Родился в семье научного работника. Стихи начал писать еще в школе, тогда же серьезно занимался живописью, скульптурой, что, несомненно, сказалось на формировании его поэтического мироощущения и стиля. В 1957 окончил Московский архитектурный институт. Первые его стихи были напечатаны в 1958 в «Литературной газете» и сборнике «День русской поэзии». Уже первые публикации обратили внимание критики на талантливого поэта, со свежим голосом, энергичными интонациями и ритмикой, неожиданной образностью и звукописью.
В 1960 в Москве и Владимире параллельно вышли книги «Парабола» и «Мозаика». Они были неоднозначно восприняты поэтами и критиками. Так, упреки в формализме вызвало одно из ключевых для этого периода стихотворений — «Гойя» (1957). Сквозная пронизанность созвучьями, внутренними рифмами отчетливо ощутима в программной для поэта «Параболической балладе» (1958): «Судьба, как ракета, летит по параболе / обычно — во мраке и реже — по радуге»; «Идут к своим правдам, по-разному храбро, / червяк — через щель, человек — по параболе».
Уже в этих относительно ранних стихах проявилось своеобразие поэтической манеры Вознесенского — острота видения мира в его сложности и трагических противоречиях, в стремительном движении, «в образных сгустках» (Е.А. Евтушенко), сила лирического чувства, экспрессивно-романтический характер образов, метафор, ассоциаций, а также сжатость и динамизм языка, лексическая и интонационная широта, свобода и разнообразие ритмов, богатая инструментовка стиха. В его творчестве заметно влияние поэтики Б.Л. Пастернака и В.В. Маяковского, В.В. Хлебникова и М.И. Цветаевой, других поэтов Серебряного века, ряда художников и архитекторов 20 века.
Видными вехами эволюции поэта-шестидесятника стали поэмы «Мастера» (1957), «40 лирических отступлений из поэмы Треугольная груша» (1962) и «Оза» (1964). В «Мастерах» Вознесенский ставит важнейшие для себя в это время вопросы творчества и решает их на материале художественной интерпретации одного из периодов русской истории — времени строительства народными умельцами храма Покрова на Нерли. В книге «40 лирических отступлений...», обратившись к современной жизни Америки, России, планеты и выражая свое понимание задач искусства, взгляды на поэзию, он еще более настойчиво и последовательно отдает приоритет метафоре, ассоциациям, звуку. Так, в «Архитектурном» отступлении — «Ночной аэропорт в Нью-Йорке» развертывается цепочка метафор и сравнений из самых разных сфер бытия, сознания, воображения. Аэропорт предстает как «Автопортрет мой, реторта неона, апостол небесных ворот», «небо, приваренное к земле»...
В последующие годы вышли книги «Антимиры» (1964), «Ахиллесово сердце» (1966), «Тень звука» (1969), «Взгляд» (1972), «Дубовый лист виолончельный» (1975), «Витражных дел мастер» (1976). В разнообразных стихах и поэмах отражались сложные современные проблемы и конфликты. Тяга к емкости и содержательности образной мысли и чувства, облеченных в классически ясную поэтическую форму (например, в элегии «Кромка», 1970), нередко сочеталась с ориентацией на формальный поиск, синтаксическую и метафорическую усложненность стиха.
В творчестве Вознесенского 1970-х гг. усиливаются нравственные и художественно-эстетические искания. Поэт ощущает необходимость обновления прежде всего духовного содержания своей поэзии. Оставаясь верным себе, он неустанно продолжает художественный поиск и эксперимент, не раз добиваясь на этом пути разнообразных успехов — от «Повести под парусами» — «Авось» (1969), ставшей основой известной рок-оперы «Юнона и Авось» (на музыку А.Л. Рыбникова), — до включившей произведения визуальной поэзии книги «Видеомы» и оригинальных скульптурных творений.
Диапазон его творчества необычайно широк. Продолжив интенсивные жанровые и стилевые искания в сфере поэмы («Дама треф», 1974, «Андрей Полисадов», 1979), он выступил и как автор великолепной поэтической, в том числе мемуарно-биографической прозы («Мне четырнадцать лет», посвященная встречам с Б.Л. Пастернаком, определившим во многом его судьбу в поэзии). В 1980-1990-е гг. наряду с усилением социально-нравственным мотивов, особенно в сборниках «Прорабы духа» (1984), «Ров» (1987), идет активизация художественного поиска, эксперимента, игры — в книгах, характерных самими названиями: «Аксиома самоиска» (1990), «Видеомы: Стихи, визуальные объекты, проза» (1992), «Гадание по книге: Вещи последних лет / Рисунки автора» (1994).
В книгах «Casino «Россия» (1997) и «Жуткий Crisis Супер стар: Новые стихи и поэмы (1998-1999)» Вознесенский с болью и горечью размышляет об уходящем столетии и современности, продолжая активно экспериментировать над словом в его взаимодействии с изобразительными искусствами — графикой, живописью, инсталляцией и скульптурой (визуальные палиндромы, «видеомы», «кругометы», восходящие к его «Изопам» — «опытам изобразительной поэзии» конца 1960-х гг.).
По поводу распространенного мнения, что в 21 веке интерес к поэзии почти угас, поэт заметил: «Сейчас поэзия уходит в Интернет. Там она живет в чистом виде, и к ней проявляют огромный интерес, который даже не сравнить с шестидесятыми годами, когда поэзия жила на стадионах. <...> Я хочу опоэтизировать Интернет, как в свое время футуристы опоэтизировали плакаты и витрины». Подтверждением этих слов стала его новая книга «www.Девочка с пирсингом.ru Стихи и чаты третьего тысячелетия» (2000).
При всем многообразии путей художественных исканий в сфере современного искусства, точнее, синтеза искусств, Вознесенский остается прежде всего выдающимся поэтом-лириком, о чем свидетельствует и одна из поздних его книг с симптоматичным названием «Не отрекусь: Избранная лирика» (1996). Самобытное творчество поэта опирается на широкий пласт литературных и художественных традиций в отечественной и мировой культуре и получило признание в стране и в мире.
Родился в семье научного работника. Стихи начал писать еще в школе, тогда же серьезно занимался живописью, скульптурой, что, несомненно, сказалось на формировании его… Развернуть
Максим Анисимович Кронгауз — российский лингвист. Сын русского советского поэта Анисима Максимовича Кронгауза (1920—1988). Доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой русского языка, директор Института лингвистики РГГУ. Член Ученого совета РГГУ, председатель диссертационного совета по филологическим наукам, член диссертационного совета по филологическим наукам.
В 1975-1980 годах учился на филологическом факультете МГУ. В 1981-1984 годах учился в аспирантуре на кафедре структурной и прикладной лингвистики филологического факультета МГУ. В июле 1991 года был слушателем Пражской летней школы по компьютерной лингвистике. В декабре 1996-марте 1997 года учился в Гете-институте (г. Геттинген). В 1984-1989 годах работал научным редактором в издательстве "Советская энциклопедия". Участвовал в создании Лингвистического энциклопедического словаря.
В 1989-1990 годах работал научным сотрудником Института проблем передачи информации Академии наук СССР в лаборатории компьютерной лингвистики.
С 1990 года работал старшим преподавателем кафедры русского языка в Московском государственном историко-архивном институте (позднее Российский государственный гуманитарный университет), c 1996 года утвержден в должности доцента и заведующего кафедрой русского языка, с 1999 года утвержден в должности профессора, с 2000 года директор Института лингвистики РГГУ. В 2003-2005 годах работал приглашенным профессором в университете Стендаль г. Гренобля.
В апреле 2013-го года объявил о своём уходе с поста директора Института Лингвистики РГГУ. Остался на преподавательской должности. Читает курсы лекций "Семантика", "Лексикография", спецкурс "Прагматика", «Введение в специальность», «Введение в языкознание».
Максим Анисимович Кронгауз — российский лингвист. Сын русского советского поэта Анисима Максимовича Кронгауза (1920—1988). Доктор филологических наук, профессор, заведующий… Развернуть
Александр Сергеевич Грибоедов — русский драматург, поэт и дипломат, композитор (сохранилось два «Грибоедовских вальса»), пианист. Статский советник (1828). Родился в дворянской семье.
В 1808 окончил словесное отделение Московского университета со званием кандидата. Выделялся всесторонними интересами, музыкальными способностями и знанием европейских языков.
В 1814—1815 Грибоедов сотрудничал в журналах «Вестник Европы» и «Сын Отечества», публиковал критические статьи о литературе и переводы. В декабре 1817 Грибоедов назначен секретарем российской дипломатической миссии А.П. Ермолова в Персии, а с начала 1822 находился в его штате «по дипломатической части».
В 1823—1824 в Тифлисе и в Москве Грибоедов написал комедию «Горе от ума». Грибоедову не удалось ни издать комедию, ни поставить на сцене. Первые ее постановки, с большими цензурными изъятиями, состоялись в 1831 (полный текст комедии впервые был издан в 1858 А. И. Герценом за границей, в России он появился в 1862). В 1824 Грибоедов был принят в члены Вольного общества любителей российской словесности. В 1827 ему было предписано ведать дипломатическими сношениями с Персией и Турцией. При его активном участии 10 февраля 1828 был заключен выгодный для России Туркманчайский мир, завершивший Русско-персидскую войну 1826—1828.
В июле 1828 в ранге «полномочного министра» Грибоедов был направлен в Персию для обеспечения выполнения условий Туркманчайского договора. Во время Русско-турецкой войны 1828—1829 Грибоедов обеспечил нейтралитет Персии.
30 января 1829 персидскими властями было спровоцировано нападение на русское посольство в Тегеране. Толпа мусульман, подстрекаемая фанатиками, ворвалась в здание посольства и вырезала всех, находившихся там, включая и Грибоедова. Русское правительство, не желая нового военного конфликта с Персией, удовлетворилось извинениями шаха. Тело Грибоедова было привезено в Тифлис (ныне Тбилиси) и похоронено в монастыре Св. Давида.
Александр Сергеевич Грибоедов — русский драматург, поэт и дипломат, композитор (сохранилось два «Грибоедовских вальса»), пианист. Статский советник (1828). Родился в дворянской… Развернуть
Александр Исаевич (Исаакиевич) Солженицын — русский писатель, драматург, публицист, поэт, общественный и политический деятель, живший и работавший в СССР, Швейцарии, США и России. Диссидент, в течение нескольких десятилетий (1960—1980-е годы) активно выступавший против коммунистических идей, политического строя СССР и политики его властей.
Помимо художественных литературных произведений, затрагивающих, как правило, острые общественно-политические вопросы, получил широкую известность своими художественно-публицистическими произведениями по истории России XIX—XX веков.
1918 г. — родился в Кисловодске, 11 декабря
1936 г. — окончил школу в Ростове-на-Дону, поступил на физмат Ростовского Университета
1939 г. — поступил в экстернат искусствоведческого факультета МИФЛИ
1941 г. — получил диплом с отличием об окончании физмата Ростовского Университета
1941 г. — по 1945 г. в армии, от рядового до капитана
1945 г. — арестован на фронте в Восточной Пруссии, 9 февраля; 7 июля осужден
1953 г. — отправлен «навечно» в ссылку в аул Кок-Терек Джамбульской области Казахской ССР
1953 г. — по 1956 г. учительствует (математика и физика) в коктерекской средней школе;
лечится в Ташкентском «раковом корпусе»
1956 г. — в апреле распущена ссылка по 58-й статье, в июне уезжает в Россию
1956 г. — по 1957 г. учительствует в Мезиновской средней школе во Владимирской области
1957 г. — 6 февраля реабилитирован Военной коллегией Верховного суда СССР
1957 г. — по 1962 г. учительствует в Рязани, в школе № 2
1959 г. — в мае-июне написал «Один день Ивана Денисовича»
1961 г. — в ноябре рассказ отнесен в «Новый мир» Твардовского
1962 г. — в ноябрьской книжке «Нового мира» опубликован «Один день…»
1963 г. — в январском «Новом мире» напечатаны рассказы «Матрёнин двор» и «Случай на
станции Кречетовка»
1965 г. — по 1968 г. в несколько приёмов написан «Архипелаг ГУЛАГ»=
1966 г. — закончена повесть «Раковый корпус»
1967 г. — в мае — открытое письмо Съезду советских писателей
1968 г. — окончательная редакция романа «В круге первом»
1969 г. — в марте начал писать историческую эпопею «Красное Колесо»; в ноябре исключен
из Союза писателей
1970 г. — в октябре присуждена Нобелевская премия по литературе
1971 г. — в Париже выходит на русском «Август Четырнадцатого»;в декабре умирает
А.Т. Твардовский
1970 г.— по 1973 г. рождаются три сына, Ермолай, Игнат, Степан
1973 г. — в конце августа рукопись «Архипелага ГУЛАГа» захвачена КГБ; в декабре первый
том «Архипелага» вышел в Париже
1974 г. — лишён советского гражданства и выслан из СССР
1975 г. — в Париже выходит «Бодался телёнок с дубом»
1976 г. — переезжает из Цюриха в США, штат Вермонт
1978 г. — Гарвардская речь
1975 г. — по 1989 г. пишет «Красное Колесо»; выступает с публицистикой
1989 г. — начало печатания «Архипелага» на родине
1990 г. — публикация статьи «Как нам обустроить Россию?»
1993 г. — по 1994 г. завершает «Очерки изгнания», пишет первые «двучастные» рассказы
1994 г. — в мае возвращается на родину
1994 г. — по 1998 г. много ездит по российской провинции
1998 г. — публикует книгу «Россия в обвале»; 80-летний юбилей; на сцене «Театра на Таганке»
премьера «Шарашки»
1998 г. — по 2003 г. публикует «Двучастные рассказы», очерки «Литературной коллекции»,
«Двести лет вместе», «Угодило зёрнышко промеж двух жерновов»
2003 г. — в Москве прошла международная конференция: «Александр Солженицын:
проблемы художественного творчества»
2006 г. — начинает выходить 30-томное Собрание сочинений
2007 г. — становится лауреатом Государственной премии; в Иллинойском университете
(США)— международная конференция: «Александр Солженицын: писатель,
мифотворец и общественный деятель»
2007 г. — по 2008 г. готовит к печати очередные тома Собрания сочинений; выступает
с рядом злободневных публикаций
2008 г. — умер 3 августа 2008 года в Москве, похоронен на кладбище Донского монастыря..
Александр Исаевич (Исаакиевич) Солженицын — русский писатель, драматург, публицист, поэт, общественный и политический деятель, живший и работавший в СССР, Швейцарии, США и… Развернуть
БОРИС ЛЕОНИДОВИЧ ПАСТЕРНАК — русский писатель, поэт, переводчик, один из крупнейших поэтов XX века.
Будущий поэт родился в Москве в творческой еврейской семье. Родители Пастернака, отец — художник, академик Петербургской Академии художеств Леонид Осипович (Исаак Иосифович) Пастернак и мать — пианистка Розалия Исидоровна Пастернак (урождённая Кауфман), переехали в Москву из Одессы в 1889, за год до его рождения. Борис появился на свет в доме на пересечении Оружейного переулка и Второй Тверской-Ямской улицы, где они поселились. Кроме старшего, Бориса, в семье Пастернаков родились Александр, Жозефина и Лидия. Приблизительно до 1920 Пастернак носил по документам отчество Исаакович.
В четырёхлетнем возрасте Борис Пастернак вместе со всей семьей переехал в казенную квартиру Училища живописи, ваяния и зодчества на Мясницкой улице.
Квартиру Пастернаков в то время посещали известные, знаменитые и гениальные люди — не только из среды художников. В квартире Пастернаков импровизировались небольшие домашние концерты, участие в которых принимали Скрябин, Рахманинов. Пастернак называл началом своего сознательного детства ночное пробуждение от звуков фортепианного трио Чайковского, которое играли для Льва Толстого и его семьи.
В 1903 семейство Пастернаков снимало дачу в Оболенском под Москвой. Там они познакомились с семьей композитора Скрябина. Этим же летом Пастернак сломал ногу, которая срослась с укорочением. Постоянным усилием воли Пастернак умел скрывать свою хромоту.
Стихи Борис начал писать летом 1909, но первое время он не придавал им серьёзного значения и свои занятия поэзией не выказывал.
В 1908 окончил классическую гимназию, а затем учился на философском отделении историко-филологического факультета Московского университета и окончил его в 1913. Но, кроме этого, ещё учась в гимназии, он за шесть лет прошел предметы композиторского факультета музыки (кроме оркестровки) и готовился сдавать экзамены экстерном.
К 1912 мать скопила денег и предложила ему поехать за границу. Пастернак выбрал Марбург, где в те годы процветала знаменитая философская школа, во главе которой стоял Герман Коген. Пастернак поехал на летний семестр. Его занятия протекали успешно, а Коген пригласил Пастернака к себе домой. Но тот на обед не пришёл; тем самым Борис Леонидович отказался от философской карьеры и вскоре уехал на две недели в Италию.
Среди знакомых семьи Пастернаков особую роль сыграл поэт Райнер Мария Рильке. Увлечение его творчеством формировало поэзию Пастернака. Огромное значение в его жизни имел Маяковский, неизменно ценивший Пастернака, несмотря на различные расхождения и даже небольшие ссоры. Чтобы включиться в поэтическую жизнь Москвы, Пастернак вошёл в группу поэтов «Лирика», возглавляемую Юлианом Анисимовым. Первыми напечатанными стихами оказались те, что вошли в сборник «Лирика», изданный в 1913. В 1914 выходит его уже самостоятельный сборник, названный «Близнец в тучах». Сборник не привлёк к себе особенного внимания. Лишь Валерий Брюсов одобрительно о нём отозвался.
В период между Февральской революцией и Великой Октябрьской Пастернаком было создано много стихотворных и прозаических произведений.
В 1922 вышел сборник стихов «Сестра моя — жизнь». Эта книга принесла Пастернаку широкую известность и самим им воспринималась как утверждение своей своей собственной творческой позиции.
Поэзия была для него внутренней, душевной потребностью. Зарабатывать же переводами он стал уже в 1918-1921. В этот период им было переведено 5 стихотворных драм Клейста и Бена Джонсона, интермедии Ганса Сакса, лирика Гёте, Лерберга и немецких экспрессионистов. Отец, мать и сестры Пастернака уехали в Германию в 1921 для длительного лечения отца.
В 1922 Пастернак женился на художнице Евгении Владимировне Лурье. В эти годы писались стихи, включённые в сборник «Темы и вариации». История и собственная жизнь в прошлом становятся для него главными темами его больших произведений. В 1925 Пастернак стал писать стихотворный роман-поэму «Спекторский», в значительной мере автобиографический. Создаётся стихотворный цикл «Высокая болезнь», поэмы «Девятьсот пятый год» и «Лейтенант Шмидт». В 1928 возникает замысел его прозаической книги «Охранная грамота», законченной им только два года спустя. В поэзии положения «Охранной грамоты» были применены и декларированы в сборнике «Второе рождение». Сборник «Поверх барьеров» выходил дважды — в 1929 и 1931. Он окончательно утвердил его положение в поэзии.
В 1931 больная туберкулёзом жена Пастернака Евгения Владимировна уехала лечиться в Германию. А он отправляется на Кавказ и пишет стихи, вошедшие в цикл «Волны», в которых нашли отражение его впечатления от Кавказа и Грузии. Пастернак увлекается переводами с грузинского — особенно Паоло Яшвили, Тициана Табидзе, а впоследствии Николая Бараташвили. В 1938 Пастернак начинает переводить Шекспира. Первым он перевел «Гамлета». Над прозой в романном жанре он начинает работать еще в 1918.
В 1933 он начал снова писать прозу, которую продолжал с остановками до войны. Один из вариантов создававшегося романа сгорел при пожаре. Уцелевшие главы были посмертно опубликованы под названием «Начало прозы 1936». В 1952 Пастернак перенёс тяжелый инфаркт, но напряжённая творческая работа помогла ему преодолеть болезнь и продолжать жизнь, ощущая вновь её значимость. Он начал писать новый цикл своих стихов — «Когда разгуляется». Цикл составил его последнюю книгу. В последних своих стихах Пастернак не отступил от примет своего стиля, своего отношения к природе, а именно природа, мысли о Вселенной составили главную тему его поэзии и близкой к поэзии поэтической прозы. Он стремился писать понятнее, но всегда в пределах своего стиля.
Являясь, по оценке самого писателя, вершиной его творчества как прозаика, «Доктор Живаго» являет собой широкое полотно жизни российской интеллигенции на фоне драматического периода от начала столетия до Великой Отечественной войны. Роман пронизан высокой поэтикой, сопровождён стихами главного героя — Юрия Андреевича Живаго.
Умер Борис Леонидович Пастернак 30 мая 1960 после тяжелой болезни — рака лёгких. Он предчувствовал свою смерть; умирал с полным сознанием неизлечимости болезни.
БОРИС ЛЕОНИДОВИЧ ПАСТЕРНАК — русский писатель, поэт, переводчик, один из крупнейших поэтов XX века. Будущий поэт родился в Москве в творческой еврейской семье. Родители… Развернуть
Родился 15 (27) января в с.Спас-Угол, Калязинского уезда Тверской губ. в старой дворянской семье, с ранних лет наблюдал дикость крепостнических нравов. Десяти лет от роду поступил в московский дворянский институт, затем был, как один из лучших воспитанников, переведен в Царскосельский лицей и принят на казенный счет. В 1844 окончил курс. В лицее под влиянием еще свежих преданий пушкинской поры каждый курс имел своего поэта — эту роль и играл Салтыков. Несколько его стихотворений, исполненных юношеской грусти и меланхолии (у тогдашних знакомых он слыл "мрачным лицеистом"), было помещено в "Библиотеке для Чтения" за 1841 и 1842 и в "Современнике" в 1844 и 1845. Однако он вскоре осознал, что у него нет призвания к поэзии, и перестал писать стихи.
В августе 1844 зачислен на службу в канцелярию военного министра, но литература занимала его гораздо больше. Он много читал и проникался новейшими идеями французских социалистов (Фурье, Сен-Симона) и сторонников всякого рода "эмансипации" (Жорж Санд и др.) — картина этого увлечения нарисована им тридцать лет спустя в четвертой главе сборника За рубежом. Подобными интересами был во многом обязан сближению с кружком радикалов-вольнодумцев под руководством М.В.Петрашевского. Начинает писать — сначала небольшие книжные рецензии в "Отечественные Записки", потом повести — Противоречия (1847) и Запутанное дело (1848). Уже в рецензиях проглядывает образ мыслей зрелого автора — отвращение к рутине, к прописной морали, негодование по поводу реалий крепостного права; попадаются блестки искрометного юмора. В первой повести улавливается тема ранних романов Ж.Санд: признание прав "вольной жизни" и "страсти". Запутанное дело — более зрелое сочинение, написанное под сильным влиянием гоголевской Шинели и, вероятно, Бедных людей Достоевского. "Россия, — размышляет герой повести, — государство обширное, обильное и богатое; да человек-то глуп, мрет себе с голоду в обильном государстве". "Жизнь — лотерея, — подсказывает ему привычный взгляд, завещанный отцом; — оно так.., но почему же она лотерея, почему ж бы не быть ей просто жизнью?" Эти строки, на которые прежде, наверное, никто не обратил бы особого внимания, были опубликованы сразу после французской революции 1848, отозвавшейся в России учреждением негласного комитета, облеченного особыми полномочиями для обуздания печати. В результате 28 апреля 1848 Салтыкова выслали в Вятку. Царскосельского выпускника, молодого дворянина наказали не столь строго: он был определен канцелярским чиновником при вятском губернском правлении, занимая затем ряд должностей, был и советником губернского правления.
Служебные обязанности принимал близко к сердцу. Провинциальную жизнь, в самых темных ее сторонах, хорошо узнал благодаря многочисленным командировочным поездкам по вятскому краю — богатый запас сделанных наблюдений нашел место в Губернских Очерках (1856-1857). Скуку умственного одиночества разгонял внеслужебными занятиями: сохранились отрывки его переводов французских научных трудов. Для сестер Болтиных, одна из которых в 1856 стала его женой, составил Краткую историю России. В ноябре 1855 ему разрешено было окончательно оставить Вятку. В феврале 1856 был причислен к министерству внутренних дел, потом назначен министерским чиновником особых поручений и командирован в Тверскую и Владимирскую губернии для обозрения делопроизводства местных комитетов ополчения.
Вслед за возвращением из ссылки возобновилась его литературная деятельность. Имя надворного советника Щедрина, которым были подписаны появлявшиеся в "Русском Вестнике" Губернские Очерки, сделалось популярным. Собранные в одну книгу, они открыли литературную страницу в исторической летописи эпохи либеральных реформ Александра II, положив начало так называемой обличительной словесности, хотя сами принадлежали к ней лишь отчасти. Внешняя сторона мира кляуз, взяток, злоупотреблений наполняет всецело лишь никоторые из них; на первый план здесь выдвигается психология чиновничьего быта. Сатирический пафос еще не получает исключительных прав, в духе гоголевской традиции юмор на ее страницах периодически сменяется откровенным лиризмом. Русское общество, только что пробудившееся к новой жизни и с радостным удивлением следившее за первыми проблесками свободы слова, восприняло очерки едва ли не как литературное откровение.
Обстоятельствами тогдашнего "оттепельного" времени объясняется и тот факт, что автор Губернских Очерков мог не только оставаться на службе, но и получать более ответственные должности. В марте 1858 был назначен рязанским вице-губернатором, в апреле 1860 переведен на ту же должность в Тверь. Параллельно очень много пишет, — печатаясь сначала в разных журналах (помимо "Русского Вестника" в "Атенее", "Библиотеке для чтения", "Московском вестнике"), а с 1860 — почти исключительно в "Современнике". Из созданного на заре реформ — между 1858 и 1862 — составились два сборника — Невинные рассказы и Сатиры в прозе. В них появляется собирательный образ города Глупова, символ современной России, "историю" которого Салтыков создал несколькими годами позже. Среди прочего описывается и процесс либеральных нововведений, в котором острый глаз сатирика улавливает скрытую ущербность — попытки сохранить в новых формах старое содержание. В настоящем и будущем Глупова усматривается один "конфуз": "Идти вперед — трудно, идти назад — невозможно".
В феврале 1862 впервые вышел в отставку. Хотел поселиться в Москве и основать там новый журнал; но когда ему это не удалось, переехал в Петербург и с начала 1863 стал фактически одним из редакторов "Современника". В продолжении двух лет помещал в издании беллетристические произведения, общественные и театральные хроники, письма, рецензии на книги, полемические заметки, публицистические статьи. Стеснения, которые радикальный "Современник" на каждом шагу испытывал со стороны цензуры, побудили опять поступить на службу. В это время наименее активно занимается литературной деятельностью. Как только главным редактором "Отечественных Записок" с 1 января 1868 стал Некрасов, сделался одним из самых усердных их сотрудников. В июне 1868 окончательно покинул службу и стал соруководителем журнала, а после смерти Некрасова — его единственным официальным редактором. До 1884, пока существовали "Отечественные Записки", работал исключительно для них. В эти годы созданы сборники Признаки времени и Письма из провинции (оба -1870), История одного города (1870), Помпадуры и Помпадурши (1873), Господа Ташкентцы (1873), Дневник провинциала в Петербурге (1873), Благонамеренные речи (1876), В среде умеренности и аккуратности (1878), роман Господа Головлевы (1880), книги Сборник (1881), Убежище Монрепо (1882), Круглый год (1880), За рубежом (1881), Письма к тетеньке (1882), Современная Идиллия (1885), Недоконченные беседы (1885), Пошехонские рассказы (1886). Знаменитые Сказки, изданные отдельной книгой в 1887, появлялись первоначально в "Отечественных Записках", "Неделе", "Русских Ведомостях" и "Сборнике литературного фонда".
После запрещения "Отечественных Записок" помещал свои произведения преимущественно в либеральном "Вестнике Европы". Насильственное закрытие журнала переживал чрезвычайно тяжело, в то время как его здоровье и без того с сер. 1870-х было серьезно подорвано. Неутомимо занимался редакционной работой, воспринимая писательство как важнейшее служение на благо современной России. Одно из его писем сыну оканчивается такими словами: "Паче всего люби родную литературу и звание литератора предпочитай всякому другому". В то же время мысль об одиночестве, "отброшенности" удручала его все больше, обостряя физические страдания. Последние годы были отмечены медленной агонией, но писать он не переставал. Умер 28 апреля (10 мая) 1889 в Петербурге и был погребен, согласно завещанию, на Волковом кладбище, рядом с И.С.Тургеневым.
В истории русской классической сатиры место Салтыкова-Щедрина уникально. Если гоголевский "смех сквозь невидимые миру слезы" смягчался лиризмом и широтой философских обобщений, то сатира Салтыкова — это прежде всего безжалостный бич, разящий врага наповал, прямолинейное развенчание, пафос отвержения всего "неистинного" и "подлого", исполненный высокой риторикой "громов" и "молний". Он наследовал скорее не Фонвизину и Гоголю, а Ювеналу с его знаменитым "негодованием", которое "творит стихи", и Джонатану Свифту, желчному скептику, сумевшему вскрыть порочность человеческого общества. Но если Свифт отказывал в праве на благородство людской породе в целом, то Салтыков в фантасмагорические, гротескные маски "угрюм-бурчеевых" и "органчиков" вырядил насельников почти исключительно "русского космоса", создал галерею типажей, воплощающих нравственное уродство и моральный надлом в России эпохи "великих реформ" и последовавших за ними "заморозков". Не все внимательные читатели принимали сарказм писателя. В его бичующем негодовании, вызванном болезнями национальной жизни, зачастую отказывались видеть корни искреннего страдания и любви — а усматривали лишь злобу и поношение Отчизны. В.В.Розанов даже писал, что Салтыков-Щедрин "как матерый волк, напился русской крови и сытым отвалился в могилу".
Двадцать лет кряду все крупные явления русской общественной жизни встречали отголосок в щедринской сатире, иногда предугадывавшей их еще в зародыше. Особенность литературного почерка писателя состояла в синтезе беллетристического вымысла с откровенной публицистичностью, художественных преувеличений, гротескной деформации контуров реальных явлений с прямыми филиппиками по поводу самых актуальных политических и социальных вопросов. С этим связано тяготение к жанру очерка, занимающему промежуточное положение между художественной прозой и газетно-журнальной статьей на злободневные темы. При этом он стремился к широким обобщениям, старался показать моральные язвы как характерные симптомы болезней русской жизни и потому соединял очерки в крупные циклы.
Зенита его творчество достигло в то время, когда завершился главный цикл "великих реформ". В обществе все резче заявляли о себе косность и плоды тихого сопротивления новаторским начинаниям: мельчали учреждения, люди, усиливался дух хищения и наживы. Орудием борьбы становится у Салтыкова и экскурс в прошлое: составляя "историю одного города", он имеет в виду и настоящее. "Историческая форма рассказа, — говорил сатирик в одном из писем, — была для меня удобна потому, что позволяла мне свободнее обращаться к известным явлениям жизни…". И все же "настоящее" для Салтыкова — это не синоним только сегодняшнего дня. В Истории одного города оно объемлет судьбу императорской, послепетровской России вообще, воплощением которой становится город Глупов. Деспотизм и самодурство властей предержащих в сочетании с раболепием и тупостью "широких глуповских масс" создают по сути страшный образ страны, над которой нависла едва ли не апокалипсическая тень неизбежного воздаяния.
В первой половине 1870-х писатель дает отпор главным образом тем, кто стремится противостоять реформам предыдущего десятилетия — завоевать потерянные позиции или вознаградить себя за понесенные утраты. В Письмах из провинции историографы — т. е. те, кто издавна "создавал" русскую историю, — ведут борьбу с новыми сочинителями. В Дневнике провинциала сыплются, как из рога изобилия, прожекты, выдвигающие на первый план "благонадежных и знающих обстоятельства местных землевладельцев". В Помпадурах и Помпадуршах "крепкоголовые" "экзаменуют" мировых посредников-либералов. Не щадит Салтыков и новых учреждений — земство, суд, адвокатуру, требуя от них многого, и возмущается каждой уступкой, сделанной "мелочам жизни". В пылу борьбы мог быть несправедливым к отдельным лицам и учреждениям, но только потому, что им всегда руководило высокое представление о задачах эпохи.
Ко второй половине 1870-х относится появление в его творчестве "столпов", "опор общества", отличающихся хищничеством и наглостью, как, например, становой пристав Грациапов и собиратель "материалов" в Убежище Монрепо. Печальны картины разлагающихся семей, непримиримого разлада между "отцами" и "детьми" (Больное место, 1879; Господа Головлевы). С особенным негодованием обрушивался сатирик на "литературные клоповники", избравшие девиз — "мыслить не полагается", цель — порабощение народа, средство для ее достижения — клевету на противников. "Торжествующая свинья", выведенная на сцену в одной из последних глав книги За рубежом, не только допрашивает "правду", но и издевается над нею, публично поедая ее с громким чавканьем. С другой стороны, в литературу вторгается улица "с ее бессвязным галденьем, низменною несложностью требований, дикостью идеалов", служащая главным очагом "шкурных инстинктов". Позже наступает пора "лганья", властителем дум является "негодяй, порожденный нравственною и умственною мутью, воспитанный и окрыленный шкурным малодушием".
Цензура и постепенное "завинчивание гаек" в русском обществе обусловили обращение к аллегориям и эзопову языку, который позволял практиковать "литературные дерзости". Салтыков выработал особую систему иронических иносказаний — своеобразный "эзопов тезаурус", первый в истории драматических отношений русской словесности с государственной цензурой свод устоявшихся понятий: "порядок вещей" — государственный строй, "сердцевед" — шпион, "фюить" — внезапная ссылка в отдаленные места, "пенкоснимательство" -продажное приспособленчество журналистов и т.д.
Фантастика и иносказание были соприродны художественному таланту Салтыкова-Щедрина. Потому вполне закономерно появление в 1883-1886 его знаменитых Сказок. На первый взгляд, они неприхотливы, ориентированы на простой и выразительный народный язык, но по сути достаточно далеки от фольклорных истоков жанра. Сатирик заимствовал у народной сказки лишь принцип антропоморфизации, то есть "очеловечивания" животных. Сами образы зверей и птиц, а также фольклорные сюжеты и мотивы он принципиально переосмысливал с целью создания грандиозной аллегории современной русской жизни в жанре своеобразной прозаической басни-фельетона. В сказках имперская табель о рангах замещена представителями зоологического мира, зайцы изучают "статистические таблицы" и пишут корреспонденции в газеты, медведи ездят в командировки и "наводят порядок" среди распустившихся "лесных мужиков", рыбы толкуют о конституции и ведут диспуты о социализме. Фантастическая костюмировка одновременно оттеняет отрицательные черты типов и подвергает их безжалостному осмеянию: приравнивание жизни человека к деятельности низшего организма задает повествованию уничижительный фон независимо от сюжета.
В то же время в лучших сочинениях развенчание сложно переплетается с неявно выраженным состраданием к тем, кого изъела нравственная ржа. В романе Господа Головлевы изображен процесс вырождения насельников дворянской усадьбы. Но с помощью нескольких лучей света, пронзивших глубокую тьму, перед читателями восстает последняя, отчаянная вспышка бесплодно погибшей жизни. В пьянице, почти дошедшем до животного отупения, можно узнать человека. Еще ярче обрисована Арина Петровна — и в этой черствой, скаредной старухе автор разглядел человеческие черты, внушающие сострадание. Он открывает их даже в самом Иудушке (Порфирии Головлеве) — этом "лицемере чисто русского пошиба, лишенном всякого нравственного мерила и не знающем иной истины, кроме той, которая значится в азбучных прописях". Никого не любя, ничего не уважая, он заместил "живую жизнь" хищным ханжеством с почти инфернальным привкусом мертвечины, выжигающим вокруг себя все. Но и он внезапно пробуждается и переживает ужас от осознания страшной пустоты в своей душе и мерзость поразившего ее греха. Глубинные смыслы художественных обличений в лучших произведениях Салтыкова зачастую связаны с введением в текст христианской символики, которая задает критерии оценок с высоты окончательной истины. Свой внутренний переворот Иудушка Головлев переживает в дни Страстной Седмицы и муки совести становятся его "крестным путем". А в Пошехонской старине отчаянию от торжества зла не дает окончательно победить человеческую душу упование на обетованную милость в жизни вечной.
Протест против "крепостных цепей" претворяется в зрелом творчестве в заступничество религиозно мотивированного гуманиста за человека с попранным достоинством, за сирых и убогих.
Немного найдется писателей, которые вызывали бы к себе у определенной части публики такое явное и упорное неприятие, как Салтыков. Ему выдавали унизительную аттестацию "сказочника", произведения называли "пустыми фантазиями", которые вырождаются порою в "чудесный фарс" и не имеют ничего общего с действительностью. Его низводили на степень фельетониста, забавника, карикатуриста. Некоторые критики уверяли, что у него нет идеалов, положительных стремлений. Однако все сочинения писателя объединяло столь существенное для читателя 19 в. "стремление к идеалу", который сам Салтыков в Мелочах жизни резюмирует тремя словами: "свобода, развитие, справедливость". В последние годы жизни эта фраза показалась ему недостаточной, и он развернул ее серией риторических вопрошаний: "Что такое свобода без участия в благах жизни? Что такое развитие без ясно намеченной конечной цели? Что такое справедливость, лишенная огня самоотверженности и любви"?
Краткая хроника:
1826, 15 (27) января. В селе Спас-Угол Калязинского уезда Тверской губернии родился Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин.
1826-1836. Детские годы провел в родовой вотчинеЮ где получил первоначальное домашнее образование.
1836-1838. Учился в Московском Дворянском институте.
1838. За отличные успехи переводится в Царскосельский лицей.
1840. Пишет первые стихи.
1841. В журнале "Библиотека для чтения" опубликовано стихотворение "Лира".
1844. Окончил Лицей, зачислен в штат канцелярии военного ведомства.
1847, ноябрь. Публикует рецензии на новые книги в журналах "Современник", "Отечественные записки".
1848, март. Повесть "Запутанное дело" опубликована в "Отечественных записках".
1848, апрель. Арестован, отправлен в Вятку.
1848-1855. Служит в Вятке.
1855. Освобождается из ссылки, причисляется к министерству внутренних дел.
1856, июнь. Женится в Москве на Елизавете Аполлоновне Болтиной.
1856-1857. В журнале "Русский вестник" публикует сатирический цикл "Губернские очерки". Подписался "Н. Щедрин".
1858. Назначен вице-губернатором в Рязань.
1860. Назначен вице-губернатором в Тверь.
1862. Уволен в отставку.
1862, декабрь. Входит в состав редакции "Современник".
1864. Выходит из состава редакции "Современника", назначен председателем Пензенской казенной палаты.
1866. Вступает в должность управляющего Тульской казенной палаты.
1867. Переезжает в Рязань, служит в качестве управляющего казенной палатой.
1868. Получает отставку.
1868, сентябрь. Входит в состав редакции журнала "Отечественные записки", возглавляемой Н. А. Некрасовым.
1869. В журнале "Отечественные записки" печатаются сказки "Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил", "Дикий помещик".
1869-1870. Публикует в "Отечественных записках" роман "История одного города".
1872. Родился сын Константин.
1873. Родилась дочь Елизавета.
1876. Возглавляет "Отечественные записки" в связи с болезнью Н. А. Некрасова.
1878. Утверждается редактором "Отечественных записок".
1880. Опубликован роман "Господа Головлевы".
1887-1889. В "Вестнике Европы" напечатан роман "Пошехонская старина".
1889, март. Резко ухудшается здоровье писателя.
1889, 28 апреля (10 мая). Смерть Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина.
1889, 2 мая (14 мая). Похороны на Волковом кладбище в Петербурге рядом с могилой И. С. Тургенева - по завещанию Салтыкова-Щедрина.
Родился 15 (27) января в с.Спас-Угол, Калязинского уезда Тверской губ. в старой дворянской семье, с ранних лет наблюдал дикость крепостнических нравов. Десяти лет от роду… Развернуть
22 Ноября 1821 года в Винницкой губернии, в деревне Синьки, где квартировал полк майора Алексея Некрасова, родился его третий сын Николай. Предыстория брака родителей Некрасова своеобразна. Алексей Некрасов был не только ревностный служака, но и поклонник женской красоты. В Варшаве он познакомился с Еленой Андреевной Закревской, дочерью богатого помещика Херсонской губернии, и страстно влюбился в неё. Отец с матерью не хотели выдавать образованную и воспитанную красавицу-дочь с прекрасным певческим голосом за бедного неуча-офицера. Александра вышла за Алексея по любви, без родительского благословения и... была всю жизнь несчастлива. Поэт всегда вспоминал о матери как о мученице, терпеливой жертве отвратительного домашнего насилия, а об отце - как о жестоком, непримиримом тиране. Детство Некрасова прошло в поместье Грешнево Ярославской губернии, куда удалился его отец после отставки. Следы особенного ярославского диалекта сохранились и в литературной речи Николая Алексеевича. Когда Набоков пеняет Некрасову, что, дескать, певец русской природы не отличает оводов от шмелей, то обнаруживает собственное незнание. Под Ярославлем до сих пор всё кусачее-летучее-слепнеобразное называется коротким и ёмким термином "чмиль".
Семья была огромная - у будущего поэта было тринадцать братьев и сестёр, и Алексей Сергеевич был вынужден стать полицейским исправником. В разъезды и командировки он брал с собой сына, и первые впечатления мальчика о народной жизни были связаны с мрачными событиями. Исправник едет в село, если там кто-то умер нехорошей смертью или не уплачены недоимки. Тяжёлый нрав Некрасова-старшего разражался над крестьянами, как грозовая туча, а маленький Николя чуть ли не при допросах присутствовал: так суровый родитель учил его жизни. Мама и старшая сестра Елизавета дома учили читать и Богу молиться. По некоторым, хотя отрывочным и косвенным, данным мы знаем, что в детские и отроческие годы были прочитаны ода Пушкина "Вольность" ("Свобода", как ее называл сам Некрасов) и позднее "Евгений Онегин". Читалось лучшее из Николая Полевого, поскольку в гимназии была возможность знакомиться с его "Московским телеграфом", - видимо, с запозданием, так как в 1834 году журнал был закрыт. Читался молодой Белинский, поскольку предоставилась возможность знакомиться с "Телескопом" - здесь как раз в самую пору: "Телескоп" только в 1834 году начал выходить. Основным поэтическим чтением оказались романтики: от Байрона до Жуковского.
В десятилетнем возрасте Николай поступил в Ярославскую гимназию, проучился там пять классов и в 1838 году, по настоянию отца, уехал в Санкт-Петербург определяться в военную школу под названием Дворянский полк. Всё уже шло на лад, но вмешался случай. На улице Николай повстречался с гимназическим приятелем, неким Глушицким, тот познакомил его со своими друзьями, расхвалил Санкт-Петербургский университет, и... Грозный отец рвал и метал, лишил горе-гвардейца денежного содержания, но Николая этот мало волновало: он готовился на филологический факультет и летом 1839 года уже держал экзамены. Не выдержал, стал вольнослушателем философского факультета и три года ходил на лекции, не имея никаких средств к существованию. То есть голодный, замёрзший, переезжающий с квартиры на квартиру, больной... Потом признанный властитель дум вспоминал студенческие годы в шуточных стихах:
Питаясь чуть не жестию,
Я часть ощущал
Такую индижестию,
Что умереть желал.
Индижестия - это расстройство пищеварения. Что и как ел Некрасов? Из мемуаров: "Ровно три года я чувствовал себя постоянно, каждый день голодным. Не раз доходило до того, что я отправлялся в один ресторан на Морской, где дозволяли читать газеты, хотя бы ничего не спросил себе. Возьмешь, бывало, для вида газету, а сам пододвинешь себе тарелку с хлебом и ешь". Вспоминает сестра режиссера Александринки Н. И. Куликова, артистка А. И. Шуберт:
Мне горько и стыдно вспомнить, что мы с маменькой прозвали его "несчастным".
- Кто там пришел? - бывало, спросит маменька. - Несчастный? - И потом обратится к нему: - Небось, есть хотите?
- Позвольте.
- Акулина, подай ему, что от обеда осталось. Особенно жалким выглядел Некрасов в холодное время. Очень беден, одет плохо, все как-то дрожал и пожимался. Руки у него были голые, красные, белья не было видно, но шею обертывал он красным вязаным шарфом, очень изорванным. Раз я имела нахальство спросить его:
- Вы зачем такой рваный надели?
Он окинул меня сердитым взглядом и резко ответил:
- Этот шарф вязала моя мать".
С голодухи-то и пришлось заняться литературным творчеством: фельетонами, театральными обозрениями, рифмованными подписями к лубочным азбукам и сказкам про Бову, статьями в "Русский Инвалид" и "Литературную Газету". "Баба-Яга, костяная нога", "Сказка о царевне Ясносвете", "Юность Ломоносова", "Великорусский поступок", "Федя и Володя"... "Был я, - вспоминал Некрасов, - поставщиком у тогдашнего Полякова, - писал азбуки, сказки по его заказу. В заглавие сказки: "Баба-Яга, Костяная нога" он прибавил: жопа жиленая", я замарал в корректуре. Увидав меня, он изъявил удивление и просил выставить первые буквы ж... ж. Не знаю, пропустила ли ему цензура. Лет через тридцать, по какому-то неведомому мне праву, выпустил эту книгу г. Печаткин. Жиленой жопы там не было, но зато было мое имя, чего не было в поляковских изданиях".
Стихи Николай Алексеевич впервые напечатал в 1838 году, а впервые написал - в гимназии, и был это памфлет на преподавателя.
На собственные средства он издал в 1840 году сборник лирической поэзии "Мечты и звуки", и сборник этот был ужасен. Чтобы не быть голословной, приведу отрывок:
Кто духом слаб и немощен душою,
Ударов жребия могучею рукою
Бесстрашно отразить в чьем сердце силы нет,
Кто у него пощады вымоляет,
Кто перед ним колена преклоняет,
Тот не поэт!
Николай носил их самому Жуковскому в Зимний Дворец. Мудрый учитель престолонаследника вынес вердикт: "Если хотите напечатать, то издайте без имени. Впоследствии вы напишете лучше и вам будет стыдно за эти стихи". Неистовый Виссарион Белинский разгромил юношеский дебют в "Отечественных Записках" (рецензию читала, честно говоря, из пушки по воробьям). Некрасов скупил и уничтожил книгу и в дальнейшем не включал ни одного стихотворения из книги «Мечты и звуки» в собрания своих сочинений. На данный момент "Мечты и звуки" являются библиографической редкостью, и букинисты мира лягут костьми за потрясающую возможность заполучить эту муть.
В 1841 году молодой писатель стал сотрудником популярных и весомых "Отечественных Записок", сперва в библиографическом отделе, потом уж и в литературном. Летом ехал домой на свадьбу сестры, надеялся явить себя во всём блеске отцу и порадовать маму. Мама умерла за три дня до приезда "Николеньки"...
Известие чуть не убило меня, напишет об этом периоде Некрасов. В деревне он прожил почти полгода, спасался охотой на зайцев и очередным "писанием эгоистическим", т.е. для заработка. В декабре вернулся в Петербург, опять впрягся в лямку. Меня это всегда поражало: как может рецензировать, критиковать, писать фельетоны и обозрения человек без малейшего высшего образования. Скатов утверждает, что вузом Некрасова была Публичная библиотека, где "бессистемно и судорожно", зато с любовью поглощалось огромное количество книг.
Через год не стало и Елизаветы, вот так друзья уходят, а новых не найти. Вакуум заполнялся работой.
В 1843 году журналист познакомился со своим хулителем Белинским. И вышла из этого знакомства глубочайшая дружба и духовное товарищество: "Учитель! Перед именем твоим Позволь смиренно преклонить колени!...", а в прозе: "Что бы ему пожить дольше, тогда был бы я не тем человеком, каким теперь". Виссарион Григорьевич не предрекал Николаю Алексеевичу судьбы выдающегося прозаика, но направлял его к прозе. В 1842-1843 годах Некрасов пишет "Повесть о бедном Климе", а с 1843 года и большой, во многом автобиографический, роман "Жизнь и похождения Тихона
Тростникова". Поэтически переломным стал год 1845; двадцатичетырёхлетний литератор съездил домой и нашёл семью развалившейся. Брат Константин служил на Кавказе и пил запоем - в двадцать-то лет! Сестра Анна, младше на год, служила в чужих людях гувернанткой. Семнадцатилетний Фёдор проводил время на псарне, а отец даже не замечал, что происходит.
В том, что стихотворение "В дороге" было написано после поездки Некрасова в Грешнево летом 1845 года, проявилась и какая-то общая принципиальная закономерность, и можно догадываться, что эта поездка, о которой мы ничего не знаем, была решающей в повороте к народу. Ведь до этого ни строкой, даже в письмах, деревня у Некрасова ни разу не появлялась.
Это вновь Скатов, и, видимо, он прав. Некрасов сделался другим. Собратья по перу плакали, когда он читал "В дороге", "Еду ли ночью по улице тёмной". Новое, никогда не бывавшее, личное и... и страшное, потому что правда.
Поразителен ещё и тот факт, что поэтический рост бывшего литподёнщика сочетался и с ростом издательского таланта. В 1844-1845 годах Некрасов, влезая в долги, издавал такие сборники, как "Физиология Петербурга", "Первое апреля", "Петербургский сборник", и они не то, что окупались: они приносили прибыль! Вдохновясь, он затеял нечто небывалое: новый литературно-критический журнал с памятным -не надо быть пушкинистом! - названием "Современник". 25000 рублей внёс друг-литератор, Иван Иванович Панаев, остальные деньги "судорожно" (и чего Скатов привязался к слову "судорожно") собрали по знакомым. Со стороны Некрасова были идеи. Он разрекламировал возрождённый "Современник", привлёк к сотрудничеству Белинского, Грановского, Герцена и Огарёва, учинил литературные приложения и даже раздел моды, что в тот период всех удивляло. Но формально руководителем был не он.
...формально журнал от издателя вполне благонамеренного, профессора Плетнева, переходил под редактуру вполне благонамеренного профессора Никитенко. И тому и другому фактически уже только за имя издатели должны были много платить. Было оговорено, что Плетнев не вмешивается в ведение дел журнала. Предполагалось, что не будет вмешиваться и Никитенко. Таким образом, одному платили, несмотря на то, что он не работал, другому за то, чтобы он не работал.
Плетнев, несмотря на то, что не работал, запросил за аренду 3000 рублей, да еще процент с каждого подписчика. Почему Белинский от души и пожелал ему, заочно конечно, подавиться.
Никитенко же за свои 5000 рублей как раз хотел влиять на ход дел...
Подписка повысилась в прямом смысле слова на порядок. Выход каждой журнальной книжки отмечался пышным пиршеством сотрудников, и было что праздновать! Панаев сознательно отошёл на вторые роли. Белинский попросил о соредакторстве, и, простите галлицизм, был отказан.
Авдотья Панаева была человеком незаурядным и сильным.
Папенька ездил не зря. Бывший некрасовский дворовый вспоминал уже в начале нашего века: "Старый барин во время охоты заметил красивую девушку, половшую картофель; она ему понравилась."Ефим, приведи", - распорядился он, недолго думая. Ну, Ефим и привел ее, как собаку на цепи." Эта приведённая на цепи девушка Аграфена в конечном итоге стала домоправительницей, старшей женой крепостного гарема. После 1850 года Аграфена получила от Алексея Сергеевича вольную, приписавшись в ярославские мещанки, а с его смертью вышла замуж, умерла же в болезнях и нищете.
22 Ноября 1821 года в Винницкой губернии, в деревне Синьки, где квартировал полк майора Алексея Некрасова, родился его третий сын Николай. Предыстория брака родителей Некрасова… Развернуть
Татьяна Толстая родилась 3 мая 1951 года в Ленинграде, в семье профессора физики Никиты Алексеевича Толстого с богатыми литературными традициями. Татьяна росла в многодетной семье, где у неё было семь братьев и сестёр. Дедушка будущей писательницы по материнской линии — Лозинский Михаил Леонидович, литературный переводчик, поэт. По отцовской линии является внучкой писателя Алексея Толстого и поэтессы Наталии Крандиевской.
После окончания школы, Толстая поступила в Ленинградский университет, на отделение классической филологии (с изучением латинского и греческого языков), который окончила в 1974 году. В этом же году выходит замуж и, вслед за мужем, переезжает в Москву, где устраивается работать корректором в «Главной редакции восточной литературы» при издательстве «Наука». Проработав в издательстве до 1983 года, Татьяна Толстая в этом же году публикует свои первые литературные произведения и дебютирует, как литературный критик со статьёй «Клеем и ножницами…» («Вопросы Литературы», 1983, № 9). По собственным признаниям, начать писать её заставило то обстоятельство, что она перенесла операцию на глазах. «Это теперь после коррекции лазером повязку снимают через пару дней, а тогда пришлось лежать с повязкой целый месяц. А так как читать было нельзя, в голове начали рождаться сюжеты первых рассказов», — рассказывала Толстая.
В 1983 году написала первый рассказ под названием «На золотом крыльце сидели…», опубликованный в журнале «Аврора» в том же году. Рассказ был отмечен как публикой, так и критикой и признан одним из лучших литературных дебютов 1980-х годов. Художественно произведение представляло собой «калейдоскоп детских впечатлений от простых событий и обыкновенных людей, представляющихся детям различными таинственными и сказочными персонажами». Впоследствии Толстая публикует в периодической печати ещё около двадцати рассказов. Её произведения печатаются в «Новом мире» и других крупных журналах. Последовательно выходят «Свидание с птицей» (1983), «Соня» (1984), «Чистый лист» (1984), «Любишь - не любишь» (1984), «Река Оккервиль» (1985), «Охота на мамонта» (1985), «Петерс» (1986), «Спи спокойно, сынок» (1986), «Огонь и пыль» (1986), «Самая любимая» (1986), «Поэт и муза» (1986), «Серафим» (1986), «Вышел месяц из тумана» (1987), «Ночь» (1987), «Пламень небесный» (1987), «Сомнамбула в тумане» (1988). В 1987 году выходит первый сборник рассказов писательницы, озаглавленный аналогично её первому рассказу — «На золотом крыльце сидели…». В сборник вошли, как известные ранее произведения, так и не опубликованные: «Милая Шура» (1985), «Факир» (1986), «Круг»(1987). После издания сборника Татьяна Толстая была принята в члены Союза писателей СССР.
Советская критика восприняла литературные произведения Толстой настороженно. Её упрекали в «густоте» письма, в том, что «много в один присест не прочтешь». Другие критики восприняли прозу писательницы с восторгом, но отмечали, что все её произведения написаны по одному, выстроенному шаблону. В интеллектуальных кругах Толстая получает репутацию оригинального, независимого автора. В то время основными героями произведений писательницы были «городские сумасшедшие» (старорежимные старушки, «гениальные» поэты, слабоумные инвалиды детства…), «живущие и гибнущие в жестокой и тупой мещанской среде». С 1989 года является постоянным членом Российского ПЕН-центра.
В 1990 году писательница уезжает в США, где ведёт преподавательскую деятельность. Толстая преподавала русскую литературу и художественное письмо в колледже Скидмор, расположенном в городе Саратога-Спрингс и Принстоне, сотрудничала с New York review of books, The New Yorker, TLS и другими журналами, читала лекции в других университетах. Впоследствии, все 1990-е годы писательница по несколько месяцев в году проводила в Америке. По её словам, проживание заграницей поначалу оказало на неё сильное влияние в языковом аспекте. Она жаловалась на то, как меняется эмигрантский русский язык под влиянием окружающей среды. В своём коротком эссе того времени «Надежда и опора», Толстая приводила примеры обычного разговора в русском магазине на Брайтон-Бич: «там в разговор постоянно вклиниваются такие слова, как „свисслоуфетный творог“, „послайсить“, „полпаунда чизу“ и „малосольный салмон“». После четырёх месяцев пребывания в Америке, Татьяна Никитична отмечала, что «мозг её превращается в фарш или салат, где смешиваются языки и появляются какие-то недослова, отсутствующие как в английском, так и в русском языках».
В 1991 году начинает журналистскую деятельность. Ведёт собственную колонку «Своя колокольня» в еженедельной газете «Московские новости», сотрудничает с журналом «Столица», где входит в состав редколлегии. Эссе, очерки и статьи Толстой появляются также в журнале «Русский телеграф». Параллельно с журналистской деятельностью, она продолжает издавать книги. В 1990-х были опубликованы такие произведения, как «Любишь — не любишь» (1997), «Сёстры» (в соавторстве с сестрой Наталией Толстой) (1998), «Река Оккервиль» (1999). Появляются переводы её рассказов на английский, немецкий, французский, шведский и другие языки мира. В 1998 году стала членом редколлегии американского журнала «Контрапункт». В 1999 году Татьяна Толстая возвращается в Россию, где продолжает заниматься литературной, публицистической и преподавательской деятельностью.
В 2000 году писательница публикует свой первый роман «Кысь». Книга вызвала много откликов и стала очень популярной. По роману многими театрами были поставлены спектакли, а в 2001 году в эфире государственной радиостанции «Радио России», под руководством Ольги Хмелевой, был осуществлен проект литературного сериала. В этом же году были изданы ещё три книги: «День», «Ночь» и «Двое». Отмечая коммерческий успех писательницы, Андрей Ашкеров в журнале «Русская жизнь» писал, что общий тираж книг составил около 200 тысяч экземпляров и произведения Татьяны Никитичны стали доступны широкой публике. Толстая получает приз XIV Московской международной книжной ярмарки в номинации «Проза». В 2002 году Татьяна Толстая возглавила редакционный совет газеты «Консерватор».
В 2002 году писательница также впервые появляется на телевидении, в телевизионной передаче «Основной инстинкт». В том же году становится соведущей (совместно с Авдотьей Смирновой) телепередачи «Школа злословия», вышедшей в эфире телеканала Культура. Передача получает признание телекритики и в 2003 году Татьяна Толстая и Авдотья Смирнова получили премию «ТЭФИ», в категории «Лучшее ток-шоу».
В 2010 году, в соавторстве с племянницей Ольгой Прохоровой, выпустила свою первую детскую книжку. Озаглавленная, как «Та самая Азбука Буратино», книга взаимосвязана с произведением дедушки писательницы — книгой «Золотой ключик, или Приключения Буратино». Толстая рассказывала: «Замысел книги родился 30 лет назад. Не без помощи моей старшей сестры… Ей всегда было жалко, что Буратино так быстро продал свою Азбуку, и что об ее содержании ничего не было известно. Что за яркие картинки там были? О чем она вообще? Шли годы, я перешла на рассказы, за это время подросла племянница, родила двоих детей. И вот, наконец, на книгу нашлось время. Полузабытый проект был подхвачен моей племянницей, Ольгой Прохоровой». В рейтинге лучших книг XXIII Московской международной книжной выставки-ярмарки, книга заняла второе место в разделе «Детская литература».
В 2011 году вошла в рейтинг «Сто самых влиятельных женщин России», составленный радиостанцией «Эхо Москвы», информационными агентствами РИА Новости, «Интерфакс» и журналом «Огонёк». Толстую относят к «новой волне» в литературе, называют одним из ярких имен «артистической прозы», уходящей своими корнями к «игровой прозе» Булгакова, Олеши, принесшей с собой пародию, шутовство, праздник, эксцентричность авторского «я».
О себе говорит: «Мне интересны люди „с отшиба“, то есть к которым мы, как правило, глухи, кого мы воспринимаем как нелепых, не в силах расслышать их речей, не в силах разглядеть их боли. Они уходят из жизни, мало что поняв, часто недополучив чего-то важного, и уходя, недоумевают как дети: праздник окончен, а где же подарки? А подарком и была жизнь, да и сами они были подарком, но никто им этого не объяснил».
Татьяна Толстая жила и работала в Принстоне (США), преподавала русскую литературу в университетах.
Сейчас живёт в Москве.
Татьяна Толстая родилась 3 мая 1951 года в Ленинграде, в семье профессора физики Никиты Алексеевича Толстого с богатыми литературными традициями. Татьяна росла в многодетной… Развернуть
СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ ЕСЕНИН - русский поэт, представитель новокрестьянской поэзии и лирики, а в более позднем периоде творчества — имажинизма.
Сергей Александрович Есенин родился 20 сентября (3 октября) 1895 в селе Константиново Рязанской губернии в семье крестьянина Александра Есенина. Мать будущего поэта, Татьяна Титова, была выдана замуж помимо своей воли, и вскоре вместе с трехлетним сыном ушла к родителям. Затем она отправилась на заработки в Рязань, а Есенин остался на попечении бабушки и дедушки (Федора Титова), знатока церковных книг. Бабушка Есенина знала множество песен, сказок и частушек, и, по признанию самого поэта, именно она давала "толчки" к написанию им первых стихов.
В 1904 Есенина отдают на обучение в Константиновское земское училище, а затем - в церковно-учительскую школу в городке Спас-Клепики.
В 1910-1912 Есенин довольно много пишет, и среди стихов этих лет уже встречаются вполне сложившиеся, совершенные. Первый сборник Есенина Радуница вышел в 1916. Песенный склад стихов, вошедших в книгу, их бесхитростно-искренние интонации, мелодика, отсылающая к народным песням и частушкам, - свидетельство того, что пуповина, связывающая поэта с деревенским миром детства, была еще весьма прочна в период их написания.
Само название книги Радуница нередко связывают с песенным складом стихов Есенина. С одной стороны, Радуница - это день поминовения усопших; с другой - это слово ассоциируется с циклом весенних народных песен, которые издавна назывались радовицкими или радоницкими веснянками. По сути одно и не противоречит другому, во всяком случае в стихах Есенина, отличительная черта которых - потаенная грусть и щемящая жалость ко всему живому, прекрасному, обреченному на исчезновение: Будь же ты вовек благословенно, что пришло процвесть и умереть... Поэтический язык уже в ранних стихах поэта своеобразен и тонок, метафоры порой неожиданно-выразительны, а человек (автор) чувствует, воспринимает природу живой, одухотворенной (Там, где капустные грядки.., Подражание песне, Выткался на озере алый свет зари..., Дымом половодье зализало ил.., Хороша была Танюша, краше не было в селе...).
После окончания Спасо-Клепиковского училища в 1912 Есенин вместе с отцом приезжают в Москву на заработки. В марте 1913 Есенин вновь отправляется в Москву. Здесь он устраивается помощником корректора в типографию И.Д.Сытина. Анна Изряднова, первая жена поэта, так описывает Есенина тех лет: "Настроение было у него упадочное - он поэт, никто не хочет этого понять, редакции не принимают в печать, отец журит, что занимается не делом, надо работать: Слыл за передового, посещал собрания, распространял нелегальную литературу. На книги набрасывался, все свободное время читал, все свое жалованье тратил на книги, журналы, нисколько не думал, как жить...". В декабре 1914 Есенин бросает работу и, по словам той же Изрядновой, "отдается весь стихам. Пишет целыми днями. В январе печатаются его стихи в газете "Новь", "Парус", "Заря"...".
Упоминание Изрядновой о распространении нелегальной литературы связано с участием Есенина в литературно-музыкальном кружке крестьянского поэта И.Сурикова - собрании весьма пестром, как в эстетическом, так и в политическом отношениях (его членами состояли и эсеры, и меньшевики, и большевистски настроенные рабочие). Ходит поэт и на занятия народного университета Шанявского - первого в стране учебного заведения, которое можно было бесплатно посещать вольнослушателям. Там Есенин получает основы гуманитарного образования - слушает лекции о западноевропейской литературе, о русских писателях.
Тем временем стих Есенина становится все увереннее, самобытнее, порою его начинают занимать и гражданские мотивы (Кузнец, Бельгия и др.). А поэмы тех лет - Марфа Посадница, Ус, Песнь об Евпатии Коловрате - одновременно и стилизация под древнюю речь, и обращение к истокам патриархальной мудрости, в которой Есенин видел и источник образной музыкальности русского языка, и тайну "естественности человеческих отношений". Тема же обреченной скоротечности бытия начинает звучать в стихах Есенина той поры в полный голос:
...Все встречаю, все приемлю,
Рад и счастлив душу вынуть.
Я пришел на эту землю,
Чтоб скорей ее покинуть. (1914).
Известно, что в 1916 в Царском Селе Есенин посетил Н.Гумилева и А.Ахматову и прочел им это стихотворение, которое поразило Анну Андреевну своим пророческим характером. И она не ошиблась - жизнь Есенина действительно оказалась и скоротечной, и трагичной...
Тем временем Москва кажется Есенину тесной, по его мнению, все основные события литературной жизни происходят в Петербурге, и весной 1915 поэт решает перебраться туда.
В Петербурге Есенин посетил А.Блока. Не застав того дома, он оставил ему записку и стихи, завязанные в деревенский платок. Записка сохранилась с пометкой Блока: "Стихи свежие, чистые, голосистые...". Так благодаря участию Блока и поэта С.Городецкого Есенин стал вхож во все самые престижные литературные салоны и гостиные, где очень скоро стал желанным гостем. Стихи его говорили сами за себя - их особая простота в совокупности с "прожигающими" душу образами, трогательная непосредственность "деревенского паренька", а также обилие словечек из диалекта и древнерусского языка оказывали на многих вершителей литературной моды завораживающее действие. Одни видели в Есенине простого юношу из деревни, по мановению судьбы наделенного недюжинным поэтическим даром. Другие - например, Мережковский и Гиппиус, готовы были его считать носителем спасительного, по их мнению, для России мистического народного православия, человека из древнего затонувшего "Града Китежа", всячески подчеркивая и культивируя в его стихах религиозные мотивы (Иисус-младенец.., Алый мрак в небесной черни.., Тучи с ожереба / Ржут, как сто кобыл...).
В конце 1915 - начале 1917 годов стихи Есенина появляются на страницах многих столичных изданий. Довольно близко сходится в это время поэт и с Н.Клюевым, выходцем из крестьян-старообрядцев. Вместе с ним Есенин выступает в салонах под гармошку, одетый в сафьянные сапожки, голубую шелковую рубашку, препоясанную золотым шнурком. Роднило двух поэтов действительно многое - тоска по патриархальному деревенскому укладу, увлечение фольклором, древностью. Но при этом Клюев всегда сознательно отгораживался от современного мира, а мятущегося, устремленного в будущее Есенина раздражали наигранное смирение и нарочито-нравоучительная елейность своего "друга-врага". Неслучайно несколько лет спустя Есенин советовал в письме одному поэту: "Брось ты петь эту стилизационную клюевскую Русь: Жизнь, настоящая жизнь Руси куда лучше застывшего рисунка старообрядчества...".
И эта "настоящая жизнь Руси" несла Есенина и его попутчиков на "корабле современности" все дальше. В разгаре Первая мировая война, по Петербургу расползаются тревожные слухи, на фронте гибнут люди: Есенин служит санитаром в Царскосельском военно-санитарном госпитале, читает свои стихи перед великой княгиней Елизаветой Федоровной, перед императрицей. Чем вызывает нарекания со стороны своих петербургских литературных покровителей. В том "глухом чаду пожара", о котором писала А.Ахматова, все ценности, как человеческие, так и политические, оказались перемешаны, и "грядущий хам" (выражение Д.Мережковского) возмущал не меньше, чем благоговение перед царствующими особами...
Сначала в бурных революционных событиях Есенин прозревал надежду на скорые и глубокие преобразования всей прежней жизни. Казалось, преображенные земля и небо взывали к стране и человеку, и Есенин писал: О Русь, взмахни крылами, / Поставь иную крепь! / С иными временами / Встает иная степь... (1917). Есенина переполняют надежды на построение нового, крестьянского рая на земле, иной, справедливой жизни. Христианское мировоззрение в это время переплетается в его стихах с богоборческими и пантеистическими мотивами, с восхищенными возгласами в адрес новой власти (Небо - как колокол, / Месяц - язык, / Мать моя - родина, / Я - большевик. Иорданская голубица, 1918). Он пишет несколько небольших поэм: Преображение, Отчарь, Октоих, Иония. Многие строки из них, звучавшие порою вызывающе-скандально, шокировали современников:
Языком вылижу на иконах я
Лики мучеников и святых.
Обещаю вам град Инонию,
Где живет божество живых.
Не менее знаменитыми стали строки из поэмы Преображение:
Облаки лают,
Ревет златозубая высь...
Пою и взываю:
Господи, отелись!
В эти же революционные годы, во времена разрухи, голода и террора Есенин размышляет об истоках образного мышления, которые видит в фольклоре, в древнерусском искусстве, в "узловой завязи природы с сущностью человека", в народном творчестве. Эти мысли он излагает в статье Ключи Марии, в которой высказывает надежду на воскрешение тайных знаков древней жизни, на восстановление гармонии между человеком и природой, при этом полагаясь все на тот же деревенский уклад: "Единственным расточительным и неряшливым, но все же хранителем этой тайны была полуразбитая отхожим промыслом и заводами деревня".
Очень скоро Есенин понимает, что большевики - вовсе не те, за кого хотели бы себя выдавать. По словам С.Маковского, искусствоведа и издателя, Есенин "понял, вернее, почуял своим крестьянским сердцем, жалостью своей: что произошла не "великая бескровная", а началось время темное и беспощадное...". И вот настроение приподнятости и надежд сменяется у Есенина растерянностью, недоумением перед происходящим. Крестьянский быт разрушается, голод и разруха шествуют по стране, а на смену завсегдатаям бывших литературных салонов, многие из которых уже эмигрировали, приходит весьма разношерстная литературная и окололитературная публика.
В 1919 Есенин оказывается одним из организаторов и лидеров новой литературной группы - имажинистов. Их лозунги, казалось бы, совершенно чужды поэзии Есенина, его взглядам на природу поэтического творчества. Чего стоят, например, слова из Декларации имажинизма: "Искусство, построенное на содержании... должно было погибнуть от истерики". В имажинизме Есенина привлекало пристальное внимание к художественному образу, немалую роль в его участии в группе играла и общая бытовая неустроенность, попытки сообща делить тяготы революционного времени.
Тягостное чувство раздвоенности, невозможность жить и творить, будучи оторванным от народных крестьянских корней вкупе с разочарованием обрести "новый град - Инонию" придают лирике Есенина трагические настроения. Листья в его стихах шепчут уже "по-осеннему", свистят по всей стране, как Осень, Шарлатан, убийца и злодей и прозревшие вежды Закрывает одна лишь смерть...
Я последний поэт деревни - пишет Есенин в стихотворении (1920), посвященному своему другу писателю Мариенгофу. Есенин видел, что прежний деревенский быт уходит в небытие, ему казалось, что на смену живому, природному приходит механизированная, мертвая жизнь. В одном из писем 1920 он признавался: "Мне очень грустно сейчас, что история переживает тяжелую эпоху умерщвления личности как живого, ведь идет совершенно не тот социализм, о котором я думал... Тесно в нем живому, тесно строящему мост в мир невидимый, ибо рубят и взрывают эти мосты из-под ног грядущих поколений".
В то же время Есенин работает над поэмами Пугачев и Номах. Фигурой Пугачева он интересовался уже несколько лет, собирал материалы, мечтал о театральной постановке. Фамилия же Номах образована от имени Махно - руководителя Повстанческой армии в годы Гражданской войны. Оба образа роднит мотив бунтарства, мятежного духа, свойственный фольклорным разбойникам-правдоискателям. В поэмах явственно звучит протест против современной Есенину действительности, в которой он не видел и намека на справедливость. Так "страна негодяев" для Номаха - и тот край, в котором он живет, и вообще любое государство, где ...если преступно здесь быть бандитом, / То не более преступно, чем быть королем...
Осенью 1921 в Москву приехала знаменитая танцовщица Айседора Дункан, с которой вскоре Есенин сочетался браком. Супруги отправляются за границу, в Европу, затем в США. Поначалу европейские впечатления наводят Есенина на мысль о том, что он "разлюбил нищую Россию, но очень скоро и Запад, и индустриальная Америка начинают казаться ему царством мещанства и скуки. В это время Есенин уже сильно пьет, часто впадая в буйство, и в его стихах все чаще звучат мотивы беспросветного одиночества, пьяного разгула, хулиганства и загубленной жизни, отчасти роднящие некоторые его стихи с жанром городского романса. Недаром еще в Берлине Есенин пишет свои первые стихи из цикла Москва кабацкая: Снова пьют здесь, дерутся и плачут / Под гармоники желтую грусть...
Брак с Дункан вскоре распался, и Есенин вновь оказался в Москве, не находя себе места в новой большевистской России. По свидетельству современников, когда он впадал в запои, то мог страшно "крыть" советскую власть. Но его не трогали и, продержав некоторое время в милиции, вскоре отпускали - к тому времени Есенин был знаменит в обществе как народный, "крестьянский" поэт.
Несмотря на тяжелое физическое и моральное состояние, Есенин продолжает писать - еще трагичнее, еще глубже, еще совершенней. Среди лучших стихов его последних лет - Письмо к женщине, Персидские мотивы, небольшие поэмы Русь уходящая, Русь бесприютная, Возвращение на Родину, Письмо матери (Ты жива еще, моя старушка?..), Мы теперь уходим понемногу в ту страну, где тишь и благодать... И, наконец, стихотворение Отговорила роща золотая, в котором сочетаются и истинно народная песенная стихия, и мастерство зрелого, много пережившего поэта, и щемящая, чистая простота, за которую его так любили люди, вовсе далекие от "изящной словесности:
Отговорила роща золотая
Березовым, веселым языком,
И журавли, печально пролетая,
Уж не жалеют больше ни о ком.
Кого жалеть? Ведь каждый в мире странник -
Пройдет, зайдет и вновь оставит дом.
О всех ушедших грезит коноплянник
С широким месяцем над голубым прудом...
В конце декабря 1925 Есенин приезжает из Москвы в Ленинград. В ночь на 28 декабря в гостинице "Англетер" Сергея Есенина убили спецслужбы инсценировав самоубийство.
Посмертная судьба произведений Есенина в советской России во многом связана с большевистской идеологией и ее вождями. Особенно заметную роль в унижении и практически запрещении произведений поэта сыграли Злые заметки Н.Бухарина, где он, в частности, писал: "Идейно Есенин представляет самые отрицательные черты русской деревни, так называемого "национального характера": мордобой, внутреннюю величайшую недисциплинированность, обожествление самых отсталых форм общественной жизни...".
Так вплоть до периода "оттепели" середины 50-х годов Есенина издавали крайне редко и в основном одно и то же. Зато многие его произведения распространялись в списках, ходили по рукам, на стихи Есенина создавали песни, которые были горячо любимы и хорошо известны в самых широких слоях общества.
СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ ЕСЕНИН - русский поэт, представитель новокрестьянской поэзии и лирики, а в более позднем периоде творчества — имажинизма.
Сергей Александрович Есенин… Развернуть
Иосиф Александрович Бродский — русский и американский поэт, эссеист, драматург, переводчик, лауреат Нобелевской премии по литературе 1987 года, поэт-лауреат США в 1991—1992 годах. Стихи писал преимущественно на русском языке, эссеистику на английском. Имеет репутацию одного из крупнейших русских поэтов XX века.
Иосиф Бродский родился 24 мая 1940 года в Ленинграде, в клинике профессора Тура на Выборгской стороне. Отец, Александр Иванович Бродский (1903—1984), был военным фотокорреспондентом, в 1950 году в рамках «чистки» офицерского корпуса от евреев демобилизован, после этого работал фотографом и журналистом в нескольких ленинградских газетах. Мать, Мария Моисеевна Вольперт (1905—1983), работала бухгалтером. Раннее детство Иосифа пришлось на годы войны, блокады, затем — послевоенной бедности и тесноты, прошло без отца. В 1942 году после блокадной зимы Мария Моисеевна с Иосифом уехала в эвакуацию в Череповец.
Эстетические взгляды Бродского формировались в Ленинграде сороковых и пятидесятых. Неоклассическая архитектура, сильно пострадавшая во время бомбёжек, бесконечные перспективы петербургских окраин, вода, множественность отражений, — мотивы, связанные с этими впечатлениями его детства и юношества, неизменно присутствуют в его творчестве.
В 1955 году, в неполные шестнадцать лет, закончив семь классов и начав восьмой, Бродский бросил школу и поступил учеником фрезеровщика на завод «Арсенал». Это решение было связано как с проблемами в школе, так и с желанием Бродского финансово поддержать семью. Безуспешно пытался поступить в школу подводников. В 16 лет загорелся идеей стать врачом, месяц работал помощником прозектора в морге при областной больнице, анатомировал трупы, но в конце концов отказался от медицинской карьеры. Кроме того, в течение пяти лет после ухода из школы Бродский работал истопником в котельной, матросом на маяке, рабочим в пяти геологических экспедициях. В то же время он очень много, но хаотично читал — в первую очередь поэзию, философскую и религиозную литературу, начал изучать английский и польский языки.
В 1958 г. Бродский с друзьями рассматривал возможность бегства из СССР путём угона самолёта, но затем отказался от этого замысла.
14 февраля 1960 года состоялось первое крупное публичное выступление на «турнире поэтов» в ленинградском Дворце культуры им. Горького с участием А. С. Кушнера, Г. Я. Горбовского, В. А. Сосноры. Чтение стихотворения «Еврейское кладбище» вызвало скандал.
В 1962 году Бродский встретил молодую художницу Марину (Марианну) Басманову. Первые стихи с посвящением «М. Б.» — «Я обнял эти плечи и взглянул…», «Ни тоски, ни любви, ни печали…», «Загадка ангелу» датируются тем же годом. Они окончательно расстались в 1968 году после рождения общего сына Андрея Басманова.
Преследования и ссылка
29 ноября 1963 года в газете «Вечерний Ленинград» появилась статья «Окололитературный трутень», подписанная Лернером, Медведевым и Иониным. В статье Бродский клеймился за «паразитический образ жизни». Из стихотворных цитат, приписываемых авторами Бродскому, две взяты из стихов Бобышева, а третья, из поэмы Бродского «Шествие», представляла собой окончания шести строк, от которых отрезаны первые половинки. Ещё одно стихотворение было исковеркано авторами фельетона следующим образом: первая строчка «Люби проездом родину друзей» и последняя «Жалей проездом родину чужую» были объединены в одну, «люблю я родину чужую».
Было очевидно, что статья является сигналом к преследованиям и, возможно, аресту Бродского. Тем не менее, по словам Бродского, больше, чем клевета, последующий арест, суд и приговор, его мысли занимал в то время разрыв с Мариной Басмановой. На этот период приходится попытка самоубийства.
8 января 1964 года «Вечерний Ленинград» опубликовал подборку писем читателей с требованиями наказать «тунеядца Бродского». 13 февраля 1964 года Бродского арестовали по обвинению в тунеядстве. 14 февраля у него случился в камере первый сердечный приступ. С этого времени Бродский постоянно страдал стенокардией, которая всегда напоминала ему о возможной близкой смерти (это не мешало вместе с тем оставаться заядлым курильщиком). Во многом отсюда «Здравствуй, мое старение!» в 33 года и «Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной» в 40 — со своим диагнозом поэт действительно не был уверен, что доживёт до этого дня рождения.
Два заседания суда над Бродским были законспектированы Фридой Вигдоровой и составили содержание распространявшейся в самиздате «Белой книги».
В августе и сентябре несколько стихотворений Иосифа было опубликовано в коношской районной газете «Призыв».
Суд над поэтом стал одним из факторов, приведших к возникновению правозащитного движение в СССР и к усилению внимания за рубежом к ситуации с правами человека в СССР. Стенограмма Фриды Вигдоровой была опубликована в нескольких влиятельных зарубежных СМИ: «New Leader», «Encounter», «Figaro Litteraire». В конце 1964 года письма в защиту Бродского были отправлены Д. Д. Шостаковичем, С. Я. Маршаком, К. И. Чуковским, К. Г. Паустовским, А. Т. Твардовским, Ю. П. Германом. По прошествии полутора лет наказание было отменено под давлением мировой общественности (в частности, после обращения к советскому правительству Жана-Поля Сартра и ряда других зарубежных писателей).
В сентябре 1965 года по рекомендации Чуковского и Бориса Вахтина был принят в профгруппу писателей при Ленинградском отделении Союза писателей СССР, что позволило в дальнейшем избежать обвинения в тунеядстве.
В 1965 году большая подборка стихов Бродского и стенограмма суда были опубликованы в альманахе «Воздушные пути-IV» (Нью-Йорк).
Эмиграция
12 мая 1972 года Бродского вызвали в ОВИР ленинградской милиции и поставили перед выбором: эмиграция или «горячие денёчки», то есть тюрьмы и психбольницы. К тому времени Бродскому уже дважды приходилось проводить по несколько недель в психиатрических больницах, что было для него намного страшнее тюрьмы и ссылки. Выбрав эмиграцию, поэт пытался максимально оттянуть день отъезда, но (возможно, в связи с визитом в СССР Никсона) власти хотели спровадить его как можно быстрее. 4 июня Бродский вылетел из Ленинграда в Вену. Там, в Австрии, он был представлен У. Одену, по приглашению которого впервые участвовал в Международном фестивале поэзии (Poetry International) в Лондоне в июле 1972 г. Впоследствии Бродский жалел, что недостаточно хорошо владел английским, так что его вклад в беседу с Оденом сводился к однотипным вопросам. В тот же приезд поэт знакомится и с Исайей Берлиным.
Через месяц после этого начал работать в должности приглашённого профессора на кафедре славистики Мичиганского университета в г. Энн-Арбор: преподавал историю русской литературы, русской поэзии XX века, теорию стиха. В 1981 году переехал в Нью-Йорк. Не окончивший даже школы Бродский работал в общей сложности в шести американских и британских университетах, в том числе в Колумбийском и в Нью-Йоркском. Продолжая писать на английском языке, «чтобы быть ближе (…) к Одену», получил широкое признание в научных и литературных кругах США и Великобритании, удостоен Ордена Почётного легиона во Франции. Занимался литературными переводами на русский (в частности, перевёл пьесу Тома Стоппарда «Розенкранц и Гильденстерн мертвы») и на английский — стихи Набокова.
В 1986 году написанный по-английски сборник эссе Бродского «Less than one» («Меньше единицы») был признан лучшей литературно-критической книгой года в США. В 1987 году Бродский стал лауреатом Нобелевской премии по литературе, которая была присуждена ему за «всеобъемлющее творчество, насыщенное чистотой мысли и яркостью поэзии». В Стокгольме на вопрос интервьюера, считает ли он себя русским или американцем, Бродский ответил: «Я еврей, русский поэт и английский эссеист». Бродский являлся также лауреатом стипендии Макартура, Национальной книжной премии и был избран Библиотекой Конгресса поэтом-лауреатом США.
Родители Бродского двенадцать раз подавали заявление с просьбой разрешить им повидать сына (вместе или по отдельности), но даже после того, как Бродский перенёс открытую операцию на сердце в 1978 году и из клиники было написано официальное письмо с просьбой позволить родителям приехать в США для ухода за больным сыном, им было отказано. Мать Бродского умерла в 1983 году, немногим более года спустя умер отец. Оба раза Бродскому не позволили приехать на похороны. В 1986 году было написано «Представление». Родителям посвящены «Мысль о тебе удаляется, как разжалованная прислуга…» (1985), «Памяти отца: Австралия (1989), эссе «Полторы комнаты» (1985).
С началом перестройки в СССР стали публиковаться стихи Бродского, литературоведческие и журналистские статьи о поэте. В 1990-х годах начали выходить книги. В 1995 году Бродскому было присвоено звание Почётного гражданина Санкт-Петербурга. Последовали приглашения вернуться на родину. Бродский откладывал приезд: его смущала публичность такого события, чествования, внимание прессы, которыми бы сопровождался его визит. Одним из последних аргументов было: «Лучшая часть меня уже там — мои стихи».Мотив возвращения и невозвращения присутствует в его стихах 1990-х годов, в частности, в стихотворениях «Письмо в оазис» (1991), «Итака» (1993), «Мы жили в городе цвета окаменевшей водки…» (1994), причем в последних двух — так, как будто возвращение действительно случилось.
В 1990 году Бродский женился на русско-итальянской переводчице Марии Соццани. С их общей дочерью он говорил по-английски.
Бродский умер от инфарктa в ночь на 28 января 1996 года в Нью-Йорке. Похоронен в одном из любимейших городов — Венеции — на кладбище острова Сан-Микеле.
В 2004 году близкий друг Бродского, лауреат Нобелевской премии поэт Дерек Уолкотт написал поэму «The Prodigal», в которой многократно упоминается Бродский. В ноябре 2005 года во дворе филологического факультета Санкт-Петербургского университета по проекту К. Симуна был установлен первый в России памятник Иосифу Бродскому.
Иосиф Александрович Бродский — русский и американский поэт, эссеист, драматург, переводчик, лауреат Нобелевской премии по литературе 1987 года, поэт-лауреат США в 1991—1992… Развернуть
Александр Блок — русский поэт.
Родился 16 ноября (28 ноября по новому стилю) 1880 года в Санкт-Петербурге.
Мать Блока — дочь ректора Санкт-Петербургского университета Андрея Бекетова. Вскоре после рождения Александра, мать поэта ушла от мужа, варшавского юриста Александра Львовича Блока (1852—1909) и в 1889 году вторично вышла замуж за гвардейского офицера Ф. Ф. Кублицкого-Пиоттух, при этом оставляя сыну фамилию первого мужа. Девятилетний Блок поселился с матерью и отчимом в Гренадерских казармах, расположенных на окраине Петербурга, на берегу Большой Невки. В этот же год Александр Блок отдан в Введенскую гимназию.
В 1897 году, очутившись с матерью за границей, в немецком курортном городке Бад Наугейме, Блок пережил первую сильную юношескую влюблённость в Ксению Садовскую. Она оставила глубокий след в его творчестве. В 1897 на похоронах в Петербурге встретился с Вл. Соловьевым.
В 1898 году окончил гимназию, поступил на юридический факультет Петербургского университета. Через три года перевелся на славяно-русское отделение историко-филологического факультета, которое окончил в 1906 году. В университете Блок знакомится с Сергеем Городецким и с Алексеем Ремизовым.
В это время троюродный брат поэта, впоследствии священник Сергей Михайлович Соловьёв (младший), становится одним из самых близких друзей молодого Блока.
Первые стихи Блок написал в пять лет. В 10 лет Александр Блок написал два номера журнала «Корабль». С 1894 по 1897 год он вместе с братьями писал рукописный журнал «Вестник». С детства Александр Блок каждое лето проводил в подмосковном имении деда Шахматово. В 8 км находилось имение друга Бекетова, великого русского химика Дмитрия Менделеева Боблово. В 16 лет Блок увлёкся театром. В Петербурге Александр Блок записался в театральный кружок. Однако после первого успеха ролей в театре ему больше не давали.
В 1903 году Блок женился на Любови Менделеевой, дочери Д. И. Менделеева, героине его первой книги стихов «Стихи о Прекрасной Даме». Известно, что Александр Блок испытывал к жене сильные чувства, но периодически поддерживал связи с различными женщинами: одно время это была актриса Наталья Николаевна Волохова, потом — оперная певица Андреева-Дельмас. Любовь Дмитриевна тоже позволяла себе увлечения. На этой почве у Блока возник конфликт с Андреем Белым, описанный в пьесе «Балаганчик». Белый, считавший Менделееву воплощением Прекрасной Дамы, был страстно влюблён в неё, но она не ответила ему взаимностью. Впрочем, после первой мировой войны отношения в семье Блоков наладились, и последние годы поэт был верным мужем Любови Дмитриевны.
В 1909 году происходит два тяжёлых события в семье Блока: умирает ребёнок Любови Дмитриевны и умирает отец Блока. Чтобы прийти в себя, Блок со своей женой уезжают отдохнуть в Италию. За итальянские стихи Блока приняли в общество, которое называлось «Академией». В ней помимо него состояли Валерий Брюсов, Михаил Кузмин, Вячеслав Иванов, Иннокентий Анненский.
Летом 1911 года Блок снова едет за границу. На этот раз он едет во Францию.
В 1912 году Блок написал драму «Роза и Крест». Пьеса понравилась К. Станиславскому и В. Немировичу-Данченко, но драму так и не поставили в театре.
7 июля 1916 года Блока призвали на службу в инженерную часть Всероссийского Земского Союза. Поэт служил в Беларуси. По собственному признанию в письме матери, во время войны его основные интересы были «кушательные и лошадиные».
В начале мая 1917 года был принят на работу в «Чрезвычайную следственную комиссию для расследования противозаконных по должности действий бывших министров, главноуправляющих и прочих высших должностных лиц как гражданских, так и военных и морских ведомств» в должности редактора. В августе Блок начал трудиться над рукописью, которую он рассматривал, как часть будущего отчёта Чрезвычайной следственной комиссии и которая была опубликована в журнале «Былое» (№ 15, 1919 г.), и в виде книжки под названием «Последние дни Императорской власти» (Петроград, 1921).
В начале 1920 года умирает Франц Феликсович Кублицкий-Пиоттух от воспаления лёгких. Блок забрал к себе жить свою мать. Но она и жена Блока не ладили между собой.
В январе 1921 года Блок по случаю 84-й годовщины смерти Пушкина выступил в Доме литераторов со своей знаменитой речью «О назначении поэта».
Весной 1921 г. Александр Блок вместе с Фёдором Сологубом просили выдать им выездные визы. Вопрос рассматривало политбюро ЦК РКП(б). В выезде было отказано. Луначарский отмечал: «Мы в буквальном смысле слова, не отпуская поэта и не давая ему вместе с тем необходимых удовлетворительных условий, замучили его». Ряд историков полагали, что В. И. Ленин и В. Р. Менжинский сыграли особо негативную роль в судьбе поэта, запретив ему, больному цингой, астмой, тяжёлым нервным расстройством, выезд на лечение в санаторий в Финляндии, о чём, по ходатайству Максима Горького и Луначарского, шла речь на заседании политбюро ЦК РКП(б) 12 июля 1921 года. Выхлопотанное Л. Б. Каменевым 23 июля разрешение на выезд запоздало и уже не смогло спасти поэта.
Оказавшись в тяжёлом материальном положении, он серьёзно болел и 7 августа 1921 года умер в своей последней петроградской квартире от воспаления сердечных клапанов. За несколько дней до смерти по Петербургу прошёл слух, будто поэт сошёл с ума. Действительно, накануне смерти Блок долго бредил, одержимый единственной мыслью: все ли экземпляры «Двенадцати» уничтожены. Однако поэт умер в полном сознании, что опровергает слухи о его помешательстве. Перед смертью, после получения отрицательного ответа на запрос о выезде на лечение за границу (от 12 июля), поэт сознательно уничтожил свои записи, отказывался от приёма пищи и лекарств.
Поэт был похоронен на Смоленском кладбище. Там же похоронены семьи Бекетовых и Качаловых, включая бабушку поэта Ариадну Александровну, с которой он находился в переписке. Отпевание было совершено в церкви Воскресения Христова. Прах Блока был перезахоронен на Волковском кладбище.
Александр Блок — русский поэт. Родился 16 ноября (28 ноября по новому стилю) 1880 года в Санкт-Петербурге. Мать Блока — дочь ректора Санкт-Петербургского университета Андрея… Развернуть
Владимир Владимирович Маяковский — русский советский поэт. Один из крупнейших поэтов XX века.
Помимо поэзии ярко проявил себя как драматург, киносценарист, кинорежиссёр, киноактёр, художник, редактор журналов «ЛЕФ» («Левый фронт»), «Новый ЛЕФ».
Родился в грузинском селе Багдади, в семье Владимира Константиновича Маяковского (1857—1906), служившего лесничим третьего разряда в Эриванской губернии, с 1889 в Багдатском лесничестве. Мать поэта, Александра Алексеевна Павленко (1867—1954), из рода кубанских казаков, родилась на Кубани, в станице Терновская. В поэме «Владикавказ — Тифлис» 1924 года Маяковский называет себя «грузином». Бабушка по отцовской линии, Ефросинья Осиповна Данилевская, — двоюродная сестра автора исторических романов Г. П. Данилевского, родом из запорожских казаков. У будущего поэта было две сестры: Людмила и Ольга, и два брата: Константин (умер в трёхлетнем возрасте от скарлатины) и Александр (умер в младенчестве).
В 1902 году Маяковский поступил в гимназию в Кутаиси. Как и его родители, он свободно владел грузинским языком. Участвовал в революционной демонстрации, читал агитационные брошюры. В феврале 1906 года от заражения крови умер его отец после того, как уколол палец иголкой, сшивая бумаги. С тех пор Маяковский терпеть не мог булавок и заколок, бактериофобия осталась пожизненной.
В июле того же года Маяковский вместе с мамой и сёстрами переехал в Москву, где поступил в IV класс 5-й классической гимназии (ныне московская школа № 91 на Поварской улице, здание не сохранилось), где учился в одном классе с братом Б. Л. Пастернака Шурой. Семья жила в бедности. В марте 1908 года был исключён из 5 класса из-за неуплаты за обучение.
Первое «полустихотворение» Маяковский напечатал в нелегальном журнале «Порыв», который издавался Третьей гимназией. По его словам, «получилось невероятно революционно и в такой же степени безобразно».
В Москве Маяковский познакомился с революционно настроенными студентами, начал увлекаться марксистской литературой, в 1908 году вступил в РСДРП. Был пропагандистом в торгово-промышленном подрайоне, в 1908—1909 годах трижды арестовывался (по делу о подпольной типографии, по подозрению в связи с группой анархистов-экспроприаторов, по подозрению в пособничестве побегу женщин-политкаторжанок из Новинской тюрьмы). По первому делу был освобождён с передачей под надзор родителей по приговору суда как несовершеннолетний, действовавший «без разумения»; по второму и третьему делу был освобождён за недостатком улик.
В тюрьме Маяковский «скандалил», поэтому его часто переводили из части в часть: Басманная, Мещанская, Мясницкая и, наконец, Бутырская тюрьма, где он, по его словам в автобиографии «Я сам», провёл 11 месяцев в одиночной камере № 103 (фактически — около 6 месяцев: со 2 июля 1909 по 9 января 1910 года). В тюрьме в 1909 году Маяковский снова стал писать стихи, но был недоволен написанным.
Из тюрьмы после третьего ареста он был освобождён в январе 1910 года. После освобождения он вышел из партии. В 1918 году писал в автобиографии: «Отчего не в партии? Коммунисты работали на фронтах. В искусстве и просвещении пока соглашатели. Меня послали б ловить рыбу в Астрахань».
В 1911 году подруга поэта богемная художница Евгения Ланг вдохновила поэта на занятия живописью. Маяковский обучался в подготовительном классе Строгановского училища, в студиях художников С. Ю. Жуковского и П. И. Келина. В 1911 году поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества — единственное место, куда приняли без свидетельства о благонадёжности. Познакомившись с Давидом Бурлюком, основателем футуристической группы «Гилея», вошёл в поэтический круг и примкнул к кубофутуристам. Первое опубликованное стихотворение называлось «Ночь» (1912), оно вошло в футуристический сборник «Пощёчина общественному вкусу».
30 ноября 1912 года состоялось первое публичное выступление Маяковского в артистическом подвале «Бродячая собака».
В декабре 1912 г. Маяковский дебютирует как поэт в альманахе "Пощечина общественному вкусу". В нем же был опубликован и манифест русских кубо-футуристов, подписанный Д. Бурлюком, А. Крученых, В. Маяковским и В. Хлебниковым. В манифесте призывается: "Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. с Парохода современности. (...) Всем этим Максимам Горьким, Куприным, Блокам, Сологубам, Ремизовым, Аверченкам, Черным, Кузминым, Буниным и проч. и проч. нужна лишь дача на реке. Такую награду дает судьба портным". Однако вопреки декларациям Маяковский высоко ценил Гоголя, Достоевского, Блока, и других писателей, которые оказали глубокое влияние на его творчество. Творчески плодотворным стал для Маяковского 1913 г., когда вышел его первый сборник "Я" (цикл из четырех стихотворений), написана и поставлена программная трагедия "Владимир Маяковский" и было совершено вместе с другими футуристами большое турне по городам России. Сборник "Я" был написан от руки, снабжен рисунками В. Н. Чекрыгина и Л. Шехтеля и размножен литографическим способом в количестве 300 экземпляров. Этот сборник вошел в книгу стихов поэта "Простое как мычание"
Футуризм Маяковского с самого начала и до конца дней поэта имел романтический характер. Маяковский и в советское время оставался футуристом, хотя и с новыми свойствами: "комфутом", то есть коммунистическим футуристом, а также руководителем ЛЕФа (Левого фронта искусств).
Исследователи творческого развития Маяковского уподобляют его поэтическую жизнь пятиактному действу с прологом и эпилогом. Роль своего рода пролога в творческом пути поэта сыграла трагедия "Владимир Маяковский" (1913), первым актом стали поэмы "Облако в штанах" (1914-1915) и "Флейта-позвоночник" (1915), вторым актом-поэмы "Война и мир" (1915- 1916) и "Человек" (1916-1917), третьим актом - пьеса "Мистерия-буфф" (первый вариант-1918, второй-1920- 1921) и поэма "150 000 000" (1919- 1920), четвертым актом-поэмы "Люблю" (1922), "Про это" (1923) и "Владимир Ильич Ленин" (1924), пятым актом-поэма "Хорошо!" (1927) и пьесы "Клоп" (1928-1929) и "Баня" (1929-1930), эпилогом-первое и второе вступления в поэму "Во весь голос" (1928-1930) и предсмертное письмо поэта "Всем" (12 апреля 1930 г.). Остальные произведения Маяковского, в том числе многочисленные стихотворения, тяготеют к тем или иным частям этой общей картины, основу которой составляют крупные произведения поэта.
Художественный мир Маяковского - это синтетическая драма, которая включает в себя свойства разных драматургических жанров: трагедии, мистерии, эпико-героической драмы, комедии, райка, кинематографа, феерии и т. д., подчиненных основному у Маяковского - трагическому характеру его главного героя. Следует заметить, что не только его пьесы, но и поэмы по-своему драматургичны и чаще всего трагедийны.
В феврале 1930 г. поэт вступает в РАПП (Российская Ассоциация пролетарских писателей). Этот поступок Маяковского был осужден его друзьями. Маяковский-человек, гражданин был плохим политиком (как, впрочем, и все люди искусства). Поэт же Маяковский был востребован большевиками именно как политический поэт. Его стихи публиковались на первых полосах центральных и периферийных газет. Ради агитпропа он "наступал на горло собственной песне", сам неоднократно декларировал близость к партии большевиков в стихах и высказываниях и в прощальном, предсмертном "Во весь голос" заявил: "Я подыму, как большевистский партбилет, все сто томов моих партийных книжек".
Сохранив в душе идеалы революции, но разочаровавшись в ее итогах, поэт столкнулся с системой, которую он с необычайной язвительностью изобразил в своей сатире.
Творческий кризис, отторжение от читателей стало одной из причин, толкнувших Маяковского к самоубийству. Другой равнозначной причиной, по мнению биографов, были неустроенность личной жизни.
12 апреля 1930 года, за два дня до смерти, он написал прощальное письмо:
"Всем
В том, что умираю, ни вините никого, пожалуйста, не сплетничайте. Покойник этого ужасно не любил.
Мама, сестры и товарищи, простите - это не способ (другим не советую), но у меня выходов нет.
Лиля *, люби меня. Товарищ правительство, моя семья - это Лиля Брик, мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская.
Если ты устроишь им сносную жизнь - спасибо.
Начатые стихи отдайте Брикам, они разберутся.
Как говорят -
"инцидент исперчен",
любовная лодка
разбилась в быт.
Я с жизнью в расчете
и не к чему перечень
взаимных болей,
бед
и обид.
Счастливо оставаться.
Владимир Маяковский.
12/IV-30 г.
Товарищи Вапповцы, не считайте меня малодушным.
Серьезно - ничего не поделаешь.
Привет.
Ермилову скажите, что жаль - снял лозунг, надо бы доругаться.
В. М.
В столе у меня 2000 рублей - внесите в налог.
Остальное получите с Гиза.
В. М."
Маяковский, написав это письмо, два дня еще оттягивал роковой поступок. Накануне дня смерти он посетил вечеринку у Валентина Катаева, где встретился с Вероникой Полонской.
Современники поэта по-разному оценивали его гибель. Одни относили это к роковой случайности, другие указывали на строки его стихов, намекавшие на подобный исход, а Лилия Брик написала, что причиной ухода Маяковского из жизни была "своего рода мания самоубийства и боязнь старости".
Владимир Владимирович Маяковский — русский советский поэт. Один из крупнейших поэтов XX века.
Помимо поэзии ярко проявил себя как драматург, киносценарист, кинорежиссёр,… Развернуть
Корней Чуковский - настоящие имя и фамилия Николай Васильевич Корнейчуков. Русский писатель, литературовед, переводчик, публицист, литературный критик, журналист, доктор филологических наук. Отец Лидии Чуковской и Николая Чуковского
ПРОИСХОЖДЕНИЕ
Чуковский, Корней Иванович родился 31 марта 1882 года в Санкт-Петербурге. Часто встречающаяся дата его рождения 1 апреля появилась в связи с ошибкой при переходе на новый стиль (прибавлено 13 дней, а не 12, как должно для XIX века).
Матерью Николая была крестьянка из Полтавской губернии Екатерина Осиповна Корнейчукова, работавшая горничной в Санкт-Петербурге в семействе Левенсонов. Она проживала в гражданском браке с сыном семейства, студентом Эммануилом Соломоновичем Левенсоном. У родившегося мальчика уже была трёхлетняя сестра Мария от этого же союза. Вскоре после рождения Николая студент Левенсон оставил свою незаконную семью и женился «на женщине своего круга». Екатерина Осиповна была вынуждена переехать в Одессу.
Детство Николай Корнейчуков провёл в Одессе и Николаеве. В Одессе семейство поселилось во флигеле, в доме Макри на Новорыбной улице, № 6. В 1887 году Корнейчуковы сменили квартиру, переехав по адресу: дом Баршмана, Канатный переулок, № 3. Пятилетнего Николая отдали в детский сад мадам Бехтеевой, о пребывании в котором он оставил следующие воспоминания: «Мы маршировали под музыку, рисовали картинки. Самым старшим среди нас был курчавый, с негритянскими губами мальчишка, которого звали Володя Жаботинский. Вот когда я познакомился с будущим национальным героем Израиля — в 1888 или 1889 годах!!!». Какое-то время будущий писатель учился во второй одесской гимназии (впоследствии стала пятой). Одноклассником его в ту пору был Борис Житков (в будущем также писатель и путешественник), с которым у юного Корнея завязались дружеские отношения. Окончить гимназию Чуковскому так и не удалось: его отчислили, по его собственным утверждениям, из-за низкого происхождения. Эти события он описал в автобиографической повести «Серебряный герб».
По метрике у Николая и его сестры Марии, как незаконнорождённых, не было отчества; в других документах дореволюционного периода его отчество указывалось по-разному — «Васильевич» (в свидетельстве о браке и крещении сына Николая, впоследствии закрепилось в большинстве поздних биографий как часть «настоящего имени»; дано по крёстному отцу), «Степанович», «Эммануилович», «Мануилович», «Емельянович», сестра Маруся носила отчество «Эммануиловна» или «Мануиловна». С начала литературной деятельности Корнейчуков использовал псевдоним «Корней Чуковский», к которому позже присоединилось фиктивное отчество — «Иванович». После революции сочетание «Корней Иванович Чуковский» стало его настоящим именем, отчеством и фамилией.
По воспоминаниям К. Чуковского, у него «никогда не было такой роскоши, как отец или хотя бы дед», что в юности и в молодости служило для него постоянным источником стыда и душевных страданий.
Его дети — Николай, Лидия, Борис и умершая в детстве Мария (Мурочка), которой посвящены многие детские стихи отца — носили (по крайней мере, после революции) фамилию Чуковских и отчество Корнеевич/Корнеевна.
ДЕТСКИЕ СТИХИ
Увлечение детской словесностью, прославившее Чуковского, началось сравнительно поздно, когда он был уже знаменитым критиком. В 1916 году Чуковский составил сборник «Ёлка» и написал свою первую сказку «Крокодил».
В 1923 году вышли его знаменитые сказки «Мойдодыр» и «Тараканище».
В жизни Чуковского было ещё одно увлечение — изучение психики детей и того, как они овладевают речью. Он записал свои наблюдения за детьми, за их словесным творчеством в книге «От двух до пяти» (1933).
Произведения для детей в стихах и прозе («Мойдодыр», «Тараканище», «Айболит» и др.) построены в виде комической остросюжетной «игры» с назидательной целью. Книги: «Мастерство Некрасова» (1952; Ленинская премия, 1962), о А. П. Чехове, У. Уитмене, искусстве перевода, русском языке, о детской психологии и речи («От двух до пяти», 1928, 21-е издание, 1970). Критика, переводы, художественные мемуары. Дневники.
Корней Чуковский - настоящие имя и фамилия Николай Васильевич Корнейчуков. Русский писатель, литературовед, переводчик, публицист, литературный критик, журналист, доктор… Развернуть
Русский писатель, публицист, политический деятель, бывший председатель запрещенной в России Национал-Большевистской Партии (НБП), нынешний председатель незарегистрированной партии "Другая Россия".
Трудовую деятельность начал в 17 лет. Работал грузчиком, монтажником-высотником, строителем, сталеваром, завальщиком шихты, обрубщиком.
Поступал в Харьковский педагогический институт. Стихи начал писать в 1958. В 1963 году принимал участие в рабочей забастовке против снижения расценок. С 1967 по 1974 проживал в Москве.
В 1974 году эмигрировал из СССР и жил в США. Причиной к этому, по свидетельству самого Лимонова, послужило поставленное сотрудниками КГБ условие: при отказе быть «секретным сотрудником» — эмиграция на Запад. Председатель КГБ Ю. В. Андропов в декабре 1973 года назвал Лимонова «убеждённым антисоветчиком».
В 1975—1976 работает корректором в нью-йоркской газете «Новое русское слово». В русской эмигрантской прессе пишет острые обличительные статьи против капитализма и буржуазного образа жизни. Принимает участие в деятельности Социалистической Рабочей Партии США. В связи с этим вызывался на допросы в ФБР.
В мае 1976 приковывает себя наручниками к зданию «New York Times», требуя публикации своих статей. В 1976 московская газета «Неделя» перепечатала из «Нового русского слова» опубликованную в сентябре 1974 статью Лимонова «Разочарование». В связи с публикацией этой статьи в СССР следует увольнение из «Нового русского слова». Это была первая и последняя публикация Лимонова в СССР до 1989 года.
Во Франции с 1980, где сближается с руководителями Французской Коммунистической Партии. Пишет для журнала «Революсьон» — печатного органа ФКП.
В 1987 Лимонов получил гражданство Франции. Гражданство было дано Лимонову под давлением левой общественности, французская контрразведка (DST) возражала против его натурализации.
В начале 1990-х восстановил советское гражданство и возвратился в Россию, где начал активную политическую деятельность. Участвовал в событиях 21 сентября — 4 октября 1993 года в Москве, в обороне Белого дома. Печатался в газетах «Советская Россия» и «Новый Взгляд». Основатель и первый редактор газеты «Лимонка».
В 1994 году основал Национал-большевистскую партию.
Принимал участие в боевых действиях в Югославии на стороне сербов, в грузино-абхазском конфликте на стороне Абхазии, в молдавско-приднестровском конфликте на стороне Приднестровской Молдавской Республики. Обвинялся в том, что в 2000—2001 годах готовил вооружённое вторжение в Казахстан для защиты русскоязычного населения.
В апреле 2001 по обвинению в хранении оружия и созданию незаконных вооружённых формирований (обвинение снято) был заключён в следственный изолятор ФСБ Лефортово, 15 апреля 2003 приговорён к 4 годам лишения свободы. Освобождён условно-досрочно.
Вёл активную оппозиционную деятельность. Автор популярных оппозиционных проектов 2000-х годов: Другая Россия, Марш Несогласных, Национальная Ассамблея. Автор концепции, организатор и постоянный участник «Стратегии-31» — гражданских акций протеста на Триумфальной площади Москвы в защиту 31 статьи Конституции РФ.
С января по март 2016 года входил в состав Комитета 25 января. С ноября 2016 по февраль 2020 года — колумнист русскоязычной версии сайта государственного телеканала RT.
Умер на 78-м году жизни 17 марта 2020 года в Москве из-за осложнений, вызванных онкологической операцией.
Русский писатель, публицист, политический деятель, бывший председатель запрещенной в России Национал-Большевистской Партии (НБП), нынешний председатель незарегистрированной… Развернуть
Граф Алексей Константинович Толстой — выдающийся русский писатель, поэт и драматург. Создатель исторического романа «Князь Серебряный», драматической трилогии «Смерть Иоанна Грозного», «Царь Фёдор Иоаннович» и «Царь Борис». Автор проникновенной лирики, с ярко выраженным музыкальным началом, психологических новелл в стихах. Совместно с братьями Жемчужниковыми создал пародийный образ Козьмы Пруткова. Член-корреспондент Петербургской Академии наук. Принадлежал к детскому окружению наследника престола, будущего императора Александра II.
Отец — граф Константин Петрович Толстой. Мать — Анна Алексеевна Перовская, воспитанница графа А. К. Разумовского, разошлась с мужем сразу после рождения ребёнка. Воспитывал мальчика дядя по матери, Алексей Перовский, писатель, известный под псевдонимом Антоний Погорельский. Раннее детство Алексей провёл на Украине в его имении в Красном Роге (ныне Почепский район Брянской области). Получил хорошее домашнее образование, с 10-лет его возили за границу, где в 1827 посетил Гете и Алеше довелось посидеть у него на коленях. Свое путешествие по Италии 1831 г. он описал в дневнике.
В 1834 году Алексея Толстого определили «студентом» в московский архив Министерства иностранных дел. В том же году он познакомился на вечере у Жуковского с Н. В. Гоголем. В 1836 сдал экзамен за курс словесного отделения в Московском университете. С 1837 г. служил в русской миссии в Германии при сейме во Франкфурте-на-Майне. В 1840 году был принят на службу в Петербурге при царском дворе, назначен чиновником в канцелярию по законодательству, в 1843 получил придворное звание камер-юнкера.
В конце 1830-х — начале 1840-х гг. А. Толстым написаны (на французском языке) два фантастических рассказа — «Семья вурдалака» и «Встреча через триста лет». В мае 1841 года он впервые выступил в печати, издав под псевдонимом «Краснорогский» отдельной книгой фантастическую повесть «Упырь». Весьма благожелательно отозвался о повести В. Г. Белинский, увидевший в ней «все признаки ещё слишком молодого, но, тем не менее, замечательного дарования». В 1850-е вместе с своими двоюродными братьями Жемчужниковыми создает образ Козьмы Пруткова, от имени которого они выступают с литературными пародиями и сатирами. С 1854 стали появляться в “Современнике” лирические стихи Толстого и прутковские сатиры. Эти годы были самыми плодотворными в творчестве писателя.
Зимой 1850/51 года Толстой влюбился в жену конногвардейского полковника Софью Андреевну Миллер (урожд. Бахметева). Брак их был официально оформлен только в 1863 году, т. к. ему препятствовали, с одной стороны, муж Софьи Андреевны, не дававший ей развода, а с другой — мать Толстого, недоброжелательно относившаяся к ней. После отставки со службы в 1861 году Толстой лишь изредка наезжал в столицу. Жил в усадьбе «Пустынька» на берегу реки Тосны под Санкт-Петербургом или в ещё более далёком от столицы Красном Роге (Черниговской губернии, Мглинского уезда). В 1860-1870-х гг. много времени проводил в Европе (Италия, Германия, Франция, Англия). Печатался в журналах «Современник», «Русский вестник», «Вестник Европы» и др. Сборник стихотворений вышел в 1867 г. Последние годы жизни Толстой тяжело страдал от расстройства нервов, облегчая боль приемами морфия. 28 сентября 1875 года, во время очередного сильнейшего приступа головной боли, Алексей Константинович Толстой ошибся и ввёл себе слишком большую дозу морфия (которым лечился по предписанию врача), что привело к смерти писателя.
Граф Алексей Константинович Толстой — выдающийся русский писатель, поэт и драматург. Создатель исторического романа «Князь Серебряный», драматической трилогии «Смерть Иоанна… Развернуть
Никола́й Гаври́лович Черныше́вский — русский философ-утопист, революционер-демократ, учёный, литературный критик, публицист и писатель.
Родился в Саратове в семье священника Гаврилы Ивановича Чернышевского (1793—1861). Учился дома под руководством отца, многосторонне образованного человека. В детстве он получил прозвище «библиофага», то есть пожирателя книг. Начитанность его поражала окружающих. В 1842 поступил в Саратовскую духовную семинарию, время пребывания в которой использовал в основном для самообразования: изучал языки, историю, географию, теорию словесности, русскую грамматику. Не окончив семинарию, в 1846 поступил в Петербургский университет на историко-филологическое отделение философского факультета.
За годы учёбы в университете были выработаны основы мировоззрения, Чернышевский сознательно готовит себя к революционной деятельности, делает первые попытки писать художественные произведения. В 1850 году окончив курс кандидатом, получает назначение в Саратовскую гимназию и весной 1851 приступает к работе. Здесь молодой учитель использует свое положение для проповеди революционных идей.
В 1853 встретил будущую жену О. С. Васильеву, вместе с которой после свадьбы переехал из родного Саратова в Санкт-Петербург. Высочайшим приказом 24 января 1854 года Чернышевский был определен учителем во Второй кадетский корпус. Будущий писатель зарекомендовал себя прекрасным преподавателем, но пребывание его в корпусе оказалось недолгим. После конфликта с офицером Чернышевский был вынужден подать в отставку.
Литературную деятельность начал в 1853 небольшими статьями в «Санкт-Петербургских Ведомостях» и в «Отечественных Записках».
В начале 1854 он перешел в журнал «Современник», где в 1855—1862 являлся руководителем наряду с Н. А. Некрасовым и Н. А. Добролюбовым, вел решительную борьбу за превращение журнала в трибуну революционной демократии, что вызывало протест литераторов-либералов(В. П. Боткин, П. В. Анненков и А. В. Дружинин, И. С. Тургенев), сотрудничавших в «Современнике».
10 мая 1855 года в университете происходит защита диссертации «Эстетические отношения искусства к действительности», которая стала большим общественным событием и была воспринята как революционное выступление, в этой работе он подвергал резкой критике эстетику идеалистов и теорию «искусство для искусства». Министр просвещения А. С. Норов помешал присуждению ученой степени, и лишь в 1858 году, когда Норова на посту министра сменил Е. П. Ковалевский, последний утвердил Чернышевского в степени магистра русской словесности.
В 1858 году он первый редактор журнала «Военный сборник». Ряд офицеров (Сераковский, Калиновский,Шелгунов и др.), был вовлечен им в революционные кружки. Об этой работе Чернышевского были хорошо осведомлены Герцен и Огарев, стремившиеся привести армию к участию в революции. Вместе с ними является родоначальником народничества, причастен к созданию тайного революционного общества «Земля и воля».
В июне 1859 Чернышевский ездил в Лондон к Герцену для объяснения по поводу статьи «Very dangerous!» («Очень опасно!»), напечатанной в «Колоколе» .
С сентября 1861 находится под тайным надзором полиции. Шеф жандармов Долгоруков дает такую характеристику Чернышевскому: «Подозревается в составлении воззвания „Великорусс“, в участии составления прочих воззваний и в постоянном возбуждении враждебных чувств к правительству». Подозревался в причастности к пожарам 1862 г. в Петербурге.
В мае 1862 «Современник» был закрыт на 8 месяцев.
12 июня 1862 Чернышевский арестован и размещён в одиночную камеру под стражей в Алексеевском равелине Петропавловской крепости по обвинению в составлении прокламаций «Барским крестьянам от доброжелателей поклон». Воззвание к «Барским крестьянам» было переписано рукою Михайлова и передано Всеволоду Костомарову, оказавшемуся, как потом выяснилось, провокатором. В служебной документации и переписке между жандармерией и тайной полицией назывался «врагом Российской империи номер один». Поводом для ареста послужило перехваченное полицией письмо Герцена к Н. А. Серно-Соловьевичу, в котором упоминалось имя Чернышевского в связи с предложением издавать запрещенный «Современник» в Лондоне. Следствие продолжалось около полутора лет. Чернышевский вел упорную борьбу со следственной комиссией, опровергая фальшивые документы и ложные свидетельские показания, которые фабриковались по заданию комиссии и приобщались к делу. В виде протеста против незаконных действий следственной комиссии Чернышевский объявил голодовку, которая продолжалась девять дней. Вместе с тем Чернышевский продолжал работать и в тюрьме. За 678 суток ареста Чернышевский написал текстовых материалов в объёме не менее 200 авторских листов. Наиболее полномасштабно утопические идеалы арестантом Чернышевским были выражены в романе «Что делать?» (1863), опубликованном в 3, 4 и 5 номерах «Современника».
7 февраля 1864 года сенатом был объявлен приговор по делу Чернышевского: ссылка на каторжные работы сроком на четырнадцать лет, а затем поселение в Сибири пожизненно. Александр II уменьшил срок каторжных работ до семи лет, в целом Чернышевский пробыл в тюрьме и на каторге свыше двадцати лет.
19 мая 1864 в Петербурге на Конной площади состоялась гражданская казнь революционера.
Был отправлен в Нерчинскую каторгу; в 1866 переведен в Александровский завод Нерчинского округа, в 1871 в Вилюйск.
В 1874 году ему официально предложено освобождение, но он отказывается подать прошение о помиловании. Организатором одной из попыток освобождения Чернышевского (1871) из ссылки был Г. А. Лопатин. В 1875 освободить Чернышевского попытался И. Н. Мышкин. В 1883 Чернышевского перевели в Астрахань (по некоторым данным, в этот период переписчиком у него работал К. М. Фёдоров). Благодаря хлопотам семьи, в июне 1889 переезжает в Саратов, но уже осенью того же года умирает от кровоизлияния в мозг. Был похоронен в городе Саратове на Воскресенском кладбище.
Журналистcкая деятельность
Продолжая традиции критики Белинского, стремился раскрыть сущность общественных явлений, донести до читателя свои революционные взгляды.
Философские взгляды
Являлся последователем русской революционно-демократической мысли и прогрессивной западноевропейской философии (французских материалистов XVIII в., социал-утопистов Фурье и Фейербаха). В университетские годы переживал недолгое увлечение гегельянством, впоследствии подвергал критике идеалистические воззрения, христианскую, буржуазную и либеральную мораль как «рабскую».
По Чернышевскому главными факторами, формирующими нравственное сознание, являются «естественные потребности», а также «общественные привычки и обстоятельства». Удовлетворение потребностей с его точки зрения устранит препятствия расцвету личности и причины нравственных патологий, для этого нужно изменить сами условия жизни через революцию. Материализм служил теоретическим обоснованием политической программы революционеров-демократов, они критиковали реформаторские надежды на «просвещенного монарха» и «честного политика».
Его этика основывается на концепции «разумного эгоизма» и антропологическом принципе. Человек как био-социальное существо принадлежит к миру природы, детерминирующем его «сущность», и состоит в общественных отношениях с другими людьми, в которых он реализует изначальное стремление своей «натуры» к удовольствию. Философ утверждает, что индивидуум «поступает так, как приятней ему поступать, руководится расчетом, велящим отказываться от меньшей выгоды и меньшего удовольствия для получения большей выгоды, большего удовольствия», только тогда он достигает пользы. Личный интерес развитого человека побуждает его на акт благородного самопожертвования, дабы приблизить торжество выбранного идеала. Отрицая существование свободы воли, Чернышевский признает действие закона причинности: «То явление, которое мы называем волею, является звеном в ряду явлений и фактов, соединенных причинной связью».
Благодаря свободе выбора же человек двигается по тому или иному пути социального развития, а просвещение людей должно служить тому, что они научатся выбирать новые и прогрессивные пути, то есть становиться «новыми людьми», идеалы которых — служение народу, революционный гуманизм, исторический оптимизм.
Политическая идеология
Крестьянский вопрос
В опубликованных в 1858—1859 гг. трех статьях под общим названием «О новых условиях сельского быта» Чернышевский в подцензурной форме и внешне благонамеренном тоне проводил идею немедленного освобождения крестьян с землей без всякого выкупа, тогда сохранится общинное владение землей, что постепенно приведет к социалистическому землепользованию. По словам Ленина, этот утопический подход мог провести решительную ломку феодальной старины, что привело бы к наиболее быстрому и прогрессивному развитию капитализма.
В то время как либеральная пресса печатала манифест Александра II от 19 февраля 1861 на первой странице, «Современник» поместил лишь выдержки из царского указа в конце книжки, в виде приложения, не имея возможности прямо раскрыть характер реформы. В том же номере были напечатаны стихи американского поэта Лонгфелло «Песни о неграх» и статья о рабстве афроамериканцев в США. Читатели понимали, что хочет сказать этим редакция.
Социально-экономические воззрения
Для Чернышевского община — патриархальный институт русской жизни, в общине существует «товарищеская форма производства» параллельно с капиталистическим производством, которое со временем будет упразднено. Тогда будет окончательно утверждено коллективное производство и потребление, после чего община как форма производственного объединения исчезнет. Срок перехода от обработки земли частными силами отдельного хозяина к общинной обработке целой мирской дачи он оценивал в 20-30 лет. Использовал идеи Фурье и его главного ученика Консидерана. В «Очерках из политической экономики» с некоторыми оговорками передает учение утописта о труде, указывая на необходимость крупного производства, и разъясняет невыгодность труда наемного. Чернышевский считал, что «потребитель продукта должен являться и его хозяином-производителем». Согласно воззрениям Фурье, Чернышевский указывал на преувеличенное значение торговли в современном обществе и недостатках её организации. В романе «Что делать?» прямо изобразил фаланстер (Четвертый сон Веры Павловны).
Николай Гаврилович Чернышевский (1828-1889), русский писатель, публицист, общественный деятель. Родился 12 (24) июля 1828 года в Саратове в семье священника. Учился в Саратовской духовной семинарии. В 1850 году окончил историко-филологический факультет Петербургского университета. За годы учёбы в университете были выработаны основы мировоззрения, сложилось убеждение в необходимости революции в России. Чернышевский сознательно готовил себя к революционной деятельности. В университете делает первые попытки писать художественные произведения. После окончания университета получает назначение в Саратовскую гимназию и весной 1851 приступает к работе.
В 1853 встретил будущую жену О. С. Васильеву, вместе с которой после свадьбы переехал из родного Саратова в Санкт-Петербург. Высочайшим приказом 24 января 1854 г. Чернышевский был определен учителем во Второй кадетский корпус. В этом же году сотрудничает в журналах "Современник" и "Отечественные записки". В 1855 году Чернышевский защищает магистерскую диссертацию "Эстетические отношения искусства к действительности". Будущий писатель зарекомендовал себя прекрасным преподавателем, но пребывание его в корпусе оказалось недолгим. После конфликта с офицером Чернышевский был вынужден подать в отставку.
В 1862 году был арестован и около двух лет находился в заключении в Петропавловской крепости. Суд приговорил его к каторге и ссылке в Сибирь. Он отказывался подать прошение о помиловании. В 1875 освободить Чернышевского попытался И. Н. Мышкин. Организатором одной из попыток освобождения Чернышевского (1871) из ссылки был Г. А. Лопатин. В 1883 году Чернышевскому было разрешено поселиться в Астрахани, а за полгода до смерти переехать в Саратов. Умер Чернышевский в Саратове 17 (29) октября 1889 года.
Никола́й Гаври́лович Черныше́вский — русский философ-утопист, революционер-демократ, учёный, литературный критик, публицист и писатель. Родился в Саратове в семье священника… Развернуть
Анна Ахматова (урождённая Горе́нко, по первому мужу Горе́нко-Гумилёва, после развода взяла фамилию Ахма́това, по второму мужу Ахма́това-Шиле́йко, после развода Ахма́това) - русская поэтесса Серебряного века, переводчица и литературовед, одна из наиболее значимых фигур русской литературы XX века.
Была номинирована на Нобелевскую премию по литературе (1965 и 1966).
Репрессиям были подвергнуты трое близких ей людей: первый муж, Николай Гумилёв , был уже после их развода расстрелян в 1921 году; третий муж, Николай Пунин , был трижды арестован и погиб в лагере в 1953 году; единственный сын, Лев Гумилёв , провёл в заключении в 1930—1940-х и в 1940—1950-х годах более 10 лет. Горе жён и матерей «врагов народа» было отражено в одном из наиболее значительных произведений Ахматовой — «Реквием» Анна Ахматова
Признанная классиком отечественной поэзии ещё в 1920-е годы, Ахматова позже подвергалась замалчиванию, цензуре и травле (включая постановление ЦК ВКП(б) 1946 года, не отменённое при её жизни), многие произведения не были опубликованы на родине не только при жизни автора, но и в течение более чем двух десятилетий после её смерти. В то же время имя Ахматовой ещё при жизни окружала слава среди почитателей поэзии как в СССР, так и в эмиграции.
Родилась в одесском районе Большой Фонтан в семье потомственного дворянина, инженера-механика флота в отставке А. А. Горенко, ставшего (после переезда в столицу) коллежским асессором, чиновником для особых поручений Госконтроля. Её мать, Инна Эразмовна Стогова, состояла в отдалённом родстве с Анной Буниной считающейся первой русской поэтессой. Своим предком по материнской линии Ахматова считала ордынского хана Ахмата, от имени которого впоследствии и образовала свой псевдоним.
В 1890 году семья переехала в Царское Село.
1900—1905 — учёба в Царскосельской гимназии.
1906—1907 — учёба в Киевской Фундуклеевской гимназии. Среди преподавателей — будущий известный философ Г. Г. Шпет.
1908—1910 — учёба на Киевских высших женских курсах и на Высших историко-литературных курсах Раева в Петербурге. Первое стихотворение написала в 11 лет. Отец запретил подписывать стихи фамилией Горенко, и она взяла девичью фамилию прабабушки по женской линии Прасковьи Федосеевны Ахматовой (в замужестве — Мотовиловой), умершей в 1837 году. По отцу Прасковья Федосеевна происходила из старинной дворянской фамилии князей Чагадаевых (известных с XVI века), по матери — из старинного татарского рода Ахматовых, обрусевшего в XVII веке.
1910 — в апреле вышла замуж за Н. Гумилёва.
1910—1912 — дважды побывала в Париже, путешествовала по Италии. Впечатления от этих поездок, от знакомства в Париже с Амедео Модильяни несомненно оказали большое влияние на творчество поэтессы.
1911 — первые публикации под именем «Анна Ахматова» (ранее, в 1907, за подписью «Анна Г.» Гумилёв опубликовал в Париже её стихотворение «На руке его много блестящих колец…» в издававшемся им журнале «Сириус». Журнал успеха не имел и почти сразу прекратил своё существование).
1912 — в марте вышла первая книга, сборник «Вечер», в издании «Цеха поэтов» тиражом 300 экземпляров; в октябре родился сын — Лев Николаевич Гумилёв.
1914 — весной впервые вышли «Чётки» в издательстве «Гиперборей» немалым по тем временам тиражом — 1000 экземпляров. До 1923 года было выдержано ещё 8 переизданий.
1917 — третья книга «Белая стая» тиражом в 2000 экземпляров. в издательстве «Гиперборей».
1918 — состоялся развод с Гумилёвым; вышла замуж за учёного-ассиролога и поэта В. К. Шилейко.
1921 —в апреле, в издательстве «Петрополис» вышел сборник «Подорожник» тиражом 1000 экземпляров; лето — рассталась с В. К. Шилейко; в ночь с 3 на 4 августа арестован, а затем, через три недели, расстрелян Николай Гумилёв; в октябре свет увидела пятая книга «Anno Domini MCMXXI» (лат. «В лето господне 1921») в издательстве «Петрополис».
1922 — фактически стала женой искусствоведа Н. Н. Пунина.
8 июня 1926 — оформлен развод с В. К. Шилейко, собиравшимся вступить во второй брак с В. К. Андреевой. При разводе впервые официально получила фамилию Ахматова (ранее по документам носила фамилии своих мужей).
22 октября 1935 — арестованы, а через неделю освобождены Н. Н. Пунин и Л. Н. Гумилёв.
1938 — арестован и приговорён к 5 годам исправительно-трудовых лагерей сын — Л. Н. Гумилёв.
С 1923 по 1934 практически не печаталась. По свидетельству Л. К. Чуковской («Записки об Анне Ахматовой») многие стихотворения тех лет были утеряны в переездах и во время эвакуации. Сама Ахматова в заметке «Коротко о себе» 1965 писала об этом так: «С середины 20-х годов мои новые стихи почти перестали печатать, а старые — перепечатывать».
1935—1940 — написана поэма «Реквием».
1938 — рассталась с Н. Н. Пуниным.
1940 — новый, шестой сборник: «Из шести книг».
1941 — войну встретила в Ленинграде. Позднее по настоянию врачей была эвакуирована сначала в Москву, затем в Чистополь, оттуда через Казань в Ташкент. В Ташкенте вышел сборник стихотворений Анны Ахматовой.
1943 — кончился срок отбытия наказания Льва Гумилёва в Норильсклагере. Началась его ссылка в Заполярье. В конце 1944 года он ушёл добровольцем на фронт, дошёл до Берлина, после войны вернулся в Ленинград и защитил диссертацию.
1945 — 15 мая Ахматова возвратилась из эвакуации в Москву.
1946 — Постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград» от 14 августа 1946 года, в котором резкой критике подвергалось творчество Анны Ахматовой и Михаила Зощенко. Оба они были исключены из Союза советских писателей.
1949 — 26 августа арестован Н. Н. Пунин. 6 ноября арестован Л. Н. Гумилёв. Приговор — 10 лет лагерей. В течение всех лет ареста сына Анна Ахматова не оставляла попыток вызволить его. С 1935 года и до окончательного освобождения Льва Николаевича поэтесса предельно осторожна в публичных высказываниях. Попыткой (неудачной) продемонстрировать лояльность к режиму являлась публикация цикла стихов «Слава Миру» (1950). В дальнейшем Ахматова неизменно исключала этот цикл из всех своих сборников.
1951 — 19 января по предложению А. А. Фадеева восстановлена в Союзе советских писателей.
1953 — в августе умер в лагере Абезь (Коми АССР) Н. Н. Пунин.
1956 — возвратился из заключения реабилитированный после XX съезда Л. Н. Гумилёв, ошибочно полагавший, что мать не принимала достаточно усилий для его освобождения; с этого времени отношения между ними были напряжёнными.
1962 — Анна Андреевна номинирована на Нобелевскую премию по литературе.
1964 — в Италии получила премию «Этна-Таормина».
1965 —диплом почётного доктора Оксфордского университета; издан сборник «Бег времени».
5 марта 1966 — умерла в санатории в Домодедове (Подмосковье) в присутствии врачей и сестёр, пришедших в палату, чтобы осмотреть её и снять кардиограмму.
Анна Ахматова (урождённая Горе́нко, по первому мужу Горе́нко-Гумилёва, после развода взяла фамилию Ахма́това, по второму мужу Ахма́това-Шиле́йко, после развода Ахма́това) -… Развернуть
Александр Трифонович Твардовский — выдающийся русский советский поэт, журналист. Участник Великой Отечественной войны, майор. Главный редактор журнала «Новый мир». Кандидат в члены ЦК КПСС, член Центральной ревизионной комиссии.
Александр Твардовский родился на хуторе в семье деревенского кузнеца Трифона Гордеевича Твардовского. В годы войны их дом был сожжен немецкими войсками. Мария Митрофановна происходила из однодворцев. Отец был человеком начитанным — и по вечерам в их доме часто читали вслух Пушкина, Гоголя, Лермонтова, Некрасова, Толстого, Никитина, Ершова. Сам Александр стихи начал сочинять рано, ещё не будучи в состоянии их записать. Первое стихотворение было гневным обличением мальчишек, разорителей птичьих гнёзд.
В 14 лет Твардовский стал писать маленькие заметки в смоленские газеты, а затем, собрав несколько стихотворений, принёс их Михаилу Исаковскому, работавшему в редакции газеты «Рабочий путь». Исаковский встретил поэта приветливо, став другом и наставником молодого Твардовского. В поэмах «Путь к социализму» (1931) и «Страна Муравия» (1934—1936), изобразил коллективизацию и утопические мечты о «новой» деревне, а также скачущего на коне Сталина как предвестника светлого будущего. Несмотря на то, что родители Твардовского были раскулачены и сосланы, сам он поддержал коллективизацию крестьянских хозяйств. Однако впоследствии поэт радикально изменил свое отношение к коллективизации. В 1931 году были арестованы по политическим мотивам его отец и братья, молодой Твардовский дал им знать, чтобы они не пытались налаживать с ним контакты. Многообещающий поэт, он не хотел ставить под удар свою литературную карьеру. Через два месяца отец бежал из ссылки, чтобы повидать сына и понять, что с ним происходит. И сын сообщил о его приезде в милицию.
Твардовский стал членом ВКП(б) в 1938 году. Комиссаром участвовал в присоединении к СССР Западной Белоруссии и в Советско-финской войне. В 1941—1942 годах работал в Воронеже в редакции газеты Юго-Западного фронта «Красная Армия». Поэма «Василий Тёркин» (1941—1945), «книга про бойца без начала и конца» — самое известное произведение Твардовского; это цепь эпизодов из Великой Отечественной войны. Поэма отличается простым и точным слогом, энергичным развитием действия. Эпизоды связаны друг с другом только главным героем — автор исходил из того, что и он сам, и его читатель могут в любой момент погибнуть. По мере написания главы печатались в газете Западного фронта «Красноармейская правда» — и были невероятно популярны на передовой. Поэма стала одним из атрибутов фронтовой жизни — в результате чего Твардовский сделался культовым автором военного поколения. Помимо прочего, «Василий Теркин» выделяется среди других произведений того времени полным отсутствием идеологической пропаганды, упоминаний о Сталине и партии.
В 1946 году написана поэма «Дом у дороги», где упоминаются первые трагические месяцы Великой Отечественной войны. В поэме «За далью — даль», написанной на пике хрущёвской «оттепели» писатель осуждает Сталина за перегибы того времени, а также, как и в лирике Книга «Из лирики этих лет. 1959—1967» (1967), размышляет о движении времени, долге советского художника, о жизни и смерти.
Во второй период редакторства Твардовского в «Новом мире», особенно после XXII съезда КПСС журнал становится символом «шестидесятничества». В поэмах «По праву памяти» (опубликована в 1987 году) и «Тёркин на том свете» он пересматривает свое отношение к Сталину. В это же время получает разрешение Хрущёва на публикацию рассказа «Один день Ивана Денисовича» Солженицына. Новая направленность журнала вызвала недовольство так называемых «неосталинистов» в советской литературе. В течение нескольких лет велась литературная полемика журналов «Новый мир» и «Октябрь» (главный редактор В. А. Кочетов).
После снятия Хрущёва в прессе (журнал «Огонёк», газета «Социалистическая индустрия») была проведена кампания против «Нового мира». Ожесточённую борьбу с журналом вёл Главлит, систематически не допускавший к печати самые важные материалы. Поскольку формально уволить Твардовского руководство Союза писателей не решалось, последней мерой давления на журнал было снятие заместителей Твардовского и назначение на эти должности враждебных ему людей. В феврале 1970 года Твардовский был вынужден сложить редакторские полномочия, часть коллектива журнала последовала его примеру. В «Новом мире» идеологический либерализм сочетался с эстетическим консерватизмом. Твардовский холодно относился к модернистской прозе и поэзии, отдавая предпочтение литературе, развивающейся в классических формах реализма.
Вскоре после разгрома его журнала Твардовский заболел раком легких. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище (участок № 7).
Александр Трифонович Твардовский — выдающийся русский советский поэт, журналист. Участник Великой Отечественной войны, майор. Главный редактор журнала «Новый мир». Кандидат… Развернуть
Марина Цветаева — русский поэт, прозаик, переводчик.
Родилась 8 октября 1892 в Москве. Её отец, Иван Владимирович, — профессор Московского университета, известный филолог и искусствовед; стал в дальнейшем директором Румянцевского музея и основателем Музея изящных искусств. Мать, Мария Мейн (по происхождению — из обрусевшей польско-немецкой семьи), была пианисткой, ученицей Антона Рубинштейна. Бабушка М. И. Цветаевой по материнской линии — полька Мария Лукинична Бернацкая.
Марина начала писать стихи — не только на русском, но и на французском и немецком языках — ещё в шестилетнем возрасте. Огромное влияние на Марину, на формирование её характера оказывала мать. Она мечтала видеть дочь музыкантом. После смерти матери от чахотки в 1906 Марина с сестрой Анастасией остались на попечении отца.
Начальное образование получила в Москве, в частной женской гимназии М. Т. Брюхоненко; продолжила его в пансионах Лозанны (Швейцария) и Фрайбурга (Германия). В шестнадцать лет предприняла поездку в Париж, чтобы прослушать в Сорбонне краткий курс лекций о старофранцузской литературе.
В 1910 Марина опубликовала (в типографии А. А. Левенсона) на свои собственные деньги первый сборник стихов — «Вечерний альбом». Её творчество привлекло к себе внимание знаменитых поэтов — Валерия Брюсова, Максимилиана Волошина и Николая Гумилёва. В этот же год Цветаева написала свою первую критическую статью «Волшебство в стихах Брюсова». За «Вечерним альбомом» двумя годами позже последовал второй сборник — «Волшебный фонарь».
Начало творческой деятельности Цветаевой связано с кругом московских символистов. После знакомства с Брюсовым и поэтом Эллисом (настоящее имя Лев Кобылинский) Цветаева участвует в деятельности кружков и студий при издательстве «Мусагет».
В 1911 Цветаева познакомилась со своим будущим мужем Сергеем Эфроном; в январе 1912 — вышла за него замуж. В этом же году у Марины и Сергея родилась дочь Ариадна (Аля).
В 1913 выходит третий сборник — «Из двух книг».
Летом 1916 Цветаева приехала в город Александров, где жила её сестра Анастасия с гражданским мужем Маврикием Минцем и сыном Андреем. В Александрове Цветаевой был написан цикл стихотворений, а её пребывание в городе литературоведы позднее назвали «Александровским летом Марины Цветаевой».
В 1914 Марина познакомилась с поэтессой и переводчицей Софией Парнок; их отношения продолжались до 1916. Цветаева посвятила Парнок цикл стихов «Подруга». Цветаева и Парнок расстались в 1916; Марина вернулась к мужу Сергею Эфрону. Отношения с Парнок Цветаева охарактеризовала как «первую катастрофу в своей жизни». В 1921 Цветаева, подводя итог, пишет:
Любить только женщин (женщине) или только мужчин (мужчине), заведомо исключая обычное обратное, — какая жуть! А только женщин (мужчине) или только мужчин (женщине), заведомо исключая необычное, родное — какая скука!
В 1917 Цветаева родила дочь Ирину, которая умерла от голода в приюте в возрасте 3-х лет. Годы Гражданской войны оказались для Цветаевой очень тяжелыми. Сергей Эфрон служил в рядах Белой армии. Марина жила в Москве, в Борисоглебском переулке. В эти годы появился цикл стихов «Лебединый стан», проникнутый сочувствием к белому движению.
В мае 1922 Цветаевой с дочерью Ариадной разрешили уехать за границу — к мужу, который, пережив разгром Деникина, будучи белым офицером, теперь стал студентом Пражского университета. Сначала Цветаева с дочерью недолго жила в Берлине, затем три года в предместьях Праги. В Чехии написаны знаменитые «Поэма Горы» и «Поэма Конца», посвященные Константину Родзевичу. В 1925 после рождения сына Георгия семья перебралась в Париж. В Париже на Цветаеву сильно воздействовала атмосфера, сложившаяся вокруг неё из-за деятельности мужа. Эфрона обвиняли в том, что он был завербован НКВД и участвовал в заговоре против Льва Седова, сына Троцкого.
В мае 1926 Цветаева начала переписываться с австрийским поэтом Райнером Марией Рильке, жившим тогда в Швейцарии. Эта переписка обрывается в конце того же года со смертью Рильке. В течение всего времени, проведённого в эмиграции, не прекращалась переписка Цветаевой с Борисом Пастернаком.
Большинство из созданного Цветаевой в эмиграции осталось неопубликованным. В 1928 в Париже выходит последний прижизненный сборник поэтессы — «После России», включивший в себя стихотворения 1922-1925 годов.
В 1930 написан поэтический цикл «Маяковскому» (на смерть Владимира Маяковского), чьё самоубийство потрясло Цветаеву.
В отличие от стихов, не получивших в эмигрантской среде признания, успехом пользовалась её проза, занявшая основное место в её творчестве 1930-х годов («Эмиграция делает меня прозаиком…»). В это время изданы «Мой Пушкин» (1937), «Мать и музыка» (1935), «Дом у Старого Пимена» (1934), «Повесть о Сонечке» (1938), воспоминания о Максимилиане Волошине («Живое о живом», 1933), Михаиле Кузмине («Нездешний вечер», 1936), Андрее Белом («Пленный дух», 1934) и др.
С 1930-х годов Цветаева с семьёй жила практически в нищете.
Никто не может вообразить бедности, в которой мы живём. Мой единственный доход — от того, что я пишу. Мой муж болен и не может работать. Моя дочь зарабатывает гроши, вышивая шляпки. У меня есть сын, ему восемь лет. Мы вчетвером живём на эти деньги. Другими словами, мы медленно умираем от голода.
15 марта 1937 выехала в Москву Ариадна, первой из семьи получив возможность вернуться на родину. 10 октября того же года из Франции бежал Эфрон, оказавшись замешанным в заказном политическом убийстве.
В 1939 Цветаева вернулась в СССР вслед за мужем и дочерью. По приезде жила на даче НКВД в Болшево. 27 августа была арестована дочь Ариадна, 10 октября — Эфрон. В августе 1941 Сергей Яковлевич был расстрелян; Ариадна после пятнадцати лет репрессий реабилитирована в 1955. В этот период Цветаева практически не писала стихов, занимаясь переводами. Война застала Цветаеву за переводами Федерико Гарсиа Лорки. Работа была прервана. Восьмого августа Цветаева с сыном уехала на пароходе в эвакуацию; восемнадцатого прибыла вместе с несколькими писателями в городок Елабугу на Каме. В Чистополе, где в основном находились эвакуированные литераторы, Цветаева получила согласие на прописку и оставила заявление: «В совет Литфонда. Прошу принять меня на работу в качестве посудомойки в открывающуюся столовую Литфонда. 26 августа 1941». 28 августа она вернулась в Елабугу с намерением перебраться в Чистополь.
31 августа 1941 покончила жизнь самоубийством (повесилась), оставив три записки. Оригинал записки «эвакуированным» не сохранился (был изъят в качестве вещественного доказательства милицией и утерян), её текст известен по списку, который разрешили сделать Георгию Эфрону.
Дорогие товарищи! Не оставьте Мура. Умоляю того из вас, кто сможет, отвезти его в Чистополь к Н. Н. Асееву. Пароходы — страшные, умоляю не отправлять его одного. Помогите ему с багажом — сложить и довезти. В Чистополе надеюсь на распродажу моих вещей. Я хочу, чтобы Мур жил и учился. Со мной он пропадет. Адр. Асеева на конверте. Не похороните живой! Хорошенько проверьте.
Записка сыну:
Мурлыга! Прости меня, но дальше было бы хуже. Я тяжело больна, это уже не я. Люблю тебя безумно. Пойми, что я больше не могла жить. Передай папе и Але — если увидишь — что любила их до последней минуты и объясни, что попала в тупик.
Записка Асеевым:
Дорогой Николай Николаевич! Дорогие сестры Синяковы! Умоляю вас взять Мура к себе в Чистополь — просто взять его в сыновья — и чтобы он учился. Я для него больше ничего не могу и только его гублю. У меня в сумке 450 р., если постараться распродать все мои вещи. В сундучке несколько рукописных книжек стихов и пачка с оттисками прозы. Поручаю их Вам. Берегите моего дорогого Мура, он очень хрупкого здоровья. Любите как сына — заслуживает. А меня — простите. Не вынесла. МЦ. Не оставляйте его никогда. Была бы безумно счастлива, если бы жил у вас. Уедете — увезите с собой. Не бросайте!
Марина Цветаева похоронена на Петропавловском кладбище в Елабуге. Точное расположение её могилы неизвестно. На той стороне кладбища, где находится её затерявшаяся могила, в 1960 сестра поэтессы, Анастасия Цветаева, установила крест, а в 1970 было сооружено гранитное надгробие. В то же время Анастасия Цветаева утверждает, что могила находится на точном месте захоронения сестры, а все сомнения являются всего лишь домыслами.
Марина Цветаева — русский поэт, прозаик, переводчик. Родилась 8 октября 1892 в Москве. Её отец, Иван Владимирович, — профессор Московского университета, известный филолог и… Развернуть
Анатолий Борисович Мариенгоф — русский поэт-имажинист, драматург, автор мемуаров.
Анатолий Борисович Мариенгоф родился 24 июня 1897 года в Нижнем Новгороде в семье служащего. В молодости его родители были актерами, играли в провинции, и хотя потом оставили сцену, страсть к театру, увлеченность литературой царили в доме и передались сыну, который в детстве перечитал русскую классику и многое из западной литературы. В начале своего обучения он посещал частный пансион, в 1908 году был переведен в престижный Нижегородский дворянский институт Императора Александра II. Стихи начал писать приблизительно с двенадцати лет. Больше других поэтов любил тогда Блока.
В 1913 году, после смерти жены, отец Мариенгофа с двумя детьми (у Анатолия была младшая сестра) переехал в Пензу. Анатолий продолжил учебу в 3-й частной гимназии С.А. Пономарева. Здесь в 1914 году он издает журнал «Мираж», «более чем наполовину заполняя его собственными стихами, рассказами, статейками...».
Неординарным событием для молодого Мариенгофа явилось путешествие летом 1914-го по Балтике на учебной парусной шхуне «Утро». Он побывал в Финляндии, Швеции и Дании и получил матросское свидетельство, чем чрезвычайно гордился. Однако плавание внезапно прервалось, – началась мировая война.
В 1916 году гимназия закончена. Мариенгоф поступает на юридический факультет Московского университета и сразу же идет на военную службу. Но на передовую, куда он стремится, попасть не удается – он определен в 14-ю Инженерно-строительную дружину Западного фронта.
В дни Октябрьской революции Мариенгоф возвращается в Пензу и с головой уходит в литературу: создает поэтический кружок, включивший соученика по гимназии поэта И. Старцева и художника В. Усенко, в 1918 году печатает первую книжку стихов – «Витрина сердца».
Летом белые чехословаки входят в город, и случайная пуля убивает отца. Поэт уезжает в Москву. Поступает литературным секретарем в издательство ВЦИК. Вскоре происходит его встреча с Есениным, имевшая существенное значение в судьбах обоих. Потом знакомится с Вадимом Шершеневичем и Рюриком Ивневым. Так оформляется группа
имажинистов, заявившая о себе «Декларацией», опубликованной в январе 1919 года в журнале «Сирена» (Воронеж). Для имажинистов, в том числе Мариенгофа, настает период чрезвычайной активности. В 1919 году созданы: «Ассоциация вольнодумцев» (Мариенгоф вместе с Есениным написал текст устава и вошел в правление), книжный магазин «Московской трудовой артели художников слова», кафе «Стойло Пегаса», кооперативное издательство «Имажинисты».
Стихи Мариенгофа печатаются во многих выпускаемых издательством сборниках, в журнале «Гостиница для путешествующих в прекрасном» (1922-1924). В 1919-1922 годы в издательстве «Имажинисты» выходит семь его небольших стихотворных сборников. Поэт приобретает известность. Критики спорят о его творчестве, оценки даются взаимоисключающие.
Тесная дружба связывает Мариенгофа с Есениным. Их биографии словно бы переплетаются. Осенью 1919 года они поселяются вместе и на несколько лет становятся почти неразлучны. Вместе ездят по стране: летом 1919-го побывали в Петрограде, весной 1920-го в Харькове, летом на Кавказе. Публикуют в печати письма друг другу, чем вызывают негодование критиков.
Расхождение между друзьями, наступившее в конце 1923 года, послужило после смерти Есенина поводом для несправедливых упреков в адрес Мариенгофа, который якобы оказывал на Есенина отрицательное влияние. Однако близкие друзья обоих свидетельствуют об обратном.
В конце 1923 года Мариенгоф женился на артистке Камерного театра А.Б. Никритиной. Трижды, в 1924, 1925 и 1927 годах, побывал за границей во Франции, Германии и Австрии, выступал там со своими стихами. Впечатления от первых двух поездок нашли отражение в сборнике «Стихи и поэмы» (1926). За ними последовали три книжки стихов для детей – «Такса Клякса» (1927), «Мяч-проказник» (1928) и «Бобка-физкультурник» (1930).
К середине 20-х годов издательство «Имажинисты» закрылось, и печататься Мариенгофу становится все труднее – для советских официальных издательств он представляет «некоторые неудобства».
В 1928 году Никритина перешла в Большой драматический театр, и семья перебирается в Ленинград. К этому времени в творчестве Мариенгофа происходят значительные изменения. Стихи отходят на второй план. «Со смертию Есенина и переездом в Ленинград, — пишет он в «Автобиографии», — закончилась первая половина моей литературной жизни, в достаточной мере бурная. С 30-х годов я почти целиком ухожу в драматургию. Моя биография это мои пьесы». Мариенгоф написал более десяти больших пьес и множество скетчей.
В 1924-1925 годах Мариенгоф работал заведующим сценарным отделом Пролеткино, а вскоре, главным образом в соавторстве с друзьями, начал писать киносценарии. Всего их создано около десяти. Одним из ведущих жанров в творчестве Мариенгофа становится теперь проза. Большую известность получил «Роман без вранья» (1927). В 1928 году в берлинском издательстве «Петрополис» вышел роман «Циники», публикация которого принесла Мариенгофу массу неприятностей и за который он был подвергнут травле. Это привело к тому, что 1 ноября 1929 года он направил письмо в правление МО Всероссийского союза советских писателей, где признал, что «появление за рубежом произведения, не разрешенного в СССР, недопустимо».
В 1953 году Мариенгоф приступает к автобиографической книге «Мой век, моя молодость, мои друзья и подруги». Ее сокращенный вариант – «Роман с друзьями» — был опубликован только посмертно, в 1964 году.
Потребность в поэтическом слове Мариенгоф снова ощутил в начале Великой Отечественной войны. В июне 1941-го он приходит на Ленинградское радио и ежедневно пишет баллады (очерки в стихах), тут же звучащие в выпусках «Радиохроники». Вскоре, вместе с Большим драматическим театром, Мариенгоф с женой были эвакуированы в Киров, где прожили около трех лет. Здесь в 1947 году выходят две его книги – «Пять баллад» и «Поэмы войны». Сборники эти оказались последними прижизненными публикациями поэта.
24 июня 1962 года, в свой день рождения, Мариенгоф умер. Похоронен в Петербурге на Богословском кладбище. (можно доехать на троллейбусе № 38.)
Анатолий Борисович Мариенгоф — русский поэт-имажинист, драматург, автор мемуаров. Анатолий Борисович Мариенгоф родился 24 июня 1897 года в Нижнем Новгороде в семье служащего.… Развернуть
Самуил Маршак родился 22 октября (3 ноября) 1887 года в Воронеже, в еврейской семье, отец его, Яков Миронович (1855—1924), работал мастером на мыловаренном заводе. Мать Евгения Борисовна Гительсон была домохозяйкой. Фамилия «Маршак» является сокращением, (ивр. מהרש"ק) означающим «Наш учитель рабби Аарон Шмуэль Кайдановер» и принадлежит потомкам этого известного раввина и талмудиста (1624—1676).
Раннее детство и школьные годы Самуил провёл в городке Острогожске под Воронежем. Учился в 1898—1906 годах в Острогожской, 3-й Петербургской и Ялтинской гимназиях. В гимназии учитель словесности привил любовь к классической поэзии, поощрял первые литературные опыты будущего поэта, и считал его вундеркиндом.
Одна из поэтических тетрадей Маршака попала в руки В. В. Стасова, известного русского критика и искусствоведа, который принял горячее участие в судьбе юноши. С помощью Стасова Самуил переезжает в Петербург и учится в одной из лучших гимназий. Целые дни проводит он в публичной библиотеке, где работал Стасов.
В 1904 года в доме Стасова Маршак познакомился с Максимом Горьким, который отнёсся к нему с большим интересом и пригласил его на свою дачу в Ялте, где Маршак жил в 1904—1906 годах. Печататься начал в 1907 году, опубликовав сборник «Сиониды», посвященный еврейской тематике; одно из стихотворений было написано на смерть Теодора Герцля. Тогда же он перевёл несколько стихотворений Хаима Бялика с идиша и иврита.
Когда семья Горького вынуждена была покинуть Крым из-за репрессий царского правительства после революции 1905, Маршак вернулся в Петербург, куда к тому времени перебрался его отец, работавший на заводе за Невской заставой.
В 1911 году Самуил Маршак вместе со своим другом, поэтом Яковом Годиным, и группой еврейской молодежи совершил длительное путешествие по Ближнему Востоку: из Одессы они отплыли на корабле, направляясь в страны Восточного Средиземноморья — Турцию, Грецию, Сирию и Палестину. Маршак поехал туда корреспондентом петербургской «Всеобщей газеты» и «Синего журнала». Лирические стихотворения, навеянные этой поездкой, принадлежат к числу наиболее удачных в творчестве молодого Маршака («Мы жили лагерем в палатке…» и другие).
В этой поездке Маршак познакомился со своей будущей женой, Софьей Михайловной Мильвидской, и вскоре по возвращении они поженились. В конце сентября 1912 года молодожены отправились в Англию. Там Маршак учился сначала в политехникуме, затем в Лондонском университете (1912—1914). Во время каникул он много путешествовал пешком по Англии, слушал английские народные песни. Уже тогда начал работать над переводами английских баллад, впоследствии прославившими его.
В 1914 году Маршак вернулся на родину, работал в провинции, публиковал свои переводы в журналах «Северные записки» и «Русская мысль». В военные годы занимался помощью детям беженцев. В 1915 году вместе с семьей жил в Финляндии в природном санатории док. Любека. В 1920 году, живя в Екатеринодаре, Маршак организует там комплекс культурных учреждений для детей, в частности создает один из первых в России детских театров и пишет для него пьесы. В 1923 году он выпускает свои первые стихотворные детские книги («Дом, который построил Джек», «Детки в клетке», «Сказка о глупом мышонке»).
В 1922 году Маршак переезжает в Петроград, вместе с учёным-фольклористом Ольгой Капицей руководил студией детских писателей в Институте дошкольного образования Наркомпроса, организовал (1923) детский журнал «Воробей» (в 1924—1925 годах — «Новый Робинзон»), где в числе прочих печатались такие мастера литературы, как Б. С. Житков, В. В. Бианки, Е. Л. Шварц. На протяжении нескольких лет Маршак также руководил Ленинградской редакцией Детгиза, Ленгосиздата, издательства «Молодая гвардия». Вёл «Литературный кружок» (при ленинградском Дворце пионеров)[3]. В 1934 году на Первом съезде советских писателей С. Я. Маршак сделал доклад о детской литературе и был избран членом правления СП СССР. В 1939—1947 годах он был депутатом Московского городского Совета депутатов трудящихся.
В 1937 году созданное Маршаком детское издательство в Ленинграде было разгромлено, лучшие его воспитанники репрессированы — А. И. Введенский, Н. М. Олейников, Н. А. Заболоцкий, Т. Г. Габбе и др. В 1938 году Маршак переселился в Москву.
В годы Великой Отечественной войны писатель активно работал в жанре сатиры, публикуя стихи в «Правде» и создавая плакаты в содружестве с Кукрыниксами.
Маршак передавал крупные суммы денег для созданных в Литве интернатов и детского сада для еврейских детей-сирот, родители которых погибли во время Холокоста. В конце 1945 и в начале 1946 года, когда началась тайная переправка этих детей через Калининград в Польшу, а оттуда — в Палестину, Маршак прислал для этих целей большую сумму денег. Он занимался сбором средств на это дело у близких ему и проверенных людей.[источник не указан 235 дней]
В 1960 году Маршак публикует автобиографическую повесть «В начале жизни», в 1961 году — «Воспитание словом» (сборник статей и заметок о поэтическом мастерстве).
Практически во всё время своей литературной деятельности (более 50 лет) Маршак продолжает писать и стихотворные фельетоны, и серьёзную, «взрослую» лирику. В 1962 году у него вышел сборник «Избранная лирика»; ему принадлежит также отдельно избранный цикл «Лирические эпиграммы».
Кроме того, Маршак — автор ставших классическими переводов сонетов Вильяма Шекспира, песен и баллад Роберта Бёрнса, стихов Уильяма Блейка, У. Вордсворта, Дж. Китса, Р. Киплинга, Э. Лира, А. А. Милна, Дж. Остин, а также произведений украинских, белорусских, литовских, армянских и других поэтов. Переводил также стихи Мао Цзэдуна.
Книги Маршака переведены на многие языки мира. За переводы из Р. Бёрнса Маршак был удостоен звания почётного гражданина Шотландии.
Самуил Яковлевич Маршак скончался 4 июля 1964 года в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище (участок № 2).
Самуил Маршак родился 22 октября (3 ноября) 1887 года в Воронеже, в еврейской семье, отец его, Яков Миронович (1855—1924), работал мастером на мыловаренном заводе. Мать Евгения… Развернуть
Появилась на свет, предположительно, 19 января 1875 года в Царском селе; в некоторых источниках как место рождения указывается Кавказ, также есть упоминания о том, что на самом деле писательница родилась в 1876 году. Сведений о ее семье мало; отцом Чарской был военный инженер, полковник Алексей Александрович Воронов, мать, о которой практически ничего не известно, скончалась в родах (если верить автобиографической повести Чарской «За что?», воспитывалась она в основном сестрами покойной матери). Позднее отец женился повторно; в некоторых своих произведениях писательница упоминает о том, что у нее были сводные братья и сестры. Семь лет (1886—1893) Лидия провела в Павловском женском институте в Петербурге; впечатления институтской жизни стали материалом для её будущих книг. Уже в десять лет она сочиняла стихи, а с 15-летнего возраста вела дневник, записи в котором частично сохранились. В 18 лет, с отличием окончив институт, она обвенчалась с офицером Б. Чуриловым, но брак был недолгим: вскоре он уехал в Сибирь на место службы, покинув жену с новорожденным сыном. Лидия Алексеевна поступила на Драматические курсы при Императорском театральном училище в Петербурге; в 1898 г., после окончания учебы, она поступила в Петербургский Александринский Императорский театр, в котором прослужила до 1924 г. В основном она исполняла незначительные, эпизодические роли; платили за них не слишком много, и молодой актрисе, самостоятельно воспитывавшей сына Юрия, денег на жизнь катастрофически не хватало. Собственно, стеснение в средствах и подтолкнуло Лидию Алексеевну к писательскому делу: в 1901 г. она пишет повесть «Записки институтки», основанную на ее школьных дневниках. Книга была опубликована в журнале для детей «Задушевное слово» под сценическим псевдонимом начинающей писательницы — Л. Чарская (от «чары», «очарование»). «Записки…» принесли Чарской необычайный успех: она стала поистине «властительницей дум» российских детей, особенно — школьниц. Так, в 1911 году комиссия при Московском обществе распространения знаний докладывала на съезде по библиотечному делу, что, согласно проведенным опросам, дети среднего возраста читают в основном Гоголя (34 %), Пушкина (23 %), Чарскую (21 %), Твена (18 %), Тургенева (12 %). Журнал «Русская школа» в девятом номере за тот же 1911 год сообщал: «В восьми женских гимназиях (I, II и IV классы) в сочинении, заданном учительницей на тему „Любимая книга“, девочки почти единогласно указали произведения Чарской. В анкете, сделанной в одной детской библиотеке, на вопрос, чем не нравится библиотека, было получено в ответ: „Нет книг Чарской“». По словам Ф. Сологуба, «…популярность Крылова в России и Андерсена в Дании не достигла такой напряженности и пылкости…» Повести Лидии Алексеевны переводились на иностранные языки. Была учреждена стипендия для гимназистов имени Л. Чарской.
В 1917 г. грянула революция, и Чарскую практически перестали печатать. Дворянское происхождение, «буржуазно-мещанские взгляды» — все говорило не в пользу писательницы. В 1918-м закрылся журнал «Задушевное слово», и последняя повесть Лидии Алексеевны, «Мотылек», так и осталась неоконченной; позднее она с огромным трудом опубликовала 4 маленькие книжки для детей под псевдонимом «Н. Иванова». (Возможно что это не совсем псевдоним."Иванова" ее фамилия по третьему мужу, "Н" - возможно сокращение от Нина - имени ее любимой героини") Повести Чарской изымались из библиотек как «не соответствующие идейным и педагогическим требованиям», учителя не рекомендовали (а то и запрещали) школьникам читать ее книги.
В 1924 г. она ушла из театра, жила на актерскую пенсию, выхлопотанную, как ни странно, беспощадным к творчеству писательницы Чуковским. Дети по-прежнему с удовольствием читали ее книги, несмотря на то, что достать их было совсем не просто: очевидцы вспоминали, что соседские ребята приносили Лидии Алексеевне продукты и даже деньги, та взамен давала им почитать свои рукописи. Неизвестно, что стало с сыном писательницы, Юрием: считается, что он погиб во время Гражданской войны, однако по некоторым данным он остался жив, в тридцатые годы служил на Дальнем Востоке.
Умерла Лидия Чарская в 1937 г. в Ленинграде и была похоронена на Смоленском кладбище.
Всего за 20 лет творчества из под пера писательницы вышли около 80 произведений.
Появилась на свет, предположительно, 19 января 1875 года в Царском селе; в некоторых источниках как место рождения указывается Кавказ, также есть упоминания о том, что на самом… Развернуть
Аксаков Сергей Тимофеевич - знаменитый русский писатель.
Отпрыск старинного дворянского рода, Аксаков несомненно имел в детстве живые впечатления гордого семейного сознания этой родовитости. Герой прославившей его автобиографии, дедушка Степан Михайлович, мечтал о внуке именно как о продолжателе "знаменитого рода Шимона" - сказочного варяга, племянника короля норвежского, выехавшего в Россию в 1027 году.
Сергей Тимофеевич - сын Тимофея Степановича Аксакова(1759 - 1832) и Марии Николаевны Зубовой, дочери помощника оренбургского наместника, родился в Уфе 20 сентября 1791 года. Любовь к природе - совершенно чуждую его матери, насквозь горожанке - будущий писатель унаследовал от отца. В первоначальном развитии его личности все отходит на второй план пред воздействием степной природы, с которой неразрывно связаны первое пробуждение его наблюдательности, его первое жизнеощущение, его ранние увлечения. Наряду с природой, крестьянская жизнь вторгалась в пробуждающуюся мысль мальчика. Крестьянский труд возбуждал в нем не только сострадание, но и уважение; дворовые были свои не только юридически, но и душевно. Женская половина дворни, как всегда, хранительница народно-поэтического творчества, знакомила мальчика с песнями, со сказками, со святочными играми. И "Аленький цветочек", записанный много лет спустя по памяти о рассказе ключницы Пелагеи, - случайный обрывок того огромного мира народной поэзии, в который вводили мальчика дворня, девичья, деревня. Но ранее народной литературы пришли городская, по преимуществу переводная; старый приятель матери Аничков привел мальчика в неистовый восторг разрозненной коллекцией "Детского чтения" А. И. Новикова.
В мир стихотворной лирики ввела его "Детская библиотека" Кампе, переведенная Шишковым; громадное впечатление произвели на него также сочинения Ксенофонта - "Анабазис" и история Кира младшего. Это уже был переход от детских книжек к настоящей литературе. С характерным для него упоением он погрузился в "Россиаду" Хераскова и сочинения Сумарокова ; тут же его "сводили с ума" сказки "Тысячи и одной ночи", а рядом с ними читались "Мои безделки" Карамзина и его же "Аониды". Длинный ряд книжных воспоминаний Аксакова показывает, как мало можно считать обстановку, в которой прошло его раннее детство, заурядной обстановкой помещичьего захолустья XVIII века.
Довольно рано к влияниям домашним и деревенским присоединились влияния казенной школы. И казанская гимназия, куда Аксаков поступил на десятом году, и новый воспитатель, суровый и умный Карташевский, и товарищи, и новые интересы - все это сводилось в целый мир, благотворно влиявший на открытую впечатлениям душу. Гимназия была выше обычного уровня; даже по замыслу основателей она должна была представлять собой нечто более законченное - нечто вроде лицея. В гимназии Аксаков провел всего три с половиною года, конец которых запечатлен новыми литературными интересами. Это был, прежде всего, театр, который всегда так занимал Аксакова, особенно в впервой половине его литературной деятельности, и с которым сблизил его товарищ, Александр Панаев, "охотник до русской словесности", "обожатель Карамзина", издатель рукописного журнала "Аркадские пастушки", в котором не решился, однако, принять участие Аксаков, пописывавший втайне. Через год с лишним - в университете - Аксаков уже сам издавал журнал вместе с И. Панаевым. Он пробыл в университете, продолжая также брать уроки в гимназии, до пятнадцати с половиной лет, но эти полтора года много значат в его развитии. Трудно даже сказать, что сыграло здесь большую роль: собирание бабочек или товарищеский журнал, увлечение театром или литературные споры. Собственно "научных сведений" - как он сам жалуется - он вынес из университета немного: однако, что-то носилось в воздухе аудиторий, что-то заражало идеализмом пытливости и знания. Французские лекции натуралиста Фукса, несомненно, сыграли серьезнейшую роль в упрочении той врожденной наблюдательности Аксаков, которая впоследствии давала И.С. Тургеневу право ставить его в известных отношениях выше Бюффона. Здесь он осмыслил свою любовь к природе, здесь закрепил любовь к литературе. Среди казанских гимназистов, пламенно, но поверхностно преклонявшихся пред Карамзиным, один Аксаков оказался, после некоторых колебаний, убежденным сторонником Шишкова. В университете затеяли спектакли. Аксаков быстро выдвинулся среди юных исполнителей; шумный успех сопровождал его выступления и окрылял его; он был даже руководителем любительского кружка. Репертуар был для своего времени довольно прогрессивный: не только "коцебятина", но и отрывки из "Разбойников" Шиллера. Начинающий артист нашел высокий образец в актере и драматурге Плавильщикове, казанские гастроли которого сопровождались восторгами весьма юного студенчества.
Получив от университета аттестат "с прописанием таких наук, какие знал только понаслышке и каких в университете еще не преподавали", Аксаков провел год в деревне и в Москве, а затем переехал с семьей в Петербург. Карташевский уже приготовил для своего питомца должность переводчика в комиссии составления законов, где он сам состоял помощником редактора. В Петербурге произошло первое сближение Аксакова с литературными деятелями - как и можно было ожидать, не теми, которые являлись представителями прогрессивных течений в литературе. Он сблизился с артистом Шушериным, бывал у адмирала Шишкова, познакомился со многими актерами и писателями, еще более пламенно увлекался театром, много беседовал о литературе, но ни из чего не видно, чтобы какие бы то ни было искания в той или другой области занимали его. О политической мысли и говорить нечего; она проходила мимо него, и он вполне присоединялся к вкусам Шишкова. Князь Шихматов казался ему великим поэтом. У Шишкова собирались Державин и Дмитриев, гр. Хвостов, князь Шаховской и другие, составившие потом консервативную "Беседу русского слова"; литературный авторитет стариков был незыблем. В их высоком стиле перевел Аксаков софоклова "Филоктета" - конечно, с французского перевода Лагарпа, - и "Школу мужей" Мольера, причем, по позднейшему признанию автора, эта "комедия отчасти переложена на русские нравы, по существовавшему тогда варварскому обычаю". В эти годы Аксаков жил то в Петербурге, то в Москве, то в деревне. После женитьбы (1816) на Ольге Семеновне Заплатиной Аксаков пытался поселиться в деревне.
Пять лет он прожил с родителями, но в 1820 году был выделен, получив в вотчину то самое Надеждино (Оренбургской губернии), которое некогда было поприщем злодейств изображенного им Куроедова, и, переехав на год в Москву, зажил широко, открытым домом. Возобновились старые литературные связи, завязались новые. Аксаков вошел в писательскую и литературную жизнь Москвы и напечатал свой перевод десятой статиры Буало (Москва, 1821). Но открытая жизнь в Москве была не по карману. Пробыв год в Москве, Аксаков переехал, ради экономии, в Оренбургскую губернию и прожил в деревне до осени 1826 года. Здесь Аксаков написал напечатанное в "Вестнике Европы" (1825 год, No 4, "Эпиграмма") совершенно незначительное четверостишье, направленное против какого-то "журнального Дон-Кихота" - быть может, Н. Полевого, - и идиллию "Рыбачье горе" ("Московский Вестник", 1829 год, No 1) - как бы стихотворное предварение будущих "Записок об уженьи рыбы", в ложноклассической манере, но с живыми колоритными подробностями. Были за это время напечатаны в "Вестнике Европы" (1825) также две критические статьи Аксакова: "О переводе "Федры" (Лобанова) и "Мысли и замечания о театре и театральном искусстве". В августе 1826 года Аксаков расстался с деревней - и навсегда. Наездом он бывал здесь, живал подолгу в подмосковной, но в сущности до смерти оставался столичным жителем. В Москве он встретился со своим старым покровителем Шишковым, теперь уже министром народного просвещения, и легко получил от него должность цензора. О цензорской деятельности Аксакова говорят различно; есть указания, достойные веры и не вполне благоприятные. Но в общем он был мягок; формализма не выносила его натура. Близость с Погодиным расширила круг литературных знакомых. "Новыми и преданными друзьями" его стали Юрий Венелин, профессора П. С. Щепкин, М. Г. Павлов, потом Н. И. Надеждин . Обновились и театральные связи; частым гостем был М.С. Щепкин ; бывали Мочалов и другие. В 1832 году Аксакову пришлось переменить службу; от должности цензора он был отставлен за то, что пропустил в журнале И.В. Киреевского "Европеец" статью "Девятнадцатый век". При связях Аксакова ему не трудно было пристроиться, и в следующем году он получил место инспектора землемерного училища, а затем, когда оно было преобразовано в Константиновский межевой институт, был назначен первым его директором и устроителем.
В 1839 году Аксаков, теперь обеспеченный большим состоянием, которое досталось ему после смерти отца, покинул службу и, после некоторых колебаний, уже не возвращался к ней. Писал он за это время мало, и то, что он писал, очень незначительно: ряд театральных рецензий в "Драматических прибавлениях" к "Московскому Вестнику" и в "Галатее" (1828 - 1830) несколько небольших статей. Его перевод мольеровского "Скупого" шел на московском театре в бенефис Щепкина. В 1830 году напечатан в "Московском Вестнике" (без подписи) его рассказ "Рекомендация министра". Наконец, в 1834 году в альманахе "Денница" появился, также без подписи, его очерк "Буран". Это - первое произведение, говорящее о настоящем Аксакове. "Буран" - первый вестник о том, что создавалась надлежащая среда, что впечатлительный Аксакова поддавался новым влияниям, более высоким, более плодотворным. Не сверху, от литературных знаменитостей, не извне шли они, но снизу, от молодежи, изнутри, из недр аксаковской семьи. Подрастали сыновья Аксакова, мало похожие на него по темпераменту, по умственному складу, по жажде знаний, по влечению к общественному воздействию, по идейным интересам. Дружба с сыновьями, несомненно, имела значение в развитии литературной личности Аксакова. Впервые консервативная не только по идеям, а, главным образом, по общему складу мысль зрелого Аксакова встретилась с кипением молодых умов; впервые видел он перед собой то творчество жизни, ту борьбу за мировоззрение, с которой не познакомили его ни догматы Карташевского, ни университетские впечатления, ни поучения Шишкова, ни водевили Писарева. Конечно, переродиться от этого не мог сорокалетний человек, установившийся и по натуре не ищущий; но речь идет только о том влиянии, которое должна была произвести на Аксакова близкая его сыну пылкая молодежь, с ее высокими умственными запросами, с ее чрезвычайной серьезностью, с ее новыми литературными вкусами. Характернейшим проявлением этих вкусов было отношение нового поколения к Гоголю. Аксаков был наблюдателен и в ранней молодости, но писал все время ничтожнейшие стишки и статейки, потому что не только в творениях "высокого стиля", в направлении Державина, Озерова, Шишкова, но в более реальной, сентиментальной повести Карамзина тонкая наблюдательность и трезвая правдивость Аксакова не могли найти применения. Он родился несколько раньше времени. Его дарование было создано для новых форм литературного творчества, но не в его силах было создать эти формы. И когда он их нашел - быть может, не только у Гоголя, но и в "Капитанской дочке" и "Повестях Белкина", - он сумел воспользоваться тем богатством выражения, которое они предоставляли его природной наблюдательности. Не человек Аксаков переродился, а в нем родился писатель. Это было в половине тридцатых годов, и с тех пор творчество Аксакова развивалось плавно и плодотворно.
Вслед за "Бураном" начата была "Семейная хроника". Уже в эти годы известная популярность окружала Аксакова. Имя его пользовалось авторитетом. Академия Наук избирала его не раз рецензентом при присуждениях наград. Он считался мужем совета и разума; живость его ума, поддерживаемая близостью с молодежью, давала ему возможность двигаться вперед если не в общественно-политическом или морально-религиозном мировоззрении, основам которого, усвоенным в детстве, он всегда оставался верен, то в конкретных проявлениях этих общих начал. Он был терпим и чуток. Не будучи не только ученым, но и не обладая достаточной образованностью, чуждый науки, он, тем не менее, был каким-то нравственным авторитетом для своих приятелей, из которых многие были знаменитые ученые. Подходила старость, цветущая, покойная, творческая. Милые устные рассказы Аксакова побудили его слушателей добиваться того, чтобы они были записаны. Но, временно оставив "Семейную хронику", он обратился к естественнонаучным и охотничьим воспоминаниям, и его "Записки об уженьи рыбы" (Москва, 1847) были первым его широким литературным успехом. Автор не ждал его, да и особенно ценить не хотел: он просто для себя "уходил" в свои записки. А у него было от чего "уходить" в эти годы, если не от огорчений, то просто от массы событий, захватывавших его, от массы фактов жизни личной и общественной.
Идейная борьба, захватившая всех, достигла чрезвычайного напряжения, и быстро стареющий Аксаков не мог переживать ее перипетий. Он болел, зрение его слабело - и в подмосковном сельце Абрамцеве, в уженьи на идиллической Воре, он охотно забывал о всех злобах дня. "Записки ружейного охотника Оренбургской губернии" вышли в 1852 году и вызвали еще более восторженные отзывы, чем "Уженье рыбы". Среди этих отзывов наиболее интересна известная статья И.С. Тургенева. Одновременно с охотничьими воспоминаниями и характеристиками назревали в мысли автора рассказы о его детстве и его ближайших предках. Вскоре по выходе "Записок ружейного охотника" стали появляться в журналах новые отрывки из "Семейной хроники", а в 1856 году она вышла отдельной книгой... Все спешили наперерыв отдать дань уважения таланту маститого мемуариста, и это шумное единогласие критики было лишь отголоском громадного успеха книги в обществе. Все отмечали правдивость рассказа, уменье соединить историческую истину с художественной обработкой. Радости литературного успеха смягчали для Аксакова тяготы этих последних лет. Материальное благосостояние семьи пошатнулось; здоровье Аксакова становилось все хуже. Он почти ослеп - и рассказами, и диктовкой воспоминаний заполнял то время, которое не так еще давно отдавал рыбной ловле, охоте и деятельному общению с природой. Целый ряд работ ознаменовал эти уже последние годы его жизни. Прежде всего "Семейная хроника" получила свое продолжение в "Детских годах Багрова внука". "Детские годы" (отдельно вышедшие в 1858 году) неровны, менее закончены и менее сжаты, чем "Семейная хроника". Некоторые места принадлежат к лучшему, что дал Аксаков, но здесь нет уже ни той ширины картины, ни той глубины изображения, которые придают такую значительность ограниченному мирку "Семейной хроники". И критика отнеслась к "Детским годам" без былого восторга. Длинный ряд второстепенных литературных работ продвигался вперед параллельно с семейными воспоминаниями Аксакова. Частью, как, например, "Замечания и наблюдения охотника брать грибы", они примыкают к естественнонаучным наблюдениям его, в значительной же части продолжают его автобиографию. Его "Литературные и театральные воспоминания", вошедшие в "Разные сочинения" (М., 1858), полны интересных мелких справок и фактов, но бесконечно далеки по значению от рассказов Аксакова о его детстве. Более глубокое значение имеет и могла бы иметь еще большее, если бы была закончена "История моего знакомства с Гоголем", показавшая, что мелочный характер литературных и театральных воспоминаний Аксакова никоим образом не означает старческого падения его дарования. Эти последние сочинения писаны в промежутках тяжкой болезни, от которой Аксаков скончался 30 апреля 1859 года в Москве.
Аксаков Сергей Тимофеевич - знаменитый русский писатель. Отпрыск старинного дворянского рода, Аксаков несомненно имел в детстве живые впечатления гордого семейного сознания… Развернуть
Даниил Иванович Хармс (настоящая фамилия Ювачёв) — русский, советский писатель и поэт. Участник объединения ОБЭРИУ.
Даниил Ювачев родился 17 (30) декабря 1905 года в Санкт-Петербурге, в семье Ивана Ювачева, бывшего морского офицера, революционера-народовольца, сосланного на Сахалин и занявшегося там религиозной философией. Отец Хармса был знакомым Чехова, Толстого и Волошина.
Даниил учился в привилегированной петербургской немецкой школе Петришуле. В 1924 году поступил в Ленинградский электротехникум, но вскоре был вынужден его оставить. В 1925 году занялся сочинительством. В ранней юности подражал футуристической поэтике Хлебникова и Крученых. Затем, во второй половине 1920-х годов, отказался от преобладания «зауми» в стихосложении.
В 1925 году Ювачев познакомился с поэтическим и философским кружком чинарей, куда входили Александр Введенский, Леонид Липавский, Яков Друскин и другие. Он быстро приобрел скандальную известность в кругах литераторов-авангардистов под своим изобретённым ещё в 17 лет псевдонимом «Хармс». Псевдонимов у Ювачева было много, и он играючи менял их: Ххармс, Хаармсъ, Дандан, Чармс, Карл Иванович Шустерлинг и др. Однако именно псевдоним «Хармс» с его амбивалентностью (от французского «charme» — «шарм, обаяние» и от английского «harm» — «вред») наиболее точно отражал сущность отношения писателя к жизни и творчеству. Псевдоним был закреплен и во вступительной анкете Всероссийского Союза поэтов, куда Хармса приняли в марте 1926 года на основании представленных стихотворных сочинений, два из которых («Случай на железной дороге» и «Стих Петра Яшкина — коммуниста») удалось напечатать в малотиражных сборниках Союза. Кроме них, до конца 1980-х годов в СССР было опубликовано только одно «взрослое» произведение Хармса — стихотворение «Выходит Мария, отвесив поклон» (сб. День поэзии, 1965).
Для раннего Хармса была характерна «заумь», он вступил в «Орден заумников DSO» во главе с Александром Туфановым. С 1926 года Хармс активно пытается организовать силы «левых» писателей и художников Ленинграда, создавая недолговечные организации «Радикс», «Левый фланг». С 1928 года Хармс пишет для детского журнала «Чиж» (его издатели были арестованы в 1931 году). Тогда же он становится одним из основателей авангардной поэтической и художественной группы «Объединение реального искусства» (ОБЭРИУ), в 1928 году проведшей знаменитый вечер «Три левых часа», где была представлена и абсурдистская «пиэсса» Хармса «Елизавета Бам». Позже в советской публицистике произведения ОБЭРИУ были объявлены «поэзией классового врага», и с 1932 года деятельность ОБЭРИУ в прежнем составе (некоторое время продолжавшаяся в неформальном общении) фактически прекращается.
Хармс был в декабре 1931 года вместе с рядом других обэриутов арестован, обвинен в антисоветской деятельности (при этом ему инкриминировались и тексты произведений) и приговорен 21 марта 1932 г. коллегией ОГПУ к трём годам исправительных лагерей (в тексте приговора употреблён термин «концлагерь»). В итоге приговор был 23 мая 1932 г. заменен высылкой («минус 12»), и поэт отправился в Курск, где уже находился высланный А. И. Введенский. Там Хармс прожил с весны до осени 1932 года.
По возвращении из ссылки Хармс продолжает общаться с единомышленниками и пишет ряд книг для детей, чтобы заработать себе средства на жизнь. После публикации в 1937 году в детском журнале стихотворения «Из дома вышел человек с верёвкой и мешком», который «с той поры исчез», некоторое время Хармса не печатают, что ставит его с женой на грань голодной смерти. Одновременно пишет множество коротких историй, театральных сценок и стихов для взрослых, которые при жизни не публиковались. В этот период создаются цикл миниатюр «Случаи», повесть «Старуха».
23 августа 1941 года арестован за пораженческие настроения (по доносу Антонины Оранжиреевой, знакомой Анны Ахматовой и многолетнего агента НКВД). В частности, Хармсу вменялись в вину его слова «Если же мне дадут мобилизационный листок, я дам в морду командиру, пусть меня расстреляют; но форму я не одену» и «Советский Союз проиграл войну в первый же день, Ленинград теперь либо будет осажден и мы умрем голодной смертью, либо разбомбят, не оставив камня на камне». Также Хармс утверждал, что город заминирован, а на фронт посылают безоружных солдат. Чтобы избежать расстрела, симулировал сумасшествие; военный трибунал определил «по тяжести совершённого преступления» содержать Хармса в психиатрической больнице. Умер во время блокады Ленинграда, в наиболее тяжёлый по количеству голодных смертей месяц, в отделении психиатрии больницы тюрьмы «Кресты» (Арсенальная набережная, 9).
Архив Хармса сохранил Яков Друскин.
Хармс был реабилитирован в 1956 году, однако долгое время официально его главные произведения в СССР не издавались. До времен перестройки его творчество ходило из рук в руки и в Самиздате, а также издавалось за рубежом (с большим числом искажений и сокращений).
Хармс широко известен как детский писатель («Иван Иваныч Самовар» и др.), а также как автор сатирической прозы. Хармсу ошибочно приписывают авторство серии исторических анекдотов «Весёлые ребята» («Однажды Пушкин переоделся Гоголем…»), созданных в 1970-х годах в редакции журнала «Пионер» в подражание Хармсу (ему действительно принадлежит ряд пародийных миниатюр о Пушкине и Гоголе). Кроме того, при издании стихов «Плих и Плюх» часто не указывается, что это сокращённый перевод произведения Вильгельма Буша с немецкого.
Абсурдистские произведения Хармса издаются в России с 1989 года.
Даниил Иванович Хармс (настоящая фамилия Ювачёв) — русский, советский писатель и поэт. Участник объединения ОБЭРИУ. Даниил Ювачев родился 17 (30) декабря 1905 года в… Развернуть
Владимир Войнович родился в Сталинабаде, в семье журналиста, ответственного секретаря республиканской газеты «Коммунист Таджикистана» и редактора областной газеты «Рабочий Ходжента» Николая Павловича Войновича (1905—1987), частично сербского происхождения и родом из уездного городка Новозыбков Черниговской губернии (ныне Брянской области), и сотрудницы редакции этих газет, а впоследствии учительницы математики Розалии Колмановны (Климентьевны) Гойхман (1908—1978), родом из местечка Хащеватое Гайворонского уезда Херсонской губернии (ныне Кировоградской области Украины).
В 1941 году с недавно освободившимся отцом и матерью переехал в Запорожье. После войны часто менял место жительства, работал пастухом, столяром, плотником, слесарем и авиамехаником.
В 1950 на 4 года призывается в армию, во время службы (Польша) старается овладеть мастерством стихосложения.
В 1956 приехал в Москву, дважды поступал в Литинститут, но не был принят. Проучился полтора года в Московском пединституте (1957—1959), ездил на целину в Казахстан, где и были написаны его первые прозаические произведения (1958).
В 1960 г. устроился редактором на радио. Вскоре написал стихи для песни о космонавтах, получившей всесоюзную известность. Автор текстов к более чем к 40 песням.
Публикация повести «Мы здесь живём» («Новый мир», 1961 № 1) способствовала укреплению славы писателя.
С 1962 г. Войновича приняли в Союз писателей СССР. Роман «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина», писавшийся с 1963, ходил в самиздате. Первая часть была опубликована (без разрешения автора) в 1969 во Франкфурте-на-Майне, вся книга — в 1975 в Париже.
В конце 1960-х принимал активное участие в движении за права человека, что вызвало конфликт с властями. За свою правозащитную деятельность и сатирическое представление советской действительности писатель подвергался преследованию — в 1974 исключён из Союза писателей СССР и принят в члены ПЕН-клуба во Франции.
В 1975 году после публикации «Чонкина» за рубежом Войнович был вызван для беседы КГБ, где ему предложили издаваться в СССР. Для обсуждения условий снятия запрета на издание отдельных его работ состоялась вторая встреча — на этот раз в номере 408 гостиницы Метрополь, где писатель был отравлен [2] неизвестным спецпрепаратом, после которого долгое время плохо себя чувствовал, что сказалось на его работе над продолжением «Чонкина». После данного инцидента Войнович написал открытое письмо Андропову и ряд обращений в зарубежные СМИ.
В 1980 был вынужден эмигрировать из СССР. С 1981 года был лишён советского гражданства по указу Президиума Верховного совета СССР, которое 10 лет спустя было возвращено по указу М. Горбачева.[3] В 1980—1992 жил в ФРГ, затем в США. Сотрудничал с радио «Свобода».
По оценке Вольфганга Казака, «писатель-реалист, замечательно изображающий человеческие характеры и обладающий особым даром живо запечатлевать отдельные сцены».
Занимался живописью — первая персональная выставка открылась 5 ноября 1996 в московской галерее «Асти».
Жил в своём доме под Москвой. Член русского ПЕН-клуба.
Скончался 27 июля 2018 года на 86-ом году жизни от сердечного приступа.
Владимир Войнович родился в Сталинабаде, в семье журналиста, ответственного секретаря республиканской газеты «Коммунист Таджикистана» и редактора областной газеты «Рабочий… Развернуть