуться религиозных взглядов, но, поняв, что не осилит глубины истины, остался плавать на поверхности. Никто так и не сказал ему тогда, что природа человека - гниль и прах. Оливер Сакс всю книгу впаривал читателю, что лечение должно состоять в комплексном подходе, при котором лекарственную терапию сопровождает "хорошее отношение". Но вовсе не социальные отношения привели к деградации психических состояний, а как раз возможность эгоистического действия, всесилие "я". Оливер Сакс просто боязливо убежал от темы "я" к теме "оно", по-пропагандистски найдя виноватого в окружающей среде, до этого делая вид, что в мире нужно искать красоту и одухотворенность.

"Можно лишь сказать, что большинство выживших пациентов опускались в болезнь все глубже и глубже, круг за кругом, углубляясь в заболевание, безнадежность и невообразимое одиночество, их одиночество, которое стало самым невыносимым из всего, то им пришлось пережить".

Оливер Сакс с помощью леводопы превратил хоспис постэнцефалитиков в сумасшедший дом, в котором манифестировалась истинная человеческая природа, чуждая человеку с момента изгнания из рая. Она вырождается в нервозы, замыкает человека и блокирует его волю, но не приводит к тому отчаянию, которое примиряет с Создателем чистой человеческой природы. Сакс поощрял усугубление аутоэротических стремлений, считая "доброкачесвенное галлюцинирование" способом терапии, а когда аутоэротизм давал манифестации вовне, он утверждал, что болезнь - органичная часть здоровой личности, её первобытный слой психики. Большинство описываемых больных демонстрировали извращенный эрос, объективирующий не только мир, но и людей в нем. Саксу такое поведение не казалось нездоровым в то время как объективирование самих больных казалось проблемой. Биологически выраженный эрос в виде неистовой мастурбации, любопытства, агрессии и нарушений пищевого поведения, по Саксу, лечится переведением его в ментальную версию, например, в фантазии, но его почему-то совсем не смущал тот факт, что это решение логически сводило состояние больных обратно в неподвижность, лишая смысла наличие всех и вся вокруг. Меня давно смущает факт, что лечением называется снятие симптомов, а не избавление от болезни, но на страницах "Пробуждений", на мой взгляд, не происходило даже этого. Это всё - истории ускоренного убийства человека через сведение его к сугубо человеческому "я", а вовсе не "оно", зависимое от социального окружения, как пытался втереть читателю наивный автор.

"Это ужасное присутствие и ужасное отсутствие. Присутствие - смесь недовольства, принуждения и давления, чувства, что ты связан и остановлен. <...> Отсутствие же - ужасная изоляция, и холод и съеживание, большее, чем это может вообразить человек, этого не испытавший. Это бездонная тьма и нереальность"

В контексте, в который заключены истории постэнцефалитиков, "Пробуждения" бессмысленны. Они интересней сами по себе и виделись бы более ценными либо в романтическом ключе, о котором так мечтал Оливер Сакс, либо в точном документальном описании без цитирования идей авторов, с которыми согласен. Здесь встречалось множество интересных элементов, которые могли бы стать основой для полноценного описания восприятия мира психически больными. Во вступлении примерно это и обещалось в словах о раскрытии внутренних миров. Вместо этого умный читатель имеет в своей копилке несколько примеров откровенной человечности - того, что представляет "я" человека само по себе, пресловутая человеческая природа, обнаженная выключенностью из времени. В книге неоднократно упоминалось оригинальное кинематографическое (покадровое) восприятие времени и движения в нем, проблемы передвижения в угловатых пространствах и облегчение в тех, где ритм задается наличием лестниц или нарисованных полос. После ознакомления с коммерческими лайфхаками, захватывающими внимание и воздействующими на волевое поведение (сглаженные траектории движения в торговых центрах, конечное минимальное количество вариантов, делающий акцент на ритм дизайн, изменение ритмического рисунка популярной музыки - слияния квантовых, дискретных состояний), находишь, что они как будто бы изобретены страдающими паркинсонизмом, которым приходится понуждать себя к движению особыми трюками. После этого думаешь, что мир вокруг просто создан для подобных больных и позволяет сосуществовать с относительно здоровыми, что постоянно изменяющаяся культура служит успокоению психотических симптомов, какой бы странной и сумасшедшей она ни казалась выпадающим из времени поколениям. И тут движение вновь обретает измерение времени, и оба они складываются в единое целое... А вот рассказанное в книге Оливера Сакса - нет.

Что я знала об энцефалите до того, как прочитала "Пробуждения"? - Что его переносят клещи, что нужно обрабатывать себя и одежду репеллентами при походах в лес и не забывать осматривать себя и близких на природе на наличие кровососов на коже и одежде. Что хорошо бы сделать профилактическую прививку, которая с высокой степенью вероятности защитит, если вдруг что. Что при укусе нужно аккуратно снять с себя клеща и как можно скорее доставить его в лабораторию (и молиться), чтобы убедиться, что он не энцефалитный. А если (не дай Бог) он все же энцефалитный - бежать к врачу за уколами иммуноглобулинов и надеяться, что это поможет.

Что я знаю теперь? - Что энцефалит бывает не только клещевой. Что существуют другие виды энцефалита, в том числе летаргический (эпидемический), который неизвестно откуда берется, передается от человека человеку воздушно капельным путем, приводит к катастрофическим последствиям инвалидности или к смерти и никак не лечится!

Книга посвящена описанию последствий перенесенного летаргического энцефалита и попыток его лечения с разной степенью успешности и побочных эффектов; посвящена разнообразию проявляющихся симптомов одной и той же болезни и неповторимости реакций на одно и то же лекарство.

Это одна из самых страшных книг, которые я читала. Кунц, Кинг, Лавкрафт? Не смешите меня! Их фантазии - ничто по сравнению с реальностью, которую описывает Сакс.

Это же непередаваемый ужас - осознавать, что творит твое тело, но не иметь никакой физической возможности препятствовать его действиям...

Это невероятное счастье - спустя 20 (30, 40, а то и 50) лет вернуться из плена собственного тела и снова иметь возможность жить! говорить! просто быть собой!

И еще больший ужас - понять, что отпущенное провидением время исчисляется днями, часами или даже минутами. Что надежды нет, нет просвета впереди, выхода нет.

Меня потрясла история пациента (не могу называть их больными, как это делает автор), который заболел, когда ему еще не было и 3 лет, и вся его осознанная жизнь, все 50 с лишним лет прошли в неподвижном беспомощном состоянии. Который в недолгий период просветления научился читать, чтобы уже совсем скоро потерять возможность воспользоваться этим навыком.

Меня потрясло разнообразие реакций и возможностей, которыми проявляется одно и то же заболевание:

За дрожательным тиком правой руки стало невозможно уследить глазом, частота дрожания возросла почти до трехсот в минуту (этот показатель был зафиксирован с помощью замедленной съемки).

— Что вы имеете в виду под застывшими позами? — воскликнул он. — Я просто вытер нос! — Но, Майрон, это невозможно. Вы хотите сказать, что то, что я воспринимал как застывшие позы, было всего лишь движением руки к носу? — Конечно, — ответил он. — А чем еще это могло быть? — Но, Майрон, — принялся увещевать его я, — эти позы разделяли многие часы. Не хотите ли вы уверить меня, что вам требовалось шесть часов, чтобы потереть нос? – Это кажется полным сумасшествием, – парировал мистер В., – и звучит страшно. Для меня это было нормальное движение, длившееся одну секунду. Вы хотите сказать, что мне требовались часы, а не секунды, чтобы потереть нос?

Галлюцинации, которые пугают самого пациента и всех вокруг. Галлюцинации, которые доставляют удовольствие. Неподвижность, которая переходит в неудержимое движение, и наоборот. Невозможность предугадать реакцию на лечение или на отмену. Недюжинная сила, бесконечная слабость. Невозможность найти оптимальную дозу лекарства, бессилие перед ситуациями "все-или-ничего"...

Неудивительно, что в своей книге Сакс описывает исключительных людей, доживших до (мягко говоря) преклонного возраста несмотря на болезнь. Слабые духом такого просто не выдержали бы.

Остается только скрестить пальцы и надеяться, что такая эпидемия не повториться...

P.S. Фрактальные коты Луиса Уэйна. В переводе, который мне попался, их назвали "хрустальными" ))

P.P.S. Если кому-нибудь удастся найти книгу «День огня святого Антония» Джона Г. Фуллера - дайте знать. Пока не могу найти даже автора.

Если честно, после прочтения этой книги у меня остались одни из самых противнейших ощущений. Я прекрасно знаю кто такой автор и чем он занимается, знаю, что его конёк это сатира. Но, знаете есть книги наподобие «Дурак» в которых злая сатира, но при этом, сказанное не выглядит похабно и сглажено, а здесь простите не интересно читать про всякие групповухи/стриптизы и кто с кем переспал и кому изменил. Да, я конечно понимаю, что это история призвана насмешить чопорных и серьёзных людей в академической среде, но, как по мне, нет ничего смешного в том, что кто-то спустил свои штаны. Мне откровенно было противно и мерзко. И уж если вам так интересно прочесть книгу про педагогику и не стандартных преподавателей, то советую «Seminar» Терезы Ребек, её можно даже найти в переводе в сети. Но вот эту книгу я бы никому не посоветовала.

Извините, но говорю сразу, будут лютые и злобные спойлеры и если вас это не устраивает, то пропустите эту рецензию. Есть два мужчины один американец, один англичанин. Оба довольно известные люди в своих вузах, оба многое отдали работе. У одного всё очень плохо в личной жизни, у другого наоборот всё хорошо. И вот дальше идёт полная фигня, приезжая в Америку англичанин всячески пытается расслабиться, начиная от групповых оргий, заканчивая травкой и стриптизом в клубе. Не говоря уже о непонятной девчонке, которая является дочкой американского профессора, который его замещает. Я не знаю кому от этого смешно, но лично мне не до смеха и я не люблю грубые и вычурные книжки, где просто человек в трусах ради человека в трусах.

ФМ-2013 (5/6)
Книгу эту я прочитала уже дней десять назад, а вот сформулировать своё впечатление о ней никак не соберусь. И это не потому, что она меня не задела, или не зацепила... Как раз наоборот. Очень тревожно, что те вещи, которые Грейвз писал в 1934 году, чтобы предостеречь современников от любования властителями, тирании и тоталитаризма, остаются столь же актуальными почти восемьдесят лет спустя... И потому книга вызывает два равноправных чувства - восхищение мастерством Роберта Грейвза, который оживил для меня персонажей Римской истории и учебников по Римскому праву, и, к сожалению, щемящее чувство горечи - ничему нас история не учит. :(
А книга - прекрасная! Обязательно прочитаю продолжение - Божественный Клавдий, поскольку хотя я и знаю прекрасно, что ничем хорошим для самого Клавдия и Римской Империи в целом эта история не закончится, но уж больно написаны книги Грейвза хорошо и интересно. :) Я всё время ловила себя на мысли "чего он так торопится? рассказал бы подробнее, о чем говорили, что делали в эти дни"... :)
И Клавдия, от имени которого ведется в этом романе рассказ о правлении трех императоров, он сделал для меня совершенно живым персонажем, пусть и весьма идеализированным...
Хотя после Калигулы...

Этот роман меня надоумила прочитать «Анатомия страха» , что у Хосе Антонио Марина. Он назвал «Силу и славу» в числе своих любимых романов и указал, как в свое время потрясла его история пьющего, опустившегося священника, который в конце концов сумел пересилить свой страх перед смертью ради того, чтобы исповедовать умирающего.

Сейчас, после прочтения, я думаю, что мы несколько разошлись во мнениях. Рассказывая о романе, я бы никогда не подобрала таких слов. Мне события романа представились в совершенно ином свете.

Да, это история об опустившемся, нарушившем все возможные обеты священнике, который, спасаясь от преследования властей и, соответственно, расстрела, бродит по убогой Мексике, являющейся средоточием лишений и нищеты. По существу, это рассказ о страхе и бегстве от него. «Пьющий падре» попадается на глаза полицейским и ждет расправы, однако остается неузнанным. Позже он попадает в тюрьму, но и тут ему удается выбраться. В обоих случаях он не принимает почти никаких попыток к спасению, кроме легкой лжи, вызванной страхом, и готовится к концу. Постоянно на краю пропасти, наготове покаянная молитва, прерываемая диким страхом, ветер подул – священник качнулся, но в последний момент удержал равновесие. Так происходит раз за разом. Смерть порой представляется уже желанной, но он постоянно ее избегает и не находит сил настоять на своем праве умереть – слишком силен страх перед болью. Наконец, он добровольно отправляется в расставленную ловушку. Да, ради того, чтобы исповедать умирающего. Но лично мне показалось, что это было не самоотверженным поступком, а просто очередной жалкой попыткой отдать дань уважения своему долгу; падре устал бегать и сам сделал осознанный шаг навстречу гибели. Только потому, что он устал. Устал от окружающей его грязи и, главное, от себя самого.

Человек так ограничен: он даже не способен изобрести новый грех - все это есть и у животных. И за этот мир умер Христос! Чем больше видишь вокруг себя зла, чем больше слышишь о нем, тем большей славой сияет эта смерть. Легко отдать жизнь за доброе, за прекрасное - за родной дом, за детей, за цивилизацию, но нужно быть Богом, чтобы умереть за равнодушных, за безнравственных.

Очень интересно, что в результате все персонажи сводятся к положительному началу – отчасти благодаря священнику, отчасти милостью автора. Особенно меня впечатлил лейтенант, который и является главным охотником за священником – полный ненависти, безжалостно убивающий невинных людей в бесполезных попытках искоренить веру, и все-таки, как выясняется, руководствующийся благими, по-настоящему добрыми целями.

Очень сильная книга. Рассказ с несколькими началами, в конечном итоге связывающимися воедино (в конце впечатление такое, будто уже собрал мозаику, но, любуясь готовым полотном, вдруг заметил, что нужно еще несколько деталек. Щелк - детальки встали в незначительные пустоты и ты понял, что теперь все действительно идеально). Прекрасно написанная история о страхе, ненависти, самосовершенствовании, вере, ну и, разумеется, человеческой сущности.

Первую книгу из трилогии академических романов Лоджа я прочла последней-вот какая молодец) И совершенно не испортила этим впечатления, потому что книга прекрасна и замечательна во всех отношениях. Некоторые куски так и хочется растащить на цитаты.
Мне она мила как филологу своим подробным и забавным изображением университетской лингвистической среды, с которой автор знаком не по наслышке.
Самое главное-преодоление первой главы. Дальше все идет легче, легче, легче-и потом понимаешь, что книга как-то подозрительно быстро заканчивается. Любовная интрига, которая и является движущей основой действия, прорисована Лоджем мастерски и, обладая достаточной легкостью и занимательностью, в то же время ставит перед читателем немало серьезных вопросов о сущности любви, брака, а также возможности человека для саморазвития и самораскрытия именно через эти две области.
Здесь нет места снобизму и скуки. Здесь - пространство для настроенных легко и дружелюбно людей. Лодж-полностью писатель XX века, но его наивность и романтичность делают ему честь.

Во-первых, оказалась совсем не скучной, на что кивают некоторые читатели и чего я сама боялась. Все же события, отстоящие от нас без малого на 2 тысячелетия, события, которые мог лицезреть - и наверняка так и было - Иисус Христос.

Но мне показалась крайне любопытной подача и главное - история грамотно построенная. Там где препосылки и углубления в суть вещей начинали утомлять, на сцену выходили интриги, а когда размеренная и будничная жизнь римлян начинала вызывать вопросы, на помощь приходили войны и сражения, которые, кстати, были описаны весьма интересно и живо. А когда волна кровопролитий - но уже в мирной жизни и в исполнении всех этих императоров и иже с ними - зашкаливала, на смену ей приходила философия стоиков.

Сама фигура Клавдия, его тяга к истории, когда для дела, для написания своих своих исторических трудов он походя выучивал язык этрусков от последних представителей этого народа. Когда, полагая принести пользу, изучал те вопросы, в которых имелись проблемы, надеясь вплотную заняться ими и более целесообразно выстроить структуру общественной жизни.

Обладая очень возбудимой и нервической натурой в соответсвующих обстоятельствах, к которой примешивались и немалые телесные недуги, что сказывалось и на его речи и на способности общаться нормально с людьми, тем не менее, занимаясь в этом направлении, мог продемонстрировать великолепное выступление практически на любую тему и почти без подготовки. По примеру Демосфена, который с камнями во рту и не только - разрабатывал свои речевые способности и добился того, что стал великолепным оратором, по его примеру также усердно занимался, порой соединяя в себе косноязычного мямлика и очень достойного оратора.

К слову о Демосфене. Когда-то я тоже применяла этот метод, и пусть я не заикалась, но очень хорошо помню, в каком ужасе находилась перед защитой диплома, когда надо было выступать перед большой аудиторией, рассказав свою тему и не сбившись. В таких способностях у себя я сомневалась. И потому решила тоже бороться своеобразным образом со своими страхами. Я учила свой текст защиты под совершенно драйвовую музыку, с соответствующим словесным наполнением, совершенно справедливо полагая, что если под такую какофонию звуков буду в состоянии выучить и вслух рассказать, то уж на защите не собьюсь. Сработало. Кстати, рекомендую.

А возвращаясь к роману, в котором, в отличие от самого главного героя, были в основном запоминающимся личности со знаком минус - Калигула, Тиберий, Ливия. Ливия - супруга императора Августа и бабка Клавдия, но всю свою жизнь она плела интриги, заманивала в искуссно сплетенные сети простаков и не очень, добиваясь только ей ведомых целей, преодолевая препятствия одним щелчков пальцев, посылая на смерть также одним движением. Из широко известных исторических фигур с ней может сравниться только Екатерина Медичи, также известная интриганка и отравительница. И все для блага государства.

Зато стоит почитать сухие факты про Клавдия, сколько он сделал для своего государства отнюдь не кровавым путем и сравнение, конечно, не в пользу Августа и его супруги. А уж супруги как старались расцветить жизни своих благоверных, за примером далеко ходить не надо, последние две супруги Клавдия, Мессалина и Агриппина так прославились, что достаточно упоминания их имен.

А книга очень интересно написана, и стиль никакой не каменный, очень сложно было от нее оторваться. Исторических книг, обращающихся к тем временам, не так много - Сенкевич, Ладинский приходит на ум, но и только. А здесь умно и познавательно, остро и иронично, и конечно, обличая все то, что позволяла себе верхушка. Переплетения с современностью тоже нельзя не заметить. Но в любые времена можно будет провести аналогии и это будет всегда.

Он стремительно и неуклюже преградил ей путь, и она отпрянула в испуге, словно он хотел запустить руку ей под юбку — что, учитывая ее длину, было бы не так уж сложно и вообще могло произойти случайно при рукопожатии.

Просто катастрофическое расхождение ожиданий и того, что нашел в книге. Ожидал встретить легкий роман с юмором и кучей неловких моментов, связанных с сильно различным менталитетом двух стран, объединенных одним языком. Получил сумбурный пошлый роман, в котором автор решил собрать почти все события описываемого времени, и нераскрытый почти ни в каком аспекте.

Причем начиналось то все за здравие. Мне понравилось распараллеливание сюжета с постоянной взаимосвязью героев о которой они не догадывались. В начале даже шутки казались немного смешнее и уместнее. А потом было просто сухие мысли о филологии, Джейн Остен, о стереотипах, прилипших к странам, и их реализации в действительности. И слишком много "неаппетитного" секса, ощущение что не юмористический роман, а бульварная книжонка в мягкой обложке на вокзале, пользующаяся определенных успехом у определенных лиц. Были какие-то надежды на концовку, но там все совсем грустно и скучно - воплощение пошлых фантазий героев и не более.

Есть два различных способа писать историю: один – чтобы побуждать людей к добродетели, другой – чтобы склонять их к истине.

Скуууууууука.
Невероятная скука. А еще интриги. Много много интриг и закулисных махинаций, но почему-то то их изобилия становится только скучнее. Как же так? Я люблю исторические романы, а особенно я люблю исторические романы про древние времена. Ну как мне могло не понравиться? Невероятная ситуация на самом деле, но вот не сложилось и все.

Да, у Клавдия выдалась непростая жизнь, да, он очень подробно и обстоятельно все записывает и за некоторым исключением у меня почти не возникало ощущения, что стилизация то так себе. Само собой, человек его эпохи не так бы строил предложения и не такие бы слова использовал в некоторых ситуациях, ну да ладно, к таким деталям я никогда не придираюсь в подобного рода романах. Так что дело не в этом. Мне просто было неинтересно, я не прониклась, не вчиталась, не хотела узнать, что же там дальше. Единственное, чего мне хотелось, это побыстрее дочитать.

Не могу похвастаться тем, что так уж хорошо знаю этот исторический период, но какие-никакие знания все-таки есть и на мой неискушенный вкус основная масса событий вполне достоверна. Перед глазами Клавдия сменяются разные императоры, а Рим становится все больше и больше похож на гнездо пороков. Все друг друга травят, все друг с другом спят, не осталось как будто ничего святого в этом великом городе. Август, Тиберий, Калигула - каждый из них все сильнее и сильнее культивировал жестокость, подлость, лживость и другие нехорошие качества. Закончилось все это настоящим террором. И конечно на смену таких вот ужасных правителей приходит мудрый Клавдий, который оказался олицетворением различных добродетелей. Вообще, если верить Клавдию, то одаренным он был с самого детства просто никто не воспринимал его всерьез из-за его физических слабостей. В какой-то степени ему это помогало, потому что его никто и никогда не рассматривал как серьезного соперника, а значит он получал преимущество, которым постоянно и умело пользовался.

Не знаю, почему я так отчаянно скучала, но продолжение читать точно не буду, во всяком случае в ближайшее время.

Не знаю, как других, а меня иногда тянет прочитать что-то, написанное не сегодня, оперирующее реалиями прошлого, изложенное в уже непривычной неспешной литературной стилистике, апеллирующее к почти позабытым представлениям и заблуждениям. Поэтому очень здорово, что время от времени на моём читательском горизонте появляются такие бестселлеры утраченного времени.

Книга представляет собой почти оксфордский интеллигентный синтез из приключений, вечных загадок, философско-религиозных разговоров, размышлений о судьбах мира и предназначении человека – так, как они виделись из далекого 1933-го года. Её герои попадают в тибетский монастырь Шангри-Ла, весь уклад жизни которого воплощает как веками желанные, так и недостижимые человечеством совершенство, благоразумную волю (умеренность), покой и гармонию.

Шангри-Ла, Шамбала – скрытое в тибетских горах мистическое место, в котором возможно достижение истины, просветления, где царят мудрость, благоденствие, равновесие золотого сечения. Там душа пребывает в состоянии, близком к единению с Божественным, и способна выходить за собственные пределы, прорываться в неизвестные измерения времени-пространства. Казалось бы, всё это, воплощая вековые устремления человечества, так необычно и прекрасно, а главное – так достижимо, близко, что вот, бери, оно твоё прямо здесь-и-сейчас. Но… нужно ли оно отдельному человеку? Действительно ли человек жаждет вечной жизни, абсолютной истины? Способен ли он отказаться от собственных, пусть ничтожных с точки зрения вечности, целей и желаний? Предпочтет ли он простые земные радости отстраненной созерцательности жизни? Захочет ли он пожертвовать индивидуальной свободой во имя высокой духовности? Не является ли вообще личное смирение, укрощение собственных порывов недостижимым, да и ненужным? Может, как раз из таких порывов, по Бергсону, и рождается живая жизнь, возможность человека чувствовать себя живым? Да и сами смыслы и ценности пребывания в этом своеобразном «островке безопасности», удаленном от всего временного, мирского и суетного, представляется сомнительной личной доблестью: пусть где-то там-и-тогда бушуют войны, борются идеологии, рождаются новые технологии… мы же где-то тут-и-сейчас, пользуясь созданными другими благами цивилизации, не будем ни в чем участвовать, созерцая вечность-бесконечность и медитируя на красивый гималайский закат. Наверное, такая жизненная стратегия просто не для всех, и уж тем более не для европейцев, угодивших в ловушку Шангри-Ла.

И если в начале книги эти вопросы лишь слегка мерцают в происходящем с героями, то очень остро они встают в центральной сцене «передачи» Шангри-Ла из рук Верховного Ламы (и одновременно застывшего во времени, как насекомое в янтаре, отца Перро) в руки Конвэя (к слову сказать, очень немотивированной: постигая вечность, он, по всей видимости, не дал себе труда глубоко понять двойственную натуру Конвэя, больше готовую размышлять, чем действовать). Не случайно самого Конвэя бросает из одной крайности в другую: он то хочет остаться и находит в предложении Перро свое предназначение, то не чувствует в себе подлинной тяги к погружению в вечность и мудрость.

Наверное, пусть даже недолговременное существование вне остального человечества способно изменить человеческую сущность, поэтому все действующие лица этой истории меняются. Собственно, они изначально поставлены автором в разные точки своей шкалы земного-вечного. Так, Мэлинсон воплощает собой земную жизнь: он молод, помолвлен, нацелен на карьеру и намерен взять от жизни всё. Вопросы абстрактной вечности и вечной мудрости, личного подвижничества и внутреннего подвига от него далеки, как Британия от Тибета – он рвется из этой духовной обители назад, к человеческим страстям и достижениям. Барнард рационален, предприимчив и, как рыба ищет, где глубже, ищет, где ему будет лучше, - так почему бы и не в кажущемся ему наивным «здесь», где есть куда приложить собственные интересы и возможности? А там, глядишь, можно будет задуматься о чем-то другом, до поры-до времени не выдавая никому своих истинных авантюрных и разрушительных («после нас хоть потоп») устремлений? Он человек крайностей, и воспринимает случившееся как неожиданный счастливый случай, практически, кайрос, которым грех не воспользоваться. Мисс Бринклоу, всегда готовая к испытанию своих религиозных убеждений, тяготеет к осознанию собственной миссии как просветителя заблудшего тибетского народа, и ей вся эта ситуация даже на руку – когда ещё судьба подарит такой грандиозный шанс? Конвэй образован, умен и сам по себе склонен к философской созерцательности и схоластичности. Он изначально, до описываемых событий, шагал по самостоятельно избранному пути умеренности и прислушивался к зову трансцендентного в себе – ему-то и приходится труднее всего, для него в предложении Верховного Ламы больше всего соблазнов.

Но… жизнь берет своё. Богу – Богово, а человеку – человеческое. Так, наверное, бывает всегда. И после Д. Хилтона почему-то хочется перечитать Ф. Ницше. Ну, или хотя бы С. Булгакова.

Как и многие пользователи этого сайта, я очень трепетно и с большой любовью отношусь к английской литературе. Поэтому, я сразу возложил огромные надежды на Дэвида Лоджа, когда мне посоветовали прочесть его «Академический обмен». К огромному моему сожалению надежды не оправдались.
Начало у книги великолепное. Прекрасный язык и тонкий юмор. Чувствуется, что автор человек эрудированный. И ещё эти игры с самим собой, то в эпистолярный жанр, то в виде газетных вырезок. Но эта зацикленность на сексуальной революции…
Автор наворотил столько событий в этой небольшой по объему книге, что голова идет кругом. И в данном случае это не комплимент.
Одним словом – очень странная для меня книга, в которой «плюсы» столкнулись с «минусами» и на моих внутренних весах установилось абсолютное равновесие.
Флэшмоб 2012. За возможность насладиться английским юмором, спасибо panda007