Рецензии на книги — Геннадий Гор

Небольшая повесть ленинградского фантаста Геннадия Гора, которая была опубликована в 14 томе БСФ (Библиотеки советской фантастики), издаваемой в середине 60-х. Повесть очень значимая, и удивляет тот невысокий средний балл, который она имеет на нашем сайте. Просто ей не повезло, читал её мало кто, а те, кто читал и оценил на оценки ниже "3", видимо, ожидали от повести захватывающего приключенческого сюжета, а в ней почти ничего не происходит. Вот это обстоятельство и расстроило неудовлетворенных читателей.

Но "Мальчик" из тех произведений, где событийный ряд менее важен, чем философский смысл. И если следить не столько за поступками героев, сколько за мыслью автора, то открывается такая бездна для размышлений, что повесть может продержать возле себя еще ни один день.

Суть следующая -…

Вот только из-за вероятности наткнуться на книгу такого уровня и стоит из месяца в месяц годами ходить в нашу маленькую районную библиотеку и терпеливо читать то, что она может предложить. Ищущий да обрящет! И это я пишу после прочтения только произведений Геннадия Гора.

Имя Геннадия Гора мне, любителю и более-менее постоянному читателю фантастики с более чем полувековым стажем, конечно же знакомо. Причём примерно столько же знакомо, ибо впервые с его необычными фантастическими рассказами встречался ещё на заре своей юности: помнятся «Сад», «Великий актёр Джонс», «Геометрический лес» — в общем, имя знакомое. Однако, как оказалось при чтении произведений этого сборника, знакомство было весьма односторонним. Потому что с таким «профилем» писателя Геннадия Гора я точно не сталкивался. Хотя…

Сначала хотела сказать огромное спасибо тем людям,что берут старые литературные журналы,оцифровывают и выкладывают. Вы делайте большой труд.

Если бы не журнал "Фантастика.Молодая гвардия",я бы наверное никогда не вышла бы на замечательного советского фантаста,Геннадия Гора и его произведение "Странник и Время". Много других замечательных рассказов я бы не прочла,если бы эти люди не делали раздачи. Спасибо вам!

Первое мое чувство: вау,такая интересная тема. Человека замораживают и он просыпается спустя 300 лет. Идея конечно не новая,но исполнение замечательное.

Второе чувство:Когда же закончится эта повесть? Произведение сплошь увито филосовскими и этическими размышлениями. Порой утомляет.

Третье чувство: В какой то момент я начала осознавать,что не могу оторваться. Не знаю в какой момент это…

Я девушку съел хохотунью Ревекку И ворон глядел на обед мой ужасный. И ворон глядел на меня как на скуку Как медленно ел человек человека И ворон глядел но напрасно, Не бросил ему я Ревеккину руку.

Гор, конечно, в некотором роде "вторичен" по отношению к обэриутам, вплоть до заимствования отдельных "иероглифов" - естественно, с точки зрения литературного или биографического мифа было бы эффектнее, если бы это все "само собой" из него поперло, этакий прорыв в архетипическое, но из песни слова не выкинешь - Гор довольно активно пересекался с их кругом, работал с архивом Хармса после его смерти и т.д. Однако эти стихи (помимо их самостоятельной ценности, конечно) важны, по-моему, в том числе и именно как одна из первых попыток развить и переосмыслить находки обэриутов уже после ОБЭРИУ. Тогда…

Выход этой книги - одно из самых важных событий уходящего года, по-моему. И как коммеморативный акт (да). И как документ, в котором отразились напряженные поиски способов письма о катастрофе изнутри катастрофы. И - это тоже очень-очень важно - как попытка проследить линию преемственности от ОБЭРИУ, "последнего советского авангарда", к следующему поколению поэтов. (Непосредственные связи с ОБЭРИУ имеют все представленные в сборнике авторы - кроме заметно более консервативного Рудакова, друга Мандельштама и его товарища по воронежской ссылке; однако и его письмо в блокадных условиях претерпевает ломку - он пишет о том, как стихи получались "из разрозненных, неровных по величине строф, постепенно получивших живые нити преемственности... все сделано ощупью и в этом смысле случайно. Навык,…

Ещё одна книжка на мою внутреннюю полку "что у нас было хорошего и как мы это просрали". То бишь, - почему книжки советских писателей 1920-х годов (в данном случае) кажутся мне свежее, нужнее и интереснее, чем все наши наличные Пелевины, Сорокины и даже Аствацатуровы и Водолазкины (пусть они будут здоровы)? Последних четверых глупо сравнивать даже между собой, и всё же у них есть нечто общее - они, по большому счету, пришли на готовенькое. В их писаниях нет ощущения новизны, которое сквозило бы в самой манере письма, в способе зрения, - а у Гора, Рахманова и Слонимского есть (местами кроме этого ощущения почти ничего и нет, но это ранние повести, там любые провисания показательны и простительны). И вот это состояние - берешь, вроде бы, знакомый и совершенно свой русский язык и делаешь с…

Есть очень интересная литературная премия имени Пятигорского. В идеале, она бы должна присуждаться за философские романы (в реальности, присуждается за нон-фикшн книги, не являющийся собственно работой профессиональных философов, но являющимися интересными именно с философской точки зрения).
Мне кажется, что "Изваяние" Геннадия Гора было бы идеальным претендентом, если бы премия существовала в 1971 году.

В книге затрагивается очень широкий круг проблем. И она кажется идеальной для своего времени и места. Проблема скорее в том, что книга вряд ли была бы столь же интересна зарубежному читателю (и не факт, что она будет столь же интересна людям, родившимся в нашей стране после, скажем 1980хх годов).

Это очень, очень плохая фантастика (здесь и далее я объединю само произведение "Скиталец Ларвеф" и мини-повесть "Электронный Мельмот", потому что они взаимосвязаны, последнее - вообще скорее раздутый скетч, не интересный ничем кроме названия). К сожалению, потому что фантастику советских лет я очень люблю и радостно роюсь в ней в поисках жемчуга. Увы, на сей раз попался не жемчуг.

Во-первых, писатель абсолютно не умеет создавать миры. Действие передаётся то настоящим временем глагола, то прошедшим, из-за этого совершенно невозможно настроиться на то, чтобы затянуло. Все вопросы, которые волнуют столь невозможно продвинутый мир, на самом деле волнуют только автора: нравственно ли создавать копию личности, можно ли не стареть, каковы отношения человека со временем, вообще игры со временем,…

Гор писал фантастические рассказы и повести, однако, скрывал у себя в столе, аж до самой смерти, великолепные стихи и роман "Корова", за который в 1930-м был обвинен в формализме и прочих антисоветских грехах. Корова - роман безусловно авангардный. Это касается и писательской техники, образов и структуры текста. В целом, читая это казалось бы не самое сложное произведение, поражаешься фантасмагории разнообразных образов, которые галлюцинируют, бредят и играют пред читателем. Настоящая ОБЭРИУтчина.

Давно я не читал ничего, что вызывало бы такое разочарование и/или отвращение в каждом абзаце.
И это Геннадий Гор - автор гениальных, пронзительных, ошеломляющих блокадных стихов. Автор совсем неплохого романа "Изваяние".

Недостатки никак нельзя списать на молодость автора. "Странник и время" написан, когда Гору было хорошо за 50, и за плечами у него было много всего, в том числе - много опубликованной прозы.
Но в "Страннике и времени" - полная катастрофа. Люди так не ходят и не говорят.
С литературной точки зрения текст не выдерживает никакой критики.
Чуть лучше идейная (в смысле научной фантастики) составляющая. Но все равно это очень слабо.
Роман написан позже "Возвращения со звезд" Лема. Уровень идей отличается, как лучшие статьи Эйнштейна от средненьких моих. Литературный уровень…