Истории с книгами — Екатерина Мурашова

В моем маленьком городе, где прошло детство и юность, дружить приходилось "территориально". На самом деле, народу у нас немного, всего 60 тыс человек, молодежь и дети друг друга если не по именам, так в лицо знают точно. Для таких городов типична детская дружба, волей-неволей навязываемая родителями. У них есть друзья, у друзей есть дети.Все просто. Так получилось, что я оказалась самой старшей из всей честной компании. Ближайшей ко мне по возрасту оказалась Дашка. Мало того, родители работали вместе, учились мы в 1 школе, так и жили напротив. Расстояние между дверями - 5 метров. Дашка. Моя хорошая. У Дашки был ДЦП. Родовая травма, что…

"В шестнадцать лет кто не любил? Но мало нас любили". Хорошая строчка. Подруга прочла мне ее в наши шестнадцать, кажется. Еще и поэта назвала. Да вот забылось за давностию лет. А строка эта помнится. Уж больно точна. Верно для девяноста процентов шестнадцатилетних. Десяти оставшимся везет сильнее. Или не везет? Чего больше во взаимной любви? Счастья или горечи и боли? Нет-нет, когда взаимная - это хорошо. Взаимная любовь, совпадение отношения к Миру, приоритеты и сиситема ценностей. Интеллектуальный уровень, делающий содержательным и осмысленным общение. Эмоциональность, окрашивающая его всеми оттенками спектра. Физическая совместимость,…

Это произошло около двух лет назад, если я не ошибаюсь. Очень неожиданно для себя - дело было на уроке литературы - я узнала о существование автора Екатирины Мурашевой и о её книге "Класс коррекции". Сразу поняла, что надо читать! И не ошиблась. Прочла быстро, не отрываясь, в один присест. Да и как иначе, размер-то маленький, зато ошеломляющих впечатлений масса и остаются они надолго. Ещё примерно накануне, в моей голове созрела одна история по мотивам, признаться, уже существующего произведения, проще говоря, фанфик. И там фигурировал мальчик с такой же проблемой, как и у Юры. Это был мой собственный героя, мной выдуманный от "а" до "я".…

Очень хотелось прочесть книгу. И я рада, что она нашлась в электронном виде. Спасибо тем, кто выложил ее в интернет. Вот я села, начала читать. И мне вспомнилась моя школа, в которой я училась с 1 по 3 класс. Большая школа, с пристроем. И должен был быть еще один, с огромным бассейном и дополнительными классами. Всё прям как в книге. Большая школа и "ненужный" класс. Мы учились на четвертом, последнем этаже. Наш кабинет располагался в конце коридора, а рядом лестница вниз, а вверху оставался только чердак. Так вот этот "ненужный" класс располагался около лестницы, между 4 этажом и чердаком. Наверно для того, чтобы никто их не видел, не…

Именно этот вопрос истерически бубнила знакомая пианистка, в предынфарктном состоянии сдававшая экзамен в музыкальной школе. Именно полонез Огинского на фоне всей фантасмагории играл скрипач Левка, внезапно перейдя на новую роль в своем внутреннем театре. Именно полонез Огинского играет в моей маленькой музыкальной шкатулке сейчас. Ее я выпросила у бабушки, которая жила в том районе Магадана, где пронзительно и душевно пахло хлебом.

Вспомнила, как пару раз преподавала уроки в классе детей с ЗПР. Бежала оттуда так, что размывались очертания тела. Быть и жить там казалось мне ненужной бравадой. Я в принципе с брезгливостью и удивлением смотрю на тех, кто добровольно соглашается быть учителем. Это совершенно не делает мне чести, но это правда.