Книги

Por primera vez reunida en un solo volumen la trilogía que cambió la historia de la literatura española

Un ambicioso proyecto en el que el Arte, con mayúsculas, toma la palabra, encarnado en hipnóticas piezas de prosa poética y microrrelatos con el poder evocador de una vieja polaroid, con la colaboración del historietista e ilustrador Pere Joan.

«Desde que en 2006 apareció en el espacio literario de esta lengua Nocilla dream, la primera versión del Proyecto Nocilla, seguida por su reversión, Nocilla experience (2008) y por su final inversión, Nocilla lab (2009), la constelación narrativa española ya no es la misma. No porque este Proyecto de una escritura en construcción refute otras opciones sino porque su radicalismo, independencia y novedad abren un espacio extraño por poco entrevisto; en lugar de una exploración de las raíces, la memoria o el pasado, Agustín Fernández Mallo se propuso un proyecto más futurista que español: la construcción de un espacio de actualidad desbordada, allí donde la escritura no se debe a la melancolía de la nacionalidad sino a la proyección de una lengua en devenir. (...)

¿Cómo definir el asombro gratuito de la primera lectura de Nocilla dream? Cada lector lo ha hecho con entusiasmo por su propia lectura, como es natural, y por vía comparativa la ha dotado de un linaje tan ilustre como actual. La suma del Proyecto nos permite verla hoy (y el término es inexhausto) como una primera lectura reiterada: siempre es otro objeto, con otra ruta de acceso.»
Julio Ortega

Por primera vez reunida en un solo volumen la trilogía que cambió la historia de la literatura española

Un ambicioso proyecto en el que el Arte, con mayúsculas, toma la…

HERKUNFT ist ein Buch über den ersten Zufall unserer Biografie: irgendwo geboren werden. Und was danach kommt.

HERKUNFT ist ein Buch über meine Heimaten, in der Erinnerung und der Erfindung. Ein Buch über Sprache, Schwarzarbeit, die Stafette der Jugend und viele Sommer. Den Sommer, als mein Großvater meiner Großmutter beim Tanzen derart auf den Fuß trat, dass ich beinahe nie geboren worden wäre. Den Sommer, als ich fast ertrank. Den Sommer, in dem Angela Merkel die Grenzen öffnen ließ und der dem Sommer ähnlich war, als ich über viele Grenzen nach Deutschland floh.

HERKUNFT ist ein Abschied von meiner dementen Großmutter. Während ich Erinnerungen sammle, verliert sie ihre. HERKUNFT ist traurig, weil Herkunft für mich zu tun hat mit dem, das nicht mehr zu haben ist.

In HERKUNFT sprechen die Toten und die Schlangen, und meine Großtante Zagorka macht sich in die Sowjetunion auf, um Kosmonautin zu werden.

Diese sind auch HERKUNFT: ein Flößer, ein Bremser, eine Marxismus-Professorin, die Marx vergessen hat. Ein bosnischer Polizist, der gern bestochen werden möchte. Ein Wehrmachtssoldat, der Milch mag. Eine Grundschule für drei Schüler. Ein Nationalismus. Ein Yugo. Ein Tito. Ein Eichendorff. Ein Saša Stanišić.

HERKUNFT ist ein Buch über den ersten Zufall unserer Biografie: irgendwo geboren werden. Und was danach kommt.

HERKUNFT ist ein Buch über meine Heimaten, in der Erinnerung und…

В романе звучит полифония голосов двенадцати очень разных чернокожих британок, чьи жизни оказываются ближе, чем можно было бы предположить. Их истории переплетаются сквозь годы, перед взором читателя проходит череда их друзей, любовников и родных. Эти истории делают заметными и важными жизни людей, о которых мы привыкли не думать.

В романе звучит полифония голосов двенадцати очень разных чернокожих британок, чьи жизни оказываются ближе, чем можно было бы предположить. Их истории переплетаются сквозь годы,…

Alte Fabriken, ärmliche Häuser, aber auch unverhoffte Streifen von Wildnis: eine Landschaft an der Grenze zwischen Stadt und Land, bevölkert von aus ihren Ordnungen gefallenen Menschen, wie sie das wahre Leben am Rande jeder Metropole prägen. In neun Etappen eines Spaziergangs in der Gegend um den River Lea vor London verfolgt Esther Kinsky die sich überlagernden Spuren persönlicher Geschichte und urbaner Historie dieser Flusslandschaft und nutzt die Wildnis des Marschlands als Freiraum für Erinnerung und Reflexion. Der River Lea wird zur Grenzmarkierung und zugleich zu einem Wegweiser: Erfahrung und Wahrnehmung finden an ihm eine Schranke und ein Ziel. »Am Fluss« ist ein Buch über das Sehen, über Erkenntnis durch Betrachtung. Im Zusammenklang mit ihren Fotografien stellt Esther Kinsky die Frage nach den Möglichkeiten und Grenzen der Sichtbarmachung von Welt neu.

Alte Fabriken, ärmliche Häuser, aber auch unverhoffte Streifen von Wildnis: eine Landschaft an der Grenze zwischen Stadt und Land, bevölkert von aus ihren Ordnungen gefallenen…

"La photo en noir et blanc d'une petite fille en maillot de bain foncé, sur une plage de galets. En fond, des falaises. Elle est assise sur un rocher plat, ses jambes robustes étendues bien droites devant elle, les bras en appui sur le rocher, les yeux fermés, la tête légèrement penchée, souriant. Une épaisse natte brune ramenée par-devant, l'autre laissée dans le dos.

Tout révèle le désir de poser comme les stars dans Cinémonde ou la publicité d'Ambre solaire, d'échapper à son corps humiliant et sans importance de petite fille. Les cuisses plus claires, ainsi que le haut des bras, dessinent la forme d'une robe et indiquent le caractère exceptionnel, pour cette enfant, d'un séjour ou d'une sortie à la mer. La plage est déserte. Au dos : août 1949, Sotte ville-sur-Mer".

Au travers de photos et de souvenirs laissés par les événements, les mots et les choses, Annie Ernaux donne à ressentir le passage des années, de l'après-guerre à aujourd'hui. En même temps, elle inscrit l'existence dans une forme nouvelle d'autobiographie, impersonnelle et collective.

"La photo en noir et blanc d'une petite fille en maillot de bain foncé, sur une plage de galets. En fond, des falaises. Elle est assise sur un rocher plat, ses jambes robustes…

Doba mjedi velika je priča o dvoje ljudi koji su odživjeli svoje živote u doba ekstrema te o njihovu potomku kojega je zapalo, kao ne baš sretno nasljedstvo, izaći na kraj s tom činjenicom. Georg i Vera, kako se u romanu zovu, imali su, naime, do neke točke tih svojih života ekstremno suprotstavljene biografije. Oni se sreću čim je to bilo moguće a da ne bude pogibeljno, nakon što je ama baš sve na svijetu bilo protiv toga susreta. Potom odlaze različitim putevima, kad ih je baš sve upućivalo na to da ostanu zajedno. Priča je europska po tome što se dogodila u mnogo verzija, svjedočeći o moći ideologije koja zna podijeliti i stol i postelju, jučer kao i danas, također i u ovom stoljeću koje nije ništa manje obilježeno ekstremima. Iz različitih obzira, pa i zbog straha, ta je priča malokad ispričana do kraja.
Doba mjedi jest ujedno epska rijeka s mnogo pritoka, rukavaca, naplavina, što se teško probija prema svojemu dalekom ušću. Neki možda znaju da je rijeka Bosut neobična po tome što ponekad poteče prema svojemu izvoru. Ti se izvori u romanu traže u mitskom vremenu, kada je šareni svirac hamelinski hodio njemačkim zemljama i skupljao njezinu mladost da je odvede u – Transilvaniju. Nešto bliže našem dobu, u godini 1770., grupa njemačkih kolonista dolazi u Wolkowar, u okviru terezijanskih reformi, i ostaje u Slavoniji. Poslije su nazvani Volksdeutscherima. Naracija o njima daje širi okvir dviju individualnih sudbina, sve do protjerivanja „etničkih Nijemaca“ godine 1945. iz Šleske, Sudeta i Jugoslavije te do rasapa potonje. Središnji dio romana događa se u Poljskoj, tom valjda najstrašnijem poprištu Drugoga svjetskog rata. Kraj romana pripada mjestima kamo dolaze i smireni i nesmireni, za koje velimo da su valjda mrtvi

Doba mjedi velika je priča o dvoje ljudi koji su odživjeli svoje živote u doba ekstrema te o njihovu potomku kojega je zapalo, kao ne baš sretno nasljedstvo, izaći na kraj s tom…

Marco Carrera, il protagonista del nuovo romanzo di Sandro Veronesi, è il colibrì. La sua è una vita di continue sospensioni ma anche di coincidenze fatali, di perdite atroci e amori assoluti. Non precipita mai fino in fondo: il suo è un movimento incessante per rimanere fermo, saldo, e quando questo non è possibile, per trovare il punto d’arresto della caduta – perché sopravvivere non significhi vivere di meno.
Intorno a lui, Veronesi costruisce altri personaggi indimenticabili, che abitano un’architettura romanzesca perfetta. Un mondo intero, in un tempo liquido che si estende dai primi anni settanta fino a un cupo futuro prossimo, quando all’improvviso splenderà il frutto della resilienza di Marco Carrera: è una bambina, si chiama Miraijin, e sarà l’uomo nuovo.
Un romanzo potentissimo, che incanta e commuove, sulla forza struggente della vita.

Marco Carrera, il protagonista del nuovo romanzo di Sandro Veronesi, è il colibrì. La sua è una vita di continue sospensioni ma anche di coincidenze fatali, di perdite atroci e…

Впервые на русском — «триумфальный финал завораживающей саги» (NPR), долгожданное завершение прославленной трилогии о Томасе Кромвеле, правой руке короля Генриха VIII, начатой романами «Вулфхолл» («лучший Букеровский лауреат за много лет», Scotsman) и «Введите обвиняемых», также получившим Букера, — случай, беспрецедентный за всю историю премии.

Мантел «воссоздала самый важный период новой английской истории: величайший английский прозаик современности оживляет известнейшие эпизоды из прошлого Англии», говорил председатель Букеровского жюри сэр Питер Стотард. Итак, после казни Анны Болейн и женитьбы короля на Джейн Сеймур позиции Кромвеля сильны как никогда. Он подавляет Благодатное паломничество — восстание католиков, спровоцированное закрытием монастырей, — и один из руководителей восстания, лорд Дарси, перед казнью пророчески предупреждает Кромвеля, что королевская милость не вечна. Казалось бы, хорошо известно, чем кончится эта история, — однако роман Мантел читается увлекательнее любого детектива…

В 2015 году телеканал Би-би-си экранизировал «Вулфхолл» и «Введите обвиняемых», главные роли исполнили Марк Райлэнс («Еще одна из рода Болейн», «Шпионский мост», «Дюнкерк»), Дэмиэн Льюис («Ромео и Джульетта», «Однажды в… Голливуде»), Клер Фой («Опочтарение», «Корона», «Человек на Луне»). Сериал, известный по-русски как «Волчий зал», был номинирован на премию «Золотой глобус» в трех категориях (выиграл в одной), на BAFTA — в восьми (выиграл в трех) и на «Эмми» — тоже в восьми.

Впервые на русском — «триумфальный финал завораживающей саги» (NPR), долгожданное завершение прославленной трилогии о Томасе Кромвеле, правой руке короля Генриха VIII, начатой…

Удивительная многослойность — визитная карточка нобелевского лауреата Ольги Токарчук, чьи тексты никогда не бывают простыми. Детектив, философия, аллюзии и пронзительная глубина лесных пейзажей…

"Веди свой плуг по костям мертвецов" — это история героини с особым взглядом на привычное, чей внутренний мир мы разгадываем, словно по натальным картам. Во многих смыслах это роман-расследование. В своем тексте Токарчук затейливо шагает по точкам противоположной полярности: жизнь и смерть, случайное существование и предначертанность, человек и природа, охотник и жертва. Кто имеет право жить, а кто — убивать? И кому дается власть определить это?

Удивительная многослойность — визитная карточка нобелевского лауреата Ольги Токарчук, чьи тексты никогда не бывают простыми. Детектив, философия, аллюзии и пронзительная глубина…

В настоящем Саша знает, что все идет наперекосяк. Ее брат Роберт — ходячая беда. Между матерью и отцом не ладится. А мир в раздрае — и ведь станет только хуже. А в прошлом лето было прекрасно. Другие брат и сестра еще не знали, что ждет их впереди. Это история о людях на пороге больших перемен. Они родня, но словно чужие друг другу. Так с чего начинается семья? И что общего у людей, которым кажется, что их ничего не объединяет? Лето.

В настоящем Саша знает, что все идет наперекосяк. Ее брат Роберт — ходячая беда. Между матерью и отцом не ладится. А мир в раздрае — и ведь станет только хуже. А в прошлом лето…

Each disparate object described in this book—a Caspar David Friedrich painting, a species of tiger, a villa in Rome, a Greek love poem, an island in the Pacific—shares a common fate: it no longer exists, except as the dead end of a paper trail. Recalling the works of W. G. Sebald, Bruce Chatwin, and Rebecca Solnit, An Inventory of Losses is a beautiful evocation of twelve specific treasures that have been lost to the world forever, and that, taken as a whole, open mesmerizing new vistas of how to think about extinction and loss.

With meticulous research and a vivid awareness of why we should care about these losses, Judith Schalansky, the acclaimed author of Atlas of Remote Islands, lets these objects speak for themselves: she ventriloquizes the tone of other sources, burrows into the language of contemporaneous accounts, and deeply interrogates the very notion of memory.

Each disparate object described in this book—a Caspar David Friedrich painting, a species of tiger, a villa in Rome, a Greek love poem, an island in the Pacific—shares a common…

На улицах Каракаса, в Венесуэле, царит все больший хаос. На площадях "самого опасного города мира" гремят протесты, слезоточивый газ распыляют у правительственных зданий, а цены на товары первой необходимости безбожно растут.

Некогда успешный по местным меркам сотрудник издательства Аделаида Фалькон теряет в этой анархии близких, а ее квартиру занимают мародеры, маскирующиеся под революционеров. Аделаида знает, что и ее жизнь в опасности.

"В Каракасе наступит ночь" — леденящее душу напоминание о том, как быстро мир, который мы знаем, может рухнуть. А также это гимн ностальгии по детству и любви, что вынуждает нас идти на баррикады.

На улицах Каракаса, в Венесуэле, царит все больший хаос. На площадях "самого опасного города мира" гремят протесты, слезоточивый газ распыляют у правительственных зданий, а цены…

Lontano da tutto, tra i boschi, in un vecchio borgo abbandonato e deserto, un uomo vive in totale solitudine. Ma un mistero turba il suo isolamento: ogni notte, sempre alla stessa ora, il buio è improvvisamente spezzato da una lucina che si accende sulla montagna, proprio di fronte alla sua casa di pietra. Cosa sarà? Un abitante di un altro paese disabitato? Un lampione dimenticato che si accende per qualche contatto elettrico? Un ufo? Un giorno l'uomo si spinge fino al punto da cui proviene la luce. Ad attenderlo trova un bambino, che vive anche lui solo in una casa nel bosco e sembra uscito da un'altra epoca o, davvero, da un altro pianeta. Nuove domande affollano la mente dell'uomo: chi è veramente quel bambino? E quale rapporto li lega? Lo scopriremo a poco a poco, avvicinandoci sempre più al cuore segreto di questa storia terribile e lieve, fino all'inaspettato finale. Con questo suo indimenticabile "piccolo principe", Antonio Moresco mette in scena una meditazione commossa sul senso dell'universo e della vita. In un dialogo continuo con gli esseri che popolano i boschi, radici aeree, alberi, lucciole, rondini, Moresco come Leopardi riflette sulla solitudine e il dolore dell'esistenza, ma anche su ciò che lega uomini e animali, vivi e morti. Un libro enigmatico e intenso, perturbante e profondo, destinato a lasciare un segno nell'anima dei lettori.

Lontano da tutto, tra i boschi, in un vecchio borgo abbandonato e deserto, un uomo vive in totale solitudine. Ma un mistero turba il suo isolamento: ogni notte, sempre alla stessa…

Bassam Aramin is Palestinian. Rami Elhanan is Israeli. They inhabit a world of conflict that colors every aspect of their lives, from the roads they are allowed to drive on to the schools their children attend to the checkpoints, both physical and emotional, they must negotiate.

But their lives, however circumscribed, are upended one after the other: first, Rami’s thirteen-year-old daughter, Smadar, becomes the victim of suicide bombers; a decade later, Bassam’s ten-year-old daughter, Abir, is killed by a rubber bullet. Rami and Bassam had been raised to hate one another. And yet, when they learn of each other’s stories, they recognize the loss that connects them. Together they attempt to use their grief as a weapon for peace—and with their one small act, start to permeate what has for generations seemed an impermeable conflict.

This extraordinary novel is the fruit of a seed planted when the novelist Colum McCann met the real Bassam and Rami on a trip with the non-profit organization Narrative 4. McCann was moved by their willingness to share their stories with the world, by their hope that if they could see themselves in one another, perhaps others could too.

With their blessing, and unprecedented access to their families, lives, and personal recollections, McCann began to craft Apeirogon, which uses their real-life stories to begin another—one that crosses centuries and continents, stitching together time, art, history, nature, and politics in a tale both heartbreaking and hopeful. The result is an ambitious novel, crafted out of a universe of fictional and nonfictional material, with these fathers’ moving story at its heart.

Bassam Aramin is Palestinian. Rami Elhanan is Israeli. They inhabit a world of conflict that colors every aspect of their lives, from the roads they are allowed to drive on to the…

Рожденные с разницей всего в десять месяцев, Июль и Сентябрь неразлучны, они не нуждаются ни в ком, кроме друг друга. После инцидента с травлей в школе девочки вместе с матерью перебираются в большой семейный дом на побережье, который долго пустовал. В новой жизни, такой далекой от всех и всего, Июль обнаруживает, что характер их отношений с сестрой постепенно меняется неожиданным образом. В доме поселяется атмосфера страха и тревоги. Девочки расширяют границы дозволенного в своих играх до тех пор, пока не вызывают цепочку шокирующих событий, которые предшествуют пугающим открытиям об их прошлом и будущем.

Рожденные с разницей всего в десять месяцев, Июль и Сентябрь неразлучны, они не нуждаются ни в ком, кроме друг друга. После инцидента с травлей в школе девочки вместе с матерью…

Ingrid vokser opp på en øy. Havet er hennes eventyr. Fisken, stormen, fattigdommen. Hun eier årstidene, fuglene og horisonten. Ingrid må lære det ingen lenger kan. En dag må hun lære enda mer.

Roy Jacobsen fikk sitt gjennombrudd i 1991 med SEIERHERRENE, om arbeiderklassen som kom seg opp og fram i verden. Han er oversatt til 26 språk, er flere ganger nominert til den internasjonale IMPAC-prisen og til Nordisk Råds Litteraturpris. I DE USYNLIGE skriver han om kystproletariatet, fra et miljø han selv har kjent hele livet. Handlingen utspiller seg på en liten øy helt ytterst i havgapet på Helgelandskysten, fra 1913 til 1928. Som forfatteren sier: "Det fantes tusenvis av slike øyer på norskekysten. I dag er det ingen. De fortjener å bli sett."

DE USYNLIGE er en familiehistorie og et stykke Norgeshistorie. En sterk og rørende roman, som allerede er solgt til seks land.

Ingrid vokser opp på en øy. Havet er hennes eventyr. Fisken, stormen, fattigdommen. Hun eier årstidene, fuglene og horisonten. Ingrid må lære det ingen lenger kan. En dag må hun…

"Дети мои" — новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".

Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность.

"В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель–Булгу–Су, и ее “мысль народная”, как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество..." Елена Костюкович

"Дети мои" — новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер…

Il était temps de devenir propriétaires. Soucieux de notre empreinte environnementale, nous voulions une construction peu énergivore, bâtie en matériaux durables. Aux confins de la ville se tramaient des écoquartiers. Notre choix s'est porté sur une petite commune en plein essor. Nous étions sûrs de réaliser un bon investissement.
Plusieurs mois avant de déménager, nous avons mesuré nos meubles, découpé des bouts de papier pour les représenter à l'échelle. Sur la table de la cuisine, nous déroulions les plans des architectes, et nous jouions à déplacer la bibliothèque, le canapé, à la recherche des emplacements les plus astucieux. Nous étions impatients de vivre enfin chez nous.
Et peut-être aurions-nous réalisé notre rêve si, une semaine après notre installation, les Lecoq n'avaient emménagé de l'autre côté du mur.

Il était temps de devenir propriétaires. Soucieux de notre empreinte environnementale, nous voulions une construction peu énergivore, bâtie en matériaux durables. Aux confins de…

When widowed mule breeder Cy Bellman reads in the newspaper that colossal ancient bones have been discovered in the salty Kentucky mud, he sets out from his small Pennsylvania farm to see for himself if the rumors are true: that the giant monsters are still alive and roam the uncharted wilderness beyond the Mississippi River. Promising to write and to return in two years, he leaves behind his only daughter, Bess, to the tender mercies of his taciturn sister and heads west.

With only a barnyard full of miserable animals and her dead mother’s gold ring to call her own, Bess, unprotected and approaching womanhood, fills lonely days tracing her father’s route on maps at the subscription library and waiting for his letters to arrive. Bellman, meanwhile, wanders farther and farther from home, across harsh and alien landscapes, in reckless pursuit of the unknown.

When widowed mule breeder Cy Bellman reads in the newspaper that colossal ancient bones have been discovered in the salty Kentucky mud, he sets out from his small Pennsylvania…

Rome, fi n des années 1960. Leo Gazzarra, milanais d’origine, est depuis quelques années installé dans la capitale. Il vit de petits boulots pour des revues et des journaux. Viscéralement inadapté, dans un monde où il ne parvient pas à trouver sa place, il se laisse aller à des journées qui se ressemblent et à des nuits souvent alcoolisées. Leo n’en veut à personne et ne revendique rien. Le soir de ses trente ans, il rencontre Arianna, une jeune femme exubérante à la fois fragile et séductrice. Sûre de sa beauté mais incapable d’exprimer ses véritables sentiments, Arianna est évanescente. Elle apparaît et disparaît, bouleversant le quotidien mélancolique d’un homme qu’elle aurait peut-être pu sauver de sa dérive existentielle.
Dans ce premier roman, paru pour la première fois en Italie en 1973, Gianfranco Calligarich évoque les cercles intellectuels et mondains de l’époque tout en dressant le portrait d’un homme qui cherche un sens à sa vie. Une histoire d’amour et de solitude, récit d’un renoncement tranquille, qui nous plonge dans une Rome solaire, magnétique.

Rome, fi n des années 1960. Leo Gazzarra, milanais d’origine, est depuis quelques années installé dans la capitale. Il vit de petits boulots pour des revues et des journaux.…

Третья часть Сезонного цикла. Что объединяет Кэтрин Мэнсфилд, Чарли Чаплина, Шекспира, Бетховена, Рильке, прошлое, север, юг, запад, восток, мужчину, жалеющего о прошлом, и женщину, запертую в настоящем? Весна, великий соединитель. Во времена стен и границ Смит открывает двери. Во времена, зацикленные на прошлом, Смит рассказывает историю настоящего. Во времена обесценивания искусства Смит создает роман-метакомментарий об искусстве.

Третья часть Сезонного цикла. Что объединяет Кэтрин Мэнсфилд, Чарли Чаплина, Шекспира, Бетховена, Рильке, прошлое, север, юг, запад, восток, мужчину, жалеющего о прошлом, и…

Коннелл Уолдрон и Марианна Шеридан учатся в одной школе и даже в одном классе, но почти не общаются — трудно представить себе двух более разных людей. В школе Коннелл душа любой компании, один из самых популярных парней, звезда футбольной команды, а Марианна — замкнутая одиночка, поддерживающая отношения по большей части с книгами. В реальной жизни иначе: она из очень состоятельной семьи, а он из бедной, его мать уборщица в особняке Шериданов... Но однажды они все же поговорят — на кухне у Марианны, когда Коннелл заедет за мамой. И этот недолгий, неловкий, но наэлектризованный разговор изменит их жизнь.

«Нормальные люди» — история о том, как один человек может изменить жизнь другого. И о том, как нам трудно говорить о своих чувствах. О желании ощутить власть над другим человеком и одновременно всецело принадлежать ему. Это история о любви.

Коннелл Уолдрон и Марианна Шеридан учатся в одной школе и даже в одном классе, но почти не общаются — трудно представить себе двух более разных людей. В школе Коннелл душа любой…

Альфа Ндие и Мадемба Диоп — сенегальские солдаты, сражающиеся на стороне Франции во время Первой мировой войны. Когда Мадембу серьезно ранят в бою, он умоляет Альфу убить его и избавить от долгой и мучительной смерти.

Неспособный совершить это убийство, Альфа начинает сходить с ума, говорить с Богом и обвинять себя в трусости. Стремясь отомстить за смерть своего друга и найти прощение для себя, он устраивает жуткий ритуал: каждую ночь пробирается через линию фронта, чтобы убить солдата вражеской стороны и вернуться на базу с трофеем - отрубленной рукой. Сначала его товарищи смотрят на подвиги Альфы с восхищением, но вскоре начинают распространяться слухи, что этот суперсолдат - не герой, а колдун, пожиратель душ. Строятся планы, как убрать Альфу с фронта и положить конец его растущей коллекции рук, но возможно ли договориться с демоном? И как далеко готов зайти Альфа, чтобы загладить вину перед своим погибшим другом?

Роман — лауреат Международной Букеровской премии 2021 года, Европейской литературной премии и Гонкуровской премии лицеистов.

Альфа Ндие и Мадемба Диоп — сенегальские солдаты, сражающиеся на стороне Франции во время Первой мировой войны. Когда Мадембу серьезно ранят в бою, он умоляет Альфу убить его и…

Közel leszünk a tűzhöz

A Sátántangóban megérkezett Irimiás és a Háború és háború előzményeként megjött Ézsaiás, most újabb Krasznahorkai-hős tűnik fel a lát- és országhatáron. Báró Wenckheim, a messziről jött ember, egyenesen Buenos Airesből tér haza. Haza: hozzánk, napjaink Magyarországára és ősei vidékére, a Viharsarokba. Azt mond, amit akar vagy azt, amit hallani szeretnénk? Szerencsejáték-függő, ügyeskedő kópé vagy zseniális ötletember, aki új távlatokat nyit?A kisvárost egyszer csak ellepik az olajszállító kamionok. Közel vagyunk a tűzhöz. Krasznahorkai László új regénye egyszerre apokalipszis és karnevál a peremvidékek epicentrumáról. Realista utópia. Érzékeny szatíra, vérbő iróniával. Előképe Gogol és Mikszáth, no meg az enciklopédikus Dante, aki e regény lapjain is szerepel: szolnoki lakos, aki hasonlít a Dante nevű brazil balhátvédre. A Sátántangó felejthetetlen táncrendje után itt is tánclépésekben haladunk a kamionhosszú-szuggesztív világmondatok fenséges hömpölygésével a vég elől a vég felé.

Közel leszünk a tűzhöz

A Sátántangóban megérkezett Irimiás és a Háború és háború előzményeként megjött Ézsaiás, most újabb Krasznahorkai-hős tűnik fel a lát- és országhatáron.…