Родители стоят между нами и вечностью. Когда они уходят, мы остаемся с вечностью один на один. |
|
|
Нe paдyйcя чyжим бeдaм. В этoт мoмeнт ты зaкaзывaeшь их для ceбя – хoтя, вoзмoжнo, в дpyгoй фopмe. Нe знаю, кaкoй мexaнизм зa этим cтoит, нo oн cyщecтвyeт. Пpoвepeнo мнoгo рaз. |
|
|
В восемнадцать лет любая девка думает, что мир - это театр, а она в нём Джульетту играет, по себе помню. А мир вовсе не театр, милая. Мир - это тир. И люди в нем не актёры, а мишени... |
|
|
А может быть, посоветуете мне какую-то медитацию? |
|
|
Еще в позднем карбоне Г. А. Шарабан-Мухлюев написал, что российский авторитаризм отличается от западной демократии тем, что в России люди точно знают, кто имеет их сзади, а на Западе населению не сообщают даже этого, показывая каких-то роняющих микрофон негров и играющих в гольф блондинов. |
|
|
- Вы из полиции? - Нет, - отвечаю я. - А что, настолько плохо выгляжу? |
|
|
Мы даже не часть их плана. Мы просто рябь. |
|
|
Подлинное величие начинается там, где кончается понятное животным слоям мозга. |
|
|
День питается звуками и солнечным светом, а ночь – водой и чужими секретами. |
|
|
– Я понимаю вашу иронию. В вашем положении трудно относиться к некоторым вещам с серьёзным энтузиазмом. |
|
|